Buch lesen: «Путь на Рейхстаг начинался в окопах Первой мировой»

Предисловие

Чем дальше уходят от нас годы Великой Отечественной войны, тем ближе становятся люди, принёсшие нашей стране победу в этой тяжелейшей из всех войн. Яснее становится величие этой Победы, её значение для судеб мира. С тех пор уже никто не смеет открыто воевать с Россией. Наши недруги теперь используют подставные силы, или переводят войны в разряд «холодных», не вступая в военное столкновение с Российской армией. Ближе и роднее становятся ветераны, участники тех трагичных и героических событий. Хочется узнать о них больше, понять, в чём сила этих людей, и воздать должное всем, кто завоевал эту Победу с большой буквы. Ярким показателем этого движения народной души стал Бессмертный полк, поднявший из окопов забвения на победный бруствер тех, кто причастен к этому великому народному деянию.

Долгие годы считалось, что Красная армия родилась в «горниле Гражданской войны», была ровесницей новой эпохи. Однако всякому здравомыслящему человеку понятно, что воевать на равных с армией Третьего рейха, сильнейшей на то время, могло только войско, имеющее крепкую воинскую выучку. Красная армия воссоздала многие, утраченные поначалу, традиции старой русской армии. После недолгого периода «демократизации» новой революционной армии, в ней была восстановлена иерархическая структура (взвод – рота – батальон – полк – дивизия – армия – фронт) вместо самоорганизованных отрядов красногвардейцев и строгая воинская дисциплина с единоначалием. Хотя и под присмотром комиссаров. При этом повысилось традиционно уважительное отношение к солдатам, поскольку многие командиры были с ними единого происхождения. Как говорят в народе, «одного поля ягоды». Но командовать полком рядового солдата не поставишь. Даже самого революционно сознательного. Тем более дивизией, армией, фронтом. Вскоре выяснилось, что командование Красной армии самого высокого ранга составляет прежняя офицерская элита. Воспитание и обучение нового поколения красных командиров тоже выпало на долю военспецов – генералов и офицеров Императорской армии.

В Берлин вошла новая Советская армия, однако выросшая на воинской закваске старой русской армии. В тех же погонах, которые два десятилетия были под запретом. И с боевым опытом, полученным в Первую мировую войну.

Та война у нас тоже называлась Отечественной. Второй, после 1812 года, а иногда и Великой Отечественной.

Схожего было немало. Даже песня «Священная война» была общая, хотя и с разными словами и мелодией. И такая немаловажная деталь: верховное командование в обеих войнах приняли на себя руководители страны.

Казалось бы, в разные эпохи государство и армия должны быть другими. Нет. Страна хоть и Советская, но всё же Россия. Советский Союз был, пусть и существенно преобразованным, но по сути своей преемником Империи. Иностранцы называли нас русскими независимо от смены общественно-политической формации. Рабоче-крестьянская Красная армия при всех изменениях тоже не могла существовать без старых армейских традиций. По-другому и быть не могло.

Изменилось знамя. Оно стало красным. Но в истории русской армии красное знамя тоже традиционно. Под красным стягом в бой шли полки Дмитрия Донского и царя Ивана Грозного. На миниатюрах «Повести временных лет» воины великого князя Владимира осаду Корсуня тоже вели под красным стягом.

Первая мировая война – Вторая Отечественная

Первую мировую войну многие считают нами проигранной, забывая о том, что в начале 1917 года русская армия была на пороге победы. Так полагали многие военные специалисты, включая немецких. Чтобы предотвратить такое течение событий, были предприняты очень серьёзные усилия (финансовые, идеологические, политические) для ускорения революции. Февральская революция устранила от власти законного монарха. И сразу же начался развал страны и разложение армии. Всё закончилось Октябрём и подписанием Брестского мира. Но война для нас не закончилась. Началась иностранная интервенция, включающая армии стран и бывших противников и бывших союзников. Несколько лет длилась междоусобная брань, разделившая русскую армию на две части, которые теперь воевали друг с другом. После окончания Гражданской войны продолжилось строительство новой армии. Но поскольку других способов ведения войны, кроме тех, которые использовала царская армия, просто не было, то старые традиции неизбежно возвращались в Рабоче-крестьянскую Красную армию. В годы Великой Отечественной эти процессы пошли ускоренными темпами. В мае 1945 года непобедимый германский вермахт был повержен советской армией, впитавшей боевой опыт Первой и Второй мировых войн. В рядах армии-победительницы сражались участники двух Отечественных войн, которые начались в 1914 и 1941 годах. Символизм этих цифр показателен. Они одинаковые. Лишь две цифры поменялись местами. Результат был разный. В годы Великой Отечественной никто не смог вонзить нож в спину воюющей армии. И она победила!

Тщательно исследовав путь нашей армии в двадцатом столетии, мы вправе сказать – дорога на Рейхстаг начиналась в окопах Первой мировой.

Судьбы многих наших полководцев и рядовых воинов это наглядно подтверждают. Мы привыкли считать Г. К. Жукова, А. М. Василевского, К. К. Рокоссовского, И. С. Конева, Р. Я. Малиновского, Ф. И. Толбухина, Н. И. Чуйкова полководцами Великой Отечественной войны. Это верно. Как верно и то, что все они участники Первой мировой.

В начале этой войны по всей России поднялась настоящая волна патриотических чувств. 20 июля (1 августа) 1914 года вышел Высочайший манифест, в котором русский царь объявлял: «Божиею милостию, Мы, Николай Второй, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий князь Финляндский… Объявляем всем верным Нашим подданным: Следуя историческим своим заветам… с полным единодушием и особою силою пробудились братские чувства русского народа к славянам в последние дни, когда Австро-Венгрия предъявила Сербии заведомо неприемлемые для державного государства требования… Ныне предстоит… оградить честь, достоинство, целость России и положение её среди Великих Держав. Мы непоколебимо верим, что на защиту Русской Земли дружно и самоотверженно встанут все верные Наши подданные… С глубокою верою в правоту Нашего дела и смиренным упованием на Всемогущий Промысел Мы молитвенно призываем на Святую Русь и доблестные войска Наши Божие благословение.

Дан в Санкт-Петербурге, в двадцатый день июля в лето от Рождества Христова тысяча девятьсот четырнадцатое, Царствования же Нашего в двадцатое»¹.

Во время объявления Манифеста с балкона Зимнего дворца народ опустился на колени перед своим государем и запел русский гимн «Боже, Царя храни». Эту войну сразу же стали называть Второй Отечественной. Санкт-Петербург был переименован в Петроград.

Была объявлена мобилизация, но многие из тех, кто не был военнообязанными, решили идти на фронт добровольно. На защиту Русской земли дружно встали верные сыны Отечества. В книге воспоминаний «Дело всей жизни» Александр Михайлович Василевский пишет: «Война опрокинула все мои прежние планы и направила мою жизнь совсем не по тому пути, который намечался ранее. Я мечтал, окончив семинарию, поработать года три учителем в какой-нибудь сельской школе… Но теперь, после объявления войны, меня обуревали патриотические чувства. Лозунги о защите отечества захватили меня. Поэтому я, неожиданно для себя и для родных, стал военным. Вернувшись в Кострому, мы с несколькими одноклассниками (Костромской семинарии. – В. А.) попросили разрешения держать выпускные экзамены экстерном, чтобы затем отправиться в армию».

Просьба была удовлетворена, и в феврале бывшие семинаристы стали юнкерами Алексеевского военного училища. После ускоренного курса обучения Василевский был направлен на Юго-Западный фронт.

В эти же дни восемнадцатилетний Константин Рокоссовский поступил добровольцем в драгунский Каргопольский полк. Добровольцем был и Ованес (Иван) Баграмян, начав службу в запасном пехотном батальоне на Кавказе.

Доброволец Павел Батов в должности командира отделения разведчиков отличился в боях и был награждён двумя Георгиевскими крестами и двумя медалями. Осенью 1916 года он был ранен, после чего направлен в Петроград на лечение.

Родиону Малиновскому ещё и 16 не было, когда он, не имея документов и приписав себе возраст, в эшелоне Елисаветградского пехотного полка отправился на фронт. По малолетству Родиона собирались возвратить домой, но он уговорил оставить его и, в конце концов, был зачислен подносчиком патронов в пулемётную команду полка.

Таких добровольцев были тысячи. Даже среди девушек. Были обращения и из монастырей, несмотря на запрещение монахам брать в руки оружие.

В своих воспоминаниях Василевский приводит важные для нашей темы преемственности традиций в русской армии наблюдения за месяцы учёбы в Алексеевском пехотном училище. Такое обучение было закреплено законом для всех новобранцев, чтобы не посылать в бой необученных воинов. «Много получил я в результате чтения трудов видных русских военачальников и организаторов военного дела, знакомства с их биографиями. Я серьезно изучал сочинения А. В. Суворова, М. И. Кутузова, Д. А. Милютина, М. Д. Скобелева».

Наставления Михаила Ивановича Драгомирова он сделал твёрдым правилом для службы: «Поклоняться знамени. Служить Отечеству. Блюсти честь мундира. Близко общаться с подчиненными. Ставить службу выше личных дел. Не бояться самостоятельности. Действовать целеустремленно».

Из кадровых офицеров Первой мировой прежде всего следует назвать Бориса Михайловича Шапошникова. Он начинал войну в должности адъютанта штаба 14-й кавалерийской дивизии, расположенной в Ченстохове (Царство Польское в составе Российской империи, ныне Польша. – В. А.). К тому времени за его плечами были учеба в том же Алексеевском училище, которое он окончил по первому разряду, служба в Туркестанском стрелковом батальоне, обучение в Николаевской академии Генерального штаба (кстати, вместе с Петром Врангелем, будущим вождём Белого движения). Был произведён в штабс-капитаны и причислен к Генеральному штабу. В книге «Пройденный путь» он писал: «…Первый бой для каждого военнослужащего в частности и для соединения в целом является большим событием в жизни и предопределяет собой дальнейшее поведение на известный период в ходе войны…

Около 12 часов дня наблюдатели батареи обнаружили, что к северной опушке леса подходит большая колонна конницы противника. Старший офицер на батарее по привычке мирного времени спросил, можно ли открыть огонь. Он получил разрешение, и батарея беглым огнем обстреляла на предельном прицеле голову колонны. Неожиданно попав под артиллерийский огонь, конница австрийцев скрылась в лесу. Впоследствии через пленных офицеров этой дивизии выяснилось, что сразу же был ранен начальник дивизии генерал Корпи…

Первый бой 14-й дивизии, хотя и не дал желаемых результатов, послужил для неё хорошей школой. Целый день полки провели под огнём трёх батарей, понеся ничтожные потери. Иными словами, дивизия обстрелялась».

В боях Б. М. Шапошников проявил личную отвагу, был контужен в голову разрывом неприятельского артиллерийского снаряда под Сохачевом. В ноябре 1915 – мае 1916 года он воевал в должности начальника штаба Отдельной сводной казачьей бригады. За боевые заслуги был отмечен высочайшим благоволением (награда, подписанная императором). Всего за годы Первой мировой Б. М. Шапошников был награждён тремя орденами Святой Анны, орденом Святого Владимира и Станислава с мечами и бантом.

Воспоминаний о Первой мировой участников Великой Отечественной по понятным причинам сохранилось немного. Поэтому для нас важны все такие свидетельства.

В известной книге «Воспоминания и размышления» Г. К. Жуков писал: «Призывался я в своём уездном городе Малоярославце Калужской губернии 7 августа 1915 года. Первая мировая война уже была в полном разгаре.

Меня отобрали в кавалерию, и я был очень рад, что придётся служить в коннице. Я всегда восхищался этим романтическим родом войск…»

После обучения на кавалерийского унтер-офицера он был откомандирован в Новгородский драгунский полк.

«…Нас высадили в районе Каменец-Подольска… Когда разгрузка подходила к концу, раздался сигнал воздушной тревоги. Все быстро укрылись, кто где мог. Самолёт-разведчик противника покружился над нами и ушёл на запад, сбросив несколько небольших бомб. Был убит солдат и ранено пять лошадей.

Это было наше первое боевое крещение. Из района выгрузки всё пополнение походным порядком было направлено на реку Днестр, где в это время наша дивизия стояла в резерве Юго-Западного фронта…»

В боях унтер-офицер Георгий Жуков проявил смекалку и смелость и был награждён Георгиевским крестом 4-й степени «за захват немецкого офицера».

«…В октябре 1916 года мне не повезло: находясь вместе с товарищами в разведке на подступах к Сайе-Реген в головном дозоре, мы напоролись на мину и подорвались. Двоих тяжело ранило, а меня выбросило из седла взрывной волной. Очнулся я только через сутки в госпитале. Вследствие тяжелой контузии меня эвакуировали в Харьков…»

После тяжёлой контузии и вследствие частичной потери слуха он был направлен в запасный кавалерийский полк. Вскоре был награждён и вторым Георгиевским крестом (3-й степени).

В звании унтер-офицера воевали многие будущие полководцы Отечественной.

Иван Конев после окончания учебной команды служил на Юго-Западном фронте во 2-м отдельном тяжёлом артиллерийском дивизионе.

Андрей Ерёменко начал службу рядовым Миргородского полка. Отличился в Галицийской битве. «…Под градом свинца пуль и снарядов, мы достигли вражеских окопов. Я первым вступил в рукопашную, заколол направившего на меня штык немца… Затем снова двинулся вперёд по окопу, шагая через трупы убитых, и тут же схватился в штыковую. Двух или трёх заколол штыком, одного сбил прикладом, потом опять стрелял по подбегавшим ко мне и снова работал штыком.

Подоспевшие бойцы взвода помогли справиться с остальными. Однако, под конец этой страшной атаки я тоже был прострелян насквозь.

„Умираю“, – подумал я и начал терять сознание. Но странно, эта мысль не вызвала во мне ужаса. Быстро покидали меня силы, но я испытывал необычайное спокойствие, как после удачного трудового дня».

Позже А. И. Ерёменко участвовал в осаде и взятии Перемышля и был произведён в унтер-офицеры.

Не менее отчаянным храбрецом был Семён Будённый, который начал срочную службу в Приморском драгунском полку ещё в 1903 году. Участвовал в Русско-японской войне. Как лучший наездник полка был отправлен в Петербург, в Офицерскую кавалерийскую школу на курсы наездников для нижних чинов. Затем был произведён в старшие унтер-офицеры.

За храбрость С. М. Будённый был награждён «полным георгиевским бантом» – Георгиевскими крестами четырёх степеней и Георгиевскими медалями четырёх степеней. Первый солдатский крест Будённый получил за захват немецкого обоза. Однако был лишён награды за рукоприкладство к старшему по званию, который перед этим его оскорбил и ударил. Но вскоре Будённый был снова награждён.

В бою за город Ван, находясь в разведке со своим взводом, он проник в глубокий тыл, атаковал противника и захватил его батарею из трёх пушек.

Георгиевский крест 1-й степени Будённый получил за то, что с четырьмя товарищами привёл из вылазки в тыл врага семь турецких солдат.

Ещё один будущий маршал – Григорий Кулик прошёл путь от рядового до старшего фейверкера (старшего унтер-офицера артиллерии). Он получил своего Георгия «за то, что 19.04.1915, находясь на выдвинутом вперёд взводе при д. Мецина Мала, под сильным артиллерийским и ружейным огнем, отбивался от наступающих германцев до последнего патрона, с установкой на картечь, оказывая поддержку пехоте».

В Лейб-гвардии Московском полку начинал служить Валериан Фролов, будущий командующий Карельским фронтом.

Константин Рокоссовский в первый раз отличился при проведении конной разведки у польской деревни Ястржем, за что был награждён Георгиевским крестом 4-й степени. В боях за Варшаву участвовал дважды, в обеих мировых войнах.

Под городом Поневежем Рокоссовский атаковал немецкую артиллерийскую батарею, за что был представлен к Георгию 3-й степени, однако награду не получил. В бою за железнодорожную станцию Трошкуны вместе с несколькими драгунами скрытно захватил окоп немецкого полевого караула и был награждён Георгиевской медалью. В составе партизанского отряда, сформированного из драгун, Константин многократно заходил в тыл врага для разведки. За атаку немецкой заставы получил Георгиевскую медаль.

В одном полку с Рокоссовским сражался Иван Тюленев, сын героя Русско-турецкой войны. В своей книге «Через три войны» он описывал один из боёв: «На город Сандомир наступала пехота – Тульский полк. Одного этого полка было мало для того, чтобы прорвать сильно укрепленные позиции врага. Надо было немедленно ввести в бой… нашу кавдивизию, стоявшую во втором эшелоне… Но Чайковский не спешил, хотя прекрасно знал, что пехотинцы истекают кровью и их атака может захлебнуться. Тогда солдаты драгунского полка, не дожидаясь приказа сверху, сами перешли в наступление. Немцы были оттеснены, и мы заняли город Сандомир».

За время войны Иван Тюленев не раз проявлял мужество и был четырежды награждён Георгиевским крестом. В 1917 году он окончил Чистопольскую школу прапорщиков и в дальнейшем командовал взводом Каргопольского драгунского полка.

В эти годы Школу прапорщиков окончили: будущий маршал И. Х. Баграмян, будущие генералы Д. Т. Козлов, М. А. Пуркаев, К. Д. Голубев, Г. Ф. Захаров, В. И. Кузнецов, Л. Г. Черемисов, М. С. Шумилов, В. Я. Колпакчи, А. П. Покровский, С. И. Богданов, гусар П. А. Белов, георгиевские кавалеры П. И. Батов, Я. Д. Чанышев, будущий Герой Советского Союза В. Д. Цветаев, орденоносец М. Ф. Лукин.

Продолжим список будущих полководцев Великой Отечественной войны, которые начинали свой боевой путь в окопах Первой мировой.

Леонид Говоров в декабре 1916 года был мобилизован в армию и направлен на обучение в Константиновское артиллерийское училище, после окончания которого был произведён в подпоручики и назначен младшим офицером мортирной батареи в Томском гарнизоне.

Михаил Кирпонос после окончания инструкторских курсов при Ораниенбаумской офицерской стрелковой школе служил в Ольгопольском пехотном полку.

Алексей Антонов окончил ускоренный курс обучения в Павловском военном училище и в чине прапорщика направлен в Лейб-гвардии егерский полк, затем в 8-ю армию Юго-западного фронта.

Боевое крещение Антонов принял летом 1917 года. После артподготовки полк в числе других частей и соединений фронта перешёл в наступление южнее Станислава. 8-я армия заняла Галич и Калуш. Немецкие части перешли в контрнаступление. В ходе одного из боёв он получил осколочное ранение в голову и был эвакуирован в госпиталь в Петроград. За храбрость, проявленную в бою, Антонов был награждён орденом Святой Анны.

Будущий генерал Иван Петров поступил в Алексеевское юнкерское училище, по окончании которого в чине прапорщика служил командиром полуроты в 156-м запасном пехотном полку.

Семён Тимошенко закончил полковую и образцовую пулемётную школу. Служил пулемётчиком кавалерийской дивизии. Награждён за храбрость Георгиевскими крестами трёх степеней.

Александр Горбатов служил в Черниговском гусарском полку. Был ранен. За храбрость произведён в старшие унтер-офицеры и награждён Георгиевским крестами.

Иван Болдин окончил полковую учебную команду и служил в чине старшего унтер-офицера.

Алексей Данилов окончил Алексеевское военное училище, воевал на Западном фронте, в звании подпоручика командовал полуротой.

Никанор Захватаев в те годы служил начальником пулемётной команды полка.

Прапорщик Тихон Каргополов служил помощником командира роты инженерного батальона.

Николай Басистый служил минно-машинным унтер-офицером на эсминце «Жаркий» и был награждён Георгиевской медалью.

Михаил Духанов воевал в 689-м Столинском пехотном полку на Румынском фронте начальником полковой команды пеших разведчиков. Проявил храбрость в боях, в том числе при вылазках в расположение противника, за что по постановлению солдатского собрания награждён Георгиевским крестом, а позднее и орденом.

Иван Панфилов воевал на Юго-Западном фронте в чине фельдфебеля.

Не будем забывать, что и Лаврентий Берия в качестве техника гидротехнического отряда выезжал на Румынский фронт.

Василий Чуйков начинал свой боевой путь юнгой отряда минёров в Кронштадте, Александр Голованов ещё только учился в Алексеевском кадетском корпусе.

А вот до офицерского чина штабс-капитан в годы Первой мировой дослужились А. М. Василевский, Ф. И. Толбухин, А. И. Черепанов, Н. И. Чибисов, В. Е. Климовских, Е. В. Сысоев, А. И. Тодорский.

В приведённой выше книге «Дело всей жизни» А. М. Василевский пишет о знаменитом Брусиловском прорыве: «…Артиллерийской подготовкой 22 мая началось знаменитое наступление войск Юго-Западного фронта, вошедшее в историю под названием „Брусиловского прорыва“. И хотя его результаты по вине соседнего, Западного фронта и верховного командования в должной мере использованы не были, оно приобрело мировую известность, повлияв на ход и исход первой мировой войны. Немалое значение имело оно и для меня лично, так как по-своему способствовало формированию моих взглядов на ведение боя. Закалка, которую я приобрел во время наступления, помогла мне в дальнейшем, а опыт организации боевых действий в масштабах подразделений разного рода пригодился в годы Гражданской войны. Я, как и большинство моих сослуживцев, относился к самому наступлению с энтузиазмом: русской армии предстояло освобождать Карпатские земли…»

В Буковине местные жители (русины) встречали русские войска с распростёртыми объятиями, поскольку австрийские власти до нашего прихода преследовали всех, кого они только могли заподозрить в «русофильстве». Славянская интеллигенция была упрятана в концентрационный лагерь «Телергоф».

«…В первые же дни мая 41-й и 11-й корпуса нанесли удар на участке Онут – Доброновце. Наш сводный корпус двинулся 24 мая. Тут, в районе Нейтральной горы, австрийцы произвели газобаллонную атаку, и в 412-м пехотном полку, как рассказывали, пострадало до сорока человек. Началась паника… Положение изменилось 28 мая, когда линия вражеской обороны была прорвана. Между прочим, австрийские укрепления отличались от немецких той особенностью, что немцы вторую и третью линии обороны делали едва ли не сильнее первой, австрийцы сосредоточивали главные усилия именно на первой. Прорвёшь её – и покатился фронт вперед!

Так было и на сей раз…»

После окончания церковно-приходской школы Фёдор Толбухин учился в Петербургском коммерческом училище. С началом войны он был призван в армию, служил солдатом-мотоциклистом и шофёром при штабе 6-й пехотной дивизии. Для пополнения потерь офицерского состава, как особо одарённый воин, был направлен на учёбу в школу прапорщиков.

После обучения командовал ротой, затем батальоном. За боевые заслуги был награждён орденами Святой Анны, Святого Станислава и пожалован в штабс-капитаны.

Александр Черепанов после окончания Иркутской школы прапорщиков командовал ротой.

При штурме Зимнего дворца в октябре семнадцатого его отряд разоружил охрану юнкеров. 23 февраля 1918 года, командуя 2-м Красноармейским полком, остановил на одном из участков фронта наступающие германские части под Псковом.

Никандр Чибисов после окончания Донской духовной семинарии сдал экзамен на вольноопределяющегося 2-го разряда. Служил рядовым в Лейб-гвардии Егерском полку до марта 1915 года, когда его направили учиться в Петергофскую школу прапорщиков.

Был награждён тремя Георгиевскими крестами. В начале 1917 года был ранен и контужен. После излечения был комендантом сборного этапа Юго-Западного фронта в Луцке. В феврале 1918 года взят в плен наступающими германскими войсками, но вскоре с группой солдат бежал и добрался до Петрограда.

Евгений Сысоев воевал в должности старшего адъютанта штаба 1-й Кавказской стрелковой дивизии. Окончил ускоренный курс Академии Генерального штаба.

Александр Тодорский добровольцем пошёл в армию. За храбрость был награждён шестью боевыми орденами.

Ещё более высокое звание полковника заслужили Б. М. Шапошников, М. А. Рейтер и С. Д. Харламов.

О боевом пути Бориса Михайловича Шапошникова рассказано выше. А вот имя Макса Андреевича Рейтера до сих пор почти неизвестно. Он происходил из латышских крестьян. В 1906 году поступил на военную службу и был зачислен в 1-й Сибирский полк. Затем выдержал экзамен на вольноопределяющегося первого разряда и поступил в Иркутское военное училище. В первые месяцы войны командовал ротой, затем батальоном. Был тяжело ранен. После выздоровления служил в штабе Кавказской армии, а затем в штабе 12-й армии Западного фронта, где и был произведён в полковники. Заболел тифом и во время лечения был захвачен в плен немцами. Переведён в лагерь военнопленных в город Хаммерштайн в Восточной Пруссии, затем на вестфальские угольные шахты. Несколько раз пытался бежать, но вернулся на родину в Любаву (ныне Польша) только в 1919 году по обмену пленными.

Потомственный дворянин Сергей Дмитриевич Харламов начинал Первую мировую обер-офицером для поручений при штабе Сибирского армейского корпуса, а заканчивал в чине полковника на должности начальника штаба 73-й пехотной дивизии.

Дмитрий Михайлович Карбышев после окончания с отличием Николаевской военно-инженерной академии был направлен по распределению в Брест-Литовск на должность командира минной роты. При его участии возводились форты Брестской крепости.

В боях Первой мировой Дмитрий Михайлович – с самого её начала. Воевал в Карпатах в составе 8-й армии генерала Брусилова. Был дивизионным инженером Финляндского стрелкового корпуса. Участвовал в блокаде крепости Перемышль. Здесь он обучал пехотинцев пользоваться штурмовыми средствами. Заметив подготовку к штурму, австрийская дивизия под командованием генерала Тамаши совершила вылазку, пытаясь уничтожить построенные сооружения. В критический момент Карбышев собрал сводную роту сапёров и бросился с нею на австрийцев. В ожесточённой штыковой схватке осадные войска отбросили врага обратно в крепость. Дивизия Тамаши потеряла более ста офицеров и тысячи солдат. Но и сам герой в схватке был ранен в ногу. За храбрость Д. М. Карбышев был награждён орденом Святой Анны и произведён в подполковники.

А начинался его боевой путь ещё в Русско-японскую. Карбышев командовал гелиографистами инженерного батальона. Май 1905 года был для батальона особенно тяжёлым. Пришлось отходить с боями от Вафангоу. Их отряд шёл во главе войсковых колонн и поддерживал связь между ними. Не раз, идя впереди, солдаты вступали в перестрелку с японскими заставами. Но это были уже привычные стычки с врагом. За полгода до этого Дмитрий Михайлович, командированный в Порт-Артур, уже попадал в засаду японцев. Собрав казачьи посты, он сумел вывести своих солдат из окружения.

В Русско-японскую боевое крещение получили не только Карбышев и Будённый, но и Н. Н. Бурденко.

Поступив в армию добровольцем, Николай Бурденко на полях Маньчжурии выполнял обязанности санитара, фельдшера, врача на передовых позициях в составе «летучего санитарного отряда». В бою у Вафангоу при выносе раненых под огнём неприятеля он был сам ранен ружейным выстрелом в руку. За проявленный героизм Н. Н. Бурденко был награждён солдатским Георгиевским крестом.

С началом Первой мировой Николай Бурденко опять же добровольцем отправился на фронт и был назначен помощником заведующего медицинской частью Красного Креста Северо-Западного фронта.

Участвовал в наступлении на Восточную Пруссию. Здесь он организовывал перевязочно-эвакуационные пункты и полевые лечебные учреждения, лично оказывал тяжелораненым неотложную хирургическую помощь на передовых перевязочных пунктах, попадая при этом нередко под обстрел.

Впервые в полевой хирургии Николай Бурденко применил первичную обработку раны и швов при повреждениях черепа. Впоследствии он перенес этот метод в другие разделы хирургии. Бурденко подчёркивал, что при спасении жизни раненых в крупные и особенно артериальные сосуды большую роль играет организация хирургической помощи на месте.

Под влиянием работ Пирогова Николай Нилович тщательно изучал организацию санитарной службы и гигиены в воинских частях. Он организовывал медико-санитарного снабжение войск и полевых лечебных учреждений.

Летом 1917 года Николай Бурденко был контужен. Состояние здоровья уже не позволяло находиться на фронте, и он вернулся в Юрьевский университет, где был избран заведующим кафедрой хирургии.

В истории Первой мировой войны есть один малоизвестный факт о боях Экспедиционного корпуса Русской армии во Франции. В его составе воевал Родион Малиновский. В первый же день наступления русских частей в районе форта Бримон он был серьёзно ранен в руку. Попал в военный госпиталь в Реймсе, где с трудом уговорил хирурга не ампутировать ему кисть. В результате сложной операции руку удалось сохранить.

Летом 1917 года русские солдаты, размещённые в военном лагере Ла-Куртин, стали требовать от командования отправки в Россию. Однако Временное правительство не хотело возвращения в Россию двадцати тысяч революционно настроенных солдат и попыталось отправить их на Салоникский участок фронта, а затем уговаривало французов подавить восстание. Почти все офицеры с большой частью солдат покинули лагерь. Восстание в лагере Ла-Куртин было подавлено с применением артиллерии. В ходе боёв с обеих сторон было убито и ранено около 600 солдат.

После подавления восстания русские части были расформированы. После лечения в госпитале Родион записался в Иностранный легион. В его составе он служил в легендарном «Русском легионе чести». За героизм при прорыве германской линии обороны (линии Гинденбурга) французы наградили Р. Я. Малиновского Военным крестом с двумя золотыми звездами.

Приведённые примеры неопровержимо подтверждают правильность мысли, вынесенной в название книги. Путь на Рейхстаг многих наших воинов действительно начинался в окопах Первой мировой войны.