Buch lesen: «Час отправления»

Schriftart:

Ломка

В середине двадцать первого века телепатическое общение с машинами стало нормой. Люди руководили своими домами, офисами и мелкими гаджетами без помощи слов. Вскоре обнаружилось, что человеческий разум беззащитен перед лицом новой опасности – видоизменённых хакеров, именующих себя демонами. Эти кибернетические организмы стали взламывать чужое ментальное пространство и воровать фрагменты памяти. Самые влиятельные и обеспеченные жители Земли научились выставлять блоки и строить защитные лабиринты, но демоны преодолевали любые препятствия. И тогда появились псы-призраки. Эти странствующие самураи встречались с демонами в лабиринтах и безжалостно уничтожали их.

В таверне было шумно. Орки и хоббиты горланили песни, стучали кружками по столешнице и требовали больше эля. Их не смущало, что при обычных обстоятельствах следовало бы враждовать. Присмотревшись, Виталик обнаружил в пёстрой толпе парочку эльфов и гномов. Они ожесточенно спорили. Вот, теперь всё в порядке. Профессору понравилось бы…

С тех пор, как обычные форумы перебрались в вирт, жить стало веселее. Матрица закачивала в соответствующие мозговые центры вкус, цвет и запах потребляемого продукта. Иллюзия мало чем отличалась от реальности. Тут можно опьянеть и получить оргазм. Даже умереть можно, если постараться. Народу тема пришлась по душе, и классические форумы превратились в кабаки, рестораны и конференц-залы. Иногда – в бордели.

Таверна, в которой сидел Виталик, была сокрыта от обычных пользователей. Сюда могли забредать исключительно жители Даркнета. И то не все. Форум предсказуемо окрестили «Гарцующим Пони». Атмосферу поддерживали модераторы, повёрнутые на Средиземье. Виталик не разделял всеобщего помешательства. Но чтобы не выделяться, заделался гномом. И взял себе банальный, заезженный до безобразия ник – Торин. А если уж совсем точно – torin24615.

В «Гарцующий Пони» Виталик заглядывал каждую субботу. Проверял сообщения и встречался с людьми, нуждающимися в услугах пса-призрака. Постоянных клиентов он не брал. Только одноразовые заказы. Все транзакции тоже осуществлялись в Даркнете через тайные криптовалютные кошельки. На протяжении последних шести лет система не давала сбоев.

К Виталику подсел молодой эльф, за плечом которого виднелась рукоять изогнутого клинка. Мифрил привычно светился из-за присутствия орков.

– Здравствуй, Торин.

Виталик присмотрелся к собеседнику. Прощупал линки, отследил точки входа. И упёрся в довольно крепкую защиту.

– Что тебе нужно?

– Приватное общение.

– Я тебя не знаю.

– Ты знаешь того, кто знает меня, – эльф назвал ник одного старого знакомого Виталика. – Я представляю интересы человека, который хочет защитить свой лабиринт. Оплата достойная.

Виталик кивнул.

Таверна преобразилась. Орки, хоббиты и прочий сброд моментально исчезли. Как и стол со скамьёй. Теперь гном и эльф стояли на каменистом плато, продуваемом холодными ветрами. Начинался серьёзный разговор.

Девять лет назад Виталик попал в переплёт. Тогда он работал на контору, тестирующую военные нейросети. Контора была дико секретной, но часть операций проходила в сером пространстве. Огромные суммы перекачивались через офшоры и укладывались на счета подставных фирм. Виталик случайно наткнулся на эти сведения и дико перепугался. Пришлось спешно заметать следы. И распихивать добытую информацию по надёжным хранилищам в Даркнете. Кое-что Виталик припрятал в эфирные закрома.

Разумеется, за ним охотились. Страшные люди получили заказ и пустились по миру, вынюхивая свою жертву. Но Виталик уже тогда был хорошим псом. Он путешествовал и редактировал цифровую реальность за своими плечами. Билеты растворялись, договора аренды вспыхивали и превращались в пепел. Транзакции невозможно было отследить. Будущий Торин знал, что шустрые ребята сидят в своих очках-зеркалках и сенсорных перчатках, сдвигают незримые страницы, нащупывая кротовые ходы в иллюзорных морях. Многие уже тогда использовали полное подключение, заплатив бешеные деньги подпольным хирургам.

Виталик помнил пригороды Осаки и трущобы Тренчтауна, помнил азиатское сумасшествие Бангкока и глиссеры, бороздящие каналы полузатопленной Одессы. Корпорация хотела похоронить свои секреты, избавиться от того, кто слишком много знал.

Смерть шла по пятам.

Но Виталик нашёл выход. Он превратился в Торина. Изменил внешность, личную историю, идентификационные данные. Залёг на дно. А спустя несколько лет возродился подобно фениксу.

Нет, не фениксу.

Псу-призраку.

Даркнет спрятался в складках реальности. Обычные люди не могли сюда попасть, если не пользовались продвинутой версией тор-браузера. Но проникнув в эти потусторонние миры, многие покидали их, поскольку не обладали знаниями. Ресурсы скрывались за определёнными адресами, и адреса эти передавались из уст в уста. Существовали вселенные, вложенные друг в друга подобно матрёшкам. Попасть туда было сложно, но кое-кто и назад не мог выбраться. Поэтому Даркнет был окутан мрачными легендами.

Царство первобытного хаоса.

Так многие представляли себе эти виртуальные территории. Люди думали, что здесь пачками едят зазевавшихся младенцев, выпивают до дна бестолковые души, устраивают оргии, террористические сходки и гладиаторские бои.

Вот только Даркнет был неоднороден.

Как и реальный мир.

Виталик большую часть времени проводил в сегменте для псов и их нанимателей. Плавающие точки входа, собственная экосистема. Здесь же кое-кто спрятал свои майнинговые картели, на которые посягали государственные регуляторы. Сегмент разрастался, превращаясь в большой город. И город этот назвать безопасным язык не поворачивался.

Заказчик, пославший эльфа, ревностно охранял целостность своего разума. Курту Кобаяси было что терять – он владел обменным ресурсом, через который прокачивались астрономические суммы. Поэтому Кобаяси нанял ментальных архитекторов, и те возвели лабиринт.

Древние китайцы поступали аналогичным образом. Азиаты верили, что демоны время от времени проникают в человеческое жильё. Но демоны умеют ходить только по прямой, в этом их слабость. Поэтому китайцы строили у входа в здания запутанные лабиринты, спасающие хозяев от проблем с потусторонними силами.

Аналогичным образом поступали ментальные архитекторы. Получив доступ к внешним уровням человеческого эго, они возводили там охранные конструкции с тупиками, ловушками, лестницами Эшера и другим топологическим абсурдом. Предполагалось, что демон заблудится в этом лабиринте и не сможет выкрасть нужную информацию. Выбраться наружу хакер тоже не сумеет, поэтому его тело, подключённое к вирту, неизбежно умрёт.

Радость тех, кто сотрудничал с архитекторами, была преждевременной. Демоны научились проламываться через напластования иллюзий, вспарывать внутреннее пространство лабиринта и прокладывать в нём туннели. Это не спасало непрошенных гостей от ловушек и боевых программ, так что война за информацию шла с переменным успехом. Потом пришли псы и установился хрупкий баланс сил.

Мог ли пёс проиграть сражение в лабиринте?

Конечно, мог. Демоны, отправлявшиеся на ломку чертогов разума, были сильны. Никто из противников не был уверен в исходе поединка. Но каждый знал, что в случае успеха станет обеспеченным человеком.

Некоторые демоны считали ломку искусством, ради которого стоило умереть. Виталик таких парней не любил – они не умели вовремя останавливаться. Отморозки, иначе не скажешь.

И вот оно, новое задание.

Кобаяси послал своего человека за стражем ворот. Хозяина уже пытались взломать, сказал эльф, глядя на разверзшуюся под ногами пропасть. Мы отбились, но лабиринт пришлось восстанавливать. И мы ждём нового вторжения. Так сказал эльф.

– Когда выезжаем? – поинтересовался Виталик.

– Завтра.

Осеннее море штурмовало волнорезы. Несколько дней кряду виллу заливали дожди. Выходишь на террасу второго этажа – и ветер пытается сбросить тебя вниз, перетащив через перила.

Виталику нравилась такая погода. Всё здесь было настоящим, фактурным. Трогаешь, и понимаешь значение вещей. Культурный код, заложенный предками.

Конечно, глобальное потепление внесло коррективы. Дед Кобаяси выстроил дом в предгорьях, на высоком холме. Море простиралось в двадцати километрах к югу – пока ледники не начали таять. И вот они, волны. Шумят в низине, превратившейся в бухту.

– Любите непогоду, – Кобаяси присоединился к своему верному псу. – Я помню времена, когда здесь лежал снег.

– Я заметил, – Виталик даже не повернул головы. – Один из уровней вашего лабиринта прямо кричит об этом.

Магнат рассмеялся.

Азиатские черты у пожилого миллиардера едва просматривались. Похоже, предки Кобаяси любили путешествовать. Граждане мира.

– Вы успели оценить мою оборону, – голос нанимателя стал серьёзным. – Что скажете?

– Ничего хорошего, – Виталик пожал плечами. – Я знаком с дюжиной демонов, для которых ваш эшеровский примитив не будет преградой. Они пройдут сквозь ваши баррикады, даже не заметив их.

– Я нанял лучших архитекторов.

– Возможно. Но это всё – для малолеток. Школьника и ботов вы остановить сможете. На большее не стоит претендовать.

– Куда же мне обратиться?

Виталик задумался. Лучшие ментальные архитекторы ушли на вольные хлеба. В Даркнет. Никто не хотел работать на легальные студии за копейки. Серьёзный продукт вознаграждается серьёзными деньгами. Универсальный принцип.

– Могу порекомендовать парочку имён. – Порыв ветра взъерошил волосы Виталика. – Если мне понравится с вами сотрудничать. Знаете, эти ребята – мои друзья. Не хочется подставлять.

Миллиардер понимающе кивнул.

Пёс-призрак скользнул в заповедник иллюзий, порождённый мозгом Кобаяси. Лабиринт простирался в нескольких эпохах и тысяче локаций. Всю эту Фата-моргану можно было расширять до бесконечности. Торин пролистывал реальности в скоростном режиме, тенью продвигаясь к внешним кольцам лабиринта. Мозг автоматически подмечал уязвимости, удобные места для схваток, особенности рельефа. В памяти фиксировались обходные пути и ловушки.

Поле битвы.

Странно, что Кобаяси нанял одного стражника. С возможностями этого патриарха можно было собрать свору профессионалов экстра-класса и с гарантией выйти на заказчиков атаки. По словам миллиардера, его служба безопасности уже работала над этим, переворачивая всю Сеть в поисках врагов. Что ж, у Торина свои заботы.

Тень осознала себя на краю бескрайней степи. Снег уже начал таять – стояла ранняя весна. Не похоже на Японию, ухмыльнулся Виталик. Больше смахивает на юг России. Или на Монголию какую-нибудь. Тут не разберёшь.

Окраина лабиринта.

Дальше идут поверхностные воспоминания, неустойчивый океан случайных образов. То, что хозяин не посчитал нужным защищать. Станет ли эта периферия ареной для битвы? Виталик сомневался в этом. Атака могла начаться из любой точки периметра. Чтобы оперативно реагировать, пёс должен укрыться в центре лабиринта. Подобно пауку. Или Минотавру. Кому что больше нравится.

Ветер степей был ледяным. Пробирало до костей, но Виталик умел регулировать пороги восприятия, не выходя из вирта. В противном случае, он уже давно был бы мёртв.

Окинув степь прощальным взглядом, пёс растворился.

В лучших английских традициях.

По ночам ему снились вокзалы. Те, на которых он прятался от преследователей. Морские и аэро, автобусные и гиперные. Конечно, ему приходилось пользоваться Петлёй. Что может быть быстрее и надёжнее? Ты мчишься под землёй со скоростью ракеты, а вокруг твоей капсулы – смертоносный вакуум.

Некоторые снаряды Гиперпетли отличаются особой комфортабельностью. Там можно жить. Это касается маршрутов дальнего следования. Туннелей, протянувшихся под Тихим океаном в районе Берингова пролива. Несмотря на впечатляющие скорости, межконтинентальные перегоны занимают несколько часов. Иногда – сутки. Всё зависит от ветки и количества промежуточных стыковок. Так что фрилансеры арендуют отдельные снаряды и живут в них сколько потребуется. Единственный минус – Сеть работает с перебоями. Это и неудивительно, раз вы мчитесь сквозь планетарные недра, экранирующие любую связь.

У Виталика было много времени для размышлений. Он подолгу пересматривал украденные данные, отсыпался после изнурительной гонки, погружался в локальные реальности собственного производства. И планировал дальнейшую жизнь. Точнее – дальнейшее бегство. Заглядывать даже на неделю вперёд было бессмысленно.

Бешеная скорость внутри капсул не ощущалась. Виталик знал, что это происходит благодаря мощным компенсаторам, гасящим инерцию. Стены легко превращались в экраны, транслирующие записи ландшафтов, проносящихся мимо. При желании можно было поменять ландшафты на что-нибудь другое. Виталик предпочитал космос. Выводишь панораму земного диска и представляешь себя астронавтом, доставляющим груз в лунную колонию. Сидишь в тишине, смотришь на далёкие континенты и воображаешь себя в полной безопасности.

Умиротворение.

Впоследствии Виталик ничего подобного не испытывал. Даже в той горной деревушке, куда он добирался на канатке. Похоже, там разбили горнолыжный курорт. Привезли пушки, выровняли склоны. Соответственно, появились хостелы, гостевые домики и уютные забегаловки с национальной кухней. Ах да, ещё прокатные пункты со снаряжением. Виталик никогда не ездил на лыжах и держался подальше от сноуборда. Скука взяла своё – он присоединился к одной из групп, занимавшихся с профессиональным инструктором. Хорошее дело, но в каждом встречном Торин видел безжалостного киллера, явившегося за его головой.

Всякий раз, когда Виталик садился в поезд, курсирующий по ментальному лабиринту Кобаяси, он вспоминал те дни, проведённые в Петле. Вспоминал острые звёзды и континенты, прячущиеся в облаках. А ещё – невероятную всепоглощающую тишину.

Оборона всегда прощупывается куклами. Это что-то наподобие полуразумных вирусов, умеющих ориентироваться в изменчивом пространстве. Куклы идут толпой, причём с разных сторон. Задача демона, через которого прокачиваются потоки данных, состоит в выявлении уязвимостей. Сунь Цзы назвал бы это разведкой.

Куклы наводняют лабиринт и устремляются к его центру. Цифровые твари не видят ловушек и замкнутых локаций, не чувствуют угроз, не обладают интуицией. Их много, все функции сводятся к непрерывному движению. Наверное, так действует саранча. Или тупые лемминги, рвущиеся к точке размножения.

Кстати, о размножении. Куклы умеют воспроизводить себя и переделывать незащищённые куски реальности. Виталику довелось наблюдать, как плотный мужик в цилиндре (фирменный почерк Диккенса) коснулся мусорного бака, и тот начал искривляться, порождая нового мужика. Неприглядное зрелище.

Торин встретил армию кукол на заброшенной мебельной фабрике. Все ключевые магистрали лабиринта пёс-призрак вывел в огромный цех, опустевший, казалось, ещё в прошлом веке. Улицы и лестницы выворачивались под немыслимыми углами, закачивая толпы «людей» в необъятный железобетонный зев.

С потолка сыпался чёрный снег.

Пёс-призрак оборудовал себе наблюдательный пункт в кабинете директора, под самой крышей фабрики. В запылённые окна с трудом пробивался тусклый дневной свет. Три стены были переоборудованы в экраны телевизоров, по которым транслировалась картина истребления. Торин видел, как чёрный снег перекраивает программную ткань кукол. Всё это выглядело, как если бы радиационный пепел разъедал живую плоть. Существа корчились, беззвучно разевали рты и распадались на части. Никакой крови, внутренностей. Фрагменты армии вторжения превращались в цементную пыль и с шорохом рассыпались по обширному пространству фабрики. Этот шорох доносился со всех экранов – словно белый гибсоновский шум.

Взмахом руки Торин активировал голографическую модель лабиринта. Кукольные потоки были обозначены красными точками, слившимися в извилистые реки. Точки стекались отовсюду и пропадали в ненасытной фабричной утробе.

Шорох.

И мёртвые небеса с осколками детских воспоминаний.

Первый раунд выигран.

Иногда Торин выводил картинки реального мира на виртовые экраны. Он называл это потусторонним зрением. Словно ты умер, прошёл через тоннель, а теперь можешь наблюдать за живыми людьми из заоблачных далей. Ты видишь миллиардера, подключённого к соседнему креслу. Кобаяси надёжно пристёгнут, окутан сенсорами, его лицо скрывается за маской. Руки в перчатках делают магические пассы. Это не всегда происходит – большую часть времени магнат бодрствует, занимается повседневными делами, общается с семьёй и бизнес-партнёрами. Незримая борьба – удел призрачных псов. Всё, что творится в голове нанимателя, практически не интересует его. До той поры, пока мозг не взломают.

Торин умеет подключаться к камерам, разбросанным по всему дому и его окрестностям. Кобаяси об этом не подозревает – у псов есть маленькие секреты. Торин выполняет свои задачи, перестраивает кварталы и уровни лабиринта, а на экранах мебельной фабрики плещется море. Образы сплетаются в странную мозаику: миллиардер, смахивающий на гигантское насекомое, сливается с шумом прибоя и перечёркивающими горизонт чайками. За спиной Торина фабрика переваривает последних кукол.

Почему граница двух миров столь привлекательна? Наверное, псу нравится вспоминать о том, что иллюзии не бесконечны. Между вымыслом, оцифрованными воспоминаниями и хакерскими наваждениями пролегает тропа. И эта тропа сквозь водораздел остекленевших зрачков возвращает странника в мир осязаемых предметов.

Нить Ариадны.

Некогда Виталик работал над оружейной технологией, позволяющей солдатам переселяться в вирт и наносить удары оттуда, пользуясь внешними устройствами и искусственно выращенными телами. То был масштабный проект, который разделили между несколькими исследовательскими группами. К задаче были подключены ИИ, а также сотрудники засекреченных лабораторий. Отдел Виталика занимался интерфейсом – взаимодействием между цифровой личностью и боевыми машинами.

Даже не верится, что удалось уйти.

Большие деньги сопряжены с рисками. Не всегда, конечно. В случае с Виталиком риски были огромными. Тобой занимается правительство, ты подписываешь сто бумаг о неразглашении, твоя квартира прослушивается и просматривается. Из таких организаций просто так не уходят.

А в начале – радужные перспективы. Шикарное жильё, регистрация в разросшемся до безобразия мегаполисе. Соцпакет, как же без него. Ты позволяешь себе многое, будучи программистом новой генерации. По сути, не программистом даже, а нейросетевым координатором. Обычные программисты вымерли, словно мамонты под напором ИИ. Мечты воплощаются в действительность, над тобой – ванильные небеса.

А потом приходит осознание.

Ты – раб системы.

Любые незапланированные шаги караются. Люди исчезают, их списывают в утиль. Пытаешься вспомнить тех, кто разорвал контракт, живёт нормальной жизнью – и не можешь. Потому что их нет. Сегментированная правительственная тварь не отпускает свою добычу просто так.

Оборонный сектор.

Ты с нами или против нас.

Демон пришёл через неделю. Обычно эти ребята выбирают для схватки эпичный образ. Кому-то нравится Сканда, многорукий бог войны, оснащённый копьём, луком и знаменем. Кто-то оборачивается балтским волкодлаком или приходит крушить лабиринт с Мьёльниром наперевес. Есть и фанаты марвеловской вселенной. Виталику приходилось драться с Джокером и Зелёным Фонарём. Даже Саурон наведывался в его заповедные сады…

На сей раз всё было иначе.

С северной стороны в детство Кобаяси вступил седобородый старец азиатской наружности. Этот персонаж чем-то напоминал учителя кунг-фу из старых боевиков. Мудрое спокойствие, неспешная поступь. Наставник шёл, раздвигая дома, пробивая коридоры между странами и эпохами, уклоняясь от парадоксов, взрывая темпоральные пузыри. Ткань бытия срасталась за его плечами.

Виталик усмехнулся.

Ничего нового.

Экраны с морской панорамой и подключённым Кобаяси свернулись. Интересно, этот мужик знает о начале штурма? Он должен что-то чувствовать. Беспокойство, например. Ощущение тревожности и нарастающей вселенской депрессии. Так всегда бывает.

Торин врубился в ткань городских кварталов и начал перекраивать архитектуру лабиринта. Менялись уличные течения, замыкались площади, бульвары и подземные переходы. Фигуру «учителя» снесло к западной границе восприятия. Ещё немного усилий – и победа в кармане. Старец вылетит из лабиринта и потеряет точку входа.

Изменения произошли внезапно, как и положено уважающим себя изменениям. Демон растворился в пригородах ещё не затопленного Лондона. Спустился в метро и пропал. Виталик замер, пытаясь сориентироваться в новой парадигме. Одним стремительным броском пёс-призрак переместился на фабрику и развернул карту своих владений. Промотал воспоминания назад, вывел на экраны ключевые точки, в которых появлялся демон. Всё казалось безупречным – вот он, несокрушимый мастер дзен, движется сквозь хребты безумия, проламывает тонкие перегородки. Будь водой. А вот наступает момент иных алгоритмов, затягивающих в свою трясину центробежных течений. Затем цепочка событий обрывается.

Виталик исследует локации.

Пёс-призрак вихрем проносится через кварталы мёртвых городов, заглядывает в поезда и коптёры, ныряет в вакуумные трубы Петли.

Тщетно.

Старик исчез.

Получается, штурм прекращён? Те, кто ломает мозг Кобаяси, решили отказаться от своих намерений? Что их испугало?

Как выяснилось – ничего.

Одна из стен кабинета треснула. Начали вываливаться кирпичи, посыпалась штукатурка. Мощные удары сотрясали пространство, вызывали вероятностные помехи на периферии зрения.

Виталик смерил тяжёлым взглядом незваного гостя. Патриарх изящно пролетел над грудой строительного мусора и оказался перед своим врагом.

Новая волна изменений.

Борода исчезла, рост уменьшился, вместо свободной шёлковой одежды оформился деловой костюм-тройка.

В проломе стоял Кобаяси.

– Красивое представление, – похвалил Виталик. – И что всё это значит?

Наниматель сухо улыбнулся.

– Пришло время платить по старым счетам, друг мой.

Глаза Торина сузились.

– Кто ты?

– Это несущественно, – отмахнулся Кобаяси. – Такой же пёс, как и ты. Правильно будет спросить: кто меня нанял? Ответ сокрыт в твоём прошлом. Корпорации, знаешь ли, ничего не забывают. А правительства – и подавно. Есть, допустим, человек вроде тебя. Работает такой человек, приносит пользу родине. А потом влезает куда-нибудь… не в ту дверь. И нет, чтобы пройти мимо. О, такому человеку непременно требуется заглянуть, изучить всё до мелочей, а потом украсть. Хоть понимаешь, на кого ты замахнулся?

Виталик промолчал.

– Искали тебя долго, – продолжил Кобаяси. – Умеешь прятаться, молодец. Почти забыли уже. Но тут всплыло новое обстоятельство. Программа, над которой ты работал, успешно прошла все испытания и стала мощным тактическим оружием. Сейчас все армии перестраиваются на новые рельсы. Прелесть, а?

Пришлось мрачно усмехнуться:

– Подчищаете следы.

Кобаяси хмыкнул.

– Я – вольный стрелок, Торин. Меня нанимают в крайних случаях, когда нужно уделать такого, как ты. Смекаешь? Но дело не в следах. Я мог убить тебя на вилле тысячу раз. Или позвать профи. А ты ещё жив. И находишься здесь.

– Сложно спорить.

– Продолжай вникать, братишка. Им нужно кое-что из твоей головы. Понимаешь, ты украл важную часть кода. Там ребята наверху сумели пробиться в параллельные реальности. Ну, не физически, это пока невозможно. Через вирт. Это выглядит так: между двумя виртуальными средами прокладывается канал, по нему можно качать информацию. В обоих направлениях. Но как попасть физически в эти дивные новые миры? Никак. Вот и поступило предложение, мол, нужно перебросить чье-то сознание, внедрить его в удалённо выращенного клона и уже по полной продвигать там свои интересы. Типа посол, рубишь фишку?

– Перспективно.

– Ещё бы, – хмыкнул Кобаяси. – Начнётся туризм, обмен технологиями… информационная торговля… Но ребята наверху ещё и войска хотят перебрасывать. Если потребуется.

– Само собой, – буркнул Виталик.

– Поэтому я и создал этот лабиринт, – демон обвёл рукой комнату. – Для тебя. Есть хитрый софт, он сращивает ментальные конструкции. Я вмонтировал свои воспоминания в твою оболочку. Здорово, правда? А теперь давай посмотрим, что у тебя внутри.

Виталик развернулся к двери и побежал.

Лабиринт перестал ему подчиняться. Лестницы замыкались на новые локации, улицы складывались в иной рисунок. Смешались десятилетия и времена года. Море затопило руины городов и вторглось в сознание Виталика, сметая рубежи. Горный посёлок теперь стоял посреди Лондона. Осака сплавилась с Владивостоком. Уследить за метаморфозами было невозможно. Всё вышло из-под контроля.

Смена декораций.

Виталик стоит посреди цеха заброшенной мебельной фабрики. Вокруг – экраны с фрагментами его жизни. А с потолка сыплется чёрный снег.

Пёс-призрак молча садится на пол, скрещивает ноги. Столь сокрушительных поражений он прежде не знал.

Закрыв глаза, Торин стал ждать.

Он смотрел на мир, который стал чужим. Море исчезло, внизу снова простиралась долина. Похолодало. Дом разросся, постарел, усложнил конфигурацию. Комната стала более просторной.

Вспыхнул экран на стене.

– Добро пожаловать, – ухмыльнулся Кобаяси. – Можешь считать это ссылкой. Или – вторым шансом. На письменном столе тебя ждёт конверт с инструкциями. До скорого.

Экран выключился.

Виталик поднял к глазам помолодевшую ладонь. Похоже, ему вырастили юное тело.

Из затылочного разъёма выскользнул последний кабель.

февраль 2018