Buch lesen: «Спейсиды»

Глава 1 – Привет из прошлого

текущее местоположение:

Galactic Long Bar (Бар Млечного Пути)

координаты:

30⁰ 31’ 2” галактической долготы,

приблизительно 20 т. св. лет от Земли

эскадренный флагман расы Сейсидов

– Здравствуй, Кьян Ке! В не самое лучшее время мы встретились.

В ответ из динамиков, встроенных в стены переговорной, раздался грудной клекот, больше похожий на ультразвуковые помехи.

Борис, чертыхнувшись про себя, поспешил надеть наушники универсального переводчика. Он очень редко сталкивался со спейсидами и забыл, что их переговорные комнаты всего лишь преобразуют речь в привычные иным расам звуковые колебания, которые потом интерпретируют персональные устройства.

– "Теплое приветствие", Борис Волынов – включился в работу переводчик солнечным женским голосом. – Почему ты считаешь, что сейчас не лучшее время?

Волынов не сразу нашелся с ответом. «Нервы – подумал он. – разве стоило ожидать иного, при общении с чуждым разумом. Само собой он не знает, что в подобных случаях у людей не принято задавать прямые вопросы». Он был вынужден признать, что допустил промашку, когда озвучил интуитивные ощущения, которым место разве что в беседе с друзьями или близкими, а он и с коллегами, в последнее время, не часто сталкивается.

"Дааа, я уже не тот лихой выпускник, каким был в молодости. Что же, давайте – выкручивайтесь, пилот-юнит Волынов, не озвучивать же реальные причины беспокойства" – подумал он про себя.

– Даже не знаю, как ответить на твой вопрос: слухи ходят всякие, пилоты всё реже берут дальние контракты и не охотно покидают пределы солнечных систем. – Борис подернул плечами, словно от озноба.

– "Сожаление" – проклекотал Кьян Ке – Торговля идет на спад. Мы тоже обратили на это внимание. Борис Волынов, ты выглядишь зажатым, у тебя всё хорошо?

Невольно усмехнувшись, Борис внимательно посмотрел на давнего знакомого через разделяющее их бронестекло. Тело Кьян Ке, неподвижно плавало в космическом вакууме. Лишь кончики щупалец синхронно подрагивали в такт.

«Что движет разумом существа, рождённого в ледяной темноте космоса? Догадываются ли они о назревающих событиях? Как отреагируют?» – Именно эти вопросы крутились сейчас в голове у Бориса.

Кьян Ке был спейсидом и походил на помесь осьминога и морской звезды с не менее чем восемью щупальцами размахом порядка пяти-шести метров. Тело спейсида было покрыто невероятно прочной и эластичной кожей с роговыми или хитиновыми пластинками, покрывающими все тело. Сходящиеся к центру сегментированные щупальца окружали сплюснутую сферу туловища с торчащим клювом, покрытым шипами и продольно-концентрическими выступами. Используя свой клюв спейсид, мог вгрызаться в толщу астероидов и комет, а также спокойно пробивать корпуса космических судов.

Несмотря на выдержку, Борис ощущал загнанный глубоко в подсознание страх, вызываемый древней как мир фобией – боязнью темноты.

Лишь тусклый свет звезд просачивался через стекло, отделяющее человека от глубокого космоса, на фоне которого едва угадывались очертания звездообразной фигуры.

Спейсиды были не первыми существами, с которыми встретился человек в начале освоения космоса, но они, безусловно, были самыми древними и загадочными. О них люди узнали от расы полиморфов Крон Ка Дрэадок, названных в последствии Эндридами, по двум доминирующим морфам: энтам и дриадам, которых так прозвали за внешнюю схожесть с мифологическими существами из земного эпоса.

Из их рассказов люди почерпнули, что спейсиды, предположительно, возникли в начале эры вещества: в период первого света. В дальнейшем изучение доступных сведений позволило прийти к заключению, что это, действительно, наиболее благоприятный период для зарождения жизни непосредственно в космосе, хоть сама возможность подобного события, не перестает вызывать сомнения.

Словно читая его мысли, Кьян Ке обратился к Борису:

– Мы знаем, что наш внешний вид может пугать. – после короткой паузы он добавил – Это хорошо, что ты сильнее своих страхов.

– Я пилот, Кьян Ке, самообладание – это часть моих обязанностей. – но и у него есть предел. Например, меня настораживает то, что вы задержали мой корабль. – не дождавшись ответа Борис продолжил:

– Скажи, зачем вы задержали мой корабль? Я не покидал пределов транзитной зоны.

Отвечая, спейсид проигнорировал вопросы пилота, словно тот их не задавал:

– "Безразличие" – среагировал переводчик – Мы никогда не предъявляли прав на пространство, кроме некоторых астероидных поясов и ряда иных космических тел. Границы маршрутов установлены правительствами космических рас правительствами.

– Тогда в чем причина? Вы ведь никогда так не поступали! – в последний момент Борис не выдержал и сорвался на повышенный тон. Он понимал, что такое поведение недопустимо и идёт вразрез с его же словами, но не смог сдержаться. Встреча с Кьян Ке, вызвала у Бориса тревогу, что и не удивительно – Кьян Ке был спейсидом – огромным космическим осьминогом, созданным эволюцией, для существования во тьме глубокого космоса. К тому же, в последнее время, Борис, не раз просыпался в поту, когда во сне, гигантский клюв спейсида пробивал обшивку его корабля и сминал её словно кусочек фольги.

Это случилось давно. В ту пору, молодой пилот, Борис Волынов только-только окончил академию космогаци по специальности пилот-юнит и получил назначение на почтовый маршрут Луна-Марс-Голубая Вега.

Несмотря на повсеместное использование автоматических шаттлов, по устоявшейся традиции, молодых пилотов часто назначали на подобные маршруты для накопления опыта и действительных часов налёта.

Шаттл был задействован на единственном маршруте и курсировал между точками внепространственных переходов в соответствии с жестким полётным графиком. Неделю Борис гонял на шаттле в пределах маршрута, оплачивая перерасход топлива, за счет накопленных средств, но необходимость иметь резерв и устоявшееся однообразие, наскучили ему. Поэтому, когда в один из дней, локатор шаттла запеленговал и вывел изображение бродячей кометы, Борис, изучивший шаттл вдоль и поперек, взломал блок телеметрии и повел шаттл на облёт кометы, в нарушение подписанных инструкций. К несчастью, он не учел, что в данной модели шаттлов, блок телеметрии отвечает и за аудиовизуальный канал, и при его отключении требуется ручной запуск звуковых датчиков оповещения. Недочет, который впоследствии исправили, едва не стоил пилоту жизни.

Когда шаттл приблизился к комете прожектора осветили окружающее её облако застывших льдинок, которые ловили и причудливым образом рассеивали свет, создавая удивительную картину. Зачарованный им, Борис не обратил внимание на мигание индикатора помех. Облако льдинок содержало большое количество металлизированных частиц, которые затруднили работу локатора, из-за возникших помех он не смог вовремя зафиксировать приближение высокоскоростных объектов и оповестить пилота. В последний момент, когда взревели аварийные сирены, Борис лишь чудом смог отвернуть с пути основной массы астероидного потока. Он резко рванул корабль в сторону наименьшей опасности. Вместе с этим маневром на него навалилась перегрузка порядка десяти g, от чего зрение подернулось пеленой. Шаттл сотрясся под градом ударов – поток задел его самым краешком, в хлам изрешетив двигательный отсек. Потерявший управление шаттл беспорядочно вращаясь пронесся в направлении тела кометы. Из-за дополнительного центробежного ускорения перегрузки превысили пятнадцать g и Борис потерял сознание.

Сработавшие аварийные системы мгновенно заполнили несущийся навстречу столкновению шаттл противоударной пеной.

***

Сперва возник едва слышный звон. Он существовал где-то далеко, на грани восприятия и настойчиво пробивался сквозь забившую уши вату. Постепенно усиливаясь, он заставил обратить на себя внимание. Желая от него отделаться, Борис открыл глаза, но в сознание хлынул поток звуков, запахов и цветных пятен, в сопровождении головной боли. Борис едва почувствовал, как ему в бедро вонзается стая острых жал. Спустя некоторое время он ощутил, как по телу, вместе с кровью, проносится волна жара до самых кончиков ногтей. Ноги и руки отозвались неистовым покалыванием тысяч пульсирующих игл. Поток образов сменился привычным видом пилотской кабины. Головокружение прошло и даже звон перестал донимать слух. Первым делом Борис сфокусировал взгляд на цветных пятнах под самым носом – это горели индикаторы легкого пилотского шлема – передняя полусфера автоматически захлопнулась в момент срабатывания аварийных систем. Строки логов докладывали о срабатывании диагноста и активации индивидуальной аптечки. Автодок резюмировал легкое сотрясение мозга и незначительные травмы мягких тканей. Ласковым зеленым светом горел датчик кислородного запаса.

Убедившись в исправности скафандра, Борис оглядел пилотскую кабину и приборные панели. Зрелище было удручающим. Сквозь притупленную боль всплыли воспоминания о метеоритной тревоге и сдавливающих тело перегрузках. Благодаря им он в общих чертах восстановил картину событий. Итог был неутешительным: шаттл, потеряв управление, врезался в тело кометы и только чудом не развалился на куски. Теперь он, вместе с ней, несётся в неизвестном направлении. Борис попытался вспомнить параметры её курса, но услужливая память подсказала ему, что он как последний разгильдяй, потерявший от скуки голову, забыл всё чему его учили в Академии и не зафиксировал, ни скорости кометы, ни параметров её курса. К тому же, пришла в голову запоздалая мысль – столкновение неминуемо сместило её с траектории на несколько угловых секунд. Не сдержавшись, он покрыл себя трехэтажной бранью, неуместной в речах подготовленного пилота.

"Болван, – думал он. – имбецил. Где теперь тебя будут искать? Даже минимальное отклонение, через день-два выльется в десятки тысяч километров. А если эта комета из неоткрытых? Тогда даже обнаружение остаточного следа может не дать результатов. Приливные силы Юпитера за то время, пока о его пропаже узнают, настолько исказят поток частиц, что его ни за что не отличат от случайного микро-скопления астероидной пыли. " – последняя мысль на мгновение вызвала у него приступ отчаянья и он, не сдержавшись, ткнулся затылком о спинку пилотского кресла, вызвав новый приступ боли и головокружения, к которым добавилась тошнота. Он тут же пожалел об этом.