Buch lesen: «Прокуратура на краю Вечности. Часть Первая»

Предисловие.

Все мы чем-нибудь увлекаемся: кто-то спортом, кто-то просмотром фильмов или играми на компе, некоторые любят путешествовать, а кто-то при этом еще занимается исследованием, причем зачастую неважно чего, лишь бы открывать для себя что-то новое и необычное. Вот и я в какой-то момент нашел для себя увлечение – поездки по родному краю с целью детального его изучения. Нет, я не завзятый краевед или мне просто нечем заняться. Просто однажды я понял, что не обязательно уезжать за тридевять земель, чтобы отыскать нечто необычное и заслуживающее внимания. Нужно уметь это видеть вокруг себя, и тогда даже лесное озеро в глубине непроходимых дебрей или заброшенная часовенка среди бескрайних полей могут стать настоящим открытием. А если при этом ты еще умеешь видеть красоту окружающего мира и понимаешь, что все это вот вокруг, оно просто наполнено смыслом и гармоней, то этого вполне достаточно для ощущения внутреннего счастья. Вот, собственно, этим я и занимался. Искал свое счастье и находил его. За пару лет, совместно со своими приятелями, я объездил весь наш район и половину нашей области. И, казалось, нет такого места, про которое мне было бы неизвестно, но в один прекрасный день приходит ко мне мой приятель Саня и спрашивает: «А ты когда-нибудь был на холме, на болотах?» Я, понятное дело, удивился, поскольку ни о каких холмах на болотах я слыхом не слыхивал, и даже на Google картах их не значилось. Насчет катакомб, которые еще в прошлом веке якобы существовали на болоте, я конечно был в курсе. Байки о них ходили давно и упорно, и их смело можно было отнести к разряду городских легенд. Только добраться до них было нереально, поскольку за последние 10 лет уровень воды в наших болотах неожиданно вырос, и даже если катакомбы на самом деле были, то их просто затопило. Так что, какие-либо исследования на эту тему были невозможны. Но вот холм… О холме я ничего не слышал, о чем я честно признался Сане.

– Короче, – сказал Саня, извлекая на свет мобильник и тыкая в Google карты. – Вот здесь с западной стороны есть старая дорога, она упирается прямо в болото. Как тебе известно, раньше она была дальше и доходила до деревеньки Глухово.

– Это мне известно, – кивнул я. – Я также знаю, что ее окончательно затопило лет 15 тому назад, и наши власти решили, что проще и дешевле будет провести новую дорогу в обход болот, чем бороться с постоянными сезонными разливами. Это мне всё известно. Причем тут холм?

– То-то и оно, – сказал Саня. – Фишка в том, что раньше эта дорога проходила мимо довольно высокого холма, рядом с которым были то ли казармы военных, то ли какие-то хозяйственные здания. А еще там в 90-х была районная прокуратура.

– Прокуратура? – переспросил я. По роду деятельности я хорошо знал где находится прокуратура, но в первый раз слышал, чтобы районная прокуратура находилась где-нибудь еще, кроме как в здании у вокзала.

– Да, именно, – закивал Саня.

– В первый раз об этом слышу, – признался я.

– Ну, может, в 80-х, – сказал Саня. – Я, честно говоря, не очень на этом акцентировался. При любых раскладах где-то в семи-десяти километрах от города есть холм, а там старые здания. Сечешь, о чем я?

Я кивнул.

– А откуда тебе это стало известно?

– Мне мой сосед рассказал, дядя Коля. Он у нас заядлый грибник, и периодически вылезает на охоту за ними в новые места. А поскольку сезон в этом году не сильно грибной из-за засухи, дядя Коля решил прогуляться на болота, и зашел довольно далеко в западном направлении. Вот там он и увидел этот холм. Говорит, правда, добраться до него без лодки нереально. Мол, там метров на сто вокруг небольшой пруд и глубина приличная. Так что просто так не дойдешь. Да дяде Коле и без надобности всё это. А вот нам, думаю, самое оно до туда прогуляться.

– Это да, – согласился я. – Пешком, правда, через болото будет проблематично пробираться.

– Не боись! – успокоил Саня. – Там сейчас сухо, дождей уже месяц, считай, не было, и все лето было сухое. Так что давай в субботу с утречка туда намылимся. Я с собой еще ружьишко прихвачу. Дядя Коля говорит, там уток немерено.

– Идет, – сказал я, и мы расстались.

Тем же вечером я основательно проштудировал историю того, что было известно о загадочном холме и находившихся на нем зданиях. Интернет выдал мне много интересного, но по большой части бесполезного. Выяснилось, что в этих краях действительно были постройки военных, в одной из которых, с середины 80-х годов прошлого века и до 2004-го года, располагалась районная прокуратура. Потом, когда эту территорию окончательно затопило, прокуратуру перенесли к нам в город и предоставили под ее нужды помещение у вокзала. С учетом того, что сам я начал работать в этой сфере только с 2010-го, неудивительно, что я ничего не знал о об истории переезда на новое место.

Что касается самого холма, то о нем в интернете ничего не говорилось, а на Google картах он просто не значился. Я сильно не удивился, поскольку наши болота даже в XXI веке продолжали оставаться белым пятном на карте России, и, по некоторым утверждениям, со спутников практически не просматривались. Мне в свое время один знакомый пытался объяснить, что в районе болот есть какая-то электромагнитная аномалия, искажающая снимки из космоса, но я не сильно разбирался в физике, поэтому ни черта не понял в его объяснении. Возможно, так оно и было, не знаю. В любом случае, существование загадочного холма и зданий на нем я собирался проверить в ближайшие выходные.

В субботу мы, как и было договорено, встретились с Саней, и на моей машине поехали в сторону болот. Я знал там неплохую площадку рядом с парой деревянных жилых домов, где можно было безбоязненно оставить машину. Оттуда мы собирались начать наш маршрут. С нами также отправился наш общий приятель Леха, который тоже был увлечен темами поиска необычных мест и сталкерства, и услышав о чем-то новом и неизвестном, не смог остаться в стороне.

Прибыв на стоянку, мы оставили машину и с рюкзаками отправились в путь. Я захватил с собой двухместную резиновую лодку, и такую же взял с собой Леха. Поскольку идти предстояло довольно долго, договорились, что припасы понесет Саня, который прихватил с собой еще и ружье, надеясь на месте пострелять уток.

Я довольно неплохо ориентировался на болотах, знал многие тайные тропинки, но так далеко никогда не углублялся. А зачем? Ничего нового все равно не увидишь, а смысла топать вглубь, где топи и трясина, нет никакого. Тем не менее я был абсолютно уверен, что смогу без проблем провести всю нашу компанию туда, куда нам нужно и даже безо всякого компаса. Примерный ориентир у нас был, оставалось только надеяться, что мы не попадем в какую-нибудь топь, которую придется долго и муторно обходить. Хотя, судя по рассказам дяди Коли, болота этим летом основательно подсохли, и дойти до места назначения можно было чуть ли не в тапочках.

Я бы сказал, что дядя Коля практически не соврал или же ему повезло пройти более сухим маршрутом, но мы добрались до места назначения, почти не замочив резиновых сапог, разве что пару раз пришлось переходить через неглубокие лужи. На завершающем этапе нас встретила стена тростника высотой выше человеческого роста, за которой угадывалось открытое пространство. Преодолев ее, мы наконец-то увидели цель нашей экспедиции – остров посреди небольшого прудика. Не скажу, что остров меня впечатлил. Высотой метров шесть, не больше, пологий на вершине и практически без растительности; он уходил куда-то в западном направлении и напоминал скорее небольшую гряду, чем холм. Я с подобными встречался на болотах, хотя и меньшего размера. Наверное, раньше этот холм казался выше, но теперь его окружало с полсотни или чуть больше метров водяной глади, и холм не казался таким грандиозным, как раньше. Впрочем, это не исключало его уникальности для здешних мест и вызывало закономерный вопрос: а почему раньше мы о нем ничего не знали? Но, с другой стороны, мы о многом не знаем, что, порой, находится под боком, так что ничего удивительного.

Глядя со стороны на холм, мы, прежде всего, обратили внимание на несколько строений, четыре из которых были полузатоплены, а пятое, трехэтажный домик, сумел избежать этой участи благодаря тому, что был построен на самой вершине. Чуть ниже по холму произрастал целый ряд лип, которые, скорее всего, были специально тут посажены в незапамятные времена.

– Ого! – откомментировал Саня. – Не хило.

– Да, – согласился я. – Примечательный объект. Вот так живешь и даже не знаешь, что рядом с тобой по соседству находится.

– Просто мало в эту сторону ходили, – сказал Леха. – Здесь же всегда раньше вода была и грязь. Какой смысл сюда переться был? А в этом году всё подсохло.

Мы отошли от края воды на сотню шагов, где нашли относительно сухую площадку, на которой собственно и накачали свои лодки. Затем мы их аккуратно перетащили через заросли тростника и спустили на воду. Почти сразу пошла глубина, которая достаточно неплохо просматривалась через буроватую торфяную воду.

– Тут раньше, судя по всему, впадина была, – заметил Саня.

– Ну да, – согласился я. – Холмик повыше казался.

– Тут вообще получается низина, – сказал Леха, гребущий на лодке за нами. – Что-то вроде котлована.

– Или метеоритного кратера, – поддержал Саня.

Посмеялись. Проплыли мимо полузатопленных зданий. Решили, что потом их посмотрим, сначала исследуем сам остров. Естественно, активно всё фоткали и снимали видео. Ну а как иначе? Надо же поделиться отчетом в соцсетях. Сам холмик оказался довольно длинным и не меньше чем на 150 шагов уходил в западном направлении. Там он постепенно погружался под воду и в итоге оказывался со всех сторон окружен водной гладью. Наверное, в более дождливые сезоны вода покрывала его еще больше, добираясь до корней лип, все еще росших с северной стороны острова. Липы образовывали целую аллею, и между ними угадывалась дорожка, хотя и сильно заросшая. Больше ничем особо примечательного на острове мы не обнаружили, если не считать шикарных видов на окрестности, которые смотрелись бы еще лучше, если бы не отсутствие солнца. День все же выдался пасмурный, хоть и без дождя.

Бегло завершив осмотр острова, мы направились в единственное не затопленное здание, рассчитывая залезть на крышу и оттуда получить еще более впечатляющие виды. Здание было ветхим и необычно старым, стены его во многих местах обвалились, и в потолках зияли огромные дырки. Тем не менее лестница практически не пострадала, и мы сумели добраться до третьего этажа. Дальше, судя по всему, был еще один этаж под самой крышей, но крыша обвалилась и старые балки перегородили нам проход. так что пришлось довольствоваться только третьим этажом. Сюда мы тоже не сразу решились зайти, поскольку пол оказался провален сразу в нескольких местах и выглядел так, словно готов был в любой момент окончательно рухнуть вниз. Тем не менее, мы сумели краешком пройти в комнату напротив входной двери, и здесь поняли, чем было раньше это маленькое и непритязательное здание. Прокуратурой. Об этом свидетельствовали старые, местами заплесневевшие, бланки всевозможных протоколов и постановлений.

– О, как раз по твоей теме! – сказал Саня, и я не мог не согласиться. Хоть я уже давно не работал в прокуратуре, тем не менее, продолжал трудиться по специальности, и мне всё это было очень даже знакомо.

Мы стали осматривать коробки с бумагами и какое-то барахло, накиданное на полу, хотя делали это без особого энтузиазма. Понимали, что ничего ценного, скорее всего, не найдем и занимались этим просто так, для галочки.

Именно во время этого беглого осмотра, мое внимание привлекла старая спортивная сумка, стоявшая за дверью в бывший кабинет. Я поднял ее и обнаружил внутри несколько тетрадей, объемом от 48 до 96 листов. Из чистого любопытства взяв одну из них и раскрыв, я понял, что это чей-то дневник или даже некое жизнеописание. Почерк у автора был отвратительный, что свойственно многим юристом, а сами страницы местами были уже изъедены плесенью и просто выцвели от старости, но тем не менее основной текст прочесть было возможно. Я начал читать, и пока мои товарищи ходили по соседним кабинетам, сумел прочесть пару страниц. Из их содержания я понял, что, скорее всего, передо мной дневник практики, написанный в виде литературного произведения. И всё это содержалось в десятке обычных тетрадей. Почему автор их оставил, я не понял, но меня по какой-то причине их содержание заинтересовало, и я решил захватить тетради с собой вместе со старой спортивной сумкой, в которой они находились. Потом почитаю, решил я. На вопросы моих товарищей, зачем мне это старье, я сказал, что попробую разобраться в записях, может, найду что-нибудь интересное. Друзья не возражали, их подобранная мной макулатура не волновала.

Мы еще пару часов побродили по острову, в том числе сплавали до затопленных зданий, и хоть внутрь не полезли (слишком там было опасно), но достаточно пофотографировались на фоне заброшки и сделали видеоотчет.

Пожалуй, самое интересное произошло в конце, когда мы уже собирались отправиться в обратный путь. Саня, не оставлявший надежды поохотиться на уток, которых, хоть убей, даже следа не наблюдалось, отправился на западную оконечность острова, намереваясь посмотреть окрестности в бинокль. Вернувшись, он хмуро объявил, что утки, похоже, вымерли, но одновременно предложил на лодке сплавать с западной стороны острова. На логичный вопрос: «Зачем это делать?», Саня пояснил, что заметил в той стороне какие-то непонятные штуки, торчащие из воды.

– Да там из воды торчит что-то, – пояснил он. – Я не понял точно, что такое, но похоже на верхушки крестов.

Понятное дело, нас известие Сани заинтересовало, и мы решили подплыть к тому месту, где он заметил загадочные объекты. Плыли медленно и крайне осторожно – опасались напороться на какое-нибудь острие, выступающее из воды, и проколоть лодку.

Когда приплыли на место, то убедились, что Саня был прав. На водной поверхности действительно выделялись верхушки нескольких крестов. И дальше, насколько позволяла буроватая прозрачность воды, на глубине просматривались другие надгробия с крестами и без.

– Ни хрена ж себе! – откомментировал по этому поводу Саня. – Кладбище.

– Судя по всему, старинное, – заметил я.

– Ты это с чего решил? – поинтересовался Саня.

– Кресты древние, – пояснил я. – Я такие на старом кладбище в Слободке видел. Там они все сплошь конца XIX, начала XX века. Да и вряд ли бы позволили кладбище просто так затопить, они же все подучетные эти захоронения.

– Эх! – сказал Леха. – Сюда бы с аквалангом наведаться, такие кадры можно сделать!

– Да, в принципе, даже с маской можно попробовать, – сказал я, думая о том же, что Леха.

– Ну так давай это сделаем, – сказал Саня. – Как насчет завтра?

– Завтра у меня не получится, – покачал я головой. – Жене обещал в город с ней съездить.

– Тогда давай на следующих выходных, – предложил Саня.

– Давай, – согласился я, и Леха меня поддержал.

Сразу скажу, что осуществить нашу идею нам не удалось ни на следующих выходных, ни после, ни вообще в этом году. Практически сразу, с понедельника, зарядили долгие и обильные дожди, так что окружающую местность затопило до такой степени, что из берегов вышли наш городской пруд и речка, с которыми подобного не происходило даже во время весенних паводков. Болота же залило так, что они стали практически непроходимыми, да и вода в них стала такая мутная, что осуществление нашей затеи потеряло всякий смысл. Впрочем, речь не о затопленных кладбищах, а о дневниках. Честно говоря, стал я их изучать не сразу и закинул к себе на дачу, пообещав самому себе почитать их как-нибудь на выходных. Потом я закрутился, заработался и почти на месяц забыл об их существовании. Лишь где-то через месяц, подготавливая дачу к зиме, я вновь наткнулся на сумку с тетрадями, и решил тут же на даче их почитать. И читал три часа без перерыва. Потом забрал их к себе домой и всю следующую неделю продолжал читать написанную мелким почерком историю. Когда я завершил чтение, у меня сразу возник вопрос: что это было? То, что написал неизвестный мне автор – имя его не звучало нигде в повествовании, только намеки – вряд ли могло происходить на самом деле. Уж слишком фантастичными были те события, которые он описывал. С другой стороны, там было столько деталей, которые соответствовали действительности, что вряд ли можно было сомневаться в том, что автор этого произведения был их непосредственным участником. Я даже увидел в тексте пару знакомых фамилий, хотя сами эти люди на момент начала моей трудовой деятельности считались уже далеким прошлым. В итоге я сделал вывод, что прочитанный мной дневник, скорее всего, является литературным произведением автора с очень богатой фантазией. Почему только он не попытался его издать, а бросил так, словно ему это не было нужно? Я не знал ответа на этот вопрос и мог строить только догадки. С другой стороны, я решил, что не стоит пропадать стольким трудам, и следует это всё напечатать и попытаться издать.

Для большего понимания происходящего в повествовании, также считаю нужным пояснить, что, скорее всего, описываемые автором события относятся к концу 90-х, началу 2000-х годов, но не позже 2004-2005 года, скорее значительно раньше. Хоть сам автор нигде не упоминает год описываемых событий, однако из того факта, что в его описании использование интернета практически не упоминается, а мобильные телефоны только еще входят в употребление, можно сделать вывод, что это произошло именно в эти годы. Также фамилии лиц, являющихся участниками повествования, наводят на мысль, что всё это происходило в конце 90-х годов прошлого века. Пару раз в тексте упоминается 1999 год, так что, вполне возможно, что именно тогда все и случилось. Сам автор позиционирует себя студентом юридического факультета четвертого курса. По всей видимости, это так и есть, о чем свидетельствует стиль повествования и некоторые подробности, соответствующие этому статусу. Я, со своей стороны, даже предпринял некоторые попытки установить его личность на основании имеющихся данных, но у меня это не получилось. Слишком давно всё происходило, и весь состав прокуратуры, а также милиции с тех пор поменялся несколько раз, и кем стал автор этих дневников, и стал ли он вообще, остается только гадать.

В тот момент, когда я пишу эти строки, за окнами падает первый снег, и дорога к загадочному холму на болотах затоплена и закрыта как минимум до весны. Возможно, весной или летом я предприму еще одну вылазку в том направлении и может смогу еще что-то найти, что прояснит мне личность автора дневника или его дальнейшую судьбу. Но пока я буду ждать и надеяться на то, что, возможно, что-то из описанного неизвестным автором является правдой. И то неизведанное, что нас окружает, таится не где-то далеко, а совсем рядом. Стоит только сделать шаг в открытую дверь…

ПРОКУРАТУРА НА КРАЮ ВЕЧНОСТИ

(или «Записки пропавшего практиканта»)

День Первый. Понедельник.

Те, кто учился на Юр.факе знают: для того, чтобы сдать здесь экзамен, вовсе не надо быть семи пядей во лбу. Достаточно просто стабильно посещать занятия, вести конспекты и смотреть на преподавателя честными, восхищенными глазами. Преподы это любят. Если же вы не умеете это делать, тогда зубрите гранит науки, и готовьте шпоры. Шпоры они еще никому не мешали. Даже круглым отличникам. Но таких на юрфаке, к счастью, немного, всего процентов пять от общего числа. Это те, кого именуют «уманами» или реже «ботаниками». Они до такой степени приспособлены к местной среде обитания, что иногда создается ощущение, что их прямо здесь и родили, и воспитали или же вывели путем тяжелых, сомнительных мутаций. Глядя на то, как «уманы» порой ведут споры по поводу какой-нибудь заковыристой трактовки закона, невольно покрываешься пупырышками и думаешь: «Не приведи Господи когда-нибудь стать таким же!» Сам-то я не такой. Я – гопник. Оболтус, лентяй, прогульщик и тому подобное. Но не думайте, что я что-то из ряда вон выходящее. Как показывают последние социологические опросы и мои личные наблюдения, нас большинство. Юрфак наводнен нами хуже, чем Китай китайцами. Спросите, как мы сюда попали? А по-всякому. Кого пропихнули родители (читай- пнули ногой под зад), кого-то забыли предупредить, что они сдают экзамены в престижный университет, и они сдуру поступили, кто-то сознательно ломанулся в юриспруденцию, надеясь в дальнейшем забивать неплохие бабки, кто-то…. В общем, по-разному. Лично я просто не знал, куда себя деть, и чтобы отмазаться перед родителями (а в будущем и перед армией,) подал документы на юрфак. Как я сдавал экзамены, я вам не расскажу, а мои родители не выложат даже под пыткой. В итоге я все же оказался среди абитуриентов, и первое время не мог понять, куда я попал. Если честно, к моменту поступления я имел весьма смутное представление об юриспруденции и всем, что с этим связано, и оказавшись в незнакомой среде, даже немного растерялся. Я сравнивал себя с остальными однокурсниками, казавшимися такими деловыми и все понимающими, и от этого сравнения еще больше терялся. Моя растерянность прошла где-то к концу первого, началу второго курсов, когда я наконец разобрался, что большинство моих сокурсников вовсе не монстры юриспруденции, а вполне нормальные люди, а что напускают на себя заумный вид, так это больше со страху. Вот тогда-то и выяснилось, что большинство будущих юристов – форменная гопота. А раз так, то здраво оценив ситуацию, я абсолютно обоснованно влился в состав большинства. К третьему курсу я окончательно освоился и решил, что жизнь лафа.

Не испугало меня и известие о предстоящей практике. Воспринимая ее как неизбежное, но вполне преодолимое зло, я честно решил ее откосить, а осенью представить в универ липовую, но честно купленную справку. Для этой цели я связался с одним из своих приятелей, и тот пообещал мне стопроцентное исполнение моих желаний. Успокоенный его обещаниями, я спокойно отгулял все лето, и вспомнил о необходимости прохождения практики только ближе к осени, когда впереди вновь замаячило начало учебы.

Каково же было мое состояние, когда я узнал, что моя халява с липовой характеристикой накрывается медным тазом. Причем не помогли ни уговоры, ни увеличение прайса в два раза, ни откровенные угрозы с обещанием набить морду. Нет, и все тут. Звиняй, не получилось, или как говорила старая кобыла в анекдоте: «Ну не шмогла я, не шмогла…»

Я растерялся. Более того, я не знал, что делать. То ли бить морду тому, кто меня так подставил, то ли рвать жилы и в экстренном порядке устраиваться в первую подвернувшуюся правоохранительную структуру. В конце концов здравый смысл взял верх, и я решил про себя, что морду я набить всегда успею, после чего вооружился телефонным справочником и картой нашего города, занялся поисками действующей прокуратуры.

Городок у нас маленький. Тысяч тридцать-сорок жителей. Не больше. Патриоты города, правда, утверждают, что нас уже больше пятидесяти тысяч, но, насколько мне известно, они просто пытаются выдать желаемое за действительное. В любом случае, городок наш невелик, и как вы сами понимаете, в таком маленьком городке все как на ладони. Везде все известно. Несмотря на это, я не знал, где у нас находится прокуратура. Найти ее на карте также оказалось делом нелегким. Улицы, по которой прокуратура значилась в телефонном справочнике, при первом, беглом просмотре карты не нашлось вовсе, и мне пришлось просматривать карту буквально по миллиметру. Наконец, я нашел то, что искал. Не скажу, что мое открытие меня порадовало. Прокуратура оказалась в таких… гребенях, что хотелось взвыть от досады и поинтересоваться, какому мудрому государственному деятелю пришла в голову идея разместить прокуратуру за чертой города? Да не просто за чертой, а выдвинуть ее, словно бастион, на пять километров в сторону бесконечных болот, обозначаемых на карте не иначе как белым пятном? М-да, я бы такому затейнику за подобные приколухи ноги бы точно пообломал.

Все еще надеясь, что не все так плохо, как кажется, я посмотрел на карте, где расположена другая ближайшая к нам прокуратура, после чего смирился с неизбежным. По всем прикидкам выходило, что добираться до нее мне пришлось бы не менее часа, поэтому с этой точки зрения наша прокуратура еще в принципе была по соседству.

Определившись с направлением движения, я быстро оделся и отправился на автобусную остановку. Я рассчитывал еще до обеда добраться до места назначения, и там уже на месте определиться, что делать дальше. В идеале я, конечно, рассчитывал вообще отмазаться от неприятной процедуры прохождения практики, поставив для этого пол литра или даже больше кому следует, но, в крайнем случае, готов был оттарабанить от звонка до звонка. Что поделаешь, хочешь учиться, становись практикантом. А то за непрохождение практики могут и отчислить, и в таких делах поллитра – не валюта.

Я прибежал на автобусную остановку где-то в половине двенадцатого, и тут же выяснил еще одну неприятную для своего будущего существования деталь. В нужном мне направлении ходил всего один автобус, и, видимо, ввиду крайней малозаселенности данного направления, отправлялся от стабильно через каждые четыре часа, начиная с восьми утра. По-быстрому прикинув, сколько времени мне придется прождать ближайший автобус, я решил, что пять километров – не расстояние, и я не слишком перенапрягусь, если разок пройду их пешком. Утешая себя этим, а также тем, что пешие прогулки полезны для здоровья, я направил свои стопы к заветной цели.

Я пересек мост, отделяющий автобусное кольцо от всего остального мира, и обогнув церковь с примостившимся к ней рынком, углубился в район, состоящий в основном из древних, дореволюционных построек. Тем самым я намеревался срезать крюк, который делает дорога, прежде чем устремиться прочь из города. В детстве мы часто устраивали здесь свои игры, и проводили целые дни напролёт, гоняясь друг за другом, или совершая дерзкие вылазки на огороды предполагаемого противника. Я знал здесь каждый закуток, каждую дырку в заборе, любой чердак мог стать мне надежным убежищем, задумай я поиграть в прятки или спрятаться от правосудия. При желании и достаточном количестве времени я, думаю, смог бы выбраться отсюда даже с завязанными глазами.

Я перешел по доскам грязную канаву, появившуюся судя по всему, не так давно, обошел угол небольшого, трехэтажного дома и, нырнув в одну из многочисленных арок, вышел....

м-м…да. И куда это я вышел? Я удивлённо огляделся. Место, в котором я оказался, было мне незнакомо. Кирпичное, четырехэтажное здание, с двух сторон увенчанное башенками в готическом стиле, с давно высохшем фонтаном…. Не было здесь такого. И этого сада, с выступающими из-за увитой плющем ограды древними дубами, его тоже не было. Не могли мы, изучившие наизусть здешние места, пропустить такое, никак не могли. Но вот я стоял перед этим великолепием, мог запросто лицезреть его, мог даже подойти потрогать и.... Я не помнил его. Просто не помнил. Мне захотелось ущипнуть себя, что я и сделал, но это не помогло. Всё осталось на своих местах, включая меня в полустолбнячном состоянии. Я почесал ухо. Оставалось только предположить, что некоторые воспоминания моего детства всё же не сохранились. Иначе откуда здесь этот дом? Да еще и с фонтаном в придачу? Не выросли же они, словно грибы? Особенно сад. Ну, построить дом и придать ему такой вид, словно тот пережил не одну войну, это, при наличии денег, ещё можно. Но вырастить дубы… Такое не под силу даже специалистам по садово-парковой архитектуре. Значит, с памятью моей что-то стало.... Ну да. И кроме того, как это не нелепо звучало, выходило, что я заблудился. Конечно, ничего страшного в этом не было, всё-таки город, он не тайга, как-нибудь выбрался бы, но всё же подобное положение вещей сбивало с толку. Самым разумным в сложившейся ситуации было бы обратиться за помощью к местному населению, но как назло, в поле зрения никого не наблюдалось. Я уж было совсем приготовился идти куда глаза глядят, но тут из-за поворота показалась повозка, в которую был запряжен здоровый мерин. Такие я видел только в деревне. Телега не спеша приближалась, и вскоре я смог различить сидящих в ней старичка и старушку. Их милые выражения лиц, напоминали картинки из детских книжек. Старички о чём-то оживлённо болтали, и старушка стабильно заливалась смехом, произнося при этом что-то вроде: "Ну ты, дед, даёшь!" и довольно качая головой, так что создавалось впечатление, что у них первое свидание, а не длинная совместная жизнь. Хотя, может так и было, я не знал. Я вышел навстречу подъезжающей телеге и поздоровался. Старички ответили тем же. Дедуля сказал лошади: «Тпру!», и телега остановилась.

– Извините, – обратился я к старичкам, – вы не подскажите мне, как добраться до…. – Я хотел было сказать «до дороги» или даже «до автострады», но поскольку дорога была и здесь, на том месте, где мы стояли, и старички попросту могли не понять, рискнул: – До прокуратуры?

Старички воззрились на меня ясными взглядами людей, чьё знакомство с правоохранительными органами не распространялась дальше местного участкового, с которым в воскресенье вместе ловили рыбу, а потом вместе глушили водку. Дед беспомощно взглянул на старушку, но та хлопала широко раскрытыми глазами и молчала. Дедок повернулся ко мне:

– До куда, ты сказал, тебе нужно, милок? – переспросил он.

– До прокуратуры, – послушно повторил я, подозревая правда, что это вряд ли поможет.

Дедок озадаченно почесал макушку.

– Где же в наших краях такое может быть? – спросил он скорее самого себя, чем окружающих. Он снова повернулся к старушке, словно ища поддержки. – Ты не знаешь?

– Это, наверное, где судии заседают, – предположила старушка.

– Где судии? – как эхо откликнулся дед. – Ах да! – протянул он затем. -Это тот дом, почти у самых болот который будет. А-а-а! Тебе он нужен? – Это уже вопрос ко мне.

Я высказал предположение, что вероятнее всего так и есть. Старичок понимающе покивал.

– Так он же далече, – вдруг встрепенулся он. – Верст 7 или 8, если по прямой.

Я развел руками и выразил уверенность, что сумею не развалится на части при преодолении этого расстояния, если только буду знать, в какую сторону мне идти.

– Так садись с нами, внучек, – неожиданно предложил старичок. – Мы как раз в ту сторону собрались.

– Это верно, – поддержала бабка. -Залезай к нам, внучек, мы тебя мигом довезем до твоих судий.