Волшебный шарф штопсов

Яна Ярошевская

Волшебный шарф штопсов

Пробуждение

В начале ноября, когда небо затянули тугие серо-чёрные тучи и казалось, что они вот-вот прорвутся, люди готовились к зиме.

Мамы доставали из шкафов и с антресолей зимние вещи – шапки, шарфы, варежки, тёплые носки и кутали свои семьи. В одном из таких шкафов происходило странное.

– Просыпайтесь, лежебоки, – послышался чей-то голос. Он доносился издалека, и Зим понял, что давно его не слышал.

– Зим, Петелька, вставайте, холода на дворе! – присела рядом мама и потрепала волосы детей.

– Есть хочу, – потянулся Зим.

– Я ещё не успела ничего приготовить, мы с папой сами недавно проснулись. В этом году рано похолодало, руки у наших соседей мёрзнут, а новые варежки, видно, не успели навязать. Как начали ворошить пакеты со старыми в шкафу, так я и проснулась.

– Мам, а какое сегодня число? Ярмарка скоро? – подала голос Петелька. – Мы договорились с Былинкой на ниточной карусели прокатиться. В прошлом году было нельзя, мы по росту не подходили. Но в этом точно будет можно, потому что я макушкой чувствую, как подросла.

– Вы пока вставайте, причёсывайтесь, а я сбегаю к соседям на кухню, там календарь висит. Вот и узнаем, когда ярмарка!

Петелька расправила своё красивое жёлтое платье. Его связала ей мама в прошлом году. Она стояла в темноте и пыталась разглядеть свои крошечные валенки. Их свалял для неё папа.

– Зим, а как штопсы понимают, что подросли? – неожиданно спросила брата Петелька.

– Не знаю, – задумался тот. – Валенки жмут, да ноги мёрзнут, потому что штаны делаются коротки.

– Я так и знала! – захлопала в ладоши Петелька. – Мои валенки мне ужасно жмут, того и гляди пальцы наружу выглянут. Это значит, что я здорово подросла за время нашей спячки.

Петелька покружилась на месте, и вдруг над ней зажглись сотни крошечных огоньков.

– Ура! – закричала она.

– Включилась? – раздался голос сверху.

– Да, папа! – ответили дети. Каждую зиму после пробуждения папа включал гирлянду, которая тянулась по всему дому. Кое-где она повисала в воздухе, и Зиму казалось, что это стаи светлячков прилетели к ним в гости на зимовку. О светлячках он узнал из своей любимой книжки «Энциклопедия крошечных существ», которую в прошлом году ему принёс Дед Мороз.

В гостиной появилась мама с табличкой в руках.

– Фух, сбегала! – запыхалась мама. – У соседей наших перестановка. Ремонт сделали, пока мы спали, – посмотрела она на папу. – Календарь перевесили, теперь он висит в коридоре. Умаялась, пока нашла. Сегодня 15-е ноября, это значит, что до рождественской ярмарки и приезда Деда Мороза всего 15 дней.

Мама добежала до кухни, взяла тряпку и протёрла запылённую табличку, которую всё ещё держала в руках.

– Так-то лучше, теперь всем будет видно, что это дом штопсов Рукавичкиных!

Дом Рукавичкиных был маленьким, ведь каждый из его обитателей размером не больше жёлудя. Но в нём умещались просторная гостиная с печкой-свечкой, где собиралась вся семья, две спальни, кухня и чердак.

У Петельки и Зима была собственная комната с кроватями, которые папа смастерил из спичечных коробков, а мама украсила шерстяными подушками и вязаными пледами.

Но самое любимое место штопсов – чердак. Там папа оборудовал свою мастерскую с тысячей гвоздиков, молоточков, семечек, блёсток, а мама – свою. У неё на полках хранились сотни разноцветных клубков пряжи, из которой она вяжет варежки всем знакомым штопсам. Здесь же она штопает прохудившиеся носки, шапки и варежки людей. А ещё именно на чердаке мама готовится к рождественской ярмарке и прядёт пряжу для шарфа из желаний.

Прясть нитки для этого шарфа – важнейшее дело, которое доверяют только ответственным штопсам. Оно передаётся по наследству от бабушек и мам к их дочкам. Мама Зима и Петельки была настоящей хранительницей древнего мастерства.

– Дети, еда на столе! – раздался с кухни голос мамы.

Они с папой уже сидели за круглым столом и разливали тягучий оранжевый суп в желудёвые шляпки.

– Ммм, как вкусно пахнет! – улыбался папа.

– Я страшно проголодался! – набросился на еду Зим.

– А мне валенки жмут! – радостно сообщила Петелька. – Это значит, что я выросла на целый миллион.

– Какой миллион? Так никто не г�