Buch lesen: «Майкл Фарадей. Его жизнь и научная деятельность»
Биографический очерк Я. В. Абрамова
С портретом М. Фарадея, гравированным в Петербурге К. Адтом
Жизнь Фарадея в раду жизней замечательных людей – одна из наиболее любопытных. Человек, не получивший никакого систематического образования, без дипломов и аттестатов, до 22-х лет пробывший учеником переплетного цеха, собственными усилиями добивается возможности всецело отдаться научным занятиям и неожиданно, в течение всего нескольких лет, превращается в первоклассного физика, которому наука обязана столь многочисленными и высокоценными открытиями, что он доселе по праву именуется “царем физиков”. Само собою разумеется, что таким превращением Фарадей обязан, помимо своих выдающихся способностей и своей настойчивости, также и тому обстоятельству, что он родился в Англии, где смотрят не на дипломы и аттестаты, а на действительные знания и таланты человека и где в области научной деятельности широко развита частная инициатива, представляющая для таланта возможность приложения к делу вне формальных официальных рамок и требований. Но и приняв во внимание эти благоприятные внешние условия, нельзя не поражаться необычайной шириною философской мысли, пронизывающей все работы Фарадея, и колоссальностью его открытий, раскрывших перед человечеством целый мир дотоле неведомых или неисследованных явлений. Помимо высокого значения, которое принадлежит Фарадею в истории положительных знаний, биография его в высокой степени поучительна как описание жизни человека, преданного науке до забвения всех своих материальных интересов и простиравшего свое бескорыстие до отклонения от себя вполне заслуженных, чисто научных почестей. Знакомство с такого рода человеком не может не быть полезно, особенно в наш век, когда меркантильные расчеты так часто отодвигают на второй план интересы чистой науки даже в глазах признанных ее жрецов.
ГЛАВА I. ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ ФАРАДЕЯ
Происхождение Фарадея. – Его семья. – Детские годы. – Поступление в переплетную мастерскую. – Любовь к чтению. – “Химия” г-жи Марсэ. – Химические опыты. – Слушанье лекций. – Научные занятия. – Встречи и знакомства. – “Философское общество”. – Лекции Дэви. – Первые контакты с этим ученым. – Поступление в Королевский институт и первые работы. – Путешествие с Дэви. – Второе поступление в институт. – Курс химии в “Философском обществе”. – Женитьба и семейная жизнь
Как и большинство великих людей, Фарадей по происхождению принадлежал к низшим классам общества.
Его предки, насколько можно было собрать о них сведения, всегда были ремесленниками. Его отец был кузнец, а мать – дочь земледельца-арендатора. Один из дядей Фарадея был кровельщиком, второй – земледельцем, третий – укладчиком, четвертый – мелким торговцем и пятый – башмачником. Несмотря на принадлежность к рабочему классу, семья Фарадеев издавна отличалась свободомыслием. Это особенно резко выражалось в их религиозных воззрениях. Фарадей всегда принадлежали к самым крайним англиканским сектам. Они были сторонниками безусловной терпимости в религиозных вопросах и отделения церкви от государства. Вместе с тем они отличались глубокой религиозностью и исповедовали, что воля Христа должна быть высочайшим и единственным законом не только в вопросах церкви, но и в каждой мысли, каждом слове, каждом деле. Когда в пресвитерианской церкви, к которой принадлежали Фарадеи перед рождением великого ученого, стали обнаруживаться дух нетерпимости и стремление к замене евангельских слов толкованием пасторов, Фарадеи вместе с немногими другими покинули пресвитерианскую церковь и образовали немногочисленную общину “зандеманов”, названную так по имени ее тогдашнего главы Р. Зандемана.
Такое происхождение от трудолюбивой, строго религиозной и свободомыслящей семьи и первые детские впечатления, вынесенные из трудовой и религиозной жизни, оставили неизгладимый след на натуре Фарадея, дававший себя знать весьма заметным образом в течение всей его жизни. Своим трудолюбием он приводил в изумление всех, кто его знал. Образ жизни его был в высшей степени скромен, почти суров. Личную независимость он ставил выше всего, а к внешним почестям обнаруживал полное пренебрежение. Вместе с тем Фарадеи до конца своей жизни оставался глубоко религиозным человеком и во второй половине своей жизни даже был главою “зандеманов”.
Майкл Фарадеи родился 22 сентября 1791 года в Лондоне, в одной из беднейших его частей. Квартира, в которой появился на свет и провел первые годы своей жизни великий ученый, находилась на заднем дворе и помещалась над конюшнями. Нечего и говорить о “прелестях” существования в подобной обстановке. К счастью, в Лондоне и до сих пор сильно развита уличная жизнь, а в то далекое время, особенно в захолустных частях Лондона, дети могли проводить целые дни на улице; и Фарадеи, лишь только получил возможность самостоятельно двигаться, сделался постоянным обитателем ближайшей площади, носившей название “испанской”, возвращаясь домой только для обеда и для ночлега. Здесь он предавался единственной доступной уличным лондонским ребятишкам игре в камушки и здесь же нянчил в течение нескольких лет свою младшую сестренку. Воспитание его в детские годы было таково, каким оно обыкновенно бывает в семье, поглощенной трудом, то есть на мальчика почти не обращали внимания и предоставляли ему полную свободу действий, чему Фарадеи не без основания приписывает развитие у себя ранней привычки к самостоятельности, привычки полагаться на свои силы, настойчивости в достижении намеченных целей, любознательности, находчивости и стремления отдавать себе самый обстоятельный отчет в своих действиях. В самом деле, жизнь, в которой Фарадею приходилось самому думать и заботиться о себе чуть не с колыбели, неизбежно должна была вести к развитию тех качеств ума и характера, которые с таким блеском обнаружил впоследствии великий физик.
Когда Фарадеи достиг школьного возраста, его отдали в начальную школу. Курс, пройденный Фарадеем здесь, был очень узок и ограничивался только обучением чтению, письму и началам счета. Школа, в которой учился даровитый мальчик, считалась одной из самых жалких, даже по тогдашнему времени. Преподавание в ней велось до такой степени плохо, что даже на прохождение указанного выше немудреного курса понадобилось пять лет. В этом, впрочем, не будет ничего удивительного, если мы примем во внимание, что учащиеся здесь не столько учились, сколько исполняли разные поручения по домашнему хозяйству учителя. Зато эта школа была дешевой и, стало быть, доступной беднякам, к которым принадлежали родители Фарадея.
В нескольких шагах от дома, в котором жила семья Фарадеев, находилась книжная лавка, бывшая вместе с тем и переплетным заведением. Сюда-то и попал Фарадей, когда возник вопрос о выборе профессии для него. Фарадею в это время минуло 13 лет, и он только что закончил курс начальной школы. Карьеру переплетчика мальчик выбрал сам ввиду того, что на этом поприще он мог удовлетворить свою любовь к чтению, которая проснулась в нем рано, лишь только он научился читать.
В то далекое время положение ремесленных учеников было совсем иное, нежели теперь. Крупных ремесленных заведений тогда почти не было. Ремесленники работали обыкновенно поодиночке, имея лишь одного, редко двух учеников. Последние жили вместе с хозяевами, являясь скорее членами семейства, нежели посторонними наймитами. Правда, хозяева не стеснялись извлекать из учеников всю ту пользу, которую последние могли им доставить, и нередко обременяли их чрезмерными работами; но зато они и проявляли по отношению к своим ученикам надлежащую заботливость, намереваясь сделать из них настоящих мастеров своего дела. Помимо всего прочего, к этому их побуждало личное честолюбие, так как ничто так не содействовало славе ремесленника, как хорошо обученные и честные ученики. Ввиду всего этого сами ремесленники относились со строгим выбором к приему учеников и, прежде чем заключать с ними ученические контракты, подвергали их более или менее продолжительному испытанию, во время которого близко изучали их.
Фарадей, прежде чем быть принятым в ученики переплетного мастерства, подвергался такому предварительному испытанию в течение года. За это время он собственно переплетному ремеслу не обучался, а исполнял разные поручения по книжной торговле и уличной продаже газет. Последнее обстоятельство заставляло Фарадея впоследствии всегда относиться с особенной нежностью к мальчикам, продающим на улицах газеты: они напоминали великому ученому его собственное детство.
По истечении срока испытания Фарадей был принят хозяином в ученье по контракту на семь лет. Все это время Фарадей служил бесплатно, единственно за содержание, получаемое от хозяина. Последний был, в сущности, человек недурной и полюбил Фарадея. Это не мешало хозяину заставлять Фарадея работать сверх сил, по господствовавшему тогда в ремесленной среде обыкновению. Первые годы, пока не втянулся в работу, ученику было очень тяжело; но через несколько лет он уже настолько привык к своему делу и хозяевам, что отзывался о своем месте как об очень хорошем, тем более что оно давало ему возможность читать множество книг, проходивших через переплетную мастерскую.
Свободного времени у Фарадея во время учения у переплетчика было немного, на что он не раз горько жаловался позднее; но зато тот досуг, который выпадал на его долю по праздникам и в вечернее время, свято чтился его хозяином. Пользуясь этим, Фарадей употреблял все свое свободное время на чтение книг, которые отдавались его хозяину для переплета. Тут повторилось то же, что было некогда с другим физиком, оказавшим науке бесценные услуги в той же области электрических явлений, где преимущественно работал и Фарадей. Мы имеем в виду Франклина, который, работая в типографии в качестве наборщика, приобрел образование путем чтения сочинений, поступавших в типографию для печати. Из числа прочитанных книг особенно сильное впечатление на Фарадея произвели популярные “Разговоры о химии” г-жи Марсэ и “Encyclopedia Britanica”, в особенности те статьи последней, в которых говорилось об электричестве. Это раннее впечатление сохранилось на всю жизнь, и химия и область электрических явлений остались навсегда преимущественным предметом занятий Фарадея. Книжка г-жи Марсэ была, в сущности, довольно бесцветной; но Фарадей навсегда сохранил к ней особенное уважение как к первому источнику, из которого он ознакомился с химическими явлениями, а к автору этой книжки он питал почти благоговейное чувство. Позднее, уже 60-летним стариком, получив известие о смерти г-жи Марсэ, Фарадей писал о ней одному из своих друзей в следующих трогательных выражениях: “Предмет, о котором Вы писали, глубоко опечалил меня во всех отношениях, потому что миссис Марсэ была мне добрым другом, как, вероятно, и многим другим людям”. Рассказав затем о своем первом знакомстве с книгою г-жи Марсэ за переплетным станком, Фарадей продолжает: “Я чувствовал тогда, что нашел якорь своим химическим познаниям, и крепко ухватился за него. Вот где хранится причина моего глубокого уважения к миссис Марсэ. Во-первых, она доставила мне лично великую радость и оказала истинное благодеяние, а во-вторых, она сумела открыть молодому, неученому, пытливому уму явления и законы необъятного мира естественнонаучных знаний. Можете представить мое восхищение, когда я лично познакомился с г-жою Марсэ. Как часто я обращался к прошедшему и сравнивал его с настоящим, так часто я и думал о моей первой учительнице и всегда считал долгом посылать ей свои сочинения как выражение благодарности, – и эти чувства меня никогда не покинут”.
Само собою разумеется, что, имея для чтения такой случайный источник, как переплетная мастерская, Фарадей не мог придерживаться какой-либо системы, а должен был читать все, что попадется под руку. К тому же и развитие его в эти детские годы, естественно, еще было таково, что о выборе книг нечего было и думать. Однако и в это время у Фарадея резко обнаруживалась черта, благодаря которой он сделался великим физиком. Вот что он сам говорит об этом предмете в том же письме по поводу г-жи Марсэ: “Пожалуйста, не думайте, что я был глубоким мыслителем или отличался ранним развитием, я был резв и имел сильное воображение. Верил столько же в “Тысячу и одну ночь”, сколько в “Энциклопедию”. Но факты были для меня важны, и это меня спасло. Факту я мог доверяться, но каждому утверждению я мог всегда противопоставить возражение. Так проверил я и книгу г-жи Марсэ с теми небольшими опытами, на производство которых у меня были средства, после чего мне пришлось убедиться, что книга соответствует фактам, насколько я их понимал”. Таким образом, уже в возрасте 14–16 лет, когда Фарадей только что начинал свое самообразование, он стремился опираться исключительно только на факты и проверять сообщения других собственными опытами. Эти стремления доминировали в нем всю жизнь как основные черты его научной деятельности.
