Вячеслав Мосунов Битва за Синявинские высоты. Мгинская дуга 1941-1942 гг.

Пролог. Осень 1941 г

Наступление Группы армий «Север» на Ленинград уже в июле встретило достаточно сильное сопротивление советских войск и было остановлено. Пока на Северо-западном направлении продолжалась оперативная пауза, в высших эшелонах власти Третьего рейха решалась судьба Ленинграда. В конце концов, было решено сосредоточиться на том, чтобы отрезать Ленинград с востока. Уже в августе было принято решение об окружении Ленинграда.

Окончательно планы немецкого командования были изложены в Приказе ОКХ № 40996/41 на окружение Ленинграда от 28 августа 1941 г^[8]. В этом приказе говорилось, что задачей Группы армий «Север» является как можно более плотное окружение Ленинграда, при этом капитуляцию города было приказано не предлагать.

В приказе значилось, что по достижении города центр сопротивлении на Балтийском море будет сломлен. Это произойдет без большого кровопролития со стороны немецких войск. Наступления на город силами пехоты вести не предполагалось. Вместо этого, город следовало подвергнуть бомбардировкам и артиллерийским обстрелам с целью уничтожения инфраструктуры. Выход населения из города требовалось пресекать силой оружия. Приказ также требовал соединения с финскими войсками.

Текст приказа, отданного штабом Группы армий Север, был опубликован Н.А. Ломагиным на русском языке еще в 2005 г. Ни один отечественный историк так и не придал значения введению этого документа в научный оборот. А ведь это ключевой документ для понимания хода боевых действий под Ленинградом^[9]. Но ссылок на него в современной научно-исследовательской литературе автору более обнаружить не удалось. Более того, сами немцы ссылались всего лишь несколько раз. В самом приказе говорилось следующее:

«При достижении границы Ленинграда <….> продолжить наступление с целью окружения города. Следующей целью наступления является по-прежнему рубеж между Шлиссельбургом и Ивановским с форсированием Невы и выходом на рубеж Ижора-Детское Село-Пулково-Урицк. В дальнейшем, если будет позволять ситуация, сузить кольцо до рубежа близ Пороховых-Александровское-Купчино-Урицк».

Командующий 54-й армией Г.И. Кулик

С этого момента ситуацию на всем Северо-Западном стратегическом направлении начала определять борьба немецких войск за создание блокадного кольца и действия советских войск по прорыву блокады.

Окружение Ленинграда и возможная гибель города означало катастрофу на для всего советско-германского фронта. В этих условиях особенно важную роль имели действия советских войск по прорыву блокады с внешней стороны блокадного кольца. Для того чтобы отрезать город с востока Группа армий «Север» должна была использовать 39-й моторизованный корпус Рудольфа Шмидта, который она получила из 3-й танковой группы.

В ходе боев августа 1941 г. противник силами 4-й танковой группы оказался на ближних подступах к Красногвардейску. С востока, от Любани и Чудово в наступление перешел 39-й моторизованный корпус 16-й армии, который первым вышел к Неве и завязал бои за поселок и железнодорожную станцию Мга. К 8 сентября падение Шлиссельбурга было лишь вопросом времени. С подходом к Ленинграду основных сил 18-й армии ожидалось общее наступление противника на город.

Действия 310-й стрелковой дивизии 54-й армии в ходе сентябрьского наступления (Кусаинов М.К. Тайны Синявинских болот и высот. Астана, 2004)

Еще 6 сентября, до захвата Шлиссельбурга, фон Лееб получил указания из ОКХ. Согласно этим указаниям, между Волховом и Невой в наступление из района Посадников остров должна была перейти 18-я моторизованная дивизия (тогда входившая в состав 1-го армейского корпуса) с задачей выхода, на южный берег Ладожского озера. Далее, после того, как кольцо окружения Ленинграда будет сжато, и будут свободны еще 4 дивизии, то им следует переправиться через Неву южнее Шлиссельбурга.

Перед захватившим Шлиссельбург 39-м моторизованным корпусом Рудольфа Шмидта (12-я танковая дивизия, 20-я моторизованная дивизия, 424-й пехотный полк 126-й пехотной дивизии) была поставлена задача продвижения на восток, к Волхову и соединения с финнами^[10]. Для этих целей предполагалось выделить 4 дивизии – две танковые и две моторизованные. Ранее, задачу наступления на Волховстрой предполагалось возложить планировалось возложить на 4-ю танковую группу, но решением ОКХ ее теперь решили перебросить под Москву вместе с частью подвижных соединений Группы Армий «Север».

Наступление ударной группы 12-й танковой дивизии и контрудар 54-й армии

Ситуация перед вступлением 54-й армии в бой, складывалась для советского командования и Ленинграда критически. Кроме того, что 8 сентября противником был захвачен Шлиссельбург, 9 сентября 4-я танковая группа и 18-я армия начали наступление на Ленинград для выхода на ближнее кольцо окружения. Немецкие войска должны были выйти на следующий рубеж третьего кольца окружения: Урицк – Пулковские высоты – Александровская (в районе Купчино) – Рыбацкое – Пороховые (на правом берегу р. Нева), уничтожить войска 8-й армии и захватить южный берег Финского залива.

Однако наступление противника на Ленинград пошло не так как предполагалось. Сопротивление войск Ленинградского фронта (командующий до 13 сентября – маршал К.Е. Ворошилов, после 13 сентября-генерал армии Г.К. Жуков) оказалось значительно сильнее. Армейские корпуса 4-й танковой группы проваливали выполнение одной задачи за другой. Только 18-я армия смогла прорвать оборону 42-й армии.

В этот критический для Ленинграда момент предстояло произойти событиям, которые во многом оказались вне поля зрения отечественных и зарубежных историков, но оказали решающее значение на ход боевых действий под Ленинградом в сентябре 1941 г. Речь идет о первых попытках прорыва блокады Ленинграда и боевых действия 54-й армии.

Немецкая группировка в Южном Приладожье к 9 сентября состояла из подразделений 20-й моторизованной дивизии (генерал-лейтенант Ганс Цорн) и 424-го пехотного полка 126-й пехотной дивизии (полком командовал Гарри Хоппе, который также был ответственен за ряд военных преступлений против мирного населения и советских военнопленных). На восточном фасе «Бутылочного горла» находились батальоны его 424-го пехотного полка, батальон 76-го полка и 126-й истребительно-противотанковый дивизион, они занимали оборону вдоль берега Ладожского озера, в районе Рабочего поселка № 8 и в Липках. Еще один батальон полка находился Шлиссельбурге. Два батальона 76-го полка и батальон 90-го полка 20-й моторизованной дивизии также занимали оборону фронтом на восток.

Участок 39-го корпуса вдоль берега Невы южнее Шлиссельбурга обороняли 90-й пехотный полк (без 2-го батальона), 3-я рота истребительно-противотанкового 20-го дивизиона, а также три взвода зенитчиков из 10-й роты 38-го дивизиона ПВО и 1-й роты 52-го дивизиона ПВО.

Резерв дивизии находился в Синявино и состоял из 20-го разведывательного батальона, в Мустолово был расположен саперный батальон дивизии. Здесь же находились танки 29-го танкового полка 12-й танковой дивизии (генерал-полковник Йозеф Харпе; он был ранен в конце августа, но к этому моменту уже вернулся в строй), они поддерживали действия 90-го пехотного полка 20-й моторизованной дивизии^[11].

Артиллерии дивизии была расположена следующим образом. Западный фронт обороны вдоль р. Нева могли поддержать 1-й и 3-й дивизионы 20-го артиллерийского полка, действия на восточном фронте – 2-й дивизион 37-го артиллерийского полка (150-мм гаубицы) и 1-я батарея 20-го артиллерийского полка.

Южнее, на стыке 39-го моторизованного корпуса и 1-го армейского корпуса, находилась так называемая Бригада Томашки, названная так по имени командира 123-го Артиллерийского командования. С 4 сентября ее подчинили штабу 39-го моторизованного корпуса, а затем некоторое время бригада действовала, подчиняясь штабу 12-й танковой дивизии. Она обеспечивала оборону участка южнее Мги и вдоль р. Чёрная.

К 8 сентября в районе станции Мга должно было закончиться сосредоточение оставшихся подразделений 12-й танковой дивизии 39-го моторизованного корпуса (на 26 августа имела 96 боеготовых танков). Основу ее танкового парка составляли машины чешского производства Pz.Kpfw.38(t) различных модификаций. Должны были прибыть оставшиеся подразделения 29-го танкового полка, мотопехотные полки 12-й мотопехотной бригады (5-й и 25-й мотопехотные полки), артиллерия. Всего более 17 тыс. человек личного состава, на вооружении которых были 570 ручных и станковых пулемёта, 30 81-мм и 45 50-мм миномета, 30 37-мм и 18 50-мм орудия противотанковой обороны, а также две штурмовые самоходки с 37-мм орудиями (что это за машины, пока не ясно). Количество орудий полковой артиллерии к 10 сентября должно было составлять не менее 12 единиц, из них только два 150-мм, все остальные 75-мм, артполк дивизии был укомплектован почти полностью – 24 105-мм и 16 150-мм гаубиц, а также 8 105мм пушек К18. Дивизия была неплохо обеспечена зенитными средствами. Такое мощное соединение могло с успехом решать большое количество оперативно-тактических задач. Противопоставить ему адекватный по силе ответ командование Красной армии тогда не могло.

Подразделения дивизии прибывали с участка фронта по р. Ижора, где немцам не удалось создать плацдарм на северном берегу речки. Подразделения 12-й танковой дивизии были развернуты у железной дороги Мга-Волховстрой фронтом на восток.

Кроме этого, к Ленинграду перебрасывался еще и 287-й пехотный полк из 96-й пехотной дивизии полковника Кохлинга. Этот полк действовал отдельно от дивизии уже с начала августа и ранее некоторое время занимал оборону у Новгорода.

После захвата Шлиссельбурга штаб 39-го моторизованного корпуса отдал приказ по корпусу № 22. Согласно этому приказу 39-й моторизованный корпус силами 12-й танковой дивизии и 20-й моторизованной дивизии должен был развить наступление в направлении участка р. Назия и закрепиться там. 12-й танковой дивизии также подчинялась Бригада Томашки, которая прикрывала южный фланг дивизии. С севера дивизию Харпе прикрывала 20-я моторизованная дивизия. При этом немецкая разведка отмечала наличие противника перед частями корпуса, но ничего определенного сказать не могла. Выделенных сил (около двух расчетных дивизий) было почти вдвое меньше, чем это предполагалось.

В свою очередь, советское Верховное командование пыталось парировать угрозу Ленинграду с юго-восточного направления формированием новых армий – 52-й и 54-й. Эти армии именовались отдельными и не включались в состав ни Ленинградского, ни Северо-западного фронтов, а подчинялись непосредственно Ставке ВГК.

Управление 54-й армии было сформировано на основе управления 44-го стрелкового корпуса, командование возложили на Маршала Советского Союза Г.И. Кулика, начальником штаба был назначен начальник оперативного отдела штаба Северо-Западного фронта А.В. Сухомлин. В состав армии включили: четыре стрелковые дивизии из состава 52-й армии (285, 310, 286, 314), 27-ю кавалерийскую дивизию, 122-ю танковую бригаду, 119-й танковый батальон, 881-й и 882-й корпусные артиллерийские полки, два дивизиона реактивной артиллерии, 150-й понтонный батальон^[12]. Также здесь действовали остатки 48-й армии М.А. Антонюка, которая еще формально входила в состав Ленинградского фронта, но уже подчинялась и штабу Кулика.

Со стороны Ленинграда оборону вдоль правого берега р. Нева занимала 115-я стрелковой дивизии, которая прибыла на этот участок фронта 3 сентября. Также на правый берег Невы переправились остатки 1-й стрелковой дивизии НКВД. Дивизия понесла очень большие потери и ее пришлось восстанавливать заново. К 20 сентября ее численность довели до 6 342 человек.

Задачей 54-й армии, в соответствии с директивой Ставки ВГК, был удар силами одной стрелковой дивизии и 122-й танковой бригады^[13] в направлении станции Мга. Однако, не смотря на директиву Ставки, организовать наступление 54-й армии 6–8 сентября не было никакой возможности. Ведь подразделения 286-й стрелковой дивизии 6 сентября еще только разгружалась на станциях Назия и Жихарево^[14]. Только к 9 сентября дивизия должна была выйти на исходный рубеж: поселок Михайловский, оз. Синявинское, Сиголово, Карбусель. Но этот рубеж уже был частично занят немцами.

Подразделения 310-й стрелковой дивизии перебрасывались в состав 54-й армии с участка 52-й армии. К 9 сентября дивизия была на исходном рубеже у речки Черной. 122-я танковая бригада прибыла на станцию Войбокало 6 сентября^[15]. Бригада имела почетное наименование «имени Наркомата Среднего машиностроения» и была сформирована на средства, полученные от перевыполнения производственного плана предприятиями этого Наркомата. Бригадой командовал подполковник М.И. Рудой. В составе бригады было 92 танка, из них 7 КВ, 22 Т-34, остальные – легкие танки с пулемётным вооружением Т-30/Т-40.

Помимо этих частей в наступлении должны были участвовать 128-я стрелковая дивизия и 1-я отдельная горнострелковая бригада из состава 48-й армии. Они затем вошли в состав 54-й армии, а ее бывший командующий генерал-лейтенант Антонюк принял командование над этой ударной группировкой.

Еще до захвата Шлиссельбурга штаб 48-й армии отвел 128-ю стрелковую дивизию для пополнения. Вечером 9 сентября был отдан боевой приказ № 029 в соответствии с которым, 54-я армия с ударной группировкой 48-й армии наносили удар в направлении на Синявино, с задачей отрезать и уничтожить Шлиссельбургскую группировку противника^[16]. Непосредственно на Синявино должна была наступать 128-я стрелковая дивизия с танками 122-й танковой бригады. Их целью было с задачей овладеть Синявино, Липки и выйти на берег р. Нева.

Подразделения 310-й стрелковой дивизии с ротой легких танков наносили удар в направлении Анненское. Они должны были овладеть совхозом Торфяник, районом озера Синявинское и Келколово. 286-я стрелковая дивизия должна была наступать в направлении Петрово, Муя и Старостино с рубежа поселок Михайловский-Сиголово-Карбусель. 1-я горнострелковая бригада отводилась в резерв армии с участка у оз. Синявинское^[17].

Надо отметить, что ни одна из четырех дивизий 54-й армии еще в боевых действиях не участвовала. То же самое относится и к 122-й танковой бригаде. Не успев вступить в бой с противником, армия уже понесла первые «потери». 314-я стрелковая дивизия была переброшена на участок 7-й армии, и в дальнейшем действовала на Свири (там сложилась критическая ситуация). 128-я стрелковая дивизия понесла большие потери, на 1 сентября дивизия не насчитывала и 800 человек^[18], и должна был воссоздаваться заново.

Ни о каком совместном ударе вместе с силами Ленинградского фронта в данный момент и речи быть не могло, хотя планы удара на соединение с войсками армии Ворошилов и его штаб разрабатывали. Однако, вплоть до 17–18 сентября обстановка южнее Ленинграда была чрезвычайно сложной. Прорыв фронта 42-й армии привел к катастрофическим последствиям, а после того, как 12 сентября немцы перешли в наступление у Слуцка и Колпино, все сила пришлось бросить на латание дыр в обороне.

Таким образом, немецкие и советские войска готовились к наступлению. Но действия 54-й армии опередили противника.

9 сентября начали наступление бойцы 128-й стрелковая дивизия, уже днем при поддержке танков 122-й танковой бригады им удалось выйти к поселку Синявино, а также потеснить батальоны 424-го пехотного полка.

Южнее, подразделения 310-й стрелковой дивизии завязали бой на подступах к разъезду Апраксин. Дивизия перешла через речку Чёрная, продвигаясь в направлении оз. Синявинского. Три ее полка вели наступление в расходящихся направлениях. 1080-й стрелковый полк дивизии смог в течение 9 сентября смог дойти до Рабочего поселка № 7, подразделениям 1082-го стрелкового полка, продвигавшимся вдоль высоковольтной линии, удалось выйти к озеру Синявинскому. 1084-й стрелковый полк наступал на деревню Мишкино. Все три полка действовали разрознено и с открытыми флангами. Но так как силы немцев здесь были относительно небольшими, то 20-я моторизованная дивизия могла отдельными батальонами лишь ставить заслоны на основных дорогах к Синявино и у высоковольтной линии.

Удар 1084-го стрелкового полка 310-й стрелковой дивизии пришелся по левому флангу 12-й танковой дивизии и заставил немцев отступить, то штаб дивизии усилил свой 5-й мотопехотный полк танковыми частями. В истории 5-го мотопехотного полка указывается, что его 1-й батальон сам вел наступление по направлению к Гайтолово, и уже в его в ходе попал под удар подразделений 310-й стрелковой дивизии^[19].

Действовавшему вдоль железной дороги 2-му батальону 5-го мотопехотного полка сопутствовал успех. Немцам удалось овладеть частью поселка Михайловский, но и здесь их продвижение было остановлено. Здесь немцам противостояла 286-я стрелковая дивизия.

Немцы получили приказ удерживать свои позиции. К вечеру они оценивали свое положение как сложное, большое беспокойство вызывало то, что части Красной армии смогли переправиться через р. Чёрная и закреплялись на ее противоположном берегу, угрожая перерезать основные дороги в районе.

10 сентября под натиском бойцов 128-й стрелковой дивизии подразделения 424-го пехотного полка начали отход из поселка Липки. Здесь, севернее Синявино, положение противника было сложным. Бойцы 128-й стрелковой дивизии уже вышли на подступы к Рабочему поселку № 1 и смогли выбить немцев из Рабочего посёлка № 4. Попытка противника перейти в контратаку была успешно отражена, для нанесения следующего контрудара в подчинение командиру 76-го пехотного полка передавался 1-й батальон 29-го танкового полка 12-й танковой дивизии.

Выдвинувшиеся вперед танки 122-й танковой бригады добились большого успеха. 10 сентября танкисты на танках КВ захватили и удерживали Рабочий поселок № 7 в течение трех часов, а пехота не дошла до поселка 800 метров и начала окапываться. Самым неприятным было то, что эти танки послал сам командующий оперативной группой Антонюк… Но взаимодействие с пехотой организовать забыли.

Южнее положение складывалось следующим образом. 12-я танковая дивизия вела встречные бои с 310-й и 286-й дивизиями. Попытка вести наступление в направлении Гайтолово у 5-го мотопехотного полка вновь оказалась неудачной. Нашим частям не удалось добиться успеха, их удары были плохо скоординированы. Нашим частям удалось потеснить 5-й мотопехотный полк. За два дня боев только один батальон этого полка потерял 44 человека убитыми^[20]. Штаб 12-й танковой дивизии готовились бросить свои 63 танка в контратаку.

10 сентября из штаба Г.И. Кулика в Генеральный штаб было передано что, части армии продолжали наступление. К исходу дня они вышли на рубеж Липки, Рабочий посёлок № 8, Рабочий посёлок № 7, восточная окраниа Синявино, оз. Синявинское, пос. Михайловский.

Уже к утру 10 сентября в штабе 12-й танковой дивизии получили достаточно точное представление о противнике. По крайней мере, были точно установлены номера полков 286-й стрелковой дивизии. На правом фланге дивизии, где находилась Бригада Томашки, также сложилось достаточно сложное положение. Несмотря на это, в штабе дивизии было решено перейти в наступление на следующий день 11 сентября. Согласно приказу, основной удар силами 29-го танкового полка дивизия должна была нанести южнее железной дороги Мга-Волховстрой. Полк должен был вводиться в бой после удара группы в составе 2-го батальона 25-го мотопехотного полка и 3-го батальона 3-го полка 21-й пехотной дивизии. Он должен был развить их успех. Задачами 29-го танкового полка были захват Вороново и уничтожение штаба 286-й стрелковой дивизии, после чего танки должны были повернуть в направлении Хандрово и Марково и овладеть этими населенными пунктами. Танки должны были сопровождаться мотопехотой 1-го батальона 25-го мотопехотного полка. Командиром ударной группы назначался подполковник Валь.

При этом севернее, на участке наступления 128-й стрелковой дивизии намечался крупный успех, дивизия была на подступах к Рабочим поселкам № 4 и № 8. На этом участке сил у немцев было мало. В штабе 20-й моторизованной дивизии оценивали положение у Синявино как критическое и надеялись на успех наступления 12-й танковой дивизии. Батальоны 76-го полка 20-й дивизии отошли на восточную окраину деревни, они понесли большие потери и лишились значительной части тяжелого вооружения. Еще одной проблемой для дивизии стало то, что она получила пополнение не из того района Германии, где формировалась, и откуда раньше приходили маршевые батальоны. Прибывшие солдаты не понимали того немецкого языка, на котором были напечатаны приказы.

В этот день командующий Группой армий «Север» фон Лееб получил от Верховного командования приказ на прекращение операции по наступлению в направлении реки Свирь. Соответственно этому приказу Лееб должен был немедленно приложить все усилия для форсирования Невы и соединения с финнами на Карельском перешейке^[21]. Наступление в направлении Волховстроя и реки Свирь откладывалось до подхода резервов. Однако, складывающаяся в Южном Приладожье обстановка, и действия 54-й армии не давали немецкому командованию возможности реализовать этот план.

В ночь на 11 сентября штаб 16-й армии отдал приказ № 22. Согласно приказу задачей 39-го корпуса была оборона участка южнее Ладожского озера. Одновременно предполагалось отбросить части Красной армии на восток^[22].

День 11 сентября начинался с попыток развить успех 128-й стрелковой дивизии. Дивизия в этот день неоднократно пыталась наступать на Рабочий посёлок № 8, поначалу к успеху это не привело. Самым существенным результатом действий дивизии был прорыв небольшой группы бойцов и командиров к Рабочему посёлку № 5, а Рабочий посёлок № 8 удалось, в конце концов, взять ночной атакой. Противник совершенно не ожидал подобного поворота событий. Готовившееся наступление 20-й моторизованной дивизии теперь было невозможным, все силы пришлось бросить на ликвидацию этого прорыва. А силы приходилось собирать буквально по ротам и взводам, оголяя более спокойные участки. Для участия в контратаке сюда перебрасывался 2-й танковый батальон 29-го танкового полка и два батальона 287-го пехотного полка из состава 96-й пехотной дивизии. И мы на некоторое время оставим участок 128-й стрелковой дивизии и рассмотрим как проходили бои здесь, вдоль железной дороги Мга-Волховстрой.

Южнее обстановка для 54-й армии начала складываться очень неудачно. Атака 25-го мотопехотного полка оказалась успешной: ранним утром немцы при относительно слабом нашем сопротивлении нанесли удар по открытому левому флангу 286-й стрелковой дивизии и потеснили ее.

Одновременно немцы начали охватывать и фланг 310-й стрелковой дивизии силами 1-го батальона 5-го мотопехотного полка. Немцы прижимали наши части к дороге Келколово-Г айтолово.

На участке наступления южнее, к моменту ввода в бой танков 29-го танкового полка, сопротивление бойцов 286-й стрелковой дивизии усилилось. Танки были введены в бой с опозданием и у Вороново они встретились с ожесточенным сопротивлением. По немецким данным, около 11 часов наступление боевой группы 12-й танковой дивизии было остановлено в 1 километре западнее Вороново. Для продолжения наступления к 15 ч дня пришлось привлечь последние резервы. Наступление велось в следующем порядке: 1-й батальон справа с взводом легких танков, танки в центре, 2-й батальон слева. Атаку огнем сопровождали две батареи 105-мм и одна батарея 150-мм гаубиц.

К 16 часам по берлинскому времени немцы овладели Вороново и начали продвижение в направлении Хандрово. В этом бою погиб штаб 286-й стрелковой дивизии вместе с командиром и военкомом. Считается, что останки командира дивизии, полковника Геннадия Николаевича Соколова, в 2011 году обнаружили поисковики из Башкирии.

В конце концов, сильно поредевшие части 286-й отступили на р. Назия, где и смогли закрепиться в районе восточнее Вороново. В ходе боя им удалось вывести из строя, как минимум, пять танков Pz. IV, всего же в боеспособном состоянии в составе 12-й танковой дивизии оставалось только 2 танка этого типа.

Этот удар в буквальном смысле рассек боевые порядки 54-й армии. И теперь противник собирался нанести удар с юга на север, в направлении Гайтолово, что грозило всей 54-й армии окружением и катастрофой. Ведь, судя по записям в Журнале Боевых действий ГА «Север», задачу на форсирование Невы никто не снимал. Более того, ОКХ напомнило о том, что соединение с финнами должно осуществиться и западнее, и восточнее Ладожского озера. При этом уже один раз сорванное форсирование Невы должно было предшествовать наступлению на восток. Но условием для этого было уничтожение частей Красной армии южнее Ладожского озера¹.

Севернее, из-за ударов во фланг, 310-я стрелковая дивизия вынуждена была начать отход на восточный берег р. Чёрная. В этот день и весь левый фланг 54-й армии повис в «воздухе», в ходе наступления противник захватил Карбусель и Лодву, угрожая армии охватом и окружением. Но самой главной опасностью являлся прорыв немецких танков у Вороново.

Как только в штаб 54-й армии сообщили, что противник перешел с утра 11 сентября в контратаку, оттуда сразу же пришел приказ готовится к контратаке. Предполагалось ударом из района Тортолово в направлении Турышкино уничтожить контратакующую группу противника. С 12 сентября армия переходила к обороне. Одновременно в район Хандрово подтягивались из резерва подразделения 1-й горнострелковой бригады. Противник не остановился на своем успехе. К середине дня немцы силами танков и приданного им 2-го батальона 25-го мотопехотного полка смогли овладеть Хандрово. Далее, должен был последовать удар на север.

Однако, левый фланг немецкой ударной группы остался не прикрытым. В отличие от ее правого где находился 3-й батальон 3-го пехотного полка 21-й пехотной дивизии из состава Бригады Томашки.

Несмотря на критическое положение, недостаток сил и большие потери, командование 54-й армии смогло быстро организовать контрудар. Первоначально его должны были осуществить 1-я горнострелковая бригада и 310-я стрелковой дивизии. Подразделения 310-й стрелковой дивизии наносили удар с севера, горнострелковая бригада с юга и юго-востока. Задачей было окружение и уничтожение противника. Поддерживать ее должны были гвардейские минометы, из состава 122-й танковой бригады были выдвинуты 3 КВ и 8 Т-34, вдоль железной дороги должен был действовать бронепоезд войск НКВД № 82. В качестве десанта на танки посадили две роты мотострелкового батальона. Однако, план атаки был изменен. Всего к 18 ч. вечера успели собрать две роты мотострелкового батальона, взвод танков 122-й танковой бригады, и стрелковую роту горнострелковой бригады. Управление боем было возложено на командующего АБТВ 54-й армии полковника Старокошко.

Советская артиллерия открыла огонь. Огневой налет продолжался всего 10 минут, с 18 ч 20 мин до 18 ч 30 мин. Далее в атаку пошли пехота и танки. Для немцев в районе Хандрово получился огневой мешок. Позже, в донесении 12-й танковой дивизии это было изображалось следующим образом: танки и 2-й батальон 25-го мотопехотного полка атакованы крупными силами противника с использованием огнеметов и закрепились юго-восточнее Хандрово.

Бой продолжался всего около часа. Пехота 1-й горнострелковой бригады отстала от танков, и командир танкового батальона П.А. Шелудько лично повел ее в бой. Его батальон смог уничтожить часть немецких машин. При этом указывается что несколько из них было протаранено.

Взводом приданный горнострелковой бригаде танков командовал лейтенант Ф.Ф. Ульянов. Он также лично поднимал пехоту в атаку. Его взвод действовал успешно в бою, и его танкисты записали на свой счет несколько подбитых немецких танков.

Всего потери противника составили 22 танка^[23]. 17 танков противника были уничтожены огнем артиллерии и танкистами 122-й танковой бригады^[24]. У немцев был смертельно ранен командир 2-го батальона 29-го танкового полка, но подполковник Валь смог вывести 16 оставшихся машин. Шелудько и Ульянов были награждены. Первый был награждено Орденом Ленина и ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

В результате ударная группа противника начала откатываться на запад, ее отход был прикрыт мотопехотой и 3-м батальоном 3-го полка 21-й пехотной дивизии, который вышел в район Вороново. Отход был разрешен в штабе 12-й танковой дивизии, так как там опасались, что дивизия вообще лишится танков, если продолжит бой у Хандрово. Эти опасения имели под собой серьезные основания. На следующий день в штаб дивизии доложили, что безвозвратные потери составили 20 танков.

Поле боя в буквальном смысле было усеяно брошенной техникой врага. И это свидетельство поражения на полях у Хандрово было запечатлено на фотопленку замечательным фотографом, человеком-легендой, Александром Устиновым. Он прибыл в район боя на бронепоезде № 82. Один из этих снимков попал на страницы газеты «Правда»^[25]. За этот бой получили награды все, кто возглавлял отдельные подразделения. Но самые высокие из них достались именно танкистам. Наградили и полковника Старокошко, и комиссара 122-й танковой бригады Бекасова. Сам Г.И. Кулик прибыл на место еще до начала атаки, к 17 ч, и наблюдал действия своих частей.

Следует отметить, что в истории немецкой 12-й танковой дивизии этот эпизод отражения не получил. Но ее поражение подтверждается цифрами потерь в танках, указанными в справочнике Томаса Йентца. Так, в составе дивизии к 10 сентября было 66 боеготовых танков, но после пополнения к 21 сентября числилось уже 56 машин.

Пополнение было получено 18 сентября в количестве 36 танков (30 чешских машин и 6 Pz. IV). Таким образом, за несколько дней сентября дивизия потеряла более 40 танков. Всего же безвозвратные потери к 11 ноября составили 70 только чешских танков^[26].

Таким образом, несмотря на поражение 286-й стрелковой дивизии, штаб 54-й армии смог нанести быстрый, мощный и очень удачный контрудар. Положение, несмотря на потерю территории, было на некоторое время выправлено. Развить этот успех, и отбить Вороново, было нечем, положение армии все еще оставалось довольно тяжелым, резервов не было. Это произошло в самый критический момент обороны Ленинграда, когда противник захватил Красное село, находился на подступах к Пулковским высотам и вел наступление на Слуцк (Павловск) и Колпино. В Ленинграде ожидалась смена командования – на место К.Е. Ворошилова должен был прибыть Г.К. Жуков.

Тем временем, командующий 54-й армией маршал Г.И. Кулик оценивал ситуацию весьма оптимистично. В своем разговоре с К.Е. Ворошиловым он сообщил, что планирует вскоре вновь перейти в наступление, предполагая нанести удар по левофланговой группировке противника южнее железной дороги Мга-Волховстрой^[27]. Ворошилов на это ответил, что главной задачей 54-й армией является освобождение Мги.