Buch lesen: «В ночи»
Ночь
1
Вспоминалась июньская безлунная ночь. После знойного, удушливого дня погода решила смягчиться: полил дождь. Косые струи воды обрушивались на деревья, кусты, землю. Тяжёлые большие капли барабанили по крышам небольших деревенских домиков. Тринадцатилетняя Саша уже засыпала, укутавшись в простыню, летом заменявшую одеяло, отец был на заработках в городе, а мать сидела у окна и молча смотрела на поваленные дождём цветы, различая в темноте лишь их пёструю густую массу. О чём она думала в этот момент: об утреннем возвращении и радушной встрече мужа, о цветах, о дожде, жизни, а может быть, просто сидела и, не размышляя ни о чём, всматривалась в тьму ночи? У дверей выла собака, просясь в дом. Казалось, Ночь всем своим существом наваливается на дом, пытается ветвями деревьев выдавить окна, сгущающейся мглой взломать двери…
Вой собаки становился всё протяжнее и жалобнее и, смешиваясь с шумом дождя, заронил в душу смутный страх, предубеждение чего-то ужасного и неизбежного.
Скрипнула открываемая дверь, Саша проснулась и прислушалась. Мать, сжалившись, впустила в дом пса – рослого, мощного ротвейлера. Глаза собаки блестели во тьме. Щёлкнул закрываемый замок. Дождь забарабанил по крыше с ещё большим ожесточением. А Ночь уже проникла в дом и потушила пламя свечи на столе, вселилась в собаку. Ротвейлер зловеще зарычал и набросился на женщину, вцепился зубами ей в горло. Девочка вскрикнула и, выбежав в соседнюю комнату, закрыла на крючок лёгкую фанерную дверь, на которую стала бросаться обезумевшая собака. Дождь не прекращался. Упавший сук яблони разбил окно, и Ночь приблизилась к Саше, окутала её. Девочка вскарабкалась на второй этаж и закрылась там. Фанерная дверь треснула и разлетелась, пропуская остервеневшего пса. Подул сильный ветер. Дом загудел, а дождь не прекращался, Тьма давила на крышу.
К утру шум дождя стал стихать, ветер ослабел, а темнота поредела. Рассвело. Цветы были прибиты к земле, в саду валялись поломанные сучья деревьев. На железнодорожную станцию пришла первая электричку, скрытая от деревни голубеющим в тумане лесом.
Саша на всю жизнь запомнила выражение лица отца, поднявшегося к ней наверх с окровавленным топором в руках, а за минуту до этого слышала сначала радостный, а затем жалобный визг ротвейлера.
2
Днём Саша ничем не отличалась от своих подруг и сверстниц-десятиклассниц: училась неплохо, почти хорошо, одевалась так же, как и они, любила погулять, пошутить, посмеяться. Вот только домой со всех прогулок она всегда уходила до наступления темноты. Жила Саша уже в городе в семье дяди, имела отдельную комнатку, где ночью всегда горел свет. О смерти матери и отца девочка не любила расспросов, но дядя, конечно, знал, что его брата, бывшего отцом Саше, сбила ночью машина.
Саша не любила тёмных ночей, не любила дождь и ветер. В ветреные и дождливые дни подолгу не засыпала. В одну из таких ночей брошенный камень разбил окно, и Саша спала в ванной комнате до тех пор, пока не заменили разбитое стекло.
Да, Саша не любила распространяться о смерти родителей и семилетнего брата, тоже умершего ночью, дождливой ночью, задохнувшегося при приступе астмы; но она часто, особенно по ночам, вспоминала их самих, их лица… живые и после смерти.
Семья дяди недолюбливала Сашу, но выгнать не решалась, так как все боялись главу семейства, вечно пьющего и сурового, даже немного жестокого, и не перечили ему.
Но прошло три года. Саша была уже совершеннолетней. Однажды ночью, возвращаясь пьяным домой, дядя опёрся на парапет, явно старый и дряхлый, и вместе с ним упал в реку. Его труп нашли спустя два дня. Дядина семья выгнала Сашу, которая отправилась жить обратно в деревню, уже имея работу в городе.
3
Ей было уже двадцать лет. Утром она ездила на электричке на работу в город, а вечером, ещё засветло, возвращалась назад в деревню. Наконец она нашла свою любовь, и любовь была взаимна. Саша ждала ребёнка и свадьбу, уже назначенную на будущую неделю.
На дворе стояла глубокая тёмная ночь. Шёл дождь. Казалось, что барабанная дробь стучащих по крыше капель отбивает слова:
– Умри! Умри! Сгинь!..
Саша беспокойно куталась в одеяло. Ночь давила темнотой на окна и что-то зло шептала снаружи, а дождь тарабанил:
– Сгинь! Сгинь! Умри!..
А под полом шуршали и что-то грызли мыши:
– Смерть! Нет пощады!..
А капли отбивали:
– Умри! Сгинь! Умри!..
И необъятный страх окутывал душу, замирало сердце, и слышались шаги Смерти в ночи, и Ночь требовала:
– Выйди! Выйди ко мне!
Упало дерево и оборвало провода электропередач. Свет в доме погас, и темнота стала сочиться через все окна. Саша быстро встала, включила фонарик и зажгла свечи, много свеч, снова осветив дом и, в частности, грязно-багровое пятно, оставшееся семь лет назад, лишний раз напоминая кровавую тайну дома. А на дворе шёл дождь…
Блеснула молния, громыхнул гром. Дождь ещё усилился. Началась гроза. Вспышки озаряли слабо освещённую комнату и часто-часто чередовались с мглой.
Кто-то постучал в дверь.
– Саша, открывай! Это я, Игорь, – услышала будущая мать знакомый голос того, кто должен был стать отцом этого ребёнка и её мужем.
Саша встала, подошла к двери. Блеснула как-то ярко и неестественно молния , кто-то вскрикнул, что-то упало. Саша распахнула дверь и увидела у порога лежащее, обгоревшее тело. Она вскрикнула, побледнела.
– Гадкая, жестокая Ночь, – взвыла Саша, – на, убей же и меня! Я здесь, перед тобой! Вот она вся я! Вот я стою!
Но Ночь ничего не ответила ей. Дождь перестал, ветер стих и даже тьма, со всех сторон облепившая Сашу, стала как-то мягче, тише и теплее.
4
С тех пор прошло девять месяцев. У Саши родился сын, а она вела свой прежний образ жизни: утром – на работу, вечером – обратно; днём – явь и жизнь, ночью – кошмары и Ночь. Саша жила только одним – сыном. В своём старом доме, особнячком ото всех, на отшибе.
Было двадцать пятое июля 1998-го года. Саша, находясь в городе, ждала электричку домой. Вдруг голос на станции объявил, что на путях случилась авария, и первая электричка пойдёт «в двадцать три ноль-ноль». В сознании Саши промелькнуло только одно слово: «Ночь», – и она залилась беззвучным смехом. Сразу ей вспомнились и отец, и мать, и брат, и ещё одна страшная история, ведомая только ей и ещё одному человеку.
Вспомнила она себя ещё маленькой, четырнадцатилетней. Было лето. Она с подружками собирала ягоды в лесу. Корзинки были уже доверху наполнены, и девочки собирались идти домой, как стал накрапывать мелкий дождик. Лёгкий ветерок играл верхушками деревьев, слегка шелестя листьями, но в самом лесу оставалось тихо, спокойно, безветренно. Быстро вокруг начало темнеть, солнце исчезло, закрытое луной, – произошло так называемое солнечное затмение. Неожиданно из-за деревьев выскочил мужчина. Глаза его бешено блестели. Девочки бросились врассыпную. Мужчина побежал именно за Сашей, догнал её и опрокинул. Корзина выпала из Сашиных рук, и ягоды рассыпались по земле. Он стал рвать одежду на Саше, а затем…
Спустя четыре часа электричка тронулась. Саша сидела у окна. Лил дождь. По стеклу стекали косые капли. Тьма сжала в тиски электричку, а колёса стучали:
– Умри! Умри! Умри!
Казалось, сама Ночь управляет поездом и продвигает его вперёд. Монотонный стук колёс проникал в мозг, и терзал, и резал его:
– Умри! Умри! Умри!
И электричка, сошедши с рельс, утонула в болоте со всеми своими пассажирами.
5
По осени деревенский мальчишка, имеющий склонность что-нибудь стащить, забрался в Сашин дом и обнаружил в нём разлагающийся труп грудного ребёнка.
Теперь местные жители уверяют, будто бы каждое лето, и всегда двадцать пятого июля, они слышат ночью разговаривающие голоса: два женских и три мужских.
– Прилетят, поговорят, поговорят о непогоде, о ночи, – рассказывает деревенский староста, – и улетят. Да, и ещё всегда слышен плач грудного ребёнка. А на дворе всегда дождь и ветер.
Последняя
Ежесекундно Ночь правит половиной Мира, затемнённой половиной Земли. И кажется, что Ночь истекает из космоса, приходит из самой Вселенной.
