Buch lesen: «Антифарм»
Глава 1. Что со мной?
Проснулся среди ночи и не могу заснуть. Всё потому что словно океанская волна навалились на меня вопросы, грозя разрушить то, что ещё позволяет верить, будто я вполне здоров. Кто я? Была ли у меня семья? И кто мои друзья, если только они были? Нет, я так больше не могу! Неужели всё забыл? Но почему?
Есть ощущение, что тот, кем я был последние три месяца, это какой-то незнакомый мне человек. Но кто? Как будто злой карлик влез в моё нутро и жил собственной жизнью, не спрашивая разрешения. Он начудил, а кому всё это разгребать? Конечно, мне, потому что больше некому.
С чего же всё это началось? Помнится, работал допоздна, не отрывая рук от клавиатуры ноутбука, и вдруг почувствовал, что больше не могу – мысли разбегались, я никак не мог сосредоточиться, и то, что видел на дисплее, воспринимал как бессмысленное нагромождение непонятных символов. Понятно, что жутко испугался, и по совету приятеля вроде бы обратился к врачу из частной клиники… Но что было дальше? Хоть убейте, не могу припомнить.
Зазвонил телефон. Мне бы ещё поспать, а он трезвонит. Снимаю трубку, слышу хриплый голос:
– Такси заказывали?
– Нет.
– Ждите! Через полчаса подъеду.
Спросонья с трудом соображаю:
– Позвольте, но причём здесь я?
– Странно это слышать.
– Вы издеваетесь, что ли?
Нет, так нельзя! Если с утра начинают доставать, что будет к вечеру? Готовлю себе завтрак, а в голове всё тот же голос продолжает что-то мне твердить, как будто я обязан его слушать, словно бы мне делать больше нечего. Попробовал отключить телефон, но ничего не помогает – снова лезет, как чёрт из табакерки. Такое впечатление, что кто-то из нас двоих сошёл с ума. Пожалуй, единственный выход – мобильник оставить дома, да и уйти куда глаза глядят.
Выхожу на улицу, и тут, откуда ни возьмись, стая бродячих псов. Один мохнатый, чёрной масти – видимо, вожак, потому что на вид он самый злющий. Да и остальные ему под стать, только ростом чуть пониже. Чего им надо от меня? Ведь даже бутерброда с собой не захватил… А вокруг ни души, и некого послать за помощью. Хоть бы какой-то захудалый супермаркет – купил бы им шматок копчёной колбасы, тогда бы от меня наверняка отстали. Так нет…
Надо бы держаться поближе к людям – тогда эти псы не нападут. Да где ж теперь людей найдёшь – такое впечатление, что сидят все по домам, носа из квартиры не высовывают. Блуждал, блуждал, и вдруг вижу странное сооружение, по виду напоминающее мавзолей, но почему-то не из мрамора. Такая, знаете ли, крупнопанельная конструкция из пластика. Над входом надпись: «Общество спасения», а ниже на табличке указаны приёмные часы – с 9 до 18. Вокруг стоят зеваки – обсуждают, что, да как, да почему:
– Помню, в стародавние времена было «Общество спасения на водах».
– Это тут причём? Поблизости нет ни моря, ни реки.
– Ну, тогда не знаю.
– Может, это филиал «Армии спасения»?
– Те вроде бы ходят по улице с оркестром, а здесь всё тихо. Как на похоронах.
– То-то и оно. Не к добру это…
– Да не паникуйте раньше времени. До светопреставления ещё далеко!
– А я думаю, что собираются спасать от нашего правительства. Вконец разорили страну!
– Ой, только этого не надо! Обойдёмся без большевистской пропаганды.
– Я тоже считаю, что политика тут ни при чём. Будут спасать нас от сварливых жён и беспокойных соседей. Тех, что устраивают пьянки по ночам.
– Это как же? Отправят их на Колыму?
Тут вдруг из динамика, закреплённого над входной дверью, послушалась музыка. Сыграли несколько аккордов, а потом музыка прервалась, и вот…
– Дорогие россияне! Мы рады приветствовать вас в этот знаменательный день, когда по всей стране открылись филиалы «Общества спасения». Наша цель состоит в том, чтобы защитить вас от всякой скверны, от того, что мешает жить…
Диктор продолжал говорить, а среди собравшейся толпы роились догадки и предположения.
– Уколы, что ли, будут делать? Типа вакцинации…
– Я считаю, что это вряд ли нас спасёт. Скорее уж возродят ГУЛАГ. Половину жителей страны отправят на перевоспитание.
– Пробовали уже, только хуже стало. Да и причём тут Общество?
– Вы правы, никакому обществу не потянуть такое дело. Тут требуется диктатура, желательно, военная.
– Этого только не хватало!
А диктор продолжал твердить:
– Мы обещаем, что в самом скором времени вы почувствуете позитивные перемены. В каждом городе, в каждой станице, в каждом ауле и даже в своей однокомнатной квартире! Мы сделаем вас счастливыми!..
– Много их таких было. Наобещают, а потом в кусты.
– Вот и я никому уже не верю.
– Согласен! Вера – это оружие обоюдоострое. Допустим, ты поверил, и вдруг получаешь бейсбольной битой по башке. А кто в этом виноват?
– Да нет, вера тут совершенно ни при чём! Я слышал, каждому человеку выдадут таблетки, будем принимать по одной штуке в день, сразу после завтрака. Вот проглотил, и тогда всё по фигу!
– Уж лучше бы марихуану разрешили…
– Кыш отсюда! Наплодили придурков, спасу от них нет.
– Сам такой!
Вот уже очередь выстроилась у двери. Пойти, что ли, и мне записаться на приём? Но ведь гарантий всё равно никто не даст. Чего-чего, а жуликов у нас хватает.
Только выбрался из толпы, а эти тут как тут. Морды злые, шкура стоит торчком – похоже, готовятся к нападению. Откуда их здесь столько? Сбежались со всей округи? Такого количества бездомных псов я никогда не видел. Тут и дворняги, и крысоловы, и болонки с бультерьерами. Есть даже пятнистый дог, но держится поодаль – видимо, только недавно прибился к этой стае. Слава богу, до людоедства пока что не дошло. А вдруг?
Вряд ли это Общество меня спасёт, но почему бы не попробовать? Встал в очередь, и вот уже через полчаса пригласили в кабинет. Сидит за столом такой круглолицый, розовощёкий, в белой рубашке с синим галстуком, и улыбается.
– Добрый день! – и указал на табурет.
Для кого-то, может быть, и добрый, но не для меня.
– Так что вас беспокоит?
Если всё перечислять, я и за час не смогу управиться, а ведь в коридоре люди ждут. Решил заострить внимание на самом главном:
– Псы!
– Вы о чём?
– Я о бродячих.
– Ах, эти… Они совершенно безобидные.
– Но откуда столько их взялось? Раньше ничего такого не было.
– Мы изучаем этот вопрос. Эксперты предложили несколько версий. В Академии наук считают, что рост популяции обусловлен изменением климатических условий. Ну, вы наверно знаете, глобальное потепление, резкие перепада температур… Оказалось, что псы лучших других к таким метаморфозам приспособлены. Вот и плодятся, можно сказать, сверх всякой меры.
– А мы?
– К сожалению, мы в этом деле отстаём, несмотря на все усилия правительства. Средства выделены, а нужного результата нет. Вот вы, к примеру, сколько особей на свет произвели?
Он что, слепой? Не может отличить мужика от женщины? Так мы с ним ни о чём не договоримся. Однако возражать не стал:
– Я постараюсь.
– Вижу, вы всё поняли. И не затягивайте с этим вопросом.
– Сейчас и приступлю.
– Прекрасно! Будьте так любезны, пригласите следующего.
Уже после того, как вышел, возникли новые вопросы. Почему на псов не обращают ни малейшего внимания? Могли бы стерилизовать или построить псовые питомники. Конечно, проще всего было бы отстреливать, но только представьте, какой подымется вой! Посмотрел по сторонам, вижу, в отдалении стоят, причём их уже гораздо больше. Откуда что взялось?! Если так пойдёт, ни ветеринары, ни строительная индустрия с этим поголовьем справиться не смогут.
И где мне спрятаться от них? Может быть, в психушке, симулируя нервное расстройство? Да я и впрямь скоро стану психом, если так продолжится. Тут главное не ходить поодиночке. Вот вижу – группа, человек под тридцать, направляется в метро. Ребята крепкие, в случае чего в обиду не дадут. Пристроился к ним, оказалось, фанаты едут на футбол. Все в синих или голубых футболках, ну вот и я… Рубашка тёмно-синяя и голубые джинсы – обычный мой наряд в это время года.
Пока ехали, обменялись впечатлениями. Упомянул нескольких ветеранов, тех, что когда-то гоняли мяч по полю – тут и признали меня за своего. А один из них посмотрел так, словно мы знакомы. Проблема в том, что с недавних пор у меня случаются провалы в памяти, вот и здесь не могу вспомнить ни лица, ни имени, а спросить, кто он такой, так и не решился. Вероятно, всё это на нервной почве, надо бы поберечь себя и не раздражаться по незначительному поводу. А как тут успокоиться, если и причин, и поводов с избытком?
Давно на стадионе не бывал – увлечение этой игрой осталось где-то в прошлом. Да и за кого теперь болеть? Что ни команда, полно выходцев из дальних стран, а отечественных игроков почти не видно. И стадион уже не тот – бублик вместо прежних строгих форм. Фанатам всё равно – им лишь бы глотки драть, а сама игра… Что ж, игра такая же, как прежде. Бегают по полю, суетятся, бьют куда попало, но чаще по ногам.
То, что случилось после окончания футбольного матча, я никак не мог предвидеть. Фанаты не пошли в метро, а двинулись дальше вдоль проспекта, ну и я за ними. Свернули на пустырь возле какой-то стройки, и понеслось… Красные на сине-голубых, чубастые на бритоголовых – тут уж не разберёшь, кто за кого, разве что по цвету одежды своих распознаю́т. Вот так и я оказался в этой заварушке, а уж когда получил кулаком под дых, почувствовал, что с этими «качками» мне никак не справиться. Если бы не тот, из компании фанатов, с которыми ехали в метро, тот, что на меня как-то странно посмотрел, дело могло плохо кончиться. Отчихвостил он парочку дуралеев, что оказались под рукой, а потом снова как-то странно посмотрел на меня, будто мы знакомы. Но только я стал что-то вспоминать, как раздались крики:
– Менты! Менты!
Фанаты стали разбегаться. Вот и мой защитник схватил за руку и кричит:
– Бежим!
А зачем бежать, если я ничего противозаконного не сделал?
В общем, кому-то удалось удрать, ну а нас вместе с другими запихнули в автозак. Ну надо же так вляпаться! Нет, сегодня явно не мой день!
Уже когда сидели в «обезъяннике», он ко мне подошёл и говорит:
– Стас! Я Андрей! Неужели меня не узнаёшь?
И лицо такое жалостливое, что хоть плачь… Ну вот с какой стати я должен его узнавать? А он пристал, как репей, не отстаёт:
– Пытался дозвониться до тебя, но ты к телефону не подходишь.
Да мало ли кто звонит, всем не угодишь… Тут, к счастью, вызвали меня на допрос.
– Что ж это вы? С виду солидный человек…
Следователь в недоумении – прежде подобные субъекты ему не попадались. Трезвый, без фанатской символики, а туда же, лезет в драку.
– Может, дома что случилось? Надо было снять стресс?
– Да нет. Сам не знаю, почему ввязался… Вот разве что псы…
– Это из какой же фанатской группировки?
– Самые настоящие псы. Мохнатые, на четырёх лапах, злые и кусачие.
– Ах, эти… Чем же они вам не угодили?
– Бродят стаями, по нескольку десятков…
– Этого не может быть!
– Да я потому и примкнул к фанатам, что на толпу псы пока не нападают.
Следователь почесал в затылке.
– Что-то вы, милейший, путаете. Нет в нашем городе ничего такого. Может, это вам приснилось?
Я и сам стал сомневаться. Сначала этот назойливый таксист, а после псы…
– Думаете, галлюцинация?
– Да всякое может быть. Перетрудились, переволновались, вот и началось… Запоями, кстати, не страдаете, а то, знаете ли, белая горячка…
– Что вы такое говорите? У меня и свидетель есть, из «Общества спасения».
Следователя аж перекосило от удивления:
– Из общества чего?
– Так утром всё и началось. Сначала злые псы, а потом «Спасение». Всё вполне логично.
Следователь закурил. Вижу – нервничает.
– Что же мне с вами делать? На судебно-медицинскую экспертизу направить?
– Это ещё зачем?
Молчит.
– Ладно. Заявлений на вас не поступало, приводов вроде не было… Так что прощаю на первый раз. Кстати, тут за углом аптека, может, что вам посоветуют…
– А как же эти, псы? На дворе ночь…
Так ничего и не добился, а на улицу страшно выходить. Что ж, по телефону заказал такси и, пока ехал, по сторонам старался не глядеть. Вдруг снова что-то померещится?
Глава 2. Слушай и молчи!
Утром, едва успел позавтракать, звонят. На этот раз не из таксопарка – с киностудии. Слышу женский голос:
– В кино не хотите сняться?
– С чего бы это?
– Вы нам по всем параметрам подходите.
Она что – совсем сдурела? Ну какой из меня актёр? Говорит, фигура подходящая. Это что же – для сцены в мужской бане? Всё равно, что в стрип-клубе выступать… Повышенный гонорар? Да засунь ты его в ж…!
Однако вслух ничего такого не сказал, потому как негоже даму обижать. Только задал ей вопрос:
– Позвольте, но какие у вас основания считать, будто у меня подходящие параметры? Вроде бы мы с вами не встречались.
– Так приезжайте, вот тогда и пообщаемся.
Что ж, собрался и поехал. В конце концов, если очень просят, почему бы не попробовать? Меня от этого не убудет, а кому-то, возможно, доставлю удовольствие.
К счастью оказалось, что никакой помывки в общественных банях не предвидится – есть только блажь режиссёра, которому понадобился «типичный интеллектуал» в каком-то эпизоде. Ассистент режиссёра мне так и объяснила:
– Дело в том, что на главную роль решили пригласить непрофессионала, он по образованию то ли философ, то ли филолог… Да кто его разберёт! Так вот, для одной из сцен надо подобрать ему соответствующего собеседника. Однако с интеллектуалами у нас проблема – что ни рожа, ну хоть плачь! То напыщенный идиот с раздутым самомнением, то неисправимый болтун. Как начнёт цитировать передовицы из газет, уже не остановишь. Хотела кого-нибудь с ток-шоу пригласить, но там всё те же. Да и цену заломили… Короче, вконец испорченный народец! Ну а вы, какой-никакой, но по виду вроде бы подходите.
И на том спасибо! Хотя с непривычки страшновато…
Ассистентша успокаивает:
– Вам не придётся даже рот открывать. Слушайте и помалкивайте, а ваш партнёр будет излагать, глядя вам в глаза… Короче, будет говорить всё, что написано в сценарии. Ну а вы как бы внемлете его речам и киваете, будто всё поняли и со всем согласны.
– Простите, а нельзя ли сделать так, чтобы он смотрел в глаза кому-нибудь другому?
– Да я же битый час вам объясняю. – тут ассистентша с сомнением взглянула на меня и чуть ли не кричит: – Нет у меня в загашнике интеллектуалов, кроме вас!
Вот не хватало ещё, чтобы истерику устроила! Надо сказать, что крикливых дам я на дух не выношу, но тут придётся согласиться. А потому что стало жаль болезную – ведь последние силы отдаёт, все без остатка, ради создания киношедевра на радость просвещённой публике.
– Ну, ладно. Фильм-то снимаете о чём?
– Да какая разница? Я и сама уже не помню… У нас всё на потоке. Одно ещё не закончили снимать, а уже за другое надо браться… Дурдом!
И рассмеялась, слегка повизгивая от восторга, словно бы в предвкушении любовного свидания. Да нет, скорее всего, у них сегодня день зарплаты, тогда подобные эмоции ничуть не удивляют.
Ну вот, физиономию слегка подправили, хотели наголо обрить – говорят, для достоверности. Но я не дался! А дальше было так.
Завели меня в комнату – чем-то напоминает Салон для новобрачных. Усадили на стул, а то, если целый час стоять… Там же наверняка будет ещё с десяток дублей! Но ассистентша сразу успокоила:
– Снимаем с первого захода, так что постарайтесь не выходить из заданного образа.
– Это как?
– Не сморкайтесь, не кашляйте, не глазейте по сторонам. И упаси вас боже, не засните! А то недавно наш актёр захрапел в самый разгар любовной сцены.
– Разве такое может быть, чтобы в момент совокупления…
– Ну до чего ж вы непонятливый! У нас всё понарошку. Если бы на самом деле, за это полагается тюремный срок. Это же порнуха! А так, только наложили санкции, чтобы впредь держал себя в руках.
Строго тут, но я ко всему привычный. Жду, когда партнёр появится.
Наконец, зашёл – длинный, как жердь, а на затылке хвост болтается. Только сел на стул, и сразу говорит:
– У меня есть три эмоции. Без них невозможен творческий процесс. Это зависть, стыд и, самое главное, смирение. Надо завидовать успешным, надо стыдиться своих ошибок и смиряться перед лицом мировой культуры.
Всего три эмоции? Этому субъекту явно повезло. Тут не знаешь, куда бы пристроить гнев и раздражение, обиду и страх, не говоря уж о досаде. А что делать с презрением, отвращением и грустью?
Ну как тут быть, когда имеешь дело с подобным остолопом? Хохотнул в кулак и спрашиваю:
– И как вам удалось смириться с существованием культуры?
Длинный растерялся. А потому что сценарием дискуссия не предусмотрена. Впрочем, на то и режиссёр, чтобы поддерживать порядок в студии. Орёт:
– Какого чёрта?! Кто этого придурка пригласил на съёмки?
– Это вы о ком?
– Так ведь о вас, любезный!
– А этот с хвостиком…
– Это наш выдающийся… – чуть не захлебнулся от возмущения, того и гляди, хватит апоплексический удар. – Да уберите же, наконец, его!
– Замену быстро не найдём, – чуть не плачет ассистентша.
– Тогда заткните рот, чтобы не вякал!
Так молча и сидел, пока не сняли эпизод, иначе и впрямь кляп в рот могли засунуть. От этих полоумных киношников всего можно ожидать! Уже потом спросил у Длинного:
– Послушайте, вы это всерьёз или по сюжету так положено?
Вижу, он слегка обиделся:
– К вашему сведению, это моё жизненное кредо. Я, когда режиссёру в приватной беседе об этом рассказал, он тут же дал команду дописать сценарий.
Похоже, все тут заодно…
– И откуда у вас такой оригинальный взгляд на истоки творчества?
Он смотрит на меня, как на инопланетного пришельца.
– Ну как же вы не понимаете? – и разевает рот, пытаясь изобразить неописуемое удивление. – Да потому что зависть растёт и разбухает! Так насилует мой организм, что он вот-вот взорвётся…
Похоже, о вдохновении с ним бесполезно говорить. Да просто не поймёт! Сказал бы, что жаждет успеха, причём любой ценой и без особенных усилий, тогда всё встанет на свои места. А тут развёл какую-то канитель на эмоциональной почве… Впору посочувствовать убогому, но этот дылда симпатии не вызывает. Так и хочется ему сказать: «Да брось ты! Два пальца в рот, и от зависти не останется следа!»
А Длинный продолжает о своём:
– Уколы зависти очень важно фиксировать, потому что это не только стимул творчества, но и двигатель развития.
Я чуть со стула не свалился… Впрочем, если имелась в виду «Зависть», тогда очень может быть. Но этот вряд ли читал Юрия Олешу. Судя по всему, он из тех, что и диплом по блату получил. Двоечник, а туда же – признали «выдающимся». Да нет, скорее всего, это проплаченный пиар.
– А вы не допускаете других стимулов развития? Ну, скажем, человек поставил себе цель облагодетельствовать человечество, решив какую-то сложную задачу, или хотя бы просто сделать что-то полезное для людей…
Длинный таращит на меня глаза, словно бы я что-то неприличное сказал.
– Я, то есть мы, прекрасно без этого обходимся. Нам надоело горбатиться на государство, предпочитаем работать на себя.
– И много вас?
– Вполне достаточно!
Уже когда весь этот балаган закончилась, подслушал в коридоре киностудии разговор:
– И что режиссёр такого в нём нашёл?
– Говорят, у них интимная связь. Теперь это модно.
– Неужели? Фу, какая гадость!
Ну вот и я от этих халтурщиков уже ничего хорошего не жду. Но только вышел из подъезда, как догоняет ассистентша. Сунула мне что-то в руку, похоже, гонорар за то, что пять минут сидел, не разевая рта, и спрашивает:
– А в рекламе не хотите сняться?
– Что, опять с законопаченным ртом?
– Да нет, там всё на высшем уровне.
Верится с трудом. Хотя, если судить по качеству картинок в телеящике… А она продолжает уговаривать:
– Всё очень просто! Скажем, сидите вы за столиком в кафе, посматриваете в окно на свой новенький Ford Focus, время от времени поправляете галстук от Vitapelle и, глядя на новенькие штиблеты фирмы Mascotte, приговариваете: «Даже как-то непривычно, что не жмут». Ну а в финале ослепительно улыбнётесь, сделав глоток ароматного кофе Nescafe. Как вам такой сценарий?
– Предпочитаю не кофе, а зелёный чай.
Она смутилась. Видит, что клиента ничем не прошибёшь. И тут вроде бы совсем некстати у меня возник вопрос:
– И как вы успеваете?
– Вы о чём?
– Как хватает сил на всю эту халтуру?
– Так ведь пипл хавает! Тут только успевай стричь бабки…
– Спасибо, но такая стрижка… Это без меня.
Ассистентша убежала, а я не торопясь отправился к выходу из здания. Надеюсь, всё – хотя бы теперь от меня отстанут. И вдруг…
– Вас подвезти?
С чего бы это? Вижу, это одна из тех, чей разговор подслушал в коридоре киностудии. Судя по всему, актриса – я нынешних кинодив по повадкам узнаю.
– У вас так принято, развозить по домам участников массовки?
Смеётся. Ей это идёт…
– Вы разве не помните? Мы вчера с вами поднимались в лифте на семнадцатый этаж.
Присмотрелся – то ли в лифте, то ли где ещё, то ли на семнадцатый, а может быть, совсем наоборот, вместе вниз спускались… Так я же и говорю – случаются провалы в памяти. А она продолжает щебетать:
– Я совсем недавно переехала в ваш дом. То есть ещё не переехала, потому что надо бы евроремонт закончить … Впрочем, его пока не начинали.
Ну вот, теперь опять будут долбить, сверлить… И всё потому, что в доме появился новый жилец взамен ушедшего – на производстве это называется «текучесть кадров». Но ведь смотрите, никому не приходит в голову при поступлении на работу устраивать евроремонт на своём рабочем месте. Ну разве что большой начальник решит слегка облагородить кабинет. И почему я должен всё это терпеть?
Мысленно уже представляю, что этажом выше грохочет так, будто рушатся стены, чего доброго потолок обвалится. Да чтоб им пусто было! Чтобы вздулся паркет и обои обвалились! А впрочем, нет – тогда всё начнётся сызнова. И самое страшное – ведь ничего нельзя поделать. Житья от них совсем не стало! Разве что в районную управу позвонить или в мэрию? Да толку-то! Потому и говорю:
– Ладно, так и быть, поехали!
