Победителей не судят

– Как тебя зовут, купец?

– Афинагор, господин.

– Хорошо Афинагор. Я Александр. Ты и твои люди будут нам подчиняться? У нас тут проблема в лице киликийцев нарисовалась, – произнес Саня, внимательно глядя на купца.

– Да, господин, мы будем вам подчиняться, чтобы вернуть себе свободу, – кивнул купец Афинагор.

Разобравшись с юридическими тонкостями, Громов облегченно вздохнул. Он все же опасался, что купец и остальные пленники заартачатся и начнут свою войну. И с криками и боевыми кличами ринутся на бандитов. Тут бы их всех и похоронили в одной могиле. Но купец, похоже, был здравомыслящим мужиком и легко согласился подчиняться Сане в этом бою. Его люди тоже не выразили протеста, а просто ждали приказов, с надеждой глядя на Саню и Деметрия. Парень лихорадочно обдумывал варианты дальнейших действий.

Итак, первый вариант – можно подкрасться к жилищам бандосов и по-тихому их перерезать в стиле ниндзя. Нет, такой вариант был бы возможен, если бы все новые соратники были бывалыми диверсантами, в чем Саня сильно сомневался. Резать спящих людей так, чтобы они не успели проснуться, надо уметь. Сам Громов, будучи на «той войне», несколько раз резал заснувших на посту чеченских боевиков. И этим он спас много жизней своих боевых товарищей. После первого раза было очень хреново. В самый ответственный момент его замутило, и он чуть было не испортил все дело. Чеченец успел проснуться и даже прохрипеть нечто неразборчивое, прежде чем умер. Хорошо, что никто из его подельников ничего не услышал, и разведчики взяли их тепленькими.

Командир потом похвалил Саню за выдержку, будто не замечая, как того трясет. Другое дело в бою. Когда адреналин играет в крови, а в голове бьется мысль, что если ты не успеешь пырнуть врага штык-ножом, то он насадит тебя на свой кинжал. Тут тело действует как на автопилоте и тебе уже не до душевных терзаний.

Второй вариант – можно ринуться слабо вооруженной толпой на полусонных бандосов и попробовать одолеть их в рукопашной. Ну, это вообще из разряда сказок для дебильных американцев. Потери будут просто чудовищными.

Третий вариант – можно просто уйти с пленниками в глубину территории, но никто не поручится, что бандиты не пойдут по следу беглецов.

И тут взгляд парня упал на темные туши кораблей, покачивающихся в тридцати метрах от берега. Он повертел в голове мгновенно вспыхнувшую мысль и хмыкнул.

– Ты и твои люди сможете управлять этим кораблем и вывезти нас отсюда? Народу ведь для этого у нас достаточно? – спросил Саня, глядя на купца и уже заранее догадываясь, что тот ответит.

– Да, господин. Людей для этого хватит. И они все моряки. Команды нам хватит даже на оба судна, – ответил купец, усмехнувшись, но тут же задал встречный вопрос: – А как же быть с теми пиратами, что охраняют корабли.

– Не думаю, что их там будет больше пяти человек, – вмешался в разговор молчавший до этого Деметрий.

Саня кивнул, соглашаясь с ним. Затем начал излагать столпившимся вокруг людям свой план. Он был прост и идеален. На лодках, которые Громов еще днем заметил на прибрежном песке, они все плывут до кораблей. Потом Саня с Деметрием, произведя предварительную разведку обстановки, нападают с мечами на киликийских караульных на кораблях. Их атаку поддерживают двое наиболее крепких матросов, которым будут вручены трофейные кинжалы. Потом когда все пираты будут нейтрализованы, то остальные члены команды во главе с купцом Афинагором поднимаются на борт кораблей и быстро готовят суда к выходу в море.

– Если все пройдет быстро, то скоро все мы будем в море на свободе, а там уже пойдем к ближайшему дружественному греческому берегу, – закончил свою речь Громов и оглядел собравшихся.

Деметрий и Афинагор выразили полное согласие. Остальные моряки также не возражали, видимо полагаясь на мнение своего работодателя. После короткого перешептывания двое матросов вызвались войти в штурмовую группу и получили обещанные кинжалы. Потом они нестройной толпой быстрым шагом двинулись к темнеющим на песке лодкам. Саня с Деметрием двигались впереди, внимательно осматривая окрестности. Но все было тихо. Они без приключений добрались до лодок и быстро спустили их на воду. Громов заставил моряков забрать все четыре лодки, лежавшие на берегу, чтобы пираты не могли с берега быстро попасть на корабли. В первую лодку уселась штурмовая группа – Саня, Деметрий, два матроса с кинжалами и еще один безоружный матрос, который должен будет удерживать лодку рядом с кораблем, когда штурмовики высадятся на судно.

Саня с Деметрием сидели на носу плывущей лодки и внимательно всматривались в изгибы корпусов приближающихся кораблей. На биреме света не было видно, а вот на купеческом судне в центре корабля горел фонарь. Суда стояли на якоре рядом друг с другом. И были соединены канатами. Саня жестами приказал гребцам править к носу купеческого корабля. Там он заметил якорный канат, уходящий в воду. Лодка тихо подошла к носу судна.

Громов крепко ухватился за якорный канат и подтянулся. Затем он быстро вскарабкался вверх и, ухватившись за фальшборт, осторожно подтянулся. Его взору открылась пасторальная картина. В центре корабля под фонарем, висящим на мачте, кипела пьянка. Трое бородачей хлестали вино из кувшинов и громко переговаривались. Один даже пытался петь что-то об акулах, подводных камнях и затонувших кораблях. Рядом валялось много пустых кувшинов. В общем, веселье было в самом разгаре.

О бдительном несении караульной службы никто уже давно не думал. Собутыльники даже не смотрели по сторонам, полностью сосредоточившись на распитии вина. Саня подал знак Деметрию и осторожно перелез через борт, вытащил меч из ножен и, присев на палубе, постарался держаться в тени. Через пару мгновений Деметрий также перемахнул через борт и присоединился к парню. Собутыльники возле мачты ничего не заметили. У них там как раз закипел какой-то буйный спор. Двое моряков тоже без всяких проблем перебрались на палубу судна.

Саня махнул рукой, и штурмовики начали медленно подбираться к шумной компании пьяных бородачей. Приблизившись к громко спорящим пиратам, Громов ринулся вперед, целясь мечом в живот здоровенному бородатому бандиту. Он хорошо помнил уроки ротного, который объяснял, как надо правильно убивать врага холодным оружием.

– Не бейте ножом в сердце. Ребра могут отклонить удар, и ваш враг останется жив. Лучше бейте в живот или в шею. Тогда вы наверняка его уложите с одного удара, – поучал матерый капитан молодых разведчиков.

Эту науку Саня запомнил хорошо. Удар достиг цели. Бородач стал оседать на палубу, зажимая руками живот и громко крича от боли. Саня резко вытащил меч из тела противника и рубанул, целясь по пирату, стоящему справа. Попал в бедро. Противник выронил кувшин, который упал на палубу и разбился, расплескивая вино. Сам пират упал тут же, зажимая разрубленную ногу и громко ругаясь. Громов резко обернулся к третьему противнику, быстро смещаясь в сторону. Но все уже было кончено. Деметрий склонился над поверженным пиратом, вытирая свой окровавленный меч об его одежду. Двое моряков с кинжалами даже не успели вступить в бой, как все было кончено. Они радостно закричали, вознося хвалу богам. Раненный в живот пират перестал кричать. Деметрий деловито перерезал ему горло его же кинжалом. Второй раненый пират сразу же принялся умолять о пощаде, с мольбой глядя на Саню. Парень прикрикнул на Деметрия, и тот с недовольным ворчанием отошел от раненого.

– Там еще есть ваши? – грозно поигрывая окровавленным мечом, спросил у раненого Громов, показав на соседнее судно.

Пленник, захлебываясь от боли и испуганно косясь то на окровавленный меч, то на мрачного Деметрия, раскололся на все сто процентов. Он рассказал, что все караульные на кораблях решили собраться на купеческом судне и попробовать вино из трюма купца, пока их приятели веселятся на берегу.

– Похоже, не врет, – пробормотал Саня и, подойдя к борту, прокричал, что все в порядке.

Тут же лодки с остальными членами команды приблизились к кораблю. И на палубу по заботливо сброшенной с борта веревочной лестнице начали шустро подниматься бывшие пленники во главе с купцом Афинагором. Громов распорядился, чтобы пирата перевязали и оттащили в трюм, не забыв при этом связать.

– Ну, вот и все! Я свою работу сделал. Теперь дело за вами. Увози нас отсюда, – произнес Саня, озабоченно поглядывая то на купца, то на берег.

На берегу тем временем между хижин появились мечущиеся огни. Там явно заметили непорядок на кораблях, а может, нашли тела убитых пиратов. Купец кивнул и начал громко отдавать своим спутникам отрывистые и быстрые команды. Пятерых матросов он отправил на пиратский корабль, пришвартованный к борту купеческого судна. Они проворно перебрались туда и, убрав канаты, крепившие суда друг к другу, начали ставить парус. На купеческом корабле также кипела суета. Вскоре паруса были развернуты, и оба судна устремились к выходу из бухты. А на берегу метались темные фигуры с факелами. Пиратам оставалось только изрыгать ругательства и смотреть, как добыча на их корабле ускользает от них и исчезает за горизонтом.

Выйдя из бухты, корабли сразу же попали во власть волн. Их стало ощутимо покачивать, но матросов это не сильно смущало. Саня мало что понимал в управлении парусниками и поэтому решил заняться другим делом. Возле левого борта он обнаружил ведро с веревкой и правильно догадался о его назначении. Набрав забортной воды из моря, он начал тщательно отмываться от грязи. Ведро отправлялось за борт несколько раз, прежде чем Саня почувствовал себя достаточно чистым. Меч тоже был тщательно отмыт от грязи и крови и насухо вытерт сухой ветошью, которую принес один из матросов. Глядя на Саню, Деметрий также решил помыться, не забыв перед этим выдуть кувшин вина. Он пообещал Сане, что когда они прибудут в Эфес, то сразу же отправятся в общественные бани и помоются там от души. Ведь свободным людям не пристало ходить грязными. Потом они с Деметрием сидели, закутавшись в трофейные плащи, на носу корабля и пили неплохое вино. Сначала поболтали о женщинах, а потом Деметрий стал вспоминать свое боевое прошлое. Он, оказывается, был наемником и сражался аж в восьми войнах. Громов не успел удивиться такому обилию военных конфликтов, как был добит следующей фразой:

– А в последней войне я дрался на стороне царя Филиппа Македонского против римлян и этолийцев. Но нам не повезло, и они нас побили, – с грустью произнес Деметрий, отхлебывая вина из кувшина.

– Каких еще римлян?! – ошарашенно переспросил Саня, поперхнувшись вином.

– Да тех, что Ганнибала побили. Пока они рубились с Карфагеном и не лезли в Грецию, то царь Филипп там был самым сильным правителем. Поэтому я и пошел к нему в войско. Но эти римляне оказались сильными бойцами и стали больно бить царские войска. А, глядя на это, против нас поднялась вся Греция, а еще и Пергам с Родосом к ним присоединились. В общем, туго нам пришлось тогда. Потом царь заключил перемирие с римлянами и начал копить силы. Но тут наш командир Кимон решил, что ничего хорошего нам эта война дальше не принесет. Поэтому мы разорвали договор с царским стратегом и отплыли на Родос. Ну, а дальше ты знаешь… – произнес Деметрий и пригорюнился, вспоминая своих утонувших товарищей.

Саня пораженно молчал. Если бы на Землю вдруг высадился десант пришельцев или наступил конец света, то это бы не так поразило парня. Теперь все части головоломки встали на место. И меч в пещере, и странные корабли, и допотопная одежда окружающих, и даже антикварное вооружение. Всему сразу нашлось объяснение. Саня ущипнул себя за руку и ощутил боль. Значит, не спит. Все еще сомневаясь, он начал задавать Деметрию вопросы о Ганнибале, о Риме, о Карфагене. И на все получил четкие и вразумительные ответы.

– Да, это тот самый Ганнибал из Карфагена, что перешел с войском через Альпы и вторгся в Италию.

– Да, Рим – это город, который сейчас покорил всю Италию и Сицилию, а теперь нацелился и на Грецию с Македонией.

– Да, римляне победили, и сейчас Карфаген платит им дань.

Получив ответы, Громов задумчиво замолчал и начал прислушиваться к своим ощущениям. Деметрий не производил впечатления сумасшедшего. Да и все события, что происходили до этого, указывали, что он говорит правду. Еще одно подтверждение реальности происходящего лежало рядом. Саня протянул руку и погладил позолоченное навершие меча, похожее на львиную голову. Еще раз проанализировав ситуацию, парень громко выругался порусски. Значит, это правда. И он сейчас находится во временах Ганнибала. А это то ли двухсотый, то ли трехсотый год до нашей эры от Рождества Христова. Дату Саня помнил приблизительно. Про Ганнибала он читал, но вот точную дату этих событий сейчас не смог вспомнить. Он видел передачи по телевизору о параллельных мирах, о путешествиях во времени. Там еще такой ведущий был. Лысый с усами. Он там что-то говорил о монголах, которые провалились из времен Батыя во времена царя Петра. Или наоборот. Еще другие люди пропадали в каком-то овраге под Москвой, а потом появлялись через сто лет совершенно не постаревшими. Слушать, лежа на диване, как кто-то там, где-то там внезапно и загадочно исчез, конечно, прикольно. Но вот когда ты сам оказываешься в списке пропавших без вести, то тут картина кардинально меняется.

Он начал лихорадочно думать, как же это с ним случилось.

«Так, последнее, что помню – это торнадо, скрежет раздираемой яхты, холод. Скорее всего, из-за него я и попал сюда. Теперь остается найти другой смерч и гордо и смело прыгнуть в его середину, чтобы вернуться назад в будущее», – тут Саня усмехнулся, вспомнив идиотский американский фильм, в котором парень, попавший в прошлое на крутом автомобиле, переделанном в машину времени, бегает весь фильм от своей будущей мамы, которая хочет с ним переспать.

Тут же возникли мысли о том, что если даже удастся найти такой торнадо, догнать его и прыгнуть внутрь, то ничто не гарантирует, что Громова забросит обратно в начало двадцать первого века. Скорее всего, отфутболит во времена неандертальцев или динозавров. А еще вернее просто убьет и фамилии не спросит.

– Короче, полный… восторг! Нет, лучше мы тут поживем, посмотрим, как тут люди живут, а там видно будет, – пробормотал парень и, подняв глаза, наткнулся на непонимающий взгляд Деметрия и понял, что говорит по-русски.

– Ты это на каком языке сказал? На скифский похоже? – спросил Деметрий, задумчиво наморщив лоб.

– Это русский язык. Язык моей далекой Родины – России. Очень далекой!

– Я где только ни был, по всей Греции воевал, в Иллирии, во Фракии, в Азии и Египте был, а вот о таком царстве не слыхал, – задумчиво произнес Деметрий.

– Моя страна находится очень далеко за океаном на севере, – сказал Саня и вздохнул.

– Но через Великий Океан никто не плавает. Это же слишком опасно. Правда, я слышал, что карфагеняне плавали за столбы Геракла^[7], но они вдоль африканского берега шли, а в океан не уходили, – поразился Деметрий.

– Мой корабль, как видишь, доплыл, но потонул во время шторма возле острова, где я тебя нашел, – ответил Громов, тщательно подбирая слова, вроде и не обманул, но и всей правды не сказал.

– Тут наверняка боги постарались. А иначе проплыл бы ты мимо, и меня бы сейчас акулы доедали, а купец с командой плыл бы в кандалах в трюме работорговцев из Египта. Так что твоя беда обернулась большой удачей для нас всех, – торжественно произнес Деметрий, благодарно глядя в глаза Сане.

– Тут ты прав – с богами лучше не спорить. Поэтому давай лучше выпьем за победу! За нашу победу! – ответил парень, потянувшись к амфоре с вином.

Деметрию тост понравился. Дальнейшие события Саня помнил смутно. Они много пили, потом к ним присоединился Афинагор. Он долго упирался, но не устоял против железобетонного аргумента: «Ты нас уважаешь или нет!! Если уважаешь, тогда выпьем!»

Потом было еще вино, и много. Потом они даже что-то пели.

* * *

Утро было тяжелым. Голова гудела, во рту творилось нечто непостижимое. Было ощущение, что там ночевали не только кошки, но и целый зоопарк. Самочувствие – просто убиться головой о стену. Деметрий и Афинагор, судя по виду, тоже были не в лучшей форме. Саню даже кольнула совесть, когда он посмотрел на бледного купца. Они-то с Деметрием здоровые молодые быки, а вот у Афинагора вся борода покрыта сединой. Наверняка сейчас сердце и печень пошаливают после вчерашнего.

Чтобы немного взбодриться, Громов вылил себе на голову ведро забортной воды, а потом хлебнул немного вина. Однако в запой уходить не было ни времени, ни желания. Поэтому усилием воли после нескольких глотков кувшин был отставлен в сторону. Вместо этого Саня занялся более полезным делом. А именно: стал добывать информацию путем опроса Деметрия и Афинагора. При этом купцу тоже пришлось скормить байку про далекую страну за океаном. В ходе беседы Громов узнал много полезной и не очень полезной информации об этом мире.

Недавно отгрохотала война Рима с Карфагеном, из которой, несмотря на полководческий гений Ганнибала, Рим вышел победителем. Карфаген лишился Испании, Сицилии и практически всего флота. Победив Карфаген, римляне тут же вмешались в войну в Греции. И Филипп Пятый – царь Македонии – был ими разбит в нескольких сражениях. А в Азии сейчас существует несколько государств, которые возникли на обломках империи Александра Великого. Двумя самыми крупными из них являются царство Антиоха Третьего из династии Селевкидов и царство Птолемея Пятого из династии Птолемеев. Пергамское царство, потерявшее свою былую мощь, неплохо приподнялось во время войны с Македонией. Царь Аттал – правитель Пергама – как союзник Рима получил много территорий в Азии, которые до этого принадлежали македонцам. Была также куча мелких царств, которые не представляли собой какой-либо серьезной политической или военной силы. Хотя, по слухам, на востоке царства Селевкидов набирает силу движение сепаратистов, что ощутимо треплет нервы царю Антиоху III – правителю этой самой Селевкидской державы. Кроме этого, царь Птолемей Египетский постоянно строит козни селевкидскому владыке. Но, несмотря на это, царь Антиох правит довольно успешно, а двор его купается в роскоши. Кстати, город Эфес, куда сейчас они все направляются, находится на западном побережье Малой Азии и также принадлежит царю Антиоху III и является частью державы Селевкидов. Услышав, как купец рекламирует своего правителя, Саня хмыкнул и подумал, что этот царь довольно популярен среди своих подданных.

В Греции, по словам Деметрия, сейчас царит полный хаос. Там существует великое множество городов-государств, которые, объединившись в союзы, все время воюют друг с другом, прикрываясь понятиями о свободе и демократии. Хотя в большинстве конфликтов все сводится к банальным грабежам соседей. Деметрий говорил об этом с горечью, а потом заявил, что только сильный правитель сможет объединить Грецию и остановить это безумие. И это будет величайшим благом для всех греков. Громов молча согласился, помня, к каким последствиям привел разгул демократии в Советском Союзе.

* * *

Дальнейшее плавание прошло спокойно. Хотя один раз на горизонте возник какой-то парус, что очень обеспокоило купца и всю его команду. Но, помаячив у линии горизонта, неизвестный корабль не рискнул приблизиться. По-видимому, плывшая в кильватере пиратская трофейная диера (так погречески назывался этот тип судна, по словам Деметрия) выглядела очень грозно издалека. К вечеру подгоняемый легким попутным ветром караван судов достиг Эфеса. Из узкого, напоминающего устье небольшой реки входа в гавань довольно оперативно выдвинулось судно, похожее на трофейную диеру, только покрашенную в синий цвет. Парус и мачта приближающегося корабля были убраны, весла, торчащие из бортов, по пятнадцать с каждой стороны, ритмично разрезали водную гладь. Саня залюбовался слаженной работой гребцов. Корабль совершил изящный разворот и замер в двадцати метрах, нацелившись тараном в борт трофейной диере. Человек в синем плаще, блестящем шлеме с высоким гребнем и в кирасе из желтого металла, поднес ко рту жестяной рупор и громко поинтересовался:

– Кто и по какому делу следует в гавань города Эфес?

– Ах, Клид! Неужели не узнаешь ты своего родича? Пора тебя на берег списывать, зрение твое, видать, совсем плохим стало? – весело прокричал в похожий рупор купец и помахал ему рукой.

– О боги! Да это же Афинагор! Мы ведь тебя ждали еще три дня назад. Уже думали, что что-то с тобой случилось, – радостно завопил мужик, которого Афинагор обозвал Клидом.

– А оно и случилось! – махнул рукой в сторону пиратской диеры купец.

– Ты где добыл такого красавца? – удивился Клид, разглядывая трофейный корабль.

– Это долгая история. Я ее тебе поведаю во время ужина за кубком вина, а теперь одолжи нам с десяток своих гребцов. На парусе, конечно, хорошо идти в открытом море, а вот в гавань Эфеса входить просто пытка. Слишком уж вход тут узкий и длинный, то ли дело гавани в Афинах или в Карфагене. Вот там о торговых людях думают, а в Эфесе все никак не могут решиться расширить вход с моря! – проорал в ответ Афинагор, сорвав голос до хрипоты.

– Не ворчи! Сейчас получишь гребцов. Родичи же должны помогать друг другу, – успокоил его Клид и начал отдавать какие-то команды экипажу своего судна.

Корабль эфесцев медленно подошел и пришвартовался к борту купеческого судна. Клид и еще три человека поднялись на борт купца. После радостных рукопожатий и объятий Афинагору пришлось рассказать краткую версию своих приключений. После чего он представил Саню и Деметрия, как своих спасителей. Услышав это, Клид – шумный, коренастый бородатый мужчина средних лет – обнял их и сказал, что дом Арсифантидов в большом долгу перед ними. Афинагор тут же вклинился в разговор и, представив Клида как своего племянника, заявил, что свои долги он сам в состоянии отдать, и скоро его спасители в этом убедятся. Клид поднял руки в жесте шутливой капитуляции и подтвердил, что его дядя всегда отдает свои долги. Потом Громову и Деметрию были представлены спутники Клида (сам Клид был капитаном корабля), оказавшиеся помощником капитана Лукофоном, начальником гребцов Ахеем и начальником морских пехотинцев Фарнасом. Затем по знаку Клида на борт купеческого и пиратского кораблей перешли по восемь гребцов, и корабли наконец двинулись на веслах в гавань Эфеса.

Город не поражал воображение. Дома были в основном каменные, одно- и двухэтажные с плоской крышей; хотя на холме, возвышавшемся над портом, виднелись строения посерьезней, напоминавшие какие-то храмы или дворцы. В древнегреческой архитектуре Саня был не силен. Высокая каменная стена вокруг города тоже не была похожа на Великую Китайскую стену, но уважение внушала. Удивила также толстенная цепь, которая перегораживала вход в гавань. Сейчас она была опущена, но, по словам Деметрия, на ночь ее натягивали, чтобы вражеские корабли не ворвались в город.

– А что, сейчас Эфес с кем-нибудь воюет? – спросил Саня, услышав про это.

– Да тут всегда кто-нибудь с кем-нибудь воюет. А из-за греческой войны в море стало неспокойно. Пираты совершенно потеряли страх. Их эскадры стали грабить острова и побережье, совершая внезапные налеты. Раньше корабли Филиппа Македонского охраняли проливы и топили пиратов, но римляне уничтожили его флот, и теперь пираты вздохнули свободно, – ответил Деметрий, покачав головой.

– Вижу, не любишь ты римлян? – произнес Громов, глядя на Деметрия.

– А за что их любить? Пока они сидели в своей Италии и к нам не лезли, то мне на них было наплевать. А как начали в Греции свои порядки наводить, так жизнь там стала не совсем веселой. При этом все свои действия римляне прикрывают заботой о свободе греков. А где она, эта свобода? В греческих городах стоят римские гарнизоны, греки платят дань Риму, а те, кто не платит, те обязаны давать Риму воинов и продовольствие. Если союзники Рима на кого-нибудь нападают, то римляне тут же приходят к ним на помощь, объявляя противника агрессором. Они – римляне – все такие миротворцы в белых одеждах, а их враги все агрессоры, тираны и злодеи. Римский сенат диктует грекам, как и что делать, а иначе приходят страшные римские легионы и уничтожают недовольных. Разве это свобода? Царь Филипп хоть не скрывал, что хочет править в единой Греции. А эти римские лицемеры, рассуждая о свободе для Греции, думают, как бы ограбить всех греков! – возбужденно произнес Деметрий, сплюнув на палубу.

Услышав эту пламенную речь, Саня невесело усмехнулся. Все это очень напоминало события двадцатого и двадцать первого веков нашей эры. США со своими претензиями на мировое господство, прикрываемыми рассуждениями о свободе и демократии. Рэкет в мировом масштабе, когда слабую, но богатую ресурсами страну вбомбливают в каменный век, а затем делят между собой ее природные запасы, прикрываясь лозунгами о терроризме, правах человека и демократии. И, конечно, американцы в этом конфликте белые и пушистые, а враги США все террористы и военные преступники. Недаром профессор Сергеев, преподававший у Сани в институте историю средних веков, говорил, что история движется по спирали, а все новое – это хорошо забытое старое.

Довольно обширная гавань Эфеса была забита кораблями. Около шестидесяти судов разных размеров покачивались на якорях возле берега. Тут были как боевые суда с таранами и баллистами на борту, так и невооруженные транспортные корабли. Помимо небольших диер там обнаружились корабли побольше размерами. Деметрий пояснил, что корабли с тремя рядами весел – это триеры, с четырьмя – это тетреры, а с пятью рядами весел – это пентеры. Один самый большой корабль вызвал особое восхищение Громова. Этот монстр около шестидесяти метров в длину имел аж восемь рядов весел и три деревянные башни для стрелков. Это чудо древнего кораблестроения Деметрий обозвал гептерой, при этом с сожалением добавил, что такие корабли слишком дороги в эксплуатации, да и мореходные качества у них не очень хорошие.