Zitate aus dem Buch «Аптекарь»
Как человек с воображением, а стало быть, с предрассудками и суевериями, я предпочитал болеть без диагнозов. Так хоть какие-то надежды остались бы...
Выходили кисели и из корня лопуха. Корни лопуха мать и пекла, и жарила, прежде отварив в подсоленной воде, и делала из них повидло - застывшее, оно походило на мармелад».
- Дядя Валя, а ты читал "Облако в штанах"?
- Нет, не читал.
- А зря. Один тоже не читал, а через два дня дал дуба.
Борода у него росла лопатой и была черная, как неблагодарность.
Шубников взял панорамный эскиз, на котором от башни и до станции метро бродили толпы.
– Вот смотрите: гуляют, кушают бублики и поют.
– Народ, который поет и пляшет, зла не думает, – сказал Голушкин.
– Это вы к чему? – удивился Шубников.
– Это не я, – объяснил Голушкин. – Это Екатерина, которая Вторая.
– Полагаю, что женщина заблуждалась, – покачал головой Шубников.
Известно: первые десять дней мая – безалаберные, перескакивают с праздника на праздник и несут в себе не только удовольствия, но и опасности для любого организма, для мужского в особенности.
Разговор грозил принять малоджентльменский характер.
Счастливых смертей не бывает.
– Я не пью вин. Я уже не амбивалентный, а горячительным напиткам предпочитаю умственный и гиревой спорт.
– А как же пиво? – спросил Михаил Никифорович.
– Наконец-то заговорил! – обрадовался Филимон. – А то все сидишь в плену и в дурмане. Пиво не горячительный напиток, а прохладительный, и ты как аптекарь должен это знать! Тут я делаю уступку организму. А пиво не дальше от безалкогольных напитков, нежели кефир. В «Жигулевском» меньше трех градусов, в автоматном же и двух не наберется.
Потом он признался, что хоть и прожил на свете сорок лет и всякое испытал, а вот после ухода матери понял, что он только теперь стал взрослый или даже старый.
