Игнорирование руководством СССР важнейших достижений военной науки. Разгром Красной армии
TextЮжное направление.
Боевые действия вермахта на юге, где находилась самая мощная группировка РККА, оказались не столь успешными. 23-25 авиация Черноморского флота нанесла бомбовые удары по румынским городам Сулин а и Констанца: 26 июня по Констанце был нанесён удар кораблями Черноморского флота совместно с авиацией. Стремясь остановить наступление 1-й танковой группы, командование Юго-Западного фронта нанесло контрудар силами шести мехкорпусов (около 2500 танков). В ходе крупного танкового сражения в районе Дубно-Луцк-Броды советские войска не смогли разбить противника и понесли большие потери, однако помешали немцам осуществи ть стратегический прорыв и отрезать львовскую группировку: (6-я и 26-я армии) от остальных сил. К 1 июля войска Юго-Западного фронта отошли на укреплённый рубеж Коростень-Новоград-Волынский-Проскуров. В начале июля немцы прорвали правое крыло фронта под Новоград-Волынским и захватили Бердичев и Житомир, но благодаря контрударам советских войск их продвижение было остановлено. На стыке Юго-Западного и Южного фронтов 2 июля германо-румынские войска форсировали Прут и устремились к Могилёву-Подольскому. К 10 июля они вышли к Днестру.
Итоги приграничных сражений (22 июня – 10 июля 1941).
В результате приграничных сражений вермахт нанёс тяжелое поражение Красной армии. Подводя итоги первой фазы операции «Барбаросса», 3 июля 1941 г. начальник германского Генштаба сухопутных войск Ф. Гальдер записал в своём дневнике: «В целом уже можно сказать, что задача разгрома главных сил русской сухопутной армии перед Зап. Двиной и Днепром выполнена. Поэтому не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней. Конечно, она ещё не закончена. Огромная протяжённость территории и упорное сопротивление противника, использующего все средства, будут сковывать наши силы ещё в течение многих недель. Когда мы форсируем Зап. Двину и Днепр, то речь пойдёт не столько о разгроме вооружённых сил противника, сколько о том, чтобы забрать у противника его промышленные районы и не дать ему возможности, используя гигантскую мощь своей индустрии и неисчерпаемые людские ресурсы, создать новые вооружённые силы. Как только война на востоке перейдёт из фазы разгрома вооружённых сил противника в фазу экономического подавления противника, на первый план снова выступят… задачи войны против Англии».
В дневнике Верховного главнокомандования вермахта за 4 июля приводится заявление Гитлера, что Советский Союз уже практически проиграл войну: Фюрер: «Я всё время стараюсь себя поставить в положение противника. Практически он войну проиграл. Хорошо, что мы разгромили танковые и военно-воздушные силы русских в самом начале. Русские не смогут их больше восстановить». Примерно за три недели войны немецкие войска оккупировали всю Прибалтику, Белоруссию, значительную часть Украины и Молдавии. На северо-западном и юго-западном направлениях противник вторгся на территорию СССР до 500 км, на западном – до 600 км. Средний темп наступления немецких войск составил от 15 до 30 км в сутки. В приграничных сражениях и в последующих оборонительных операциях полностью разгромлены 28 советских дивизий (12 стрелковых, 10 танковых, 4 моторизованных, 2 кавалерийские), ещё свыше 72 дивизий понесли потери в людях и технике от 50% и более. Общие потери советских войск к 30 июля составили 651 065 чел. (безвозвратные – 447 015 чел., санитарные – 204 050 чел.) По неполным данным фронтов и штаба, дальнебомбардировочная авиация потеряла за это время 3468 самолётов, советские войска потеряли около 9,5 тыс. орудий, 12 тыс. миномётов, 6 тыс. танков (почти половина всех танков, имевшихся в западных военных округах на начало войны). При этом многие танки были не уничтожены в бою, а брошены или взорваны при отступлении из-за поломок и отсутствия топлива. В результате огромных потерь танков и последовавшей эвакуации заводов из Ленинграда и Харькова к концу 1941 г. советские войска испытывали острую нехватку танков.
Было потеряно 200 складов (52% окружных складов и Наркомата обороны на их территории). Это привело к острому недостатку боеприпасов, горючего и продовольствия в советских частях и соединениях. Немецкой же армии достались значительные трофеи. Так, Гальдер 1 июля записал, что около одной трети расхода горючего покрыто трофейными запасами. Гальдер признавал, что советские войска сопротивлялись упорно. 29 июня он писал: «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека. Лишь местами сдаются в плен, в первую очередь там, где в войсках большой процент монгольских народностей (перед фронтом 6-й и 9-й армий).
Бросается в глаза, что при захвате артбатарей и т. п. в плен сдаются лишь немногие… Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бой по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволить себе известные вольности и отступления от уставных принципов, теперь это уже недопустимо.
Немецкие войска потеряли к середине июля около 100 тыс. человек (столько же, сколько за два предыдущие года мировой войны), свыше 1 тыс. самолётов и до 1,5 тыс. танков. К началу битвы за Москву советские войска только пленными потеряли 1,8 млн человек.
Особенности действий советских войск в приграничных сражениях.
Недостаточный профессионализм командного состава, связанный с тем, что многие командиры высшего звена были недавно назначены на свои должности и не имели должного опыта. Это было следствием массовых репрессий высшего командного состава в 1937-1938 гг. Бывший начальник Генштаба Г.К. Жуков вспоминал: «До 1936г., то есть до массовых арестов крупных военных деятелей страны и командиров высших соединений, как теоретически, так и практически уделялось серьёзное внимание оперативно-стратегическому взаимодействию видов вооружённых сил; рассматривались и решались важнейшие проблемные вопросы, в период же 1936-1939 гг. эта важнейшая стратегическая работа стояла на мёртвой точке, попросту говоря, её некому было вести, так как почти всё серьёзно и глубоко мыслящее постигла трагическая участь. Эта важнейшая государственная работа несколько оживилась после советско-финской войны, в 1940 г. и в начале 1941, то есть непосредственно перед внезапным нападением фашистской Германии на Советский Союз».
Значительная часть войск советских приграничных западных военных округов была сконцентрирована в Белостокском и Львовском выступах вблизи границы, что привело к тому, что ещё до начала войны они были фактически полу окружены противником. В этих выступах находилась главная ударная сила округов – мехкорпуса. В ряде случаев исходные районы сосредоточения частей и соединений для занятия обороны находились в зоне видимости противника и могли поражаться огнём его артиллерии. Такая дислокация войск была связана с тем, что советское командование исходило из наступательной стратегии будущей войны. В Белостокском и Львовском выступах также были сосредоточены огромные запасы боеприпасов и горючего. Вот что писал по этому поводу Г.К. Жуков: «Накануне войны 3-я, 4-я и 10-я армии Западного округа были расположены в Белостокском выступе, выгнутом в сторону противника, 10-я армия занимала самое невыгодное расположение. Такая оперативная конфигурация войск создавала угрозу глубокого охвата и окружения их со стороны Гродно и Бреста путём удара по флангу. Между тем дислокация войск фронта на гродненско-сувалковском и брестском направлениях была недостаточно глубокой и мощной, чтобы не допустить здесь прорыва и охвата белостокской группировки. Это ошибочное расположение войск, допущенное в 1940 г., не было устранено вплоть до самой войны».
Укрепрайоны по линии новой западной границы (т. н. Линия Молотова) строились непосредственно на самой границе, и зачастую без требуемого предполья. К июню 1941 г. их строительство и вооружение не было завершено. Но из сооружений укрепрайонов по линии старой границы (Линия Сталина) была изъята часть вооружения для оснащения новых укреп-районов, что помещало расконсервировать старые укрепрайоны при приближении неприятеля. Советское командование, исходившее из наступательной стратегии будущей войны, не уделяло должного внимания разработке оборонительных операций. Жуков вспоминал: «Обучение войск оборонительным действиям, встречным сражениям, отступательным действиям редко выходило из тактических рамок. Я не знаю ни одного оперативно-стратегического мероприятия, где оборона была бы разыграна или отработана в крупных оперативно-стратегических масштабах, где оборона противодействовала глубокому прорыву крупных бронетанковых группировок, взаимодействующих с крупными воздушными силами, а как следствие наши штабы и командиры оперативного масштаба накануне войны не были обучены эффективному ведению обороны оперативно-стратегического масштаба, не говоря уже о том, что такие оборонительные операции не были разработаны в штабах приграничных округов и генштабе как возможный вариант».
Противнику удалось достигнуть практически полной оперативно-стратегической внезапности своего наступления (в частности, многие артиллерийские и зенитные части приграничных дивизий 22 июня были в учебных лагерях и на полигонах, многие командиры находились в отпусках), что привело к тяжёлым потерям, вследствие первого огневого удара, и быстрому продвижению ударных группировок вглубь советской обороны уже в первые часы наступления. В мемуарах «Воспоминания и размышления» Жуков об этой проблеме самокритично писал: «Крупным пробелом в советской военной науке было то, что не сделали практических выводов из опыта сражений начального периода Второй мировой войны на Западе. А опыт этот был, и он даже обсуждался на совещании высшего командного состава в декабре 1940 года». Успехи немцев были в первые дни потрясающими. Приграничное сражение русскими было проиграно. Но и потери нацистов были такими, о которых они и не предполагали. Советские воины сражались отчаянно. Натиск немцев возрастал. Чуть позже в военных действиях начали участвовать войска Финляндии, Венгрии, Румынии, Словакии, Италии и др. стран. 22 дивизии коллаборантов и 8 национальных легионов, в том числе и испанский. По сути дела, вся континентальная Европа ринулась на СССР за добычей.
Раскрывая подлинную картину того героического и трагического времени Шефов отмечает, что не имея грозного оружия в виде крупных механизированных соединений, советское командование отдало инициативу вермахту. Владение ею позволила немцам концентрировать на выбранном направлении крупные маневренные силы (прежде всего танки и авиацию) для проведения успешных операций на окружение. Такие операции осуществляли 4-е танковых группы немцев общей численностью 160-180 тыс. человек каждая. Танковая группа имела в своём составе 2-4 корпуса (всего в Т.г. 2-5 танковых, 3-4 моторизованных, 2-6 пехотных дивизий) и насчитывала 600 -1000 и более танков. В октябре 1941 г. 1-я и 2-я Т.г., а в январе 1942 3-я и 4-я Т.г. были переименованы в танковые армии. Глубокими прорывами и охватами танковые соединения гитлеровцев сломили сопротивление основных группировок Красной Армии. (Н.Шефов. «Вторая мировая 1941-1945. История великой войны»).
Предупреждение Г.С. Иссерсона о том, что война Германии с Советским Союзом начнётся также как и с Польшей, к сожалению, полностью осуществилось, о чём свидетельствуют приграничные сражения: Приграничное сражение, самым драматичным эпизодом которого стало окружение почти 270 тыс. бойцов и командиров под Белостоком и Минском; Киевский котёл – из 500 тыс. попавших в него (самое крупное в истории войн) бойцов и командиров выйти из него к своим удалось лишь 15-20 тыс.; катастрофа под Вязьмой – в котёл попали 4 советских армии, а всего под Брянском и Вязьмой в него попали около 600 тыс. бойцов и командиров, из которого вышло лишь 85 тыс. Остановить немцев удалось «Лишь через 5 месяцев после начала войны, в декабре 1941 г., Советам наконец удалось этого добиться – только после того, как наступающие немецкие колонны достигли окраин Ростова и Ленинграда и подступили к самым воротам Москвы. Последовавшая затем беспрецедентно жестокая война будет продолжаться ещё четыре кровавых года» (Д.Гланц). После проведения немцами операции по окружению Юго-западного фронта, Гитлер сконцентрировал на Московском направлении колоссальную по мощи группировку «Центр» в 1,8 млн человек, 1700 танков… Ей противостояли 3 фронта Западный, Резервный и Брянский, общая численность которых 1, 25 млн человек. План немецкой операции «Тайфун» заключался в концентрированных ударах по нескольким сходящимся направлениям, окружении основных советских сил и в наступлении на не защищённую Москву. На начальном этапе он был реализован, создав серьёзнейшую угрозу взятия столицы уже в октябре 1941 г. Вызванный из Ленинграда для «тушения пожара» Г.К. Жуков позже описал сложившуюся тогда обстановку: «Фронта на Западном направлении фактически уже не было, образовалась большая брешь, которую нечем было закрыть, так как никаких резервов в руках командования Брянского, Западного и Резервного фронтов не было. Все пути на Москву были, по существу, открыты». Так начиналась тяжелейшая битва за Москву, которая, несмотря на столь катастрофический старт, закончилась победой Красной Армии. Почему? Опыт описанных выше поражений выявил две главные их причины.
Одна из них – «вероломное нападение превосходящими силами». Избранная германским вермахтом стратегия «блицкрига» заключалась во внезапном и стремительном ударе главными силами по не успевшему подготовиться к войне противнику. Это ошеломляющий удар должен в первых же боях перемолоть его неорганизованные силы, психологически сломить политическое руководство страны, привести к потере управляемости войсками и экономикой. Именно это произошло с Польшей и Францией, эта участь готовилась «колоссу на глиняных ногах», каким его считал Гитлер. Немцы перешли границу плотной концентрированной массой войск, их соединения были укомплектованы до последнего солдата и патрона. Советские же войска к 22 июня 1941 находились лишь в начале стадии развёртывания. Дивизии были не доукомплектованы по штатам военного времени людьми и техникой. Если судить по общей списочной численности, то РККА даже превосходили вермахт. Но в конкретных сражениях 1941 г. перевес всегда был на стороне немцев– потому, что они громили советские войска по частям.
К началу Второй мировой войны немцы создали совершенно новую для того времени боевую единицу – танковую дивизию. Они сделали её главным орудием нового способа ведения боевых действий – так называемой молниеносной войны, блицкрига. Танковая дивизия вермахта – это соединение, которое кроме главной ударной силы—танков, также имеет мощную подвижную артиллерию, части мотопехоты, саперные, инженерные батальоны. За счёт своей высокой подвижности такое соединение способно сделать прорыв обороны противника в любом месте и уходить глубоко в тыл, сотрясая коммуникации и угрожая штабам. Построение атакующих войск напоминало копьё – стальным наконечником, пробивающий броню, были танковые дивизии, а древком – пехотные соединения, входившие в прорыв вслед за танками. Партнёром танков на поле боя была авиация. Вместе с артиллерией немецкие пикирующие бомбардировщики «Ю-88» обрабатывали участок прорыва, затем в атаку устремлялись танки. Самолёты сопровождали отступающие в тыл дивизии противника, сообщая разведданные и подавляя узлы его сопротивления.
Так были организованы все страшные окружения: Минский, Киевский, Вяземский, Брянский котлы. Быстро сконцентрировав подвижные соединения на участках со слабой обороной, немцы в нескольких местах прорывали фронт и уходили танковыми и мотодивизиями за спину советским войскам. Вслед за танками в прорыв устремлялись пехотные соединения, задачей которых было занимать населённые пункты и формировать плотное кольцо окружения.
В военно-организационном плане Красная Армия 1941г. уступала вермахту. Особенно это касается подвижных танковых и механизированных соединений. Науку их эффективного применения советским военным пришлось постигать в ходе войны, изучая опыт своих поражений и побед противника. Искусством глубоких охватов и окружений командиры Красной Армии овладели только к ноябрю 1942г., когда впервые взяли в кольцо крупную вражескую группировку под Сталинградом силами вновь сформированных танковых корпусов (аналогичных танковым дивизиям вермахта). Всем этим Красная Армия могла бы овладеть ещё до войны, если бы политическое и военное руководство прислушалось к тому, что описал и о чём предупреждал Г.С. Иссерсон в книге «Новые формы борьбы»: об организации немецких войск, их тактике, оперативном искусстве и стратегии боевых действий, которые ничем не отличались от тех, которые немцы применили в германо-польской войне и которые обстоятельно проанализированы и описаны Иссерсоном в этой книге. В ней он предупреждал, что такую же стратегию немцы применят и в будущей войне. Но к нему не прислушались и только через два страшнейших года войны, после жестоких поражений, котлов и окружений, и огромных людских, материальных и территориальных потерь пришли к исходному положению – стратегии глубокой операции, которую немцы заимствовали у советских военных теоретиков. Следует также особо отметить огромную роль в овладении этой стратегией – танковой промышленности, которая к этому времени смогла не только восполнить огромные потери в танках, но и выпустить такое количество новейших танков КВ и Т-34, которое позволило сформировать танковые корпуса, а с января 1943 г. – танковые армии.
Причины поражения немцев под Москвой.
Но вернёмся снова в 1941 г. Почему же, несмотря на указанные факторы, на ужасающие потери в приграничном сражении и последующих котлах, – Красной Армии всё же удалось отбросить врага от стен столицы и даже обратить его в паническое бегство? Причин этих много, но историк Шилин Александр останавливается только на трёх, самих существенных. Недооценённый врагом потенциал советского общества и политической системы. Нацисты не рассчитывали на столь упорное сопротивление вторжению. Они оказались в плену собственных заблуждений, считая, что скорым результатом вторжения станет бунт населения и особенно крестьян против «жидо-большевистской» власти, что правящая партия разбежится или запросит капитуляции. Священная война, объявленная захватчикам на территории Советского Союза, упорное сопротив-ление окружённых советских войск в котлах, набирающее силу партизанское движение в тылу врага, сохранённая в условиях катастроф управляемость войсками – всё это никак не входило в немецкий расчёт. Но тем не менее, зная теперь, на каком тонком волоске висела столица в октябрьские дни после окружения под Брянском и Вязьмой, понимаешь – одного этого мало.
Единственным средством противодействия этому новому орудию войны были собственные резервы, способные в случае прорыва ударить во фланг и тыл наступающим частям противника, задержать его, отсечь от пехоты, заставить временно перейти к обороне – тем самым выиграть драгоценное время и нанести хоть какой-то урон. Именно этими мотивами объясняются многие, часто плохо подготовленные контрудары советских войск на первом этапе войны. Они иногда приводили к страшным потерям, к уничтожению атакующих подразделений. Но это было единственное средство, способное сдержать стремительное наступление противника и сорвать его стратегический план. Этим фактором была «Перманентная мобилизация». Так историки называют начавшееся в конце июня 1941 г. превышение предвоенного плана мобилизации населения в армию. Было мобилизовано 19 млн человек. Уже тогда руководство дало старт формированию дополнительных 600 дивизий, на что ушло несколько месяцев. Этими дивизиями пришлось затыкать дыры на фронтах и «тушить пожары» внезапных наступлений немцев осенью, когда враг подошёл к Москве. Часто эти соединения обладали не высокой боевой способностью– но они были, и они воевали! Если бы советское руководство не предприняло этих шагов в первые недели войны, то оборонять столицу в ноябре-декабре 1941 г. было бы некому. Уверенный в своей победе противник подобных шагов не предпринял и вынужден был воевать полностью отмобилизованной к началу войны армией весь 1941 г. Потери опытных кадров, прошедших Польшу и Францию, потери и износ техники, острый дефицит пополнений – всё это также сыграло огромную роль в том, что у самых стен Москвы весы качнулись в советскую сторону.
Эвакуация промышленности. Когда войну ведут индустриальные державы, одним из самых главных факторов победы является эффективность военной экономики. Как бы не были храбры солдаты, если на поле боя нет современных средств борьбы в виде танков, самолётов, артиллерии, пулемётов и прочего – солдаты быстро превращаются в «пушечное мясо». Уничтоженная в сражениях техника должна заменяться новой, формируемые соединения должны получать оснащение и вооружение. Нужен транспорт, горючее, провизия, боеприпасы – без всего этого нет войны. Как в условиях стремительного наступления немцев удалось эвакуировать значительную часть заводов и развернуть их на новых площадках в тылу? Эвакуация стала гениальной импровизацией советских производственных управленцев. Сохранение значительной части промышленного потенциала в условиях оккупации огромной территории СССР стало одним из главных залогов нарастающего сопротивления и будущих побед. Эта не военная, а очень важная страница ВОВ не описана по достоинству в исторической литературе. К таким страницам ВОВ относится танковая промышленность, которая во время войны была эвакуирована, в короткий срок наладила массовый выпуск современных танков, что дало возможность не только восполнить потери в танках, но и нарастить их массовое производство для формирования танковых корпусов и уже с января 1943г.– танковых армий , позволивших перейти к стратегии глубокой операции и переломить ход войны в нашу пользу.
На начальном периоде войны Красная Армия потерпела ряд сокрушительных поражений, стоивших стране огромных человеческих жертв, материальных потерь и утраты территорий и едва не приведших к потере столицы. Но эти катастрофы объясняются недавно открытыми военачальниками и военными историками тремя истинными причинами чисто военного характера: двумя основными и одной—главной. К основным относятся: первая—отсутствие у советских военачальников опыта руководства армейскими и фронтовыми операциям и вторая– отсутствие крупных механизированных (танковых) армий. Эти основные причины объединяются в одну главную – отсутствие стратегии ведения современной войны с фашистской Германией. Но все эти причины произошли вследствие игнорирования советским политическим и военным руководством страны достижений военной науки – запрете теории глубокой операции, которую немцы взяли на вооружение германского вермахта и добились колоссальных ошеломляющих результатов, выразившихся в разгроме Красной Армии в начале войны. На преодоление этих истинных причин недостатков в руководстве войсками и действиях Красной Армии ушло почти два года. Только после восстановления в Красной Армии стратегии глубоких операций, началось победное шествие Красной Армии. Но сначала о том, как появилась эта теория глубокой операции?