Оруженосец Кашка

... Пимыч, а зачем Богу молятся, если его нет?

- Да мне откуда знать? Тот, кто молится, наверно, думает, что он есть.

- Разве им никто сказать не может, что его нет?

- Иди скажи своей бабке.

Кашка вспомнил бабу Лизу и подумал, что пусть уж лучше молится.

– Я серьезен, как надгробие.

Понимаешь, есть два человека. И один ходит за другим прямо по следам. Смотрит на него преданными глазами. А тот, второй, ничего не хочет замечать. И обидно видеть, как он теряет верного друга. А сказать ничего не скажешь. Насильно дружбу не привьешь.

У огня молчать легко.

Костёр как живой, он похож на жар-птицу.

Вот и все. «Синие Камни», прощайте! Было хорошо, и поэтому сейчас грустно. Но впереди тоже много хорошего, и поэтому грустно не очень.

Видно, так уж устроено в жизни. Встретятся два человека и сначала смотрят друг на друга хмуро и непонятливо, а когда эта хмурость исчезает и хочется быть вместе, вдруг наступает вот такой пасмурный день. И надо прощаться. Тут уж ничего не придумаешь, у каждого своя дорога.

И в эту секунду, наверно, волшебник, который командует временем, сорвал какую-то пружину. Время рванулось и понеслось, как лыжник с трамплина.

метрах от крыльца росла прямая береза. В стволе березы высоко, так что не дотянешься, торчали две стрелы. Одна – толстая и короткая, с черным вороньим пером, другая – длинная, без перьев, с зелеными полосками у наконечника. – Не нравится мне это, – задумчиво сказала Серафима и огляделась.