В Раю снег не идет. Исторический роман

Глава 7. Моисей, отбивший эфиоплян

Ранним утром на восточном краю неба появилась светлая ладья, несущая воинам Моисея бога света Ра. Разом взревели сотни труб египтян, возвестив опешившим эфиоплянам о начавшейся битве под Мемфисом.

Мгновенно вступила в бой дивизия конных еврейских лучников. Они злым пустынным вихрем пронеслись по стану завоевателей, поражая острыми стрелам полусонных эфиоплян. Последние еще не успели прийти в себя, как лучники скрылись обратно без потерь, загородившись пыльной тьмой, поднятой огненными конями наступавших.

Следом, как только улеглась пыль, в сражение вступили отборные египетские боевые колесницы, сверкающие на солнце золотом и серебром. Лучники, стоя в колесницах, осыпали противника тысячами стрел. Однако эфиопляне к тому времени пришли в себя, организовались и с дикими воплями кинулись на египтян.

И пошла непомерная сечь, сверкали мечи, разносились громкие стоны умирающих и воинственные кличи командиров.

Если можно было представить конец света, то он и выглядел как эта смертельная битва.

Эфиопляне на высоких верблюдах, непрерывно бросая копья с ядовитым жалом на конце, вклинись в строй египтян. Возникла паника.

Воины Моисея, побросав мечи и луки, беспорядочно побежали. Эфиопляне догоняли отступающих воинов Рамсеса и разили их безостановочно мечами.

Эфиопляне уже ликовали. Им казалось, что победа близка. Но как они заблуждались! Впереди их ждал коварный план Моисея.

На завоевателей двинулись три свежих египетских отряда метателей копий.

– Надо сделать схватку затяжной, – приказал Моисей командирам, – заставить эфиоплян ввязаться в рукопашную, и тогда победа будет за нами!

Вид хорошо вооруженных и идущих сомкнутыми рядами бойцов привел захватчиков в растерянность. Битва превратилась в драку обезумевших людей, неистово убивающих друг друга любой ценой и любым оружием – мечом, копьем, щитом, зубами, руками.

Воины Моисея грызли кочевников зубами, рвали им кадыки и выдавливали глаза. Вопли убиваемых доносились до самого неба.

И когда казалось, что не будет конца смертоубийству, из засады вылетела легкая конница израильтян. Она мчалась быстрее ветра, пыль под ногами диких коней застлала горизонт. Казалось, пришла глубокая ночь, ибо так темно вмиг стало. Во главе атакующих – Моисей. Яростный, как сам бог Мафдет, жестокая расправляющийся с врагами Ра.

Конница налетела на эфиоплян сзади и обратила их в бегство. Они бежали, падали и умирали на чужой земле, проклиная тот день, когда вошли в границы Египта.

Камень из вражьей пращи влетел Моисею в рот, когда он громогласным кличем подбадривал воинов. Камень повредил зубы, проскользнул в желудок и – о чудо! – отважный воин остался жить.

Египтяне и евреи день и ночь преследовали остатки вражеской армии, перейдя пределы Эфиопии И вот они добрались до главного города Саву. Величественный и роскошный, он был окружен высокими прочными стенами, с одной стороны его обтекал Нил, с другой – реки Астап и Аставор.

Город казался неприступным.

Армия Моисея переправилась через Нил и остановилась у крепостных стен. По приказу Моисея по всему становищу войска разожгли высокие костры. Языки пламени вырывались в ночное небо, казалось, что вся земля превратилась в огненное чрево, а днем густой дым застилал весь край неба, повергая осажденных в ужас.

Однако осада города затягивалась, Моисей нервничал, воины роптали – они устали от долгого похода, их сердца рвались к семьям.

И вот Небесный Промысел снова привел Моисея к удаче.

Однажды с высоты стен его заметила Тарбис, дочь царя эфиопского. Она уже была наслышана о необычном мужестве военачальника египтян, а ее тяготение к воинской славе было в крови всего их племени. Тарбис полюбила молодого командира вражеской армии, воспылала к нему горячей страстью и потребовала от отца чтобы тот соединил ее браком с Моисеем.

Царь эфиопский уже и сам подумывал о сдаче крепости, а здесь дочь нашла ему средство как избежать такого позора.

Вождь египетской армии принял протягивающую ему руку царя и любовь Тарбис, поставив условием сдачу крепости.

Царь согласился и ефиопская царевна вышла замуж за сына Израиля. И после пышной свадьбы в царском дворце, не допустив грабежей и убийств, торжествующий Моисей привел в Египет войска Рамсеса.

Моисей доказал египтянам свою доблесть, а равно и то, что он родился для унижения Египта и возвышения Израиля.

Народ Египта славил освободителя Моисея, а на торжественных пирах во дворце фараон обещал:

– Я освобожу евреев. Ни один еврей не будет больше рабом. Моисей и еврейские воины спасли девятнадцатую династию египетских царей, и отныне они станут такими же свободными, как и мы!

Глава 8. Бегство Моисея

Однако, Рамсес, вместо благодарности, еще более возненавидел Моисея, потому завидовал его военным удачам; потому что жрец Валаом в своем волхвовании пророчествовал, что Моисей вскоре наведет бедствия на Египет, свергнет властителя и настойчиво советовал фараону убить его. Под влиянием их внушений, Рамсес действительно замыслил убить Моисея, но не приступал к этому тотчас же, не желая оскорбить свою дочь, которой он дал клятву. Рамсес надеялся найти за Моисеем какую-либо вину или дождаться более удобного времени.

Тем временем фараон назначил Моисея наместником сразу нескольких провинций страны, включая провинцию Гесем.

Изо дня в день Моисей объезжал вверенную ему провинцию Гесем и, стиснув зубы, смотрел на страдания своего народа. В один из таких дней, в легкой колеснице, без всякой свиты молодой наместник направлялся к дому своих родителей Амрама и Иохевед, как вдруг дорогу ему перебежал окровавленный еврей, за которым гнался надсмотрщик-египтянин, человек огромного роста с бичом из крокодиловой кожи. Пробежав еще несколько метров, еврей упал, и подоспевший надсмотрщик начал добивать его бичом.

Зрелище избиваемого бичом лежащего на земле беззащитного еврея заставило Моисея вздрогнуть – он вдруг и, возможно, далеко не в первый раз понял, что сложись его судьба чуть по-другому, и он вполне мог бы оказаться на месте этого еврея. И вслед за острым чувством жалости его захлестнул гнев.

– Именем фараона! – крикнул Моисей, спрыгивая с колесницы. – Именем фараона приказываю тебе остановиться.

Египтянин оглянулся. Но, увидев перед собой одинокого юнца без всяких знаков власти, только усмехнулся и продолжал наносить страшные удары. Еврейский юноша уже не стонал, а только хрипел. Моисей выхватил из колесницы плеть с металлическими кольцами на конце, но египетский стольник опередил Моисея, первым занес меч над его головой, но в этот момент невидимая сила вырвала меч из рук египтянина – по легенде послал Бог архангела своего, Михаила, – и Моисей одним мощным ударом переломил надсмотрщику позвоночник. Тот умер без промедления.

Коротким мечом, который был при нем, Моисей закопал труп в песке. Когда он подошел к тому месту, где остался лежать избитый еврей, то увидел, что Датан – так звали раба – успел скрыться. Однако значения этому не придал…

Не ведал тогда будущий вождь израильтян, что надсмотрщик Ханефрей получил от фараона приказ убить его, и нарочно сделал все, чтобы вывести Моисея из себя, затеяв избиение раба.

На следующий день Моисей увидев двух ссорящихся евреев, сказал тому, кто начал ссору:

– Зачем ты бьешь ближнего своего?

Тот, обернувшись, процедил с непередаваемо злобным выражением:

– Кто поставил тебя начальником и судьей над нами? Не думаешь ли убить и меня, как убил вчера египтянина?

Моисей, услыхав это, сказал себе:

– Вероятно, все узнали об этом деле.

Много еще раз услышит пророк от своих сородичей этот издевательский вопрос: «Кто поставил тебя начальником и судьей над нами?»

С этой минуты Моисей начинает осознавать всю опасность ситуации, в которой он оказался. Согласно законам Египта, убийство государственного служащего считалось одним из самых тяжких преступлений, и за это полагалась смерть. Конечно, приемная мать Моисея заступилась бы за своего любимца, но во дворце фараона у него было немало недоброжелателей, которые наверняка стали бы настаивать на том, что закон должен быть один для всех.

Если поначалу Моисей еще рассчитывал, что убийство египтянина удастся сохранить в тайне, то теперь ему стало ясно, что Датан уже разболтал о случившемся, и донес фараону.

Так все и оказалось.

Известие о случившемся привело фараона в ярость, и он велел немедленно схватить и казнить Моисея.

Верные друзья успели предупредить Моисея, что за ним послали дворцовую стражу.

– Беги немедля! Стража мчится за тобой!

И в тот самый день, когда Рамсес издал указ об аресте, Моисей бежал из Египта на колеснице. Причем бежал не на восток, в Мадиам, как это вроде бы следует из текста Библии, а на юг – в Куш (Эфиопию), страну сарацинов, за сорок дней пути от пределов египетских.

Глава 9. Моисей: беглец и царь

Сильный и независимый Куш постоянно находился в состоянии войны с Египтом, а потому представлял собой вполне надежное убежище для беглеца, вчерашнего наследника трона.

Моисей прибыл в Куш в те самые дни когда царь этой страны Кукинос вернулся из дальнего похода и обнаружил, что власть в его столице захватила вероломная жреческая каста во главе с Валаомом. К тому времени Валаом бежал из Египта, обвиненный Рамсесом в измене.

– Немедленно откройте ворота царю, – кричал Кукинос, – иначе вас всех ждет немилосердная участь.

– Ты не царь, а жалкое семя трусливого народа, – бешено кричал с высоких стен злобный жрец Валаом, – он отвернулся от тебя, как убегают от безобразной пустынной змеи. И пусть шакалы дождутся, когда ты сдохнешь голодной смертью.

Злорадно смеялись другие жрецы, ранее лестью царю скрывающие свои грязные намерения: дорваться до власти, золота и набивать, набивать им свои тайные схроны.

– Тебе не пробить наши ворота, – насмехались они над царем. – Мы укрепили их телами твоих придворных вельмож.

Несколько раз бросал Кукинос свою армию на приступ, но каждый раз мятежники заставляли откатываться ее назад.

Юный Моисей, вступивший в ряды армии Куша, также принял участие в этих попытках взять город, и на высокого, храброго воина мгновенно обратили внимание. Царь вызвал его к себе в шатер и спросил:

– Кто ты и откуда ты?

– Я Моисей, приемный сын Фермуфис, египетской принцессы.

– Почему ты прибыл в мою страну?

– Фараон хотел казнить меня.

– За что?

– Я еврей. Я убил египетского надсмотрщика, который издевался над моим сородичем.

– Ты храбро ведешь в бою, искусно владеешь мечом и копьем. Мне нужны такие воины. Оставайся в моей свите. Надеюсь на твой ум и смелость, возможно ты принесешь мне удачу.

Так Моисей стал принимать участие в военных советах. И, как выяснилось, проницательным оказался Кукинос, оставив знатного беглеца при себе.

Задача, которую нужно было решить царю для возвращения власти, была не из легких.

С двух сторон город окружали ровные, высокие стены, взобраться на которые было невозможно – это показали предыдущие попытки штурма.

С третьей стороны город окружал широкий водяной ров. Кукинос уже пробовал посадить несколько отрядов своих воинов на плоты, чтобы они преодолели ров, однако защитники встретили их градом стрел, и все бывшие на плотах воины погибли.

С четвертой стороны перед стеной города тянулась пустынная местность, кишевшая ядовитыми змеями. Кукинос пытался прорваться в свою столицу и с этой стороны, однако после того как от змеиных укусов погибли сто семьдесят воинов, решил отказаться от этой идеи.

К удаче заговорщиков, пришел в пустыню «пятидесятник» – резкий порывисты ветер дул все пятьдесят дней, заваливая песчаными холмами воинов и лошадей. Казалось, пустыня превратилась в кромешный мрачный ад, откуда доносились ледянящее сердца воинов шипенье гадюк. Только безумец мог рискнуть идти тем путем.

Этим и решил воспользоваться Моисей, понимая, что Валаом и его сторонники меньше всего ждут удара именно с этой стороны. Он попросил царя собрать военный совет, и изложил на нем свой военный план.

– Подлый предатель Валаом, – сказал Моисей, – которого ты, могущественный царь, пригрел у себя на груди, оказался ядовитой змеей. Начал жалить тебя и твоих поданных. Но в природе на этих гадов есть управитель – птицы ибисы и аисты. Они не только не боятся этих тварей, но и охотно употребляют их в пищу. Вот этих охотников за гадами я и предлагаю использовать при прохождении пустыни. Нечестивцы не ждут нас отсюда.

Кукинос внимательно посмотрел на своих военачальников. Каждый из них одобрил план Моисея

– Я и мой военный совет, – заговорил Кукинос, – довольны твоими смелыми мыслями. Действуй. Готовь армию к походу. Назначаю тебя главнокомандующим.

Получив от царя разрешение действовать, Моисей велел поймать как можно больше аистов и ибисов и запретил их кормить чем-либо в течение двух дней.

На третий день Моисей приказал каждому воину взять в одну руку меч, а в другую – птицу и повел армию Куша в обход города. Когда солдаты приблизились к «змеиному полю», Моисей приказал отпустить птиц. Голодные пернатые набросились на змей, уничтожили их, и армия беспрепятственно, соблюдая полнейшую тишину, двинулась дальше и под покровом песчаной пелены ворвалась в город. Застигнутые врасплох мятежники не оказали сильного сопротивления. Всего за часов несколько город был освобожден от них, Кукинос вернулся в свой дворец. Но взять в плен и казнить Валаама не смогли – тот вместе с сыновьями успел бежать из города.

Восторженные толпы освобожденных жителей города кричали: «Моисей победитель. Слава Моисею». Так недавний паломник, лишенный всех прав и всего имущества, нищий и неприкаянный, стал всеобщим любимцем Куша.

На торжественном пиру во дворце царь Кукинос торжественно сказал;

– Мы выиграли сражение и освободили страну от захватчиков потому что были смелые и мужественные. А еще и потому, что армию вел в бой талантливый полководец Моисей. Я хочу наградить его, выдать замуж свою любимую дочь.

Юная прелестная принцесса Фарбис не сводила со статного высокого Моисея влюбленного взгляда. И когда отец произнес вслух ее тайные пожелания, зарделась, спрятала счастливое лицо под накидкой.

– Для меня эта высокая честь, – поклонившись царю в пояс, сказал Моисей, – стать зятем столь могущественного властелина и такой прекрасной принцессы.

Так Моисей породнился с самым грозным повелителем северного народа – эфиоплянов.

1366 год до н. э. Кукинос скончался, и двадцатисемилетний Моисей стал царем Куша. Ровно сорок лет он правил этим могущественным африканским государством, проявив себя за эти годы как мудрый и справедливый царь. И все это время царица Куша надеялась, что у нее появится наследник. Но время шло, она старела, а законный наследник или наследница не рождались. И тогда царица, спасая свою женскую репутацию и династическую кровь, во всем решила обвинить Моисея

Царица велела собрать во дворце представителей всех сословий и на этом народном собрании и коварно объявила:

– Мой муж Моисей не спит со мной. Я провожу ночи одна в холодной постели, он не приходит ко мне разделить супружеское ложе, тем самым презирает богов Куша и не служит им.

После того как Фарбис произнесла это обвинение, во дворце повисло тяжелое молчание. Продолжение царского рода считалось в Куше священной обязанностью царя, за уклонение от которой полагалось не только низложение с престола, но и смертная казнь. Но народное собрание Куша не захотело платить Моисею черной неблагодарностью за все добро, которое сделал для страны за годы своего царствования.

Выступил главный жрец Куша и сказал:

– Моисей, наш народ помнить о твоем подвиге, твоих справедливых делах. Мы не будем казнить тебя, возьмем гнев богов на себя. Но ты должен покинуть пределы Куша и никогда не возвращаться в нашу страну

Так в 67 лет он снова вынужден был стать скитальцем и, перейдя с одной котомкой и бурдюком с водой границу Куша, направился в Мадиам в надежде найти в этой стране хоть какое-то пристанище.

Глава 10. Моисей в стране Мадиамской

Моисей точно знал, куда именно он бежит – в храм, который находился по ту сторону Красного моря и Синайского полуострова, в стране Мадиамской, в «земле восточной». Заключенная между пустыней и Красным морем, защищенная вулканическим гребнем, эта уединенная местность была в безопасности от вторжения египетских воинов.

Первосвященником храма, или Рагуилом, и был Иофор. Он принадлежал к наиболее чистому типу древней эфиопской расы, которая за четыре или пять тысяч лет до Рамзеса господствовала над Египтом… Иофор был большим мудрецом. Он владел сокровищами знания, накопленными в его памяти и вырезанными на камне в Мадиамском храме…

Жажда обретения истинной веры сжигала его на протяжении всей жизни, и в поисках ее он побывал в вавилонских, ханаанских и египетских храмах. Иофор даже достиг высокого положения среди египетского жречества и вошел в число ближайших советников фараона. Однако жизнь при дворе непредсказуема и, попав в немилость к фараону, Иофор, как в свое время Валаам, вынужден был бежать из Египта в страну свободных кочевников, – Мадиам. Здесь он был принят с огромным почетом и вскоре стал первосвященником в главном храме Мадиама.

Ощущая всю ложь и фальшь язычества, Иофор в конце концов отказался вести службы в мадиамском храме. Этот его шаг вызвал взрыв ненависти и озлобления у мадианитян, решивших в ответ подвергнуть Иофора остракизму.

Отныне никто из мадианитян не должен был с ним общаться; с ним запрещено было родниться; более того – к нему было запрещено наниматься в пастухи, и ему не оставалось ничего другого, как послать пасти скот своих семерых дочерей При этом местные скотоводы чинили им всяческие препятствия, и у колодца – главного центра жизни в пустыне – бедные девушки вынуждены были ждать, когда все пастухи закончат поить свои стада, и только после этого они могли подвести к водопою своих овец, так что возвращаться домой им зачастую приходилось затемно.

Странствуя по Мадиаму в поисках храма и Иофора, Моисей питался дикими яблонями, чесноком и рыбой; пил воды у редких в тех краях колодцах.

И вот однажды в полдень, когда солнце нещадно опаляло пустыню, беглец прилег у одного колодца.

В это время к колодцу подошла стайка молоденьких девушек – пастухов, дочерей Иофора. Они решили прийти к источнику пораньше и напоить овец прежде, чем вернутся с пастбища пастухи. Девушки были хороши собой, беззаботно смеялись и бросали застенчивые взгляды на статного красивого странника.

Делая вид, что не обращают внимания на Моисея, девушки стали черпать воду и наполнять ею корыта. Моисей откровенно любовался красавицами. Особенно одной из них: она была прелестная, черноволоса, с большими карими глазами.

Вдруг послышались пьяные голоса. Это мадиамские пастухи гнали к водопою свои стада.

– Эй, дрянные дочери Иофора! – кричали они. – Ну – ка, быстро уступите нам место.

– Но мы пришли раньше, – лепетали испуганные девушки, – и по праву мы можем первыми напоить своих овец.

– Вы дочери безбожника Рагуила – хохотали пастухи, – проклятого в нашем народе. Убирайтесь – ка поскорей, а то мы порежем всех ваших ягнят, а вас самих бросим в пропасть на съедение шакалам.

– Но наш отец, священник Иофор, заступится за нас.

– Вашего отца не боятся даже дети, а мы, такие сильные и смелые, тем более. Нам никто не помешает. Так что, красавицы, гоните ваши стада, пока вы целы, и мы еще не разозлились.

Услышал этот разговор Моисей, подивился наглости пастухов, которые не только грубо оскорбляли беззащитных девушек, но и угрожали им смертью.

Стремительно поднялся Моисей с земли, расправил широкие плечи и сильной поступью воина подошел к пастухам. Увидев грозную могучую фигуру Моисея, пастухи невольно втянули головы в плечи и притихли, как будто и набрали воды в рот.

– Вы сейчас же уступите место девушкам, – твердым, не терпящим возражения, голосом произнес он, – ибо девушкам всегда нам оказывать почет, да они и опередили вас у колодца. Вы можете напоить свою отару только после того, как это сделают они.

– Ты кто такой, чтобы указывать нам, – придя в себя, издевательски сказал один из пастухов. – мы не будем тебя слушать. Ты ведешь себя дерзко, но, посмотри, сила на нашей стороне: ты один, а нас – много. Уходи, пока не пожалел, что схватился с нами.

– Вы поступаете несправедливо, – ответил Моисей, пристально глядя в глаза обидчика. – Уйдите с миром, пока я не сделал вас посмешищем в глазах девушек, прогнав силой.

Услышав такие слова, пастухи пришли в негодование, обступили Моисея со всех сторон, начали выкрикивать угрозы, размахивая посохами, на которые до этого лишь опирались.

– Они дочери нечестивца Рагуила, и они должны нам уступить!

– Мы отрубим тебе голову и убьем этих девчонок!

– Захотим – лишим этих красавиц невинности, и пусть тогда Иофор попробует выдать их замуж.

– Убирайся отсюда, странник, подобру – поздорову, а то останешься лежать мертвым в этих песках. И тело твое бездыханное будут клевать стервятники.

Пастухи кричали все громче, подбадривая друг друга. Моисей чувствовал, как его окутывает облако ненависти к этим разнузданным негодяям. Он не мог знать истинных причин столь грубого поведения пастухов, но при виде этой сцены в нем заговорило природное чувство справедливости.

Он негодующе поднял над головой посох и замахнулся им на пастухов:

– Прочь, дрянное отребье, пока я не свернул вам шеи!

– Постой, постой, незнакомец, – уж не так уверенно проговорил главный задира, – ты должен знать: мы всегда поили свои стада прежде дочерей Иофора, даже если они и раньше приходили к колодцу.

– А теперь стада этих женщин напьются первыми. Так хочет мой Бог, а, значит, так и я советую вам ждать своей очереди!

– Однако ты слишком самоуверен, – сказал один пастух, – но слушать тебя не станем, сколь бы ты не уповал на своего Бога…

И пастухи при помощи посохов стали отгонять стадо Иофора от желобов с водой.

Искусный воин Моисей молниеносно схватил крепкой хваткой самого задиристого пастуха, легко, как песчаную крупинку, поднял его в воздух и отбросил далеко в сторону. С диким стоном пастух рухнул на землю и потерял сознание. В ужасе попятились от Моисея соплеменники поверженного, увидев, какой силой обладает странник. Они решили не связываться с могучим, как скала, великаном

– Твоя правда, – испуганно сказали Моисею остальные пастухи, – пусть дочери уважаемого священника Иофора первыми напоят свое стадо. Только ты не трогай нас!

Кое – как поднялся подбитый пастух, потирая ушибленную спину, и заковылял прочь, не обращая внимания на своих товарищей.

– Постой, куда же? – кричали ему. Ты ведь еще не напоил стадо?

Когда осела пыль, поднятая уходящими стадами наказанных пастухов, самая красивая девушка спросила у Моисея:

– Как тебя зовут, чужеземец?

– Я Моисей, шел из Египта.

– Почему ты идешь из Египта?

– Я устроил самосуд на египтянином, убил его, когда он избивал раба. И фараон проявил гнев, приказал казнить меня.

Моисей промолчал, что он еврей и что он убил именно египтянина, который избивал сына Израиля – из опасения, что в Мадиаме не принимают евреев.

– Мой отец Рагуил добрый и справедливый человек. Он очень любит меня и моих сестер. А ты помог нам, и потому найдешь в нашем доме безопасное убежище. Я приглашаю тебя стать гостем нашего очага.

– Как тебя зовут?

– Отец назвал меня Сепфорой.

– У вас, на Востоке, Сепфора, хорошие законы гостеприимства: я пойду за тобой к твоему отцу, ибо я нуждаюсь в пище, ночлеге и совете.

Дочери Рагуила повели Моисея в дом своего отца. Девушки были рады оказать знаки внимания своему спасителю. Они внимательно, с искренней доверчивостью слушали его рассказы о Египте, роскоши дворцов фараона и почти сказочных планах прорыть канал из Нила в Чермное море.

Воодушевленный ласковыми взглядами девушек, но больше всего – Сепфоры, Моисей за разговорами и не заметил, как приблизились к дому Иофора. Войдя вовнутрь, выждав, пока глаза после яркого дневного света привыкнуть к полутьме, Моисей оглядел внутреннее убранство.

Это отнюдь не был дом богатого египетского вельможи или обладавшего безграничной властью жреца. Пол центральной комнаты глинобитного домика был покрыт соломой, а место для еды было окружено залатанными подушечками. Сам Иофор сидел в углу на потертой соломенной циновке, погрузившись с головой в чтение египетского пергамента.

– Что случилось? Почему вы сегодня вернулись так рано? – не поднимая глаз, спросил Иофор.

– Вот этот египтянин помог нам сегодня, и мы смогли напоить овец вовремя, – ответила старшая дочь.

– Отец, – наперебой заговорили остальные сестры, – этот человек спас нас от недобрых пастухов, которые хотели не допустить наш скот к водопою. Он сильной рукой отбросил одного злоумышленника от желоба с водой, и тот отлетел на пятьдесят локтей!…Остальные задрожали и трусливо скрылись в пустыне.

– Защитник моих любимых дочерей пусть будет мне как сын, – растроганно молвил старый священник. – Садись за мой стол, поужинай за чащей доброго вина.

Не предвидел тогда Моисей, что его отказ немедленно возразить словам старшей дочери заявить, что он – еврей, стал одним из грехов, за которые он был лишен права войти в землю, обещанную Богом народу Израиль.

Из разговора с Рагуилом Моисей узнал, что страна Мадиам простирается зеленой лентой между Эламитским заливом и Аравийской пустыней, располагается на гористом полуострове Синай, холмы которого поражают причудливыми очертаниями и известковой белизной.

Южный конец полуострова наполнен красными и серыми горами и остроконечными скалами из порфира и гранита.

И равнины, и холмы, и горы Синая усыпаны пеплом погасших вулканов и обломками скал, словно их нарочно разбил гигантским молотком исполин.

Беседа за трапезой закончилась далеко за полночь. Рагуиль пожелал Моисею спокойной ночи, а наутро сказал:

– Ты мне понравился, Моисей. Оставайся в моем стане, будешь помогать пасти стада и защищать, в случае опасности, моих дочерей.

– Благодарю за доверие, добрый Иофор, – низко поклонился Моисей священнику. – Ты никогда не будешь раскаиваться, что поверил мне и дал прибежище.

Вскоре Моисей получил разрешение Рагуила жениться на его любимой дочери, красавице Сепфоре.

А вот как этот эпизод изложен в еврейской фольклорной традиции…

«И послал за ним Рагуил и позвал его в дом свой. Он разделил с ним хлеб, и рассказал ему Моисей, как бежал из Египта и как царствовал у сарацин, и как отняли у него царство и отпустили его. И когда услышал рассказ его Рагуил, то воскликнул в сердце своем: «Посажу-ка я его в темницу и тем угожу сарацинам. Ведь это беглец». И вот схватили Моисея и посадили в темницу, и находился он в темнице 10 лет.

Но сжалилась над ним Симфора, дочь Рагуила, она кормила его хлебом и водою. И когда кончались 10 лет, сказала Симфора отцу своему: «Этот еврей, которого ты посадил в темницу, уже десятый год там, и никто не ищет его и не спрашивает о нем. Если это угодно очам твоим, отец мой, следует послать посмотреть, жив ли муж тот или умер».

Отец же ее не знал, что она кормила его. И сказал Рагуил: «Не видел никогда на свете, чтобы человек, сидящий в темнице десять лет без хлеба и воды, был жив». И ответила Симфора отцу своему: «Разве ты не слышал, отец мой, что Бог еврейский велик и грозен и всегда удивляет чудесами? Не он ли избавил Авраама от печи халдейской, Исаака от меча, Иакова от руки ангела, когда боролся с ним на переправе? И ведь Бог мужу сему чудес много сотворил: освободил его от египтян, и от меча Фараона, и еще может его избавить». И были приятны эти слова Рагуилу.

И сделал он так, как сказала дочь его: послал к темнице узнать, что случилось с Моисеем. И увидели, что он молится Богу своих отцов. И выпустили его из темницы, остригли его, сменили ему одежды тюремные, и ел Моисей хлеб с Рагуилом.

И пришел Моисей в сад к Рагуилу, что был позади дворца его, и молился Богу своему, который сотворил чудеса и освободил его из темницы той. Когда он молился, поднял глаза свои и увидел, что посреди сада воткнута палица. И подошел к палице, а было на ней написано имя Господа Бога Саваофа.

И подойдя, выдернул ее, и оказалось, что в его руках палица трестата, которою сотворены чудеса Божий, когда Он создал небо и землю и все, что в них, море и реки, и всю рыбу их. И когда изгнал Он Адама из райского сада, взял Адам ту палицу с собой в руки. И перешла та палица от Адама к Ною, Ной же передал ее Симу и его потомству и так, пока не дошла палица до рук Авраама. Авраам же дал ее Исааку, а Исаак дал ее Иакову. Иаков же, когда бежал в пределы арамейские, палицу ту взял с собой. Он же ее дал Иосифу, наследием минуя братьев.

И когда после смерти Иосифа египтяне разорили дом Иосифа, оказалась палица эта у Рагуила, и тот посадил ее посреди сада. И хотели овладеть ею все богатыри, которые стремились получить дочь его (в жены), и не могли этого до тех пор, пока не пришел Моисей: кому суждена была, тот ее и вытащил. И случилось так, что увидел Рагуил палицу в руках Моисея и удивился. И отдал он ему дочь свою Симфору в жены.

Моисей же прожил 70 и 6 лет, когда он вышел из темницы и взял Симфору мадиамлянку себе в жены».