Хорошо, что снаряд прошел не прямо, а наискось и края стенки были под углом. Это позволяло смотреть из-за стенки не показывая лица. И вдруг показался снайпер, на голове был черный убор. Саша резко схватил СВД и быстро навел прицел прямо на кепку. Есть, – пробежала холодным потом мысль, и нажал на спусковой курок. Как эхом раздался ужасный женский вопль. Его как током ударило, даже пошевельнутся ни мог. Через несколько минут он пришел в себя и без опаски посмотрел в бинокль, который дал ему ротный. В школьном кабинете лежала молодая женщина, у нее пулей снесло черепную коробку. А на челюсть перекосило так, где на том месте, что когда-то было лицом блестел зловещий оскал. Последняя улыбка смерти, картина как фильме ужасов. А рядом в трансовом состоянии на полу сидела, не шевелясь девушка. Она онемела от страха, а между ее ног сочилась желтая струйка.
Через минут десять подбежали бойцы из соседней части. Они сразу не поняли, что произошло. Но потом сообразили и начали приводить морпеха в чувство. Ихней старлей тоже посмотрел в бинокль и увидел эту же картину.
– Попалась птичка, – усмехнулся он.
Ребята подняли Звягинцева и похлопали его по плечу.
– Ну ты снайпер, – похвалили его пехотинцы. – Идем обмоем это дело.
Саша пошел с ними, но пить не стал. Сел на ящик из-под боеприпасов и закурил. Ему не хотелось говорить, даже мысли в голову не приходили. Ему запомнилась эта страшная гримаса. Она напоминала ему улыбку несчастного Гуинплена из романа «Человек который смеется» Виктора Гюго.
***
Преподаватель истории Александр Звягинцев слушал одного из своих учеников. Тот рассказывал тему деятели искусства и науки 19 века Европейских стран. Потом умолк, так либо не учил или не читал все до конца.
– Хорошо Потанин, а каких писателей 19 века, например Франции ты знаешь?
– Ну Дюма.
– Молодец, а еще?
– Ги де Мопассан.
– Рано тебе его еще читать.
– Да я не читал, сестра что-то там говорила, сдался он мне.
– Ой Потанин, кого еще запомнил?
– А кажется вспомнил, это тот который вечно смеется, клоун, короче урод там был. Даже фильм есть.
– Ни клоун и ни урод, а Гуинплен. А кто написал?
– Тот же кто и Казетту.
– Да не Казетту, а «Отверженные». Автор кто, Потанин?
– Не помню.
– Виктор Гюго, ладно садись, тройка.
Историк сел за стол нашел в журнале фамилию и сделал запись. Тут прозвенел звонок и дети в радости сложив учебники и тетради побежали в другой класс.
В классе стало тихо, и тут Звягинцев нахмурился и вспомнил тот день, когда «встретился» с Эльзой. Эту гримасу смерти он будет помнить всегда…