Buch lesen: «Мифы и загадки нашей истории»

Schriftart:

Предисловие

Федор Достоевский в «Дневнике писателя» отметил: «Нет, не многомиллионные массы творят историю. И не материальные силы, и не интересы, которые кажутся незыблемыми, и не деньги, не меч и не власть, а поначалу вовсе незамечаемые мысли иногда совершенно незаметных людей». Мы плохо знаем свою историю, а многого не знаем вообще. Десятки лет имена настоящих героев замалчивали, а злодеев и проходимцев поднимали на пьедестал. Многого из написанного в учебниках на самом деле или не было вообще, или происходило совсем не так, как нас учили думать. Не было «героического штурма» Зимнего, а тайные пружины февраля 1917 года и все имена тех, кто на самом деле стоял за кулисами крушения России, в точности не известны и до сих пор. Революционеры, фамилии которых до сих пор носят многие улицы наших городов, были на самом деле не героями, а террористами, убивавшими из-за угла, или организаторами небывалого в истории геноцида. Ими был истреблен генофонд русской нации, а многие ее гении вышвырнуты за границу. Мы все еще продолжаем с ожесточением спорить, как началась война, почему ее первые месяцы обернулись такой ужасной катастрофой, несмотря на то, что у СССР было подавляющее преимущество в танках и самолетах. Ложь, которой нас питали несколько десятилетий, отравила души не одного поколения, а планетарная трагедия распада СССР потрясла нас так сильно, что до сих пор некоторые с благоговением произносят имя Сталина – величайшего тирана всех времен и народов, а за партию, погубившую и разорившую историческую Россию, продолжают голосовать миллионы сыновей и внуков тех, кто погиб от репрессий или в войнах, которых могло бы не быть. Много, очень многого мы еще не знаем. Наша история, как никакая другая, до сих пор полна поразительных загадок, невероятных тайн и белых пятен. О них надо писать снова и снова, чтобы развеять, наконец, завесу обмана, избавиться от фальшивых мифов.

Общий секрет генерала Щелокова и поэта Маяковского

О трагической истории расстрела большевиками императора Николая II и членов его семьи, а также о том, как их останки были найдены под Екатеринбургом, уже давно всем известно. Однако некоторые сенсационные подробности этой находки века многие не знают до сих пор. Трудно поверить, но поискам царского захоронения группе энтузиастов тайно помогал, рискуя своей карьерой, всемогущий министр МВД, генерал Щелоков. А на месте тайного погребения задолго до поисковиков побывал поэт Маяковский, и даже описал его в своем стихотворении. И министр, и поэт застрелились потом при странных обстоятельствах.

Останки императора обнаружил в 1979 году под Екатеринбургом (тогда этот город назывался Свердловском) кинодраматург Гелий Рябов. Он давно интересовался историей смерти Николая II и его семьи и отправился на Урал, чтобы начать поиски. Там Рябов познакомился с местным краеведом Александром Авдониным. Они разговорились, поняли, что могут доверять друг другу, и решили продолжать поиски вместе. После чего дали друг другу клятву в том, что будут строго хранить тайну.

По тем временам такие поиски было делом очень опасным. Сталин приказал «помалкивать» о расправе над Николаем и его семьей. Вся информация, связанная с расстрелом, была в СССР строго засекречена, и попытки что-либо узнать на этот счет, рассматривались как тяжкое государственное преступление. Карали за это – и в 70-к годы тоже – сурово. А потому многие не могли понять, каким образом Рябов мог начать раскопки и найти останки царя так, чтобы об этом никто не узнал. Ведь в то время в СССР царила повальная шпиономания, и шагу нельзя было ступить, чтобы об этом не донесли в милицию или всеведущему КГБ.

О том, как и почему это произошло, рассказала автор книги «Царственные страстотерпцы. Посмертная судьба» Наталия Розанова. По ее сведениям, искать могилу царя Рябову помогал лично… Николай Щелоков! Тот самый, кто был в те времена всемогущим главой МВД, т. е. как раз тем человеком, который, казалось, должен был никоим образом этого не допустить. Но еще более удивительно, что Рябов и Щелоков никогда между собой о поисках места захоронения царя и его семьи прямо не говорили, и кинодраматург никогда не открывал министру свой тайный замысел.

Тайная охрана

Рябов познакомился с главой МВД, когда работал над фильмом о милиции «Рожденная революцией». Он был при нем внештатным консультантом по кино и печати. Щелокову фильм понравился, и министр наградил автора сценария знаком «Заслуженный работник МВД СССР». Пользуясь его расположением, Рябов часто обращался к нему, когда нужно было найти тот или иной важный документ, разыскать нужных для работы людей и т. п.

Однако свои раскопки под Свердловском он вместе со своими единомышленниками начал тайно. «Попались бы, – замечал Рябов, – лихо бы нам стало. Но мы не попались. И вот ведь странность какая: работали с утра до вечера, два дня подряд… Словно нас охранял кто-то… Мистика».

Участники раскопок и помыслить не могли, что кто-то знал об их тайне. Но мистики никакой не было. Щелоков действительно знал об их тайне. «Лишь теперь, через многие годы после того, как ушел из жизни министр внутренних дел, приоткрывается его загадочная роль в истории поисков останков семьи Романовых. Есть сведения, указывающие на то, что Щелоков действительно шел на риск и, наблюдая со стороны, знал в подробностях обо всех действиях Рябова». Это, по словам Наталии Розановой, утверждает дочь бывшего министра Ирина Николаевна. Она, в свою очередь, получила такие сведения от руководителя аппарата Щелокова – Бориса Голикова. Он рассказал Ирине, что каждый раз, приезжая в Свердловск, Рябов, хотя и не знал об этом, находился под охраной определенной группы сотрудников МВД, что делалось по распоряжению Щелокова. Этим людям, переодетым в гражданскую одежду было поручено охранять место раскопок от посторонних. При этом сами они были уверены, что в зоне охраны ведутся поиски комиссаров, погибших в Гражданскую войну. Они и понятия не имели, что на самом деле ищут тех, кто этими самыми «комиссарами» был злодейски убит.

Странный министр

Щелоков был необычным министром. Он занимал пост главы МВД очень долго – 16 лет и пользовался особым доверием Брежнева. Министр откровенно покровительствовал творческой интеллигенции, поддерживал дружеские связи с Ростроповичем, Вишневской и даже с Солженицыным, тесно общался с художником Глазуновым. По воспоминаниям дочери, дома у любимца Брежнева хранился изданный в Англии альбом «Николай Второй. Последний император», за что в советские времена свободно могли посадить, а в сталинские – расстрелять.

«Я помню, – рассказывала дочь, – папа подолгу рассматривал фотографии царской семьи, всегда говорил о том, какие прекрасные, одухотворенные лица у императрицы и ее детей…».

Совершенно необычно поступил Щелоков в 1975 году, когда впервые приехал по служебным делам в Свердловск. Прямо из аэропорта он попросил отвезти его к особняку инженера Ипатьева, чтобы, по его словам, «постоять там, где упали Романовы». По его просьбе, ему даже провели специальную экскурсию по этому дому. Известно также, что министр постоянно интересовался документами из спецхрана, связанными с расстрелом царской семьи.

Он все знал

По сведениям дочери, Щелоков все знал о поисках Рябова и сам ей об этом говорил. Но с самим кинодраматургом никогда эту тему не поднимал, понимая, что не может рисковать своим положением министра. Однако именно благодаря Щелокову Рябов получил доступ в спецхран, где мог ознакомиться с совершенно секретными документами о расстреле. Щелоков говорил в семье: «Гелий не представляет, что мне стоило достать эти пропуска в архивы!». Они были получены только по личному разрешению Брежнева.

Мало того, Щелоков дал указание в МВД Ленинграда разыскать сына Юровского, у которого Рябов смог получить уникальный документ – записку его покойного отца, который руководил расстрелом. В этой записке оказались те важные детали, которые позволили потом найти захоронение. Именно Щелоков попросил также местное МВД выдать Рябову карту окрестностей Свердловска, без которой нельзя было производить поиски могилы. Другими словами, министр сделал все, чтобы предприятие Рябова и его друзей увенчалось успехом и сделал это, конечно, потому, что сам этого хотел, но не мог сделать лично. Однажды он сказал дочери, когда они гуляли на даче: «Ты не поверишь, но Гелий нашел!». И это в то время, как сам Рябов с Авдониным были абсолютно уверены, что об их эпохальной находке никому из непосвященных ничего неизвестно. Ведь они тогда так испугались, что зарыли царские останки обратно, оставив записку: «Претерпевший до конца спасется». А вторично они были раскопаны уже только в безопасном 1991 году, когда это и стало достоянием гласности.

В связи со всей этой невероятной историей, в ином свете выглядит и драматический конец карьеры самого Щелокова. Его неожиданно обвинили в злоупотреблениях, и один из самых близких Брежневу соратников застрелился. Почему это произошло, до сих остается тайной.

Поэт на могиле

Другая малоизвестная страница поисков царских останков – посещение места захоронения Владимиром Маяковским. Поэт побывал в Свердловске в 1928 году и попросил видного уральского большевика Анатолия Парамонова, тогдашнего председателя горисполкома, показать ему место, «где народ поставил последнюю точку на монархии». Зачем он об этом просил? Просто из любопытства? Или к месту страшного злодейства его влекла какая-то тайная сила?

Парамонов не хотел ехать в лес зимой, отнекивался, но поэт упорно настаивал. Тогда Парамонов привез его к месту расстрела, где Маяковский сфотографировался на фоне тайной могилы, которую потом так долго искали. Вернулся поэт из поездки мрачный, задумчивый. И тут же описал ее в своем стихотворении «Император», которое, однажды опубликовав, уже больше в советские времена не печатали:

«…снег хрустит
Под Парамоновым,
председателем
    исполкома.
Распахнулся весь,
    роют
        снег
            пимы.
– Будто было здесь?!
Нет, не здесь.
    Мимо!
Здесь кедр
    топором перестроган,
зарубки
    под корень коры,
у корня,
    под кедром,
        дорога,
а в ней —
    император зарыт.

Рябов, который в ходе поисков обнаружил и это стихотворение Маяковского, сразу увидел в нем подражание стихотворению Лермонтова о Наполеоне:

Есть остров на том океане —
Пустынный и мрачный гранит;
На острове том есть могила,
А в ней император зарыт.

Но увидел и другое: в стихотворение Маяковского есть ясное указание о зарубке на дереве рядом с захоронением. Однако смутило то, что кедры в тех местах не росли. Но оказалось, что это – обычная для поэта вольность, изменить породу дерева ради более звучной рифмы. На самом деле возле могилы росла лиственница. А рядом, на дороге – в точности, как у Маяковского! – под настилом из шпал, и в самом деле были обнаружены Рябовым останки императора и его близких.

Любопытно, что, как и Щелоков, соприкоснувшийся с таинственной и ужасной историей расправы над царской семьей, «великий пролетарский поэт» через несколько лет тоже пустил себе пулю в лоб. И о причинах его самоубийства также продолжают гадать до сих пор.

Миф о Чкалове

Недавно один многотиражный еженедельник напечатал небольшую заметку «Совсем как Чкалов», где снова говорится: «В 1928 году на гидросамолете Ш-2 под Троицким (тогда Кировским) мостом пролетел легендарный Валерий Чкалов». Эта легенда давно растиражирована советской пропагандой и повторяется до сих пор как непреложный исторический факт. Однако на самом деле все было не совсем так, а точнее, совсем не так: Чкалов под мостом в Ленинграде никогда не летал. Такой категорический вывод делает петербургский историк, бывший директор Ленинградского государственного музея авиации Александр Соловьев. Работая в архивах, где многие документы были рассекречены совсем недавно, он пришел к выводу, что и многое другое в официальных биографиях легендарного летчика, мягко говоря, не соответствует действительности.

Но сначала о полете под мостом, о котором люди старшего поколения помнят по художественному фильму «Валерий Чкалов». Вот что вспоминают члены съемочной группы: «Первоначальный сценарий фильма нашему режиссеру Михаилу Калатозову не нравился. Однажды в курилке, во время перерыва в съемках, летчики, консультировавшие фильм, рассказали о том, что еще в царское время какой-то пилот пролетел под Троицким мостом (в 1916 году это сделал мичман авиации Балтийского флота Прокофьев-Северский – прим. ред.). Калатозов сидел с нами и внимательно слушал этот рассказ. Уже на следующий день по его требованию сценарий был переделан. Теперь Чкалова выгоняли из ВВС за хулиганский полет под мостом, совершенный для завоевания сердца любимой. Это была гениальная находка режиссера Калатозова…». С тех пор эта выдумка режиссера и пошла «в народ». Вроде того, как кадры «штурма Зимнего» из фильма Эйзенштейна «Октябрь» стали выдавать за документальную хронику, а историю, рассказанную в фильме «Чапаев», путать с биографией прототипа киногероя.

В ряде источников, считает Александр Соловьев, утверждается, будто Чкалов все-таки пролетел под мостом в 1928 году, а в других, что в 1927 году. На самолете-истребителе Фоккер D-XI. Якобы на глазах у будущей жены Ольги Эразмовны. Однако вторая жена Чкалова во всех своих интервью на все вопросы всегда отвечала, что «при ней не летал». Как следует из военного личного дела Чкалова, в 1928 году он проходил службу в Брянской авиабригаде и в Ленинград ни разу не прилетал. Совершить пролет под мостом в 1928 году он никак не мог. Не мог он этого сделать и в 1927 году – проходил обучение в Липецке. В 1926 году Чкалов вообще не летал – он отбывал уголовное наказание.

Под мостом можно пролететь только днем. Среди бела дня на набережных Ленинграда всегда полно народа. Должно было быть множество очевидцев. Но их нет. Ни одного! Ни одна ленинградская газета периода 1924–1928 годов – я их все просмотрел, – утверждает Александр Соловьев, – о таком пролете не писала. В 1940 году газеты с восторгом описывали пролет под Кировским мостом Евгения Борисенко во время съемок фильма «Валерий Чкалов». А вот сам реальный Чкалов ни под каким мостом в Ленинграде никогда не летал! Это – миф, появившийся благодаря художественному фильму Михаила Калатозова, уверен историк. Даже другой знаменитый летчик и друг Чкалова Георгий Байдуков, который внес немалый вклад в создание легенды о «пролете под мостом», потом признался: «Мне об этом рассказал сам Чкалов!». То есть, и Байдуков сам тоже этого не видел… Вся биография Чкалова полна такими мифами, убежден Александр Соловьев. Работая в архивах, историк был сильно удивлен. Оказалось, что многие важные документы, касающиеся биографии «легендарного летчика», до него вообще никто не видел. Никаких отметок об этом нет. Значит, вся легенда о нем сочинялась, в основном, на основании публикаций советских газет, а также воспоминаний родственников самого Чкалова, которые были заинтересованы в поддержании мифа. В частности, его женой, сыном и дочерьми. Много книг о Чкалове написано именно ими.

Можно ли пить за штурвалом?

В Ленинград, рассказывает Александр Соловьев, Валерий Павлович Чкалов впервые попал в 1924 году, после окончания Серпуховской авиашколы. Для дальнейшего прохождения службы его направили в 1-ю Краснознаменную истребительную авиаэскадрилью. В эскадрилье из молодого парня быстро сделали пьяницу. Как это произошло, достаточно подробно описано в книге дочери Чкалова «Валерий Чкалов. Легенда авиации». Период до красноармейской службы Чкалова и его автобиография в военном личном деле отсутствуют. Зато есть множество документов о пьянстве, дисциплинарных взысканиях, судебных приговорах Военного трибунала. Вот всего лишь одна выдержка из его личного дела: «отношение к работе инертное, общественным авторитетом не пользуется… Особо ценных военно-технических качеств не имеет. Практический опыт и служебный стаж – малый. Революционных заслуг и подвигов не имеет, политически развит слабо, в общественной жизни и культурно-просветительной работе активности не проявляет… страшно грубый, не любит и не признает никакого начальства, на службу опаздывает, пьянствует, вследствие чего теряет авторитет красного командира… 1 ноября 1925 г. Командир отряда н/отр. военлет Король»…

Демобилизован за… потерю зрения

Пьянство в нашей стране – явление привычное. За пьяные дебоши сажали на гауптвахту или давали пятнадцать суток. А Чкалов получил шесть месяцев тюрьмы! Остается только догадываться, сколь выдающимися были попойки Чкалова. Накипело, видать, у командования… Второе пришествие многопьющего авиатора в Ленинград, точнее – в Троцк (так называлась тогда Гатчина), состоялось в 1926 году. Тюрьма. Досрочное освобождение. Несколько месяцев безработицы. Обивание порогов кабинетов военачальников ВВС… Наконец Чкалова восстановили в ВВС РККА. И вот характеристика от 26 мая 1927 года: «…Мало выдержан во взаимоотношениях с другими… находился в отпуске по причине неврастении, употребляет спиртные напитки неумеренно… Имеется незначительный шизоидный статус, выражающийся в недостаточной выдержанности». От безмерного употребления всякой дряни зрение у летчика слабеет. 3 января 1929 года Чкалов был арестован и по приговору «суда в закрытом заседании» осужден на один год лишения свободы. Из РККА Чкалов был демобилизован окончательно и бесповоротно. Кому нужен подслеповатый летчик?

Парню 25 лет, ничего делать, кроме как летать и пить водку, он не умеет. А на руках молодая жена (уже вторая) с младенцем. В Ленинграде Чкалова устраивают летчиком-инструктором «Аэроклуба-АЭРОМУЗЕЯ». Но тут почему-то списанного медкомиссией летчика восстанавливают в РККА и переводят на летно-испытательную работу в НИИ ВВС. Но уже в 1933 году в его характеристике записано: «дисциплину Красной армии не переваривает, внутренне разболтанный и разложившийся командир. По всем данным подлежит изъятию из ВВС РККА». В этом же году Чкалов был переведен в резерв и снова демобилизован из армии.

Вся последующая жизнь и деятельность Чкалова, за исключением его участия в знаменитом перелете через Северный полюс и испытаний самолетов-истребителей конструкции Н. Η. Поликарпова, достоверно не известна. А в 1938 году Чкалов вдруг – уже комбриг! Но как мог получить столь высокое звание человек, в Красной армии не служащий? Да еще «чуждый, внутренне разболтанный и разложившийся»? Почему продолжал носить военную форму? Ведь звание «комбриг» соответствовало общевойсковому званию «генерал-полковник». Чем был обусловлен столь высокий карьерный взлет сильно пьющего летчика? А как и любого тогда в СССР, считает Александр Соловьев. На пилота обратил внимание лично товарищ Сталин. Сталин вообще любил летчиков. Часто с ними встречался, щедро награждал. Но Чкалов ему особенно понравился. Человек «из народа», крепкий, фотогеничный, как сказали бы сегодня, мужчина, с мужественным обветренным лицом. Кого, как не его, «назначить» на должность «народного героя»! А уж кого товарищ Сталин однажды похвалил, того тут же начинали усиленно выдвигать на всех уровнях, не заглядывая в характеристики и не обращая внимания даже на судебные дела. Через несколько дней после знакомства со Сталиным Чкалова наградили орденом Ленина и выделили машину с персональным водителем. Хотя тут же уточним. Никаким «человеком из народа» Чкалов на самом деле не был. Его отец был мастером-котельщиком, состоятельным человеком. Правда, его родственники это оспаривают. Но зачем же тогда из его личного дела изъята автобиография?

Пилот-виртуоз

Однако Чкалов, а это надо признать, все-таки был пилотом-виртуозом и смелости отчаянной, граничащей с безрассудством. Что в те времена особенно ценилось. Хотя, говорит А. Соловьев, врачи-наркологи, к которым он обращался, объясняют это по-другому. По их мнению, у любого сильно пьющего человека притупляется чувство страха. «Пьяному – море по колено», – говорят в народе. Так и Чкалову – выпил и, давай куролесить! И на земле, и в воздухе. Тем не менее, самолет водил он мастерски, многие летчики того времени искренне восхищались его мастерством в воздухе. Однако этого, конечно, еще недостаточно, чтобы войти в историю и называть его «легендарным летчиком» – отличных пилотов в те времена было много, в том числе еще и до Чкалова, и в СССР и в царской России. Однако, на все лады расхваливая «сталинского сокола», советская пропаганда о них не упоминала. И по понятным причинам. Ведь многие после Гражданской войны оказались эмигрантами. Как, например, легендарный Игорь Сикорский, построивший в США первый в мире вертолет. А он был еще и замечательным, необычайно популярным в России летчиком. Достаточно упомянуть, что в Мариинском театре шел балет под названием «Летчик Сикорский».

Советские биография приписывают Чкалову многие мнимые рекорды и достижения. Например, будто он стал основоположником бреющего полета, благодаря чему-де советские летчики успешно сражались во время войны (сам Чкалов, как известно, не воевал). «Молодые пилоты мечтают летать по-чкаловски, по-чкаловски стремительно нестись бреющим полетом, по-чкаловски делать фигуры высшего пилотажа, по-чкаловски неустрашимо разить «противника» на тактических учениях», – говорилось например, в книге «Валерий Павлович Чкалов на родине», изданной в 1939 году.

На учениях они, может быть, и «разили», говорит А. Соловьев. Однако когда началась война, «чкаловщина» обошлась советской авиации очень дорого. Только за 1941 год потери советских ВВС составили 9 тысяч опытнейших летчиков. Если, например, наш лучший летчик Иван Кожедуб сбил 62 немецких самолета, то немецкий асс Эрих Хартман – 352 наших! Причем, сами немцы признавали, что русские были отличными пилотами, но вот тактическая подготовка у них страдала. А потому очень скоро стало ясно, что правильная формула воздушного боя, вовсе не бреющий полет, а высота и скорость. Во всех инструкциях ВВС КА начиная с 1943 года о «бреющих полетах по-чкаловски» уже не упоминают. К тому же вовсе не Чкалов был основателем бреющих полетов, а И. Павлов. То же самое можно сказать и обо всех других «достижениях» Чкалова. Он не был ни умелым испытателем самолетов, ни изобретателем фигур высшего пилотажа, ни «основоположником перевернутого пилотажа» (полета вверх ногами) и т. д. В одной из книг, например, автор с восторгом описывает, как Чкалов сделал 250 мертвых петель подряд. А вот французский летчик Франваль сделал в те времена на аэродроме под Парижем тысячу 111 мертвых петель подряд!