Buch lesen: «Глитч»

Эпиграф

Когда уважаемый, но пожилой учёный утверждает, что что-то возможно, то он почти наверняка прав. Когда он утверждает, что что-то невозможно, – он, весьма вероятно, ошибается.

Единственный способ обнаружения пределов возможного состоит в том, чтобы отважиться сделать шаг в невозможное.

Любая достаточно развитая технология неотличима от магии.

«Три закона» Артура Кларка

Пролог

г. Ново-Москва

Белизна. Вездесущая, стерильная, всепоглощающая белизна. Стены. Халаты. Отрешённые лица лаборантов. Для двенадцатилетнего Серёжи эта комната стала единственной реальностью, вытеснив из памяти почти всё, что было в прошлом.

Он лежал, прикованный к пластику операционного стола, опутанный проводами. Под тонкой рубашкой из биополимера, единственной одеждой – холодной и чужой, скрывались исхудавшие руки, изуродованные шрамами от инъекций и опытов. На висках, словно многоногие пауки, застыли рубцы – следы вживлённых имплантов. Сейчас, в этот короткий миг передышки, когда вены не жгло огнём седативов, а датчики «дремали», в сознании один за другим всплывали смутные образы.

Мамино лицо, обрамлённое рыжими, как осенние листья, волосами, мерцало где-то в тумане, как потёртая голограмма…

Запах яблок и корицы, синтезированных старым комбайном к какому-то давно забытому празднику – призрачный аромат счастья…

Папа поднимает его на руки…

Их смех эхом отражается от стен гостиной…

Серёжа зажмурил глаза. Так хотелось удержать эти картинки, но они ускользали, растворяясь в слезах, катившихся по щекам, оставляя на губах солёный привкус – такой знакомый и одновременно чужой в этой стерильной клетке, пропитанной запахом антисептика и отчаяния.

– Забудь, Номер Семь, забудь… Прошлое – это вирус, – шипел бездушный голос корпоративного ИИ.

Здесь, на верхних этажах научного института, среди таких же, как он, подопытных детей, Серёжа был всего лишь номером. Номером Семь. За прозрачной перегородкой, в соседнем боксе билась в истерике лысая девочка с глазами разного цвета. Мальчик из отсека напротив тихо плакал, забившись в угол комнаты.

Сколько их здесь? Он не знал. Знал только то, что все они шестерёнки в огромной машине корпорации, жаждущей выжать из них всё, что можно – синтезировать, упаковать, продать…

– Для прогресса, – лживо успокаивал ИИ.

Но сегодня в привычном ритуале погружения что-то пошло не так. Сердце билось чаще. Мелкая дрожь раз за разом пробегала по телу мальчика, во рту пересохло.

– Не бойся, Номер Семь, – прошелестел в динамиках ИИ. – Это всего лишь сон.

Но Серёжа не верил – голос опять врал. На этот раз за пеленой принудительного сна его ожидают не привычные образы сновидений, а глаза. Десятки глаз. Чужих. Голодных. Наблюдающих. Он видел их не раз – чем чаще проходили сеансы, тем ближе они подбирались.

Паника, как впрыснутый в вены яд, разлилась по телу, сжимая грудную клетку, не давая дышать. Он хотел вырваться из пут, сковывающих его руки и ноги, только бы не дать себя утащить в эту тьму…

– Не-е-ет! Не хочу! Отпустите меня! Маааамаааааа! – закричал он, дёргаясь всем телом, словно пойманная в сеть бабочка.

***

Отблески виртуальных хроно-шахмат скользили по лицу молодого рыжеволосого охранника, выхватывая из полумрака, то хитрый прищур, то нервное подёргивание губ. Перед ним, на тактической доске, мерцали проекции – застывшие в напряжённом противостоянии самурай эпохи Эдо и кибернетический кентавр XXII века.

– Ну, Михалыч, сдавайся! – проговорил довольный Семён Гладков, улыбаясь и потирая руки.

Старший охранник Смирнов в раздумье привычным жестом пригладил седые усы.

– Не торопись, Сеня, – пробурчал он, вглядываясь в сложную конфигурацию. – Посмотрим, что скажет твой японец на мой тактический ход… Королева Виктория, 1888 год!

И тут же напротив воина с катаной появилась проекция женщины в пышном кринолине, окружённая лёгким ореолом света.

В этот момент на вспомогательном дисплее, где обычно отображались параметры жизнеобеспечения НИИ, замигало красным цветом предупреждение:

«Возгорание. Сектор 10. Верхний уровень».

– Тьфу, ты! Опять сбой, – отмахнулся Семён, не отводя взгляда от стола. – Вчера также глючило. Техникам надо бы заняться…

– Инструкция запрещает игнорировать сигналы тревоги, Гладков, – строго заметил Михалыч, хотя сам тоже не спешил реагировать.

Из динамиков раздался мелодичный женский голос:

«Внимание. Зафиксировано возгорание в секторе 10. Напоминаем о необходимости соблюдать правила пожарной безопасности. Сохраняйте спокойствие. Следуйте указаниям системы эвакуации. В случае блокировки основных выходов…»

Голос нейросети оборвался и в ту же секунду раздался пронзительный вой сирены. Из вентиляционных решёток повалил едкий дым. С потолка неожиданно водопадом хлынула вода, быстро заполняя помещение, но вместо спасения она принесла смерть. Все двери, управляемые центральным ИИ, заблокировались, и здание института превратилось в гигантскую ловушку.

Смирнов с ужасом наблюдал, как напарника подхватило мощным потоком, оторвало от пола и с грохотом ударило о стену. Потолочные перекрытия местами обрушились, из зияющих дыр повисли искрящиеся обрывки проводов. Захлёбываясь, мужчина отчаянно цеплялся за всё, что попадалась под руки. Сквозь прозрачные стены он увидел, как в сторону центрального входа промелькнула чья-то фигура. Тонкая, детская. Огонь, казалось, не причинял ей никакого вреда. Тень скользнула мимо и исчезла в клубах пара.

Лишь через две недели, когда Ефим Михайлович очнулся в больничной палате, он узнал, что все сотрудники института, включая Гладкова, погибли в пожаре.

Глава 1

г.Ново-Москва. Февраль, 2150 г.

Снегопад накрыл город сплошной белой стеной, поглощая убогие лачуги сектора В12¹. Видимость упала до нескольких метров. Мир вокруг превратился в одно размытое серо-белое пятно.

Девятнадцатилетний Кир, уверенно шагал по заснеженной улице, оставляя за собой цепочку следов. Встреча с продавцом прошла успешно, и лёгкая улыбка играла на его губах, несмотря на пронизывающий холод.

Тусклый свет фонарей едва пробивался сквозь снежную пелену, выхватывая из темноты облупившиеся стены немногочисленных строений; горы замёрзшего мусора; редкие одинокие фигуры, спешащие укрыться от непогоды в свои норы.

Он стянул с лица защитную маску и глубоко вдохнул морозный воздух, чувствуя, как прилив адреналина разгоняет кровь по венам. От усталости не осталось и следа. Во внутреннем кармане куртки, близко к телу, лежал долгожданный нейромод. Кир невольно коснулся пальцами контейнера через ткань, предвкушая момент, когда сможет испытать его в деле.

Этот мод – ключ к сердцу корпорации «Наследие», к её самым сокровенным тайнам, за которые кое-кто готов заплатить целое состояние. И он знал таких людей.

Осталось совсем немного до убежища – бункера, затерянного в недрах старого разрушенного завода на самом краю сектора, там, где трущобы плавно перетекали в токсичные пустоши. Они нашли его случайно, во время одной из вылазок за периметр, когда сбежали из ненавистного приюта. Сырой, холодный, пропахший машинным маслом – он стал для них домом, куда лучше промёрзших кроватей, похожих на ледяные плиты, и гнетущей безысходности, царящей в затхлых стенах казённого заведения.

Кир до сих пор не мог поверить, что они решились. Месяц прошёл с побега. Месяц! Когда их начали искать. Да и не удивительно – руководству плевать на сирот. Там они были никем – бледными тенями, которых легко потерять в толпе таких же обездоленных. Всего шесть лет прошло с тех пор, а, казалось, что целая вечность.

Весеннее солнце, пробиваясь сквозь плотный туман смога, оставляло на ржавых горах металлолома бледные, безжизненные блики. В животах у подростков урчало от голода, а ноги гудели от бесконечной ходьбы. Тринадцатилетние Кир, Алекс и Соня, в одинаковых серых комбинезонах с грубыми заплатами на местах вырезанных чипов приюта, рыскали по гигантской свалке, в надежде найти хоть что-нибудь сто́ящее. Кир перебирал детали, разбросанные вокруг оплавленного корпуса аэрокара.

– Бесполезно, – прошептала Соня, облизывая пересохшие губы. Ветер трепал её короткие светлые волосы.

– Здесь нет ничего…

Но Алекс продолжал упорно копаться в останках какого-то огромного механизма. И вдруг вскрикнул.

– Я что-то нашёл!

Кир подскочил к другу. Вдвоём они с трудом оторвали прикипевший металлический лист и извлекли из глубин мусорной кучи массивный блок с торчащими проводами.

Под слоем грязи проглядывала поцарапанная маркировка.

– «Энерго-5»! Модель старая, но надёжная, – Алекс радостно вскочил на ноги. – Надо тащить в бункер, там и проверим как следует.

– Какой ты молодец! – подбежала Соня и обняла брата. Впервые за долгое время глаза девочки радостно сияли.

– Ты, правда, сможешь починить его?

– Конечно! Мы собирали точно такой со стариком Карпом в мастерской.

Внезапно до их слуха донёсся странный звук. Ребята замерли, вглядываясь в затянутое серой дымкой небо. Там, словно хищные птицы, двигались чёрные точки. Патруль!

– Прячьтесь! – крикнул Кир, толкая Алекса и Соню к перевёрнутым машинам.

Они едва успели забиться под днище ржавого автобуса, как дроны пошли на снижение, сканируя местность красными лучами. Дети лежали, не шевелясь и тревожно переглядываясь. Противный гул приближался.

Спасение пришло оттуда, откуда не ждали. Раздался оглушающий грохот, и редкие капли дождя застучали барабанной дробью по ржавым листам металла, выстукивая нервный ритм. Вскоре потоки воды всей своей мощью обрушились на землю, обильно поливая сухую, пыльную почву, превращая её в вязкую, липкую грязь. По извилистым трещинам между кучами мусора потекли мутные ручьи, сливаясь в лужи, на поверхности которых пестрела плёнка с радужными разводами.

Дроны, не приспособленные к такой погоде, вынуждены были отступить. Жужжание постепенно затихло, растворяясь в нарастающем шуме ливня, который в считанные минуты превратил всё вокруг в вязкое болото. Одежда промокла насквозь. Дети ежились от холода.

Густая жижа хлюпала под ногами, затрудняла движение. Но, несмотря на усталость, они упорно тащили найденный энергоблок, подбадривая друг друга, останавливаясь лишь на короткие передышки. Каждый метр давался с огромным трудом, но мысль о тепле и свете гнала вперёд. Наконец, чумазые и замёрзшие, но с сияющими от радости лицами, они дотащили свою находку до убежища.

Генератор кашлял и хрипел, извергая клубы чёрного дыма, но работал. Алекс, с врождённым талантом к технике, умудрялся поддерживать жизнь в дребезжащем агрегате. Он разбирал найденные на свалке механизмы, извлекая оттуда энергоячейки и микросхемы, и вплетал их в потроха давно устаревшего генератора, будто хирург, проводящий сложную операцию.

Топлива – синтетического этанола – постоянно не хватало и приходилось рисковать, пробираясь вглубь сектора, мимо полицейских наблюдающих комплексов, в поисках хоть какой-то энергии. Кир до сих пор помнил, как тогда от страха тряслись колени.

Позже они научились подключаться к локальным сетям – к автоматам с питательной пастой и уличным зарядкам для киберпротезов.

С каждым удачным взломом в Сети навыки совершенствовались. Шаг за шагом, от примитивного отвода ресурсов до сложных схем маскировки в виртуальном пространстве, они продвигались к своей главной цели – государственной энергосети.

Наконец им удалось незаметно подключиться к магистрали. Появился комфорт: постоянное тепло, свежая (относительно) вода и даже гидропонный мини-сад с бледной, но съедобной зеленью. В прозрачных трубках, наполненных питательной жидкостью, тянулись к свету бледные ростки салата и петрушки.

Вместе сгенерировали фальшивую симуляцию, которая при внешнем сканировании отображала обычный фрагмент заброшенной промышленной зоны: груды обломков, ржавые трубы, заросли мутировавшей флоры – ничего примечательного. Эта цифровая обманка скрывала их убежище от любопытных глаз.

Здесь, среди многочисленных проводов и мигающих мониторов, они создали свой мирок. Общее сиротское прошлое, голодные дни в нищете, постоянная тревога и неуверенность в завтрашнем дне – всё это связало троицу неразрывными узами.

Кир, стряхивая с себя снег, проскользнул внутрь бункера. Тяжёлая металлическая дверь с лязгом захлопнулась за спиной, отрезав холод улицы. Внутри было тепло. Снял верхнюю одежду в импровизированной прихожей и прошёл в жилой отсек.

Алекс, худощавый парень, с всклокоченными чёрными волосами, торчащими из-под капюшона куртки, сосредоточенно работал за компьютером. Его тонкие пальцы порхали по голографической клавиатуре. Напротив сидела Соня. Длинные светлые волосы. Большие тёмные глаза в обрамлении густых ресниц. Бледное лицо.

При появлении Кира девушка, не скрывая волнения, вскочила с места.

– Наконец-то! – выдохнул Алекс оборачиваясь.

– Получилось? – Соня сжала руки, вопросительно глядя на него.

Кир, молча, достал металлическую коробочку и открыл. Внутри на мягкой подкладке, лежал нейромод, мерцая тусклым светом. Друзья склонились над контейнером.

– Красавец, – восхищённо прошептал Алекс. – Когда начнём?

– Надо кое-что проверить.

Кир достал из ящика стола матово-чёрный анализатор. Устройство, без каких-либо кнопок и дисплеев, казалось безжизненным, лишь крошечный огонёк пульсировал в сердцевине. Вставив мод в слот на боковой панели, он коснулся корпуса, и тот тихо загудел. В воздухе появилась сложная, многомерная схема «начинки» чипа, переливаясь синим светом.

Рядом с ней возникла вторая, более простая – его собственная разработка пульсировала тёплым золотом. Кир сосредоточенно сравнивал схемы, управляя виртуальными элементами с привычной ловкостью. Наконец, запустив процесс синхронизации, он отступил.

Две голограммы начали медленно сближаться – от них отделялись тонкие нити света, переплетаясь друг с другом и образуя сложный, постоянно меняющийся узор. Некоторые из них вспыхивали ярче, другие гасли, казалось, что два внеземных разума ведут безмолвный диалог.

Время шло, в комнате повисло напряжённое ожидание.

– Если защита сработает, нас может поджарить, – нервничал Алекс.

– По-моему, всё идёт как надо, – тихо ответил Кир, внимательно наблюдая за происходящим.

Он демонстративно придвинул поближе металлический стул и сел.

Прошло ещё минут десять.

Наконец, синие и золотистые нити слились в единую сложную структуру из фиолетового света.

– Ты уверен, что это безопасно? Вмешиваться в такие системы… – с тревогой спросила Соня.

Кир хмыкнул.

– Да не бойся ты. Мы сначала испытаем его.

Друзья переглянулись.

– На ком? – Алекс расплылся в улыбке.

– На конкурентах «Наследия», – Кир подмигнул, и они рассмеялись.

– Пойдём в гости к Захарову в «НейроТех», – предложил он. – Соня, ты что-то говорила про «сыворотку молодости». Вот и посмотрим, как сработает эта игрушка.

Он аккуратно вставил мод в разъём интерфейса. И голубые огоньки забегали по поверхности устройства, расходясь концентрическими кругами – система активировалась. Удобно устроившись в «гелиевом кресле», Кир закрыл глаза и провёл рукой по татуировке на шее – замысловатому узору микросхемы, скрывающему нейропорт.

На мгновение мир вокруг померк, а затем взорвался калейдоскопом разноцветных вспышек.

Привычное давление в висках, знакомый сигнал подключения…

Виртуальное пространство распахнулось перед ним. Строки данных струились, как нервные волокна инопланетного организма. «Игрушка» работала.

Перед Киром развернулась кристально чёткая структура аптечной клиентской базы «НейроТех». Он сразу сфокусировался на заказе «омолаживающей сыворотки». Оплачен, ожидает отправки.

Следующий шаг – система управления складом. Крепкий орешек. Квантовое шифрование создавало хаотичный узор, ключи менялись каждую секунду, а биометрическая аутентификация требовала точного совпадения.

Давление нарастало – мод работал на пределе – прощупывая, адаптируясь, анализируя структуру защиты, выискивая системные закономерности, «цифровые привычки» разработчиков. Через несколько минут было обнаружено слабое звено – микроскопическая временная десинхронизация между генератором ключей и системой верификации. Мгновение – и он внутри склада.