5. Природные знания
(согласно размышлениям Лецзы)
Даос Юй Сюн, наставник чжоуского царя Вэньвана,
Познанья излагая древних мудрости глубокой,
Предупреждал, что в государстве главное – охрана
Природы, в ней скрыта суть жизни той поры далёкой.
Он говорил: "Быть хочешь если твёрдым, крепи твёрдость
Своею мягкостью, береги слабостью все силы,
Кажись всем мягким, слабым, свою подавляя гордость,
Отдайся ходу времени, природу не насилуй.
Кто собирает мягкое, тот твёрдым в жизни станет,
Кто собирает слабое, тот силу обретает,
Следи, что собирается, чтоб знать, что же настанет:
Беда иль счастье, что из будущего пребывает.
Так сильный побьет слабого, но с равным проиграет.
Всех слабый победит, сила его неизмерима,
Могущество всё погибает, так всегда бывает,
Всё крепкое ждёт силу, сила силой одолима.
Всё мягкое и слабое есть суть жизни продленья,
Всё твёрдое и сильное сопутствует лишь смерти,
Где гибнет в схватке сильное, там слабого рожденье
Находит к становлению путь в общей круговерти.
Умом подобные обликом могут различаться,
А обликом подобные умом могут разниться,
Мудрец с подобным по уму себе может сближаться,
А дюжинный с подобным лишь по облику сроднится.
С подобным себе видом мы сближаемся и любим,
От отличающегося видом мы сторонимся,
По нашим представлениям лишь обо всех мы судим,
На нас всех непохожих избегаем, их боимся.
На нас похожего лишь человеком называем,
Но есть средь них, кто и звериным сердцем обладает,
Но мы звериного в них ничего не замечаем,
Их облик человеческий звериное скрывает.
Того, кто, обнажая клыки, когти выпускает,
Вперёд с рогами на четвереньках передвигаясь,
Иль с крыльями и клювом, кто по воздуху летает,
Их зверем иль птицей всех зовём, остерегаясь.
Но звери, птицы сердце человека иметь могут,
Однако мы всегда их из боязни сторонимся,
Так как из-за несхожести их облика страшимся,
И страх перебороть к ним наши чувства не помогут.
Но не всегда природа соблюдала все законы,
И не всегда облик людей хранил былой обычай,
У императора Фуси было тело дракона, (1)
А земледелец Шэньнун обладал головой бычьей. (2)
Хоть и не все из них имели облик человечий:
Великие Вожди несли тигриное обличье, (3)
Цари из рода Наогун имели облик птичий,
Но в свойствах их мы видим величье мудрецов вечных.
С жестокостью звериной и правители бывали:
Они жизнь не ценили многих тех, кто был в их власти,
Так как звериными сердцами сами обладали:
Му Чуский (4), Луский Хуань (5), Ся Разрывающий на Части. (6)
Держась за облик, так человек дюжинный в познанье
Не обретает Истины, и в ней не утвердится.
А Жёлтый Предок в борьбе с Предком Огня через знанья (7)
Привлёк к себе зверей и птиц, победы чтоб добиться.
Там волки и медведи в авангарде с ним сражались,
Пантеры, барсы, тигры всех врагов одолевали,
Орлы над полем Баньцюань знаменосцами держались,
Одной лишь силой воли с ним победу одержали.
Раз Кую (8) Высочайший (9) музыкой дал управленье,
Одной пластиной в ритме ударяя о другую,
Сыграв девять тактов песни "Великое цветенье",
Зверей всех в пляс пустил он под мелодию такую.
Под ритм к зверям пара фениксов присоединилась,
Объединила так природа всех в своём величье,
И с музыкой такое привлеченье получилось,
Так разве в сердцах птиц, зверей и наших есть различье?!
По облику иль голосу кто может отличаться,
Не знает тот, как подойти к зверям без пониманья,
Мудрец способен лишь с умом и примененьем знанья
Привлечь на свою сторону их и распоряжаться.
У птиц, зверей и человека цели ведь едины,
Они стремятся свою жизнь продлить и сохраниться,
Но звери в страхе избегают местности равнинной,
Держась всех неприступных мест, чтоб можно защититься.
Самец и самка спариваясь, любят там друг друга,
Мать над детёнышем трясётся, от беды спасаясь,
Так стадом, стаей, выживают звери, собираясь,
Детёнышей и слабых ставя в середину круга.
Когда есть пища иль вода, друг друга призывают,
И люди в древности с животными передвигались,
Язык их раньше знали все, сейчас не понимают.
Тогда звери и птицы человека не боялись.
Во времена царей, вождей все начали пугаться,
Меняясь, люди забывали их язык, повадки,
А при убийствах в рассыпную стали все бросаться,
И от людей, несущих смерть, бежали без оглядки.
Язык их знающие люди всё же сохранились,
Но эти знанья они все приобрели случайно,
Никто не знает, откуда тем тайнам научились,
А со зверьём и птицами общаются лишь тайно.
Даосы древности язык всех тварей понимали,
И, знанья черпая от них, разумными все были.
И для общения вокруг себя всех собирали.
Но ныне люди знанья все природные забыли.
Примечания:
1. Легендарный император Фуси изображён на древних фресках с туловищем дракона.
2. Священный Земледелец (Шэньнун) – изобретатель земледелия в древнем Китае, имел бычью голову.
3. Великие Вожди (Сяхоуши) – род Молодого Дракона (Юя) – великого покорителя потопа. Даты покорения потопа – 2286 – 2278 гг. до н.э., даты соправления с Ограждающим (Шунем) – 2224 -2203 гг. до н.э., самостоятельного правления – до 2198 гг. до н.э. Его потомки обладали внешностью тигра.
4. Му – царь, правивший в Чу с 625 по 614 г. до н.э.
5. Хуань – царь, правивший в Лу с 712 по 695 г. до н.э
6. Ся Разрывающий на Части – последний правитель династии Ся (Цзе, даты правления – 1818 – 1767 г. до н.э.)
7. Предок Огня – (Янь ди или Ю Янь, также Юань Кэ) – один из предков китайцев, прибывший на землю из космоса.
8. Куй – музыкант, Орфей китайской мифологии.
9. Высочайший (Яо) – правитель, позже обожествлявшийся конфуцианской религией. Даты правления – 2357 – 2258 гг. до н.э.
6. Высшее учение
(согласно размышлениям Лецзы)
Колдун Шэньу из царства Ци решил переселиться
В другое царство Чжэн, стал зарабатывать гаданьем
Под именем Цзи Сянь, он знал, где кто родится,
Где кто помрёт, всегда сбывалось точно предсказанье.
Лецзы с ним встретился, тотчас попал под его чары,
Вернувшись, рассказал о нём учителю даосу:
– «Недавно мне на площади колдун попался старый,
Способен он ответить на любые мне вопросы.
Ваше ученье я считал одним из самых высших,
А вот теперь познал я совершенное ученье,
Теперь считаю, продолжать у вас ученье, лишним,
К Цзи Сяню поступлю, чтоб овладеть его уменьем».
Даос из Горной Чащи от слов этих рассмеялся,
Сказав: «Сужденье не постигнув, ты о чём-то судишь,
С тобой открытьем внешнего ещё не занимался,
Не зная сути, мудрецом во внешнем как ты будешь?
Ведь если рядом с курицами петуха не будет,
Цыплята все, откуда же они тогда возьмутся,
Зови, пусть завтра же ко мне колдун этот прибудет,
Увидишь, что огрехи его в ученье найдутся».
Назавтра Лецзы с колдуном к учителю явились.
Когда же вышли, тот сказал: «Учитель помрёт скоро,
В его здоровье тяжкие болезни проявились,
Об исцелении не может быть и разговора».
Лецзы, расстроившись, с плачем к учителю вернулся,
И передал слова того, даос лишь рассмеялся:
– «Я перед ним такою стороною повернулся,
Став как пустыня сам, без силы жизненной остался».
Вот на другой день Лецзы снова с колдуном явился,
Когда же вышли от него, ему колдун поведал:
– «Поток жизни у учителя в теле появился,
Надежда возродилась, о которой я не ведал».
Лецзы ему всё передал, опять тот рассмеялся,
Сказав так: «Я стал молнией, что небо бороздила,
И всполохом меж небом и землёй я показался,
Энергия силы моей из пяток исходила».
На третий день же, когда вышли после посещенья,
Колдун сказал: «Утешь его, учитель твой в тревоге,
Но дело сдвинулось, мудрец идёт к выздоровленью,
Вот чудо-то! А ведь стоял у смерти на пороге»!
Даос сказал: «Предстал пред ним Великой Пустотою,
И дал понять ему, что равновесье наступило,
Что кризис миновал, болезнь простилась вдруг со мною,
Что Небо на земле дорогу жизни мне открыло».
В последний день Лецзы вновь с колдуном к нему явился,
Вновь поражён учителя был чудом многократно,
Как только занял место он, стремглав тот удалился,
Учитель приказал Лецзы: «Верни его обратно»!
Лецзы последовал за тем, но, не догнав, вернулся,
– «Что он»?! – спросил, со лба пот вытирая полотенцем.
– «Зародышем я при его леченье обернулся, -
Сказал тот, – я предстал здоровым перед ним младенцем».
Тут Лецзы понял, что не начинал ещё учиться,
В смущенье, со стыдом в свою деревню удалился,
Решил, кормя свиней и кур, в труде своём забыться,
Лишь через три года он безыскусного добился.
Как ком земной, он средь толпы сельчан всех возвышался.
Не принимал участия в делах, в себе замкнулся,
В трудах насущных мысленно в ученье погружался,
Время пришло, и к истинным истокам он вернулся.