Владислав Черенков
Три ада
Оконченная пьеса для электрического пианино
РУПОР
Я жестокий,
будто Коба,
я закован
в океан,
но бурей
было
всегда
мало.
Мой смычковый опиат:
снег комом —
бриллиант
превратился в фельетона
фолиант,
правда – так!
Полуто́ны камертона
прозвучат в моих полутона́х.
Часов я спал —
полутора,
но проснуться мне
к
у т р у
пора,
чтобы
д н ё м
вам доказать,
что
в е ч е р о м
хоть что-то сто́ю я.
А
н о ч ь ю
поставят статую,
где стою́ я
на троне —
семнадцатилетний.
Хвалю себя —
как самоопыление.
Я хочу докричаться —
в р у п о р,
свои мысли заселять вам,
как р у п о р,
но походу мне свяжут
р у к и.
Мысли —
пейзажи,
но смыслы —
как
пятиэтажки,
давит
тяжесть
в двести
двадцать
тон;
я
в них
заточён,
я
в них
звездочёт;
я зато́чен звёздами —
не в р у я.
Когда черчу буквы,
мои руки воздушные,
как тревога.
Курю Черчилля,
пью Честера,
переплюну Бродского.
Когда-то хотел
я лишь только покушать,
я теперь
голоден до
черепушек —
это инфляция счастья сушит.
Я докричусь
на суши до них
через пушки.
Красота
самоценного
слова
шатка,
но
проникнет
в бульвары
лезвием.
Я спрятал
нож-бабочку
за бабочкой
на рубашке,
чтобы резать
у ночных бабочек
их бабочек
в животе.
Я хочу докричаться —
в р у п о р,
свои мысли заселять вам,
как р у п о р,
но походу мне свяжут
р у к и.
Мысли —
пейзажи,
но смыслы —
как
пятиэтажки,
давит
тяжесть
в двести
двадцать
тон;
я
в них
заточён,
я
в них
звездочёт;
я зато́чен звёздами —
не в р у я.
Я хочу докричаться в рупор.
В ТЕМНОТЕ НОЧЕЙ
– Здрасте,
простите,
позвольте
взять вашу дочь и в амфоре вынести
из траура владычества.
Вы только взгляните,
как же Влад тычется
взором
в прекрасную даму.
Поверьте мне на слово,
как в государственные займы, —
вот – возьмите сладких апельсинов:
я любил немногих. Однако – сильно.
Да, поверьте в моей грудной области
желание блага и доблести
в эпоху биения сердца и
трепета восторженных речей…
– …ну хватит.
В голове у владыки маячит
дочуркин брак на сыне Благодетеля.
Немой кивок.
– Спасибо за доверие.
– Привет,
ты помнишь,
как пахнет сырой резедой горизонт?
Собирайся пойдём.
За окном не сезон – неси зонт,
нас опять унесёт простор в полусон:
свой огонь тебе
посвятил,
чтобы не заблудилась —
посветил.
Мы любим истории про
чёрный дом,
один за другим – рассказ
очередной.
В темноте
ночей
зимой
страшные истории
нам говорили
люди:
как чёрная-чёрная
ночь
меня с тобой погубит.
Но мы спасли друг друга
от страшного
мира.
Будет о тебе последняя
моя молитва;
печальные глаза
простят всё то,
чего прощать нельзя.
Нам достаточно минуты,
чтобы вспомнить всё;
всегда со мною голос твой,</