Пиво сделало меня более приветливым, чем обычно, поэтому я, решил продемонстрировать маленький фокус. Сосредоточившись, я извлек из воздуха сферу Молнии.

– Она опасна. И способна погубить человека.

Велиса округлила очи. Прямо как Лешпри, когда я сотворил заклинание Света. Для людей, далеких от всего магического, такие вещички кажутся, мягко говоря, выпадающими из ряда привычного.

– Убери её!

Я распустил волшебство.

– Как пожелаете, миледи.

Велиса выглядела одновременно напуганной и решительной.

– У тебя есть дом?

– Шато, – вздохнул я. – Замок у берегов Моря Призраков. Был, по крайней мере, раньше.

– А что с ним сейчас?

Мне живо припомнился сон близ Эльпота, когда Таурус поселил в моем разуме видение, заставляющее меня сделать нравственный выбор – кого спасти, мой дом, осаждаемый приспешниками Десницы Девяносто Девяти Спиц или столицу Хильда.

– Не знаю, – отозвался я.

– Возьми меня с собой.

Прямо Хельберт какой–то – один в один.

– Возьми меня, и я стану счастливой, а то, что у меня всего–то увеселений в жизни – балансировать между жизнью и смертью, – им до этого дела нет. «Возьми» и все. Как эти юноши и девушки далеки от реалий суровой жизни горемычного скитальца Калеба Шаттибраля.

– Чтобы ты погибла в какой–нибудь передряге? Зачем тебе это?

– Нет, я хочу в Шато.

– Девочка, думаю разговор можно считать законченным.

Я попытался высвободить локоть, но Велиса крепко стиснула мою руку.

– Забери меня отсюда, и я стану тебе хорошей женой.

– Мне не нужна никакая жена, кроме Эмилии.

– Это твоя дама сердца?

– Да. Только она не знает об этом.

– Ты ей не открылся?

– Вы задаете слишком много вопросов, леди.

– Уверена, что ты ей тоже нравишься, ведь ты красавчик.

– Лестно слышать об этом второй раз.

– И все же.

Я держал свои чувства в себе слишком долго и потому выплеснул их на ничего не значащую для меня куртизанку. Почему бы и нет? Раз эти ушки на макушке хотят что–то услышать, пусть.

– Я боялся сообщить ей о том, что она для меня значит, чтобы не стать отвергнутым. Эта девушка, Эмилия, моя давняя подруга и… Я не хочу порушить нашу дружбу своим откровением. Вдруг то, что я скажу, поставит крест на том… на том, что мы пережили вместе.

– Все вы, мужчины, такие, – вздохнула Велиса. – Хоть сколько вам лет будет – двадцать или триста, как тебе, ничему вас жизнь не учит. Для женщины важны слова, любые слова, и вы их не произносите, а потом сидите мрачные и думаете – а как она отреагирует на это или как на то! Девушкам нужны и слова, и действия! Пойдем со мной! Или уведи меня отсюда!

– Какая же ты приставучая, Велиса, и ты ничего, совсем ничего не знаешь и не понимаешь.

Куртизанка вздернула носик.

– Я живу здесь и сейчас, и ты живи.

– Легко сказать, но не сделать. Прощай.

Под расстроенным взором Велисы я покинул «Китовый Ус». Вечер ласкал мою шею последними теплыми лучиками торопящегося на боковую солнца. Шелест листьев да шепот трав и многовековых Ририий, вкупе с журчанием Туманной Пляски, навеивали на меня какое–то томное чувство. Одиночество и предопределенная стезя – мои спутники. Да, Дурнбад и Серэнити тут и могут помочь скоротать мне время, но… Я почему–то застрял в самом себе. В своей скорлупе и своих проблемах. Я уже почему–то не надеюсь, что кто–то из друзей способен вернуть мне мой прежний настрой. Веру в лучшее, надежду на спасение и будущие беззаботные дни, которые я бы проводил в спокойствии. Мне не хватает Катуба, Птикаля, жабы–повара Тины и прочих обитателей Шато. Я стремлюсь увидеть их не только потому, что соскучился, а из–за того, что они некогда были фундаментом моего умиротворения. В Веселых Поганках, наверное, еще холодно и снег лежит на кряжах гор, что кольцом опоясывают мою твердыню. Ленивое и студеное Море Призраков так же лижет черный берег, и призрачные голоса по–прежнему звучат из его далей. Они долетают до Шато…пустого и разоренного или все ещё целого и невредимого. Не дано узнать мне, что случилось с ним, и еще долго я буду пребывать в неведении…

Я подобрал два камушка (кремня), постучал ими друг об друга и выбил искру. Вот она – моя жизнь, Велиса, неприметная мигающая звездочка среди ревущего шторма событий.

Россыпь созвездий постепенно покрывало небосклон узорами. Яркий «Хвост Дракона» указывал на восток. Если бы я отправился за ним, то непременно дошел бы до Шато.

Я шагал и трогал ладонями молодую зеленую растительность, бурно заполонившую Ильварет. Сумерки удлиняли мою тень и перемешивали её с иными длинными и темными пятнами, отбрасываемыми зданиями, бордюрами и столбами. Масляные фонари зажигались один за другим. В их теплом зареве, в дыму, что тянулся вверх, и в отдаленном стрекоте цикад, я, поглощённый мыслями о самом себе, брел к «Гордости Вара». Тысяча и Одна, лестница, выдолбленная стародавними мастерами, как ты велика и осаниста… Видала ты на своем веку и королей, и героев, и отъявленных мерзавцев. Носила ты их раньше, а сейчас принимаешь на себя мои подошвы… А я, кто я? Мученик или избранник Вселенной? Скорее и тот, и другой, ай, да ладно переливать из пустого в порожнее!

Подвесной мост, застрявший между двумя барабанами башен, пропустил меня во двор. «Гордость Вара» встретил меня оживленной речью и спешащими туда–сюда людьми. Как же иначе – на завтра надо тесто замесить, хлебушек и торты испечь, привести в порядок мебель, убрать посуду, вытереть отовсюду пыль. На меня никто не обращал внимания, и мне это нравилось. Я поднялся к себе на этаж и отыскал свою дверь. Сон, я хочу, чтобы ты забрал меня целиком и полностью. Стиснув новоприобретенный артефакт Братства Света, я погрузился в сновидения. В эту ночь я метался по кровати и причиной тому был не Укулукулун. Жарко! Я вспотел. Кое–как задремав под утро, я проснулся от ноющего желудка – желчью меня вырвало в раковину. Уперев руки в живот, я, согнувшись, посидел на окаемке ванны, пока мне не стало лучше. Уже собираясь выйти из своих покоев, я услышал стук. Странно, я не жду гостей… Может быть, это гном, или Великий инквизитор?

Я открыл дверь. Передо мной стояла бледная, как мел, Констанция Демей.

– Впустите меня, мастер Калеб?

– Разумеется, Ваше Величество, – ответил я, отодвигаясь в сторону. Меня прямо с ходу проняло ощущение чего–то ужасного. Королева в мягких вельветовых штанах и длинной блузе цвета индиго села в кресло. Ноги её не держали, а руки тряслись. Удрученный вид и слезы на глазах… Что же произошло?

– Ворон принес черные вести.

Констанция Демей мяла в кулаке письмо, до этого не увиденное мною.

– Какая случилось беда?

Королева с трудом проглотила комок в горле, а потом бесцветно произнесла:

– Моя свекровь… Королева Элизабет Тёмная в плену и наверное, может… может уже мертва.

Глава 14. Когда не ты ешь грибы, а они тебя – это немножко плохо

– Что?! О чем вы говорите? Почему? – опешил я. – Шальх надежно защищён, и ни одному Гильберту Энтибору туда не пробраться!

Королева молча подала мне скомканное письмо, и я второпях принялся читать: «Ваше Величество, сообщаю вам об ужасном происшествии. Королева Элизабет Тёмная стала заложницей волшебников из Магика Элептерум. Замок, в котором она находилась неотлучно, окутала пелена магии, вырвавшаяся из шпиля Свихнувшийся Башни. Непреодолимый заслон светящейся энергии запечатал врата, и их невозможно ни открыть, ни взломать. По периметру бьют молнии, грозясь испепелить всех и каждого, приблизившегося к их бесовским створам. Из ловушки нет выхода и нет входа. Сама Магика Элептерум так же сияет и горит, словно факел в ночи. Буря из пламени и льда кружится вокруг её остова ещё паче, чем над твердыней Шальха. Магистры Орденов Братство Света оказались бессильны что–либо предпринять. Их молитвы и ритуалы не оказали на заклятье никакого дейсвия. Нескольких нанятых мною магов просто развеяло по ветру. Что или кто стоит за происшедшим событием, мне, как и прочим, неизвестно. В дополнение к вышеизложенному присовокупляю ещё одну загадочную и печальную новость – весь состав Канцелярии Правосудия вместе с префектом Канахесом Илькой исчез. Казармы пусты. В городе из–за воцарилось смятение и беззаконие. Вспышки насилия и разбоя повсеместны. Регулярная армия и рыцари–плютеранцы под моим командованием оцепили центральную часть Шальха и пытаются контролировать ситуацию, но простой люд как обезумел. Прошу Вас ввиду отсутствия префекта Канахеса разрешить мне применить к преступающим закон жесткие меры и карательные средства в больших масштабах. Не тюремные сроки, но показательные казни. Жду вашего ответа, решения. Гарнизонный генерал Шальха, лорд Валио Сейтри».

Я вернул письмо Констанции Демей.

– Бессмыслица какая–то, – прошептал я. – В Магика Элептерум всегда уважали королевский Дом, и раньше… Никогда такого бы не произошло.

– Но это стряслось! Я так и знала, что Ингри Звездный Плащ – никчемный чародей! Он прозевал подлую атаку колдунов Магика Элептерум и дал им захватить Элизабет Тёмную! Предатели! Они все предатели! Как и Канцелярия Правосудия с Канахесом! Куда они все испарились?! А мой народ! Без правосудия он теперь бесчинствует!

Королеву колотила мелкая дрожь

– Что мне делать? Удар следует за ударом!

– Надо попытаться пробраться в замок, чтобы спасти Элизабет Тёмную…

– Как? Как, я Вас спрашиваю, мы туда попадем, если мы здесь! Даже если бы мы были там, то… как?

–… и вместе с тем утихомирить ваших поданных. Их поведение вызвано допущенной вседозволенностью и войной.

Констанция Демей смотрела на меня огромными, полными паники, глазами. Первый раз за наше знакомство я увидел, как королева потеряла власть над своими чувствами.

– Дайте мне совет, мастер Калеб! Вы практически единственный, к кому я могу обратиться за ним!

– Для начала возьмите себя в руки, – подавая королеве стакан воды, сказал я. – Ещё не все потеряно и не все так скверно, как кажется на первый взгляд.

Я облизал пересохшие губы.

– Путь до Шальха не близкий – то, правда, однако, я бы мог попытаться добраться до него в кратчайшие сроки и постараться что–нибудь придумать на месте.

– Но как? – снова повторила королева.

– Помните, я рассказывал Вам о моем сверхъестественном друге, Юнивайне. Ему по силам отнести меня к Шальху в кротчайшие сроки. Он не ведает усталости, и его скорость намного превышает прыть даже самых горячих вороных.

– Сколько дней Вам потребуется, чтобы достичь Шальха?

– На призрачном коне… если скакать практически без перерыва, то… Дней десять, Ваше Величество.

– Десять, – горемычно протянула королева. – Десять!

– Это предпочтительнее, чем двадцать пять.

– Отправляйтесь немедленно! – почти крикнула Констанция Демей. – Нет! Скажите, Юнивайн унесет на себе второго седока?

– Вы желаете поехать со мной?

– Серэнити, пусть едет Серэнити! Её железный кулак наведёт порядок в Шальхе лучше Валио Сейтри и прочих!

– Думаю, что Вы правы.

– Бегите к великому инквизитору Иль Градо, а затем срочно выдвигайтесь в Шальх! А я напишу Валио Сейтри, чтобы выполнил любые ваши указания!

Сонливость с меня и так слетела после рвоты, сейчас же меня пробил внутренний жар. Один в один, как ночью. Действовать стоило быстро.

– Смею дать Вам рекомендацию. Пока меня не будет, не покидайте Ильварет. Здесь Вы в безопасности и… Ваше присутствие подстегнёт наместника Карака держаться курса, утвержденного Вами минувшим вечером. Дроторогор – опаснейший Бог–Идол Хрипохора. Его нужно остановить, во что бы то ни стало. Настурция Грэкхольм – опытная чаровательница и интеллектуалка, и я уверен, что она что–то отыщет про Филириниль. Я почти на сто процентов уверен, что нам придётся наведаться за мечом эльфа в Великий Лес, а его никто не знает лучше, чем мой товарищ Альфонсо Дельторо – верховный следопыт из Энгибара. Священная роща друидов раскинулась близ Шальха, посему я навещу его и приведу сюда. Я чувствую – он здесь понадобиться.

Констанция Демей сделала над собой усилие и приняла привычный мне королевский вид. Она сдержано кивнула, а затем промолвила:

– Примите мое благословение в эту черную годину. Вы спасли нас от Тауруса, избавьте и от Дроторогора. Но то… прежде Элизабет Тёмная. Я люблю её. Постарайтесь сделать для неё все возможное. Она очень стара, и я боюсь за неё. Передайте Серэнити и Валио Сейтри, что моё слово таково – все виновные за содеянное с Элизабет Тёмной, а также за распри в Шальхе должны понести суровое наказание. Пусть их всех обезглавят. Прямо на Толкучке.

– Дурную траву рвут с корнем. Я вернусь к Вам, когда все улажу.

– Верю, мастер Калеб! Верю, как никому другому! Да направит вас Урах.

Больше не говоря ни слова, я развернулся на каблуках и заторопился в Храм Ураха. Времени попрощаться с Дурнбадом не имелось и я жалел об этом. Наверняка гном расстроиться, узнав, что я отбыл, не пожав его могучую пятерню. Я надеялся, что по моему приезду в Ильварет Дурнбад все ещё будет гостить в нём. Хотя что его тут держит? Привязался он ко мне, а я к нему, вот что. Хотя ему давным–давно пора бы отбыть в Зарамзарат, где его ждут соплеменники, брат, мать и отец. Размышляя об одном друге, я по дороге стремился разыскать другую свою беловолосую и светлоглазую подругу. Она сыскалась не в оплоте Ураха (служка Братства Света подсказал, куда мне бежать), а на Перекованном Наплечнике, где вместе с Зенобием выбирала новое оружие для Ордена Инквизиции Ильварета.

Ещё до того, как я увидел Серэнити, я её учуял. Экзотический запах духов Великого инквизитора, словно маячок, потянул меня через ряды кузниц точно к цели. Она стояла у почерневшего от копоти горна, а Великий инквизитор Карака договаривался с мастером о поставке булав и иных смертоубийственных орудий в арсенал Братства Света. Зенобий, приметив меня раньше Серэнити, прекратил разговор и гаркнул:

– Шаттибраль!

– Шаттибраль! – повторила Серэнити, оборачиваясь на восклицание Великого инквизитора Карака. – Что ты тут забыл?

– Ты и я, мы вместе сейчас же мчим в Шальх! Такова воля королевы Констанции Демей!

Серэнити выгнула бровь. Она всегда так делает, когда я говорю нечто сомнительное.

– Сперва потрудись объяснить мне причину её столь срочного указа. И добавь, почему она не объявила о нём мне лично.

– Все в дороге! Знай только, что ехать нам предстоит на призрачном коне!

– Вдвоём?!

– Да! И это срочно, срочно!

– Что же. Раз так… Воля королевы – закон.

Я метнул Кампри о мостовую. Юнивайн показался из него спустя секунду. Вокруг послышался удивленный гул толпы. Кое–кто шарахнулся в сторону, кто–то выронил корзину с яблоками и, может быть, даже упал в обморок, однако мне некогда было обращать на это внимание.

– Верный мой товарищ, сегодня тебе предстоит взять на себя не только меня, но и Серэнити, – обратился я к Юнивайну. – Скакать нам предстоит не одни сутки, и я очень тебя прошу: отложи все свои дела в Лесу Скорби и являйся на каждый мой зов. От твоей прыти зависит судьба королевы.

Призрачный конь всхрапнул и бурно потряс удивительной мордой. Мне показалось, что он не шибко доволен моим вопрошанием (Юнивайн не всегда откликается на мой вызов, иногда у него есть какие–то свои занятия и тогда я иду пешком), но в беде он меня бросать не собирался. Встав на задние ноги, призрачный конь взбрыкнул передними в воздухе.

– Он такой один на всем белом свете! – воскликнула Серэнити, глядя на переливчатый круп Юнивайна.

– Другого нет – это точно, – согласился я, вскакивая в седло и подавая руку Великому инквизитору Иль Градо. Когда Серэнити устроилась впереди меня, я сверху вниз обратился к опешившему Зенобию: – У меня есть маленькая просьба к тебе. Передай, пожалуйста, Дурнбаду, пусть заберет из «Бесовской Плавильни» мой кулон. Он очень важен для меня.

– Возьми свою побрякушку сам! Я тебе не мальчик на побегушках! «Бесовская Плавильня» совсем рядом! Вон там!

– Зенобий! – рявкнула Серэнити. – Я тебя прошу!

Скривившись, Великий инквизитор Карака кивнул.

– Вперёд! К Шальху! – крикнул я Юнивайну.

Мы сорвались с места и, лавируя между клиентами «Перекованного Наплечника», ломанулись к страж–воротам «Голубое Горло». Бульвары и завороты проулков замельтешили перед моими глазами. Удивительно ловко и грациозно Юнивайн объезжал, казалось бы, застывших по сравнению с нами, горожан. Беломраморный Форум – вот он перед нами, а, хоп–па, уже и позади. То же приключилось с россыпью лавок, булочных, красильных, гончарных, с вереницей борделей и иных строений. Они появлялись на пути и уже через секунду исчезали из вида Понесшись вдоль пирса Туманной Пляски, Юнивайн легко перепрыгнул затор из телег и рванулся дальше. Так как узды у призрачного коня не имелось, Серэнити, не привыкшая скакать на нём, судорожно ухватилась за седло. Я обнял её за плечи и прижал к себе.

– Не так близко, отродье Тьмы! –всей мощью легких проорала Великий инквизитор.

– Извини, извини!

Решетка «Голубого Горла», прижатая к своду, не задержала нас на проходе, и мы, оставив Ильварет позади, вильнули на дорогу, по обе стороны которой ютились домишки и поля поля, ныне еще пустые. Юнивайн не собирался долго везти нас по ровной колее. Ему были нипочем заросли и деревья, поэтому он свернул направо и погнал напролом через лес. Он выбирал самый короткий маршрут. Серэнити пригибала голову, когда та или иная крупная ветка грозилась шмякнуть ей по макушке. Однако делала она это запоздало. Впрочем, ни одна ель или клен её не задевали. Юнивайн осторожно относился к своим седокам. Он интуитивно увертывался от любых препятствий, способных навредить нам или сбросить нас на землю. Уже сейчас, когда мы во весь опор скакали к Шальху, я подумал, что надо было бы самому зайти в «Бесовскую Плавильню». Времени на это ушло бы не больше пятнадцати минут, и кулон, способный противостоять Живой Воде, уже болтался бы в моей сумке. Я собирался зайти в Магика Элептерум (если получится) и встретить там Бертрана Валуа. Если бы он перевел наговор Джеда Хартблада, я бы смог снять проклятие, что носит в себе Серэнити. Ай, досадно! Но поворачивать уже поздно. Когда мы воротимся в Ильварет, я избавлю Великого инквизитора от ноши, что ей пришлось на себя взять под стенами Эльпота. Только бы Бертран Валуа, наделенный гениальным талантом переводчика, расшифровал непонятные закорючки текста легендарного мага Великого Леса. Я надеюсь на это!

Светило сделало по небосклону круг, а мы все продолжали свой путь. На первой стоянке я показал Серэнити Скатерть «На любой вкус».

– Как хорошо, что мы тебе обнаружили её и оставили тогда, – проговорила Великий инквизитор, жуя извлеченный из Скатерти–Самобранки кусок говядины. – С ней нам не придется заботиться о пропитании.

– Вам спасибо, что вы верили в меня. Что я не погибну в Гамбусе.

– Мы ждали тебя две недели. Я и Дурнбад. Эмилия и Грешем ушли из Килкваги намного позже.

Серэнити облокотилась спиной о ствол ясеня.

– Мы поняли, что Таурус погиб почти сразу. Возле Килкваги разверзлась червоточина, прямо тогда, когда Фарганорф творил своё чародейство. А потом, спустя полчаса, она обрушилась.

– Видимо Красному Палачу было нужно подобраться ко мне как можно ближе, чтобы затесаться в Гамбус. Таурус использовал межпространственные врата как точку опоры, которая позволила ему преодолеть заслон Мира–Начала. Я думаю, он попал туда чуть раньше, чем мы с Фарганорфом.

– Теперь этот козел Девяносто Девяти Спиц убит. И все благодаря тебе. Хоть этой проблемой стало меньше для Соединённого Королевства.

– Нет, мы все вместе сражались, проливали кровь и пот, чтобы демоны ушли обратно в Бездну. Каждый из нас внес свое имя в историю учебников Соединенного Королевства.

Серэнити хмыкнула.

– Мы, история? М–да. А как на счет Дроторогора?

– С ним выйдет позаковыристее, – честно ответил я. – И то, не потому что он круче Тауруса, нет. Дело в том, что нам придётся бороться с ним без помощи Ураха.

– Пророчество Полного Круга, свершилось, однако Всеотец не оставит нас.

– Помолись ему за нас.

– Каждое мгновение мои мысли прикованы к нему и к нашим нуждам.

– Я не знаю, Серэнити, что у нас впереди, – тихо сказал я, полируя Альдбриг точилом. – Дроторогор – Бог–Идол Хрипохора, и все живорезы Великого Леса и Леса Скорби в его кулаке. Я чувствую, что мы скоро, неимоверно скоро, хлебнем с лихвой горькую печаль, принесенную ордами Хрипохора.

– С Полдня Игл минуло ни одно тысячелетие, и человечество живо только усилиями Харальда Темного и принца эльфов Легии. Сейчас у нас нет подобных им, поэтому… Поэтому надо ими стать.

– Во–во! И добавить к учебнику истории ещё одну главу.

– Когда ты стал задумываться о том, что ты собою представляешь? – сузила глаза Серэнити. – Смири свою гордыню и просто соверши то, что должен.

– Гордыни во мне нет, – улыбнулся я. – Однако, моя дорогая…

Серэнити кинула в меня яблоком.

– Не называй меня так, отпрыск Назбраэля!

Я поймал лбом фрукт и рассмеялся.

–… однако мы, ты, я, Дурнбад и Эмилия потрудились на славу. Разве не так?

– Нет не так. У нас осталось много забот.

– Да, Дроторогор, – кивнул я.

– Мы займемся им сразу, как успокоим ситуацию в Шальхе.

– Без меня, – вздохнула Серэнити. – Алан Вельстрассен с позволения Констанции Демей немного ранее распорядился, чтобы я заняла пост полководца Света – должность Архиурата. Из Иль Градо в Карак я не вернусь.

– С тобой и только с тобой, так как ты будешь противостоять Дроторогору вместе с Братством Света. Где бы ты ни находилась.

– Уповаю на то, что он не доберется до Иль Градо…

– Я тоже.

Наш привал пришелся на побережье Туманной Пляски, и Серэнити наблюдала за её водами своими удивительно ясными глазами. Вообще Великий инквизитор Иль Градо достаточно симпатичная девушка. Её очи, словно звезды, – чистые и искрящиеся льдом очень выделяются на нежном лице. За прошедший год Серэнити осунулась и, мне кажется, исхудала ещё больше. Однако внешность её это не портит. Я украдкой разглядывал Великого инквизитора, засунув прутик в рот.

– Шальх, – медленно проговорила Серэнити. – Что же там произошло…

– Разберемся, когда доедем. У меня пока нет картины события.

– Главное – спасти Элизабет Тёмную.

– Будем стараться…

Серэнити поджала губы.

– До Иль Градо мили и мили, а до Шальха и того дальше. Время играет против нас.

– Юнивайн даст нам крохотную фору перед дальними далями.

Великий инквизитор оправила белоснежную рясу, встала и, глядя на меня сверху вниз, сказала:

– Кликай призрачного коня. Медлить нельзя.

Я нашарил Кампри в сумке.

Оставшийся день мы неотлучно придерживались течения Туманной Пляски. Юнивайн мчался вдоль её беспокойного потока. Корабли, что скользили по реке, как мимолетные видения, не задерживались перед взором дольше, чем наш вдох и выдох. Лесные массивы, что шумели по левую сторону от русла Туманной Пляски, приветствовали нас одним расплывчатым зеленым пятном. Каменья да овраги, кусты да кущи переплетенных корней и деревьев – все они, исконные жители Карака, умиротворяли мою душу своим видом. Прижавшись к Серэнити, я ощущал её тонкий аромат шоколада и пряных цветов. Как хорошо вновь путешествовать со своей любимой, непримиримой ко Злу, подругой. В ее обществе на сердце становиться теплее. Я не ведал, с чем нам придётся столкнуться в Шальхе, но от того, что Великий инквизитор, её Бог и её сокрушительная булава рядом, мне спокойнее. Серэнити – непревзойдённый боец, уникальный целитель и грозный враг любого, кто попытается нас обидеть. С ней я защищен. Я хмыкнул. Маг прячется за Великим инквизитором и посылает в нападающих шары Огня. Ха! Как мне этого не хватало! А еще я встречусь с Бертраном и Альфонсо. Вот кому я тоже обрадуюсь! Мои приятели, вынесшие со мной многие тяготы судьбы, ныне нам предстоит вновь объединиться. На счет Рыжей Колючки сказать однозначно нельзя (ведь Магика Элептерум в опале), а Комок Нервов (Альфонсо прозван так в Грозной Четверке за то, что постоянно волнуется за всех и вся) непременно должен примкнуть ко мне. На то есть «согласие» королевы. Это вам не что–то!

Вечером мы въехали в деревеньку под названием Упавший Монарх. Такое название поселение получило из–за того, что некогда Ниль Темный, будучи хмельным, по приезде сюда, брякнулся с кобылы и сломал себе обе ноги разом.

Куцые домишки с ветхими крышами и печные трубы. В воздухе – запах свежего навоза и гвоздики. Грязь на дороге от прошедшего недавно ливня липла к сапогам. Наша маленькая компания подалась в трактир, где за скромную плату получила две комнаты на ночлег. Моя кровать оказалась продавленной и замызганной чем–то бурым. Клопы, что сновали по её покрывалу, меня огорчили вдвойне. Это тебе не «Гордость Вара» с его опрятными накрахмаленными наволочками и пухлыми подушками. Тут процветает антисанитария! Делать нечего – поездка на Юнивайне измотала меня, поэтому лягу спать, где дают. Луковое Спокойствие уже привычно легло в мою пятерню и зарделось изумрудным блеском – мой заслон от Укулукулуна, но не от надоедливых насекомых, что уже принялись вползать на меня и кусаться. Вот заразы!

Ночка выдалась так себе. Клопы меня всего искусали, и то же постигло Серэнити. Не выспавшиеся и со скверным от этого настроением, мы двинули на Юнивайне дальше. Последующие пять дней сменялись без всяких происшествий. Моя «пятая точка» уже так ныла от седла, что на коротких передышках, устраиваемых нами для обеда или ужина, я едва ковылял по земле. Серэнити в отличие от меня не жаловалась. Она просто в принципе никогда не ропщет на неудобства. Иногда Великий инквизитор порицает меня за нытье.

Территория Карака закончилась, начинались угодья Иль Градо. Кочуя для отдыха от городка к городку, мы пополняли свой багаж какими–то новыми сведениями и слухами. Например, в Кривом Утесе нам поведали о войне с Плавенем. Мол, солдаты лорда Бракса Иссохшего, знаменосца Гильберта Энтибора наведались к ним и подчистую выгребли все более–менее ценное. Сие Серэнити разозлило. Еще сильнее ее привело в бешенство то, что некоторых сельчан солдаты лорда повесили в знак назидания. Сир Грабр из Ольховой Дубравы по распоряжению генерала Кирфа Маяна сразился с лордом Браксом и обратил того в бегство, но учененный Браксом беспредел уже было не исправить. Примерно то же самое нам поведали в Львиной Незабудке – тут войска Плавеня и Иль Градо схлестнулись не на шутку. Триста тяжелых рыцарей и тысяча пехотинцев со стороны короны и две тысячи латников от ранее центральной провинции Соединённого Королевства рубились здесь чуть меньше недели. Разбросанное в округе от Львиной Незабудки оружие и разлагающиеся трупы, как и воронье, недвусмысленно подтверждали полученные нами вести. Огорчительно было то, что Королевство Плавень терзало Иль Градо в глубине его границ, выжигая города и предавая мечу всех, кто не склонял колен и не желал отдавать на поругание своих жен и детей.

С грустью я и Великий инквизитор увидели обугленные остовы Прыткого Мельника. Покосившаяся и измаранная кровью табличка – вот и все, что представляло ранее оживленное поселение, промышляющее сбором урожая и помолом зерна. В другом поселке, старый подслеповатый глава Пряных Волос поделился с нами за кружкой эля (Серэнити, естественно предпочла клюквенный морс), тем, что его сын, получивший стрелу в бок и вернувшийся на телеге к родителям (и еще повезло, что не умер от такой раны) только и говорит о том, как Дир Сладкоречивый, лендлорд этих мест, сделал вылазку к городу Зиворот, что в Плавене, и сломил его сопротивление. Серэнити приняла подобную информацию с болью. Ей, как и королеве Констанции Демей, было не по нутру, что Соединённое Королевство пожирает Само Себя. Особенно Великого инквизитора повергло в уныние уничтожение Плавенем одного придорожного аббатства. По её мнению, Братство Света должно быть вне распрей новоявленных королевств. Однако аббатство разграбили, вынеся из него всю позолоченную утварь, а приход умертвили через колесование. Жуткое зрелище… Не поленились же, гады…

На шестые сутки под сумерки, улегшись на травяной подстилке, я и Серэнити, как у нас уже вошло в обиход, неспешно беседовали о предстоящих невзгодах и способах их преодоления. На ум нам шли самые различные варианты того, как вытащить Элизабет Темную из застенков смертоносной преграды, но ни один из них не казался приемлемым или осуществимым.

– Ты же треклятый колдун! Назбраэль тебя забери! Почему ты не придумал еще, как разобраться с оккультной пакостью Магика Элептерум!

– Ты всегда мне задаешь такие каверзные вопросы, и каждый раз я тебе отвечаю – я не всеведущий! Мне надо вначале понять этимологию свершившегося ведовства. Как я могу заочно тебе сказать – волшебство мною будет снято так–то и так–то? Ты же не можешь заочно отпустить кому–то грехи – без исповедания. Вот и я не могу.

Серэнити глотнула воды из фляги.

– Тебе никому грехи отпускать не нужно. Достаточно будет того, что ты не оплошаешь, когда мы достигнем Шальха.

– Разве я когда–то подводил нас?

– Тебе припомнить кровунов Яварха? Кто заприметил эти отбросы Эмириус Клайн в саркофагах, но не потрудился сообщить нам о грозящей опасности?

– У меня до сих пор перед глазами стоит тот твой взгляд на меня в гномьих чертогах, – воскликнул я.

– Нечего смеяться, Шаттибраль!

– Я…

– Гав–гав–гав! – на нашу полянку забрался поджарый бульдог. Я почесал псу за ушами. – Гав–гав–гав! – не унимался он.

Бульдог полизал мне протянутую ладонь и, оборачиваясь, забегал взад– вперед.

– Он нас завет, – задумчиво сказала Серэнити.

– Вижу.

– Странно, что в такой глуши обнаружилась собака. Допускаю, что её хозяину требуется помощь.

– Пойдем посмотрим?

– Давай.

Едва мы поднялись, бульдог ринулся вглубь темнолесья.

– Не так быстро, приятель! – крикнул ему я, со всех ног несясь за виляющим хвостом.

Путешествуя на крупе Юнивайна, мы с Серэнити не отягощали себя мыслями о том, в какую сторону нам стоит следовать. Призрачный конь, когда ему говорили точку, сам знал, как до неё добраться. И оттого, для меня стало настоящей неожиданностью место, куда привела нас собака. Палантиновые Холмы – одна из достопримечательностей Иль Градо. Так вот, где мы оказались сейчас! Гигантские грибы в четыре фута ввысь – Плотоядки, как их величают в Соединённом Королевстве, усеяли бугристую и крайне неровную долину своими толстенными стволами. Фиолетовая почва от выделения Плотоядок стелилась пучками плесени и уродливыми нефритовыми растениями–симбионтами Царапками. Колючки Царапок цеплялись за одежду и пронзали штаны шипами. Пока бульдог юлил промеж грибов, я, как у меня заведено, на ходу припоминал то, что знаю о Палантиновых Холмах.