Игра на опережение

© Березко В.Э., 2017

© ИПО «У Никитских ворот», 2017

* * *

Глава 1. Тайны приморской дипломатии

Пенистые волны медленно катились к берегу, становились больше, крупнее и заметнее. Они с шумом ударяли в волнорез и иногда доставали гуляющих по пляжу туристов, которые в полной мере пытались использовать солнечный день.

Густас отошел от окна особняка и, усевшись в кресло, произнес:

– Чем-то похоже на наш замысел…

– Ты о чем? – его собеседник явно не был настроен на лирический лад.

– Да так, о своем, – ответил Густас.

Они сидели в уютном кабинете на втором этаже роскошного особняка на Рижском взморье. Впрочем, особняк был роскошным только внутри и исключительно для посвященных. Для гуляющих по пляжу и убегающих от мощных волн туристов он выглядел совсем неказисто. Впрочем, именно на этот эффект все и рассчитано. Но люди знающие и влиятельные просто мечтали сюда попасть. Хотя бы ненадолго…

– Так что скажешь, Маркус? – Густас пригубил виски и с наслаждением закурил сигару.

Маркус выпрямился и встал со стула. Прошел по комнате, разминая затекшие ноги. И вопросительно посмотрел на собеседника.

– Нет, пожалуй, такой вариант вряд ли пройдет… Я надеюсь, ты не держишь русских за придурков? Ты же все-таки руководишь дипломатической организацией. И должен хорошо разбираться в международных отношениях. Или это «крыша» для более серьезных дел?

Проговорив эти слова, Маркус иронично улыбнулся. Выглядел он намного моложе своих лет. И уверенней. Волосы, пропитанные благородной сединой, уложены в идеальную прическу. Светлый немецкий пиджак безукоризненно сидит на великолепной фигуре. На белоснежной сорочке Маркуса выделялся галстук. Он даже на первый взгляд казался очень дорогим и подобранным с большим вкусом. А элитные часы тянули на стоимость приличной квартиры в одной из европейских столиц.

Густас подумал и ответил:

– А что говорить? Пусть специалисты по борьбе с контрабандой возьмут судно, проведут досмотр. Следующий этап – информация уходит в средства массовой информации. Точнее – в интернет…

Молодой человек уверенно посмотрел на своего коллегу и добавил:

– Журналисты сделают все остальное…

– Но гарантии?

– Гарантий в таком деле я дать не могу, да и никто, пожалуй, не сможет дать… Вам просто придется мне поверить на слово.

– Дорогое у тебя слово получается тогда, Густас. Не боишься, что если по этому векселю не будет платежей, то в качестве процентов слово потянет за собой и язык? Сильно потянет. – Седой явно не был настроен миролюбиво. – Сейчас в Америке расследуют дело о незаконной торговле оружием… Помнишь?

– Помню. Виталий Гот, кажется, там центральный персонаж. А что касается нашего дела – нет, не боюсь. В случае чего смогу расплатиться другими акциями…

Маркус снова подошел к столу и сел в кресло. Взял стакан с виски и сделал большой глоток. Прикрыл глаза от наслаждения. На самом деле звали его по-другому. Но знали об этом очень немногие. Причина была очень простой – он пользовался им очень редко. «Маркус» давно жил по паспортам, в которые вписаны другие имена. Но со временем стал даже считать их своими. Он неподвижно сидел в кресле и со стороны казался абсолютно расслабленным. Но это было не так. «Маркус» напряженно размышлял над предложением Густаса.

А тот словно почувствовал нужный момент для продолжения разговора.

– Маркус, давай говорить прямо. Нам нужно провести весьма серьезное мероприятие. Главная идея – Российская Федерация беззастенчиво осуществляет нелегальные поставки оружия в воюющую Африку. Например, в новое государство под названием Хотлэнд. Или еще куда-нибудь… Кстати, обитатели Хотлэнда тоже, как и жители Сомали, начинают промышлять пиратскими нападениями…

– Термин «беззастенчиво», Густас, оставь, пожалуйста, журналистам, это их хлеб – выплескивать эмоции через край. Меня пока интересует исключительно конкретика!

– Нет проблем. Буду более конкретным. Прежде всего, я должен заметить, что успех этой операции вполне может иметь серьезный эффект.

– Какой?

Густас на секунду прервался, но сразу же продолжил:

– …А такой – крупная российская нефтяная компания сейчас готовится разрабатывать открытое возле побережья Западной Африки месторождение черного золота. И если в ходе нашей операции, после которой полмира раскричится, обвиняя русских в нелегальных поставках оружия, будет причинен вред этому проекту, то в рамках нашей общей стратегии борьбы с неугомонным русским медведем это будет, безусловно, хорошо. Что скажешь?

– А что ты хочешь услышать? – Маркус едва заметно улыбнулся. – Первое, что я скажу, – зачем? Какой мне процент с этого эффекта? Кроме реализации общей, как ты выразился, Густас, стратегии?

– Какой? – Теперь уже улыбнулся Густас. – Насколько мне известно, одна очень известная в США и Европе юридическая компания владеет 25 процентами акций не менее известного нефтегазового концерна – «Oil industry». Причем – созданного с государственным участием. Но что интересно – конкретный бенефициар по этим акциям почему-то никому не известен…

Густас с усмешкой взглянул на собеседника.

– Дальше рассказывать?

– Давай, я слушаю.

– Конечно, я сразу не прояснил значение термина «бенефициар» – это тот, кто приобретает выгоду… Так вот, если российская нефтяная компания после скандала уйдет с африканского рынка, то кто придет ей на смену? Я полагаю, что именно тот самый нефтегазовый концерн. И что самое интересное, какую выгоду при этом получит неизвестный бенефициар?

– Согласен, Густас, немаленькую…

Маркус снова встал с кресла, медленно прошел по комнате. И неожиданно спросил:

– А какую выгоду при этом получит одна из охранных компаний, которая специализируется на проводке по морям и океанам ценных грузов?

– Что ж, Маркус, я вижу, что мы понимаем друг друга без слов. А что еще необходимо для успешной работы вместе? Главное – команда! – Густас посмотрел на собеседника с явной симпатией и уважением.

Маркус ответил ему взглядом, в котором читалась ирония. Но ответил вполне серьезно:

– Ну что же, тогда начнем действовать…

Затем гость поднялся и, мягко ступая по ковровой дорожке, вышел из кабинета. Спустился во двор особняка и растворился в наступивших сумерках.

Густас, напротив, вовсе не торопился уходить. Он еще выпил виски и задумчиво посмотрел на часы. Минутная стрелка медленно приближалась к римской цифре XII. Наступали новые сутки…

Секундная стрелка предательски быстро бежала по кругу. «Вот сучка», – Алекс испытывал к неодушевленному предмету почти человеческую неприязнь… Вдобавок он видел ее так отчетливо, словно мог заглянуть под собственный рукав камуфлированной куртки. Казалось, она отсчитывала последние мгновения жизни курсанта. Внезапно Алексу подумалось: «В бою, возможно, так бы оно и случилось…»

И тут же он выругался про себя, почувствовав сходство собственных мыслей с тем, что ежедневно им говорил инструктор – прекрасно сложенный, темнокожий и блестяще владеющий несколькими европейскими языками. Многие курсанты злились на него, изнемогая на «тропе разведчика», марш-бросках и занятиях по рукопашному бою. Но никто пока не смог его превзойти ни в одной из учебных дисциплин. А их было предостаточно: рукопашный бой, прикладное плавание, десантная подготовка, искусство допроса, наложение грима, стрельба из всех видов оружия и множество других. Никто в школе не задавался вопросом, откуда появился Джон – он называл себя именно так.

Но даже если бы курсанты задавали этот вопрос, то внятного ответа наверняка бы не получили. А потом сами поняли, что данную тему лучше оставить вне обсуждения. Поначалу их курс скептически отнесся к «гламурному» виду Джона – чистое и отглаженное обмундирование натовского образца, начищенные ботинки. Джон всегда тщательно выбрит и пользуется изысканной парфюмерией. Завистники заметили у него наличие маникюра. Поначалу это служило предметом насмешек над инструктором. Так продолжалось до тех пор, пока приятель Алекса Арнольд не предложил Джону спарринг на занятиях по рукопашному бою. По правилам бокса. Сам Арнольд был неплохим боксером и прошел специальную подготовку в морской пехоте. Он явно хотел продемонстрировать другим курсантам, что их инструктор вовсе не так крут, как кажется на первый взгляд. Бой должен был идти в боксерских перчатках.

Инструктор принял вызов спокойно. Он скинул камуфляжную куртку и сосредоточенно, тщательно стал бинтовать кисти рук. Затем надел черные перчатки, застегнул их на липучку. Легко поднырнул под канаты ринга и затанцевал в своем углу на носочках. Арнольд нехорошо ухмылялся в противоположном углу. Джон первым сделал шаг навстречу.

– Let's go, buddy!

Арнольд стремительно двинулся на противника и попытался провести стандартную боксерскую серию – прямой левой и длинный удар правой. Джон, казалось, даже не заметил его усилий. Он легко разорвал дистанцию и ушел из зоны поражения. Курсанты столпились вокруг ринга и с интересом наблюдали за происходящим. Арнольд был несколько обескуражен. Но снова настроен на атаку. Алекс вспомнил старую поговорку из боксерской среды – он немного занимался этим видом спорта: «Не будешь бить, останешься на ногах».

В этот момент Арнольд уже отчаянно финтил, пытаясь отвлечь внимание противника от настоящего удара. Сначала пошел левый боковой в голову, потом – апперкот в корпус, и в завершение серии – главный удар. Снизу правой в подбородок. Два предыдущих удара инструктор принял на защиту, а от последнего апперкота опять ушел изящным маневром. Сам он пока не нанес ни одного удара. Арнольд начал слегка заводиться и снова пошел вперед. Без особых изысков он попытался нанести правый хук, но в этот момент инструктор не стал разрывать дистанцию, а сделал небольшой шажок вперед и коротко ударил правой. Удары, как говорят специалисты, пошли друг другу навстречу. И удар Джона попал в цель.

Из Арнольда словно кто-то вытащил невидимый стержень. Тело его обмякло, и он рухнул на настил ринга. Когда через несколько секунд он поднялся, вид у него был смущенный и виноватый. Арнольд повернулся к Алексу и сказал:

– А бьет наш парень неслабо. Удар ему, похоже, ставил очень хороший тренер.

После этого курсанты уже не подшучивали над гламурным видом Джона. А когда на марш-броске и на «тропе разведчика» ни один из них не смог даже приблизиться к результату Джона, авторитет его стал очень высоким. Курсанты поняли, что обучает их не просто заморский инструктор, а профессионал высочайшего класса, настоящий солдат.

…Соленые ручейки пота заливали лицо. Каска давила тяжестью, словно ее сделали не из специального сплава, а из обычного чугуна. Или – чугуна с примесью свинца. Рюкзак тянул плечи так, словно его набили камнями. Алекс из последних сил бежал по тропе и намеревался сегодня одолеть новое препятствие – кирпичную стену. Весь фокус состоял в том, что сверху она усыпана битым стеклом. Джон подобные препятствия преодолевал почти играючи, что не раз демонстрировал своим подопечным – он словно взлетал над стенкой и, хватаясь за поверхность, усыпанную осколками стекла, голыми руками, выходил после преодоления препятствия без единой царапины.

– Все, опять не успел… – Алекс вновь с ненавистью посмотрел на стрелку секундомера. Она безжалостно съела последние отведенные на выполнение норматива мгновения. А до конца полосы препятствий предстояло еще очень многое преодолеть. И мало времени…

Это стало каким-то проклятием для Алекса – «тропа разведчика» никак не хотела подчиняться ему, безмерно усталому человеку в камуфляжной форме. На бронежилете, каске и автомате неряшливо висели крупные комья грязи. И сам воин производил впечатление человека полностью измотанного и деморализованного. Он уже третий раз не мог преодолеть даже не всю полосу, а только одно-единственное препятствие на ней – кирпичную стену со стеклом наверху. А за ней сразу – ров с водой, который нужно пробежать по бревнам. Потом – снять часового. Инструктор всем курсантам давал свободу выбора – хочешь пользуйся ножом, а хочешь – саперной лопаткой…

Алекс предпринял еще одну попытку. Неимоверным усилием воли он подпрыгнул и ухватился руками за верхний край стены. И немедленно почувствовал, как безжалостно острые осколки стекла врезаются в руки сквозь плотную кожу перчаток. Он сделал усилие и попытался подтянуть тело вверх, чтобы оказаться наверху этого проклятого препятствия. Но усталые руки отказывались слушаться. К свинцовой усталости, которая наполняла почти все измученное тело Алекса, добавлялась нестерпимая боль в изрезанных стеклом пальцах и ладонях. И это проклятое снаряжение – автомат, разгрузка, боеприпасы. «Навьючили, словно ишака!» – мелькнула короткая злая мысль.

Руки окончательно отказались исполнять команду, и Алекс в полном снаряжении рухнул вниз, в огромную лужу, которая образовалась после недавно прошедшего дождя. Курсант знал, что эта лужа появлялась каждый раз возле кирпичной стены после местной непогоды – а дожди случались часто, но инструктор специально не засыпал ее песком или галькой – он с улыбкой говорил, что это «for losers»… «Правильно, таких, как я», – устало подумал Алекс и, поднявшись, мокрый, с прилипшими комьями грязи, направился к инструктору.

Курсант воевал с «тропой разведчика» уже не первый день. Алекс наизусть помнил наставления инструктора-американца – преодолевать кирпичную стену нужно легко, в полете, тогда и руки и не порежешь. Бросать ножи и саперные лопатки нужно так, словно это продолжение своей собственной руки, а потом вести их силой мысли…

Это была совсем не мистика. Их группа пока отрабатывала только одиночные элементы на «тропе», но многие уже уверенно справлялись хотя бы с одним препятствием, а у Алекса совсем ничего не получалось. Накануне он попробовал преодолеть кирпичную стену, посредине которой зиял огромный пролом. Именно за край этого пролома он и зацепился ногой и рухнул в грязь в полном боевом снаряжении. А за день до этого на занятии по метанию ножей Алекс едва не поразил в качестве мишени одного из своих сокурсников… Тот едва успел увернуться от летящего в него клинка… Но это тоже составляло часть тренировки специальных диверсионных подразделений…

А однажды Алекс бросил гранату так, что промахнулся в мишень, которой служил окоп для пулеметного расчета, но зато угодил гранатой точно в спину другому курсанту. Алекс до сих пор вспоминает его удивленно-яростное лицо после удара и слова, которыми он осыпал неудачника.

Потом он не раз вспоминал этот курьезный случай и всегда повторял одну и ту же фразу:

– Хорошо, что граната не боевая.

Действительно, боевая разнесла бы не только его, но и всех, с кем он находился тогда в строю…

К Алексу проявил внимание инструктор.

– What's up, Alex? – темнокожий атлет в идеально чистом камуфляже с неприязнью смотрел на измученного бойца. У Алекса шевельнулось чувство, которое он в минуты отдыха иронично называл «призраком классовой ненависти»: «В чем дело, в чем дело… Неужели сам не видишь?» Но вслух Алекс произнес только нейтральную фразу по-английски:

– 1 don't know… my leg…

– You had better learn… – инструктор явно был настроен сделать курсанту выволочку, но в этот момент у него зазвонил мобильный телефон. Он взял трубку и, выслушав короткое сообщение, отрапортовал:

– Sure, sir!

Затем он бросил короткий взгляд на курсанта, хотел что-то сказать, но вместо этого просто махнул рукой в направлении штаба: «Go, guy…»

Алекс подхватил автомат и уныло побрел к жилому модулю. Перед визитом в штаб следовало привести себя в порядок. Мысли крутились невеселые. Он даже вслух мрачно сострил: «This guy is like a gay now…» Потом подумал и добавил фразу из словаря, вычитанную совершенно недавно: «I am like a cat in a strange garret today»^[1].

«Интересно, зачем я понадобился?» – мысли текли вяло и однообразно.

Он вошел в небольшое уютное здание и прошел в свой отсек. Там сбросил на пол оружие, бронежилет, снял обмундирование. С содроганием подумал о том, что сейчас предстоит снимать перчатки. И сдернул их одним движением. Изрезанные руки нестерпимо болели. Алекс вновь со злостью вспомнил слова инструктора о том, что такие препятствия преодолеваются, не снижая скорости и напора. Драйв нужен, одним словом…

Алекс прошел в душевую и поочередно включил холодную и горячую воду. Полностью. Тонкие иголочки струй немедленно вонзились в измученное дневными занятиями тело, и Алекс вдруг почувствовал, что ему становится легче. Даже руки перестали болеть. Но он знал, что это временно. Он стоял под душем почти десять минут практически неподвижно, а потом долго и сосредоточенно мылся. Мысли с каждой минутой становились все более приятными. Алекс представил, как он идет в курсантскую столовую. В военном городке имелась прекрасная столовая для курсантов. Кормили их по особой, как здесь говорили, специальной норме. Да и столовая мало напоминала привычные заведения общепита. Уютный зал, большой выбор блюд, в том числе и национальных, неограниченные порции.

Так уж сложилось, что насчет калорий курсанты особо не беспокоились. Нагрузки в разведшколе были такими, что им постоянно хотелось есть.

Алекс вышел из душа и лег на койку. Мышцы немного болели, но общее самочувствие курсанта улучшилось. Алекс вновь задумался о столовой. Но уже через несколько минут он встал и подошел к рабочему столу. На нем под прозрачным пластиковым стеклом лежало разноцветное расписание занятий.

Алекс посмотрел расписание на следующий день. «Так, первая пара – регионоведение. Потом – семинар по дисциплине № 5». Под этим незамысловатым названием скрывался предмет, остро необходимый для любого агента, – «Основы разведывательной деятельности».

Тема предстоящего семинара – «Техника вербовки». Алекс вновь перечитал задание – подготовить психологический портрет предполагаемого объекта вербовки. На предыдущем занятии преподаватель поручил им выбрать в качестве такого объекта кого-то из сокурсников. Алексу достался Арнольд…

– Да, рожа даже для психологического описания не самая приятная, – вслух стал размышлять Алекс. – С куда большим удовольствием я бы составил психологический портрет какой-нибудь официантки из нашей столовой.

Мысли Алекса вновь вернулись к расписанию занятий: «Так, на занятие по регионоведению мне нужно подготовить аналитическую справку об особенностях российского менталитета». Алекс улыбнулся. В ходе изучения этого предмета курсанты знакомились в основном с особенностями зарубежных стран. А информационно-аналитическую справку Алексу предстояло написать по России. Для него она когда-то была родной страной…

Через несколько минут Алекс переоделся и отправился в штаб. Вошел, четко доложил дежурному: «Прибыл по приказанию начальника школы». Дежурный кивнул.

Алекс поднялся на второй этаж здания и через минуту навытяжку стоял в кабинете начальника школы. Руководитель – мощного телосложения, всегда с недовольным выражением на лице – сидел за рабочим столом и подписывал документы. Он коротко кивнул Алексу в ответ на его доклад и продолжал работать. По стойке «смирно» Алексу пришлось стоять около десяти минут. Наконец начальник поднял глаза и смерил Алекса полупрезрительным-полусострадательным взглядом.

– Как жизнь, Алекс?

– Все в порядке, господин начальник!

– Вижу, Алекс, что рапортуешь ты очень хорошо. А что на самом деле?

У Алекса вновь пронеслась короткая злая мысль: «Опять Джон на меня стучит!!!» Вслух он ответил:

– Стараюсь…

– Вижу, что стараешься, – подхватил его тон начальник школы. – Поэтому и вернулся в жилой модуль весь грязный и порезанный!

– Не весь… Только руки! – попытался возразить Алекс.

Начальник школы посмотрел на него с ухмылкой, которая не меняла общее угрюмое выражение лица.

– Хорошо, что только руки порезал. А то, глядишь, с твоими умениями мог бы и еще что-нибудь порезать! Или, что гораздо хуже, – отрезать полностью! Если бы, например, навалился на кирпичную стену животом… Тогда прощай настоящая мужская судьба! Останется только завидовать Гиви! Что на это скажешь, Алекс?

Алекс промолчал, но одновременно преданно смотрел на начальника. Тот бросил короткий взгляд на перекидной календарь и четко проговорил:

– Через два часа тебе нужно быть в особняке на взморье. Все понял?

– Так точно!

– Тогда иди. Сначала зайди в столовую – на обед!

– Есть!

Алекс вышел из кабинета, спустился на первый этаж штаба и сообщил дежурному, что беседа с начальником школы закончена. Дежурный спросил:

– Ты сейчас куда?

Алекс про себя отметил, что начальник очень предусмотрителен во всем, что касается мелочей. И ответил, совершенно не соврав:

– Сейчас – в столовую.

Дежурный широко улыбнулся.

– При встрече передавай привет Агнии…

Алекс тоже улыбнулся:

– Как говорится, ей – всегда готов!

Выйдя из штаба, Алекс ускоренным шагом отправился в столовую. Мечта о психологическом портрете официантки стала приобретать реальные очертания.

В столовой Алекс подошел к стойке. Просьба дежурного по штабу словно материализовалась: сегодня в столовой дежурила самая симпатичная повариха – Агния. Алекс вспомнил о задании на семинар и подумал: «Вот чей портрет я бы составил с большим удовольствием. И даже чувством!»

Агния улыбнулась Алексу – она выделяла его из остальных курсантов. И явно была к нему неравнодушна.

– Привет, – девушка говорила с особым прибалтийским акцентом.

– Здравствуй, Агния, – Алекс заставил себя улыбнуться. – Солянку, пожалуйста, полную.

Девушка налила ему в тарелку аппетитно пахнущую янтарно-красную жидкость, в которой чернели маслины и в полузатопленном состоянии желтела долька лимона.

– А что на второе? – Агния смотрела ему в глаза вопросительно и в то же время лукаво. Алекс почувствовал неожиданный прилив мужского самосознания.

– А что ты делаешь сегодня вечером, Агния?

Казалось, боль в изрезанных ладонях куда-то исчезла, растворилась, уплыла за пределы восприятия…

Агния вновь лукаво улыбнулась Алексу:

– Да в общем-то пока ничего… А ты?

Алекс уже немного пожалел о своем вопросе. Он пока просто не знал, насколько затянется предстоящая беседа в особняке на взморье. И ответил даже чуть-чуть грубовато:

– Стейк из свинины. С помидорами. И жареную картошку. А я своих планов пока не знаю. Узнаю только ближе к вечеру…

Агния не обиделась. Она снова бросила быстрый взгляд на Алекса и сказала:

– Иди, садись. Кушай солянку. Второе я сама принесу.

Алекс прошел в угол обеденного зала и уютно устроился за столиком на четверых. Сейчас он сидел там один. Солянка оказалась превосходной. Пока Алекс наслаждался кулинарным мастерством Агнии, она подошла с подносом и выставила на стол аппетитно пахнущий стейк с жареным картофелем. Рядом поставила тарелку с салатом из свежих помидоров со сметаной. Порции, которые в школе и так были не маленькими, на этот раз явно превышали стандартную норму. Агния благоволила к Алексу. Пока девушка расставляла на столе содержимое подноса, Алекс невольно залюбовался ее фигурой.

Упругая невысокая грудь, в меру полные и восхитительно длинные ноги, прелестная талия, говорящая о гибкости тела…

И такие необычные для поварихи руки – тонкие, с длинными пальцами и отличным маникюром. «Как у нашего Джона», – с неприязнью подумал Алекс. Он знал, что «стальной Джон» очень неравнодушен к Агнии. И испытывал непонятное, похожее на ревность чувство.

Расставив подносы, Агния не ушла, а присела рядом.

– Так что ты делаешь сегодня вечером? – Она смотрела прямо и откровенно. – Приходи в наш домик, посидим, музыку послушаем…

– У тебя же соседка в девять вечера спать ложится? – Алекс с удовольствием принял предложенную игру.

– Она вчера уехала. На месяц. В отпуск. – Каждое слово она произносила как отдельное предложение, вкладывая в них свое, особое значение.

Алекс взглянул на часы – уже скоро он должен быть в особняке у Густаса, но Агнии об этом знать не следовало. «А вечером… Почему бы не заглянуть и к ней? В ее особняк», – неожиданно весело подумал Алекс. Действительно, почему бы и нет…

Он предварительно разрезал стейк ножом и с удовольствием жевал великолепно прожаренные кусочки свинины. Вместе с мясом отлично шли свежие помидоры. Алекс пожалел, что не зашел в бар рядом со столовой и не заказал бутылочку розового вина. В отличие от многих стран, где употребление спиртного в военных заведениях строго-настрого запрещено, в школе царили европейские порядки – например, по французскому образцу. Курсанты могли вполне спокойно пользоваться баром, в котором имелся весьма большой выбор вин и всевозможные сорта пива. Но коварство руководства школы, в которой готовили специальных агентов высокого класса, в том и заключалось, что ежедневные физические нагрузки были почти запредельными. И поэтому бар практически оставался нетронутым. Причина – невыполнение норматива строго наказывалось. Лишь изредка Алекс позволял себе бокал сухого вина. И сейчас тоже бы не отказался. Но перед визитом в особняк, к Густасу, – нельзя.

Руки продолжали болеть. «Выпить слегка за собственное поражение», – Алекс даже развеселился от этой мысли.

– Эй, дорогой, давай мы за тебя выпьем! – услышал Алекс негромкий хрипловатый голос с заметным южным акцентом. И обернулся. В другом углу зала столовой сидел его знакомый – грузин по национальности, Гиви. Перед ним на столе возвышались бутылки с вином. Алекс помахал ему рукой.

– Спасибо, Гиви!

Гиви в разведшколе отличался тем, что не бросал свой «национальный спорт» и всегда брал в баре бутылку вина. И при этом выполнял все нормативы намного лучше Алекса.

«Но сегодня он взял две, – подумал Алекс. – Что-то случилось?»

Агния словно прочла его мысли. И, наклонившись к Алексу, тихо проговорила:

– Сегодня возле столовой грузины подрались с украинцами.

– Это как?! – Алекс удивился.

– Ну, эти, которые по школе с трезубцами на рукаве ходят – УНА-УНСО, или как их там называют…

– Бандерлоги?! – с улыбкой подсказал Алекс.

– Согласна! – подхватила Агния и продолжила: – Так вот, эти, с трезубцами на рукаве, заходили в столовую, а грузины из столовой выходили. По идее, украинцы должны были уступить дорогу…

– Ты мыслишь совершенно типично для женщины! – улыбнулся Алекс.

– Почему?

– Потому что думаешь, что тебя все должны пропускать. Иногда так же женщины мыслят, когда водят автомобиль. Такое впечатление, что для них правила этикета имеют большую юридическую силу, нежели правила дорожного движения.

Агния улыбнулась и нежным, неуловимым движением пододвинула к Алексу ближе тарелку с салатом. Там еще оставалась почти половина. Улыбнулась своей замечательной лукавой улыбкой.

– А ты против этого?

– В принципе, конечно, я не против. Наоборот, только за то, чтобы мужчины соблюдали правила этикета…

Агния продолжила рассказ:

– Так вот, когда грузины выходили, кто-то из «трезубцев» их толкнул.

– И дальше?

– Адальше все как в кино. Гиви, кстати, шел первым. И удар у него, я тебе скажу…

– Ну, скажи.

– Хороший удар у Гиви – уложил двух бандерлогов сразу. Но и те в долгу не остались… Сейчас, я слышала, в школе даже комиссию специальную назначили – расследовать причины.

– Интересно, какие причины здесь могут быть?

Агния задумалась, потом ответила:

– Да какие причины – этим уродам нужно было этикет соблюдать!

Алекс повернулся и посмотрел в сторону столика, за которым сидел Гиви. Только теперь он обратил внимание на физиономию грузина, покрытую ссадинами. А возле левого глаза темнел довольно большой кровоподтек. Алекс решил подбодрить знакомого. Но и от иронии не смог удержаться.

– Как успехи, дорогой? Неплохо выглядишь, по-боевому! И уже вторая бутылка сегодня пошла…

– Все нормально, дорогой, просто захотелось отдохнуть, – оповестил его Гиви. – Как говорят русские – какой же грузин не любит вкусной еды и красного вина?

– Согласен, Гиви, красное вино – это всегда хорошо. Как говорится, позитивно влияет на мужское самосознание.

Гиви опять улыбнулся.

– Ай, очень хорошо, да!

После этих слов Гиви вновь наполнил бокал. Неторопливо, наслаждаясь вкусом вина, выпил. И заявил, обращаясь к Алексу:

– Хорошее вино! Французское! Но грузинское все равно лучше!

– Согласен, Гиви! А среди коньяков лидирует исключительно армянский. Только я сейчас не могу составить тебе компанию!

– А ты, дорогой, тогда мысленно ко мне присоединяйся.

– Это можно! – согласился Алекс. И подумал, что неплохо вставить эту ситуацию, описав ее в научных терминах, в информационно-аналитическую справку. Добавив, таким образом, к особенностям российского менталитета весьма интересные черты, характеризующие менталитет жителей бывших советских республик.

Алекс почти физически ощутил пристальный взгляд Агнии и повернулся к ней.

– Извини, дорогая! Гиви всегда меня отвлекает!

Агния, не говоря ни слова, положила свою ладонь ему на плечо.

– Все пройдет, Алекс, – произнесла она с загадочной улыбкой. – Все пройдет. Приходи сегодня.

И стремительной, легкой, грациозной походкой отправилась снова за стойку…

Алекс закончил обедать и налил себе из стоящего на столе кувшина яблочный сок. Прохладный и в меру сладкий. Алекс выпил стакан залпом и встал из-за стола. Надел головной убор и вышел из столовой. На улице стояла вполне приличная погода. Нежаркое, но настойчивое балтийское солнце заливало ярким светом все вокруг, прохладный ветер с моря не давал воздуху нагреться, наполниться утомительной, вязкой духотой, как это бывает в южных странах…

Алекс ленивой походкой направился в сторону моря. По небу неторопливо скользили, расплываясь, почти прозрачные облака, и они не могли скрыть яркие солнечные лучи. Алекс направлялся в особняк на берегу залива.

Алекс вошел в ворота и поднялся по витой лестнице. В кабинете он увидел кресло, которое было развернуто к окну. В нем спиной к Алексу сидел человек и неторопливо пил минеральную воду из высокого стакана. Он словно почувствовал, что в кабинете появился кто-то еще. Пружинистым движением Густас поднялся с кресла и с радушной улыбкой подошел к Алексу.

– Привет, солдат!

– Здравия желаю!

– Как твои успехи? – Густас смотрел пристальным, испытывающим взглядом на Алекса. У того вдруг снова заболели порезы на руках.

– Да… Пока не очень.

– Знаю, наслышан, что ты никак не можешь справиться с «тропой разведчика».

«Наслышан… Знаем мы, откуда наслышан», – снова с неприязнью подумал Алекс, вспомнив мускулистую фигуру Джона и его отглаженную камуфляжную куртку.

– Джон здесь совершенно ни при чем, – Густас, казалось, угадал мысли Алекса. Он повернулся, сел в кресло и указал Алексу на другое кресло. – Садись.

Алекс послушно плюхнулся в мягкое кресло, которое словно охватывало со всех сторон, заключая человека в нежные объятия. В нем было удобно и очень уютно. Алекс расслабился. Мысли против его воли снова переключились на недавний разговор в столовой. Агния – она такая… Воздушная, нежная, сладкая…