Zitate aus dem Buch «Как подменили Петра I»
Военную мощь государства он создал за счет физического и духовного обнищания своего народа.
В конце царствования Петра все иностранные резиденты доносили о возможном взрыве народного негодования — до такой степени народ ненавидел своего «отца отечества» и его губительные реформы.
Нельзя признать гениальной и внешнюю политику Петра. Под его руководством государственный корабль, как при сильном шторме, бросало в разные стороны, и он двигался в течение всего царствования Петра сумбурно, «без руля и без ветрил».
Отечественные историки, тем не менее, из того простого факта, что армия в России при Петре увеличилась в несколько раз, сделали поспешные выводы об огромном уме и прозорливости Петра. Но армия и флот усилились исключительно за счет страшного разорения народа и страны. Своим «гением» Петр довел народ до всеобщего обнищания, увеличив подати почти в три раза, раздув неимоверно неимоверно чиновничий и полицейский аппарат. Не сумел он справиться с воровством и мздоимством своих ближайших сподвижников, и это явление в его царствование стало подлинным бичом народа. Благодаря его «гению» в стране повсеместно распространилось курение и увеличилось пьянство, в государственных органах управления наблюдалось необыкновенное засилье иностранцев, страшное мздоимство и продажность.
Именно с петровской поры дворянство, несколько сблизившееся со своим народом после этнических потрясений времен Грозного, вновь резко отдалилось от своих национальных корней и стало вновь чуждым элементом в русской среде. Достоевский, болея душой за этот трагический раскол, с горечью и презрением назвал русское дворянство «особым народцем» в своей стране. Через некоторое время трещина между сословиями разрослась в целую пропасть, что и привело к великим кровавым потрясениям…
Петровская «культурная революция» прошлась по верхам, по дворянству, разрушив самобытную русскую культуру и духовную основу этого сословия и не дав ему в то время ничего взамен, кроме смехотворного подражания Европе в одежде и поведении.
Как показывает история, любая страна, думающая о своем суверенитете, непременно заботится о своих военных силах. Для осуществления подобной политики не надо быть гением, а требуются лишь деньги, человеческие ресурсы и несколько опытных генералов.
Европа считалась только с сильной Россией, считалась только с ее военной мощью, поэтому и отвешивала реверансы в сторону Петра, мнение же о нем как о посредственности на троне и его губительных для нации реформах едва ли изменила.
Отличался Петр и страшной безнравственностью, и в этом отношении он не мог быть образцом для подражания своему народу. Он собственноручно писал непристойные уставы для «всешутейшего и всепьянейшего собора», награждал участников этого сборища крайне неприличными и даже гнусными кличками, которые вряд ли можно повторить в печатном издании. Во время своих выездов за границу он постоянно нанимал женщин для утех или же требовал от принимающей стороны обеспечить его таковыми.
Внедрение западной культуры в российский быт было бы оправдано и желательно, если бы оно коснулось не только армии и флота, но и крестьянства, наиболее многочисленной и наиболее отсталой части населения. Но как раз крестьянство и не было затронуто нововведениями: оно не получило ни новых орудий труда, ни новых приемов ведения хозяйства, ни правовой защиты своего достояния и своих жизней.
