Buch lesen: «Нелли исправляет ошибки судьбы»

Schriftart:

Мужья врут женам, матери врут детям, наниматели – работникам. А в ответ получают свою порцию лжи. А самая большая ложь цветет и пахнет в уверениях: «Я никогда не вру!»

Место, где невозможно врать

По привычке Лиза налила в мисочку воду и поставила на специальный коврик. С грустью посмотрела на чистую пеленочку у двери.

Вздохнула, попыталась улыбнуться. С каждым разом получалось все лучше. Все-таки старые шрамы лишили лицо живой мимики.

– Эх, Нелли, Нелли, – проговорила она, усаживаясь с пяльцем на диван.

Как таковой собаки у Лизы не было. Была Нелли. Да и то изредка. Та, конечно, выглядела как собака, но ею была лишь отчасти.

***

Лет четырнадцать было Лизе, когда ее настигло несчастье. Ожег третьей степени лица и шеи. А дело было так.

– Лидка! – кричал отец из прихожей, – И Лизку тоже касается! Глава семейства домой пришел! Жрать давайте, бездельницы!

Папа был не то чтобы сильно пьян. Ноги еще кое-как держали, а вот руками размахивал, что твой постовой.

Лиза вышла к отцу и сказала:

– Мама в магазин пошла, сказала, скоро придет.

– Нет у меня желания ее ждать! Ты дочь моя, тоже баба! Должна уметь мужика накормить!

– Макароны сварить? – спросила Лиза.

– Большую кастрюлю! – выкрикнул папа, сражаясь с обувью.

Лиза и пошла на кухню. Когда папа такой, она с ним вообще дела иметь не хотела. Но лучше не злить, потому что он потом на маме отыгрываться будет.

Вода в кастрюле закипала, и тут на кухню вплыл, иного слово и не подберешь, отец семейства:

– Ну, сколько еще ждать?

– Сейчас макароны вкину, – Лиза склонилась к шкафчику, где хранились крупы и макароны.

А папа, почему-то решил воду перемешать. Черпак взял. Да так неудачно зацепил им кастрюлю, что вода хлынула бурлящим потоком прямо на Лизу.

Вспышка боли, а потом…

***

Лиза видела себя, лежащей в больничной палате, как будто из-под потолка.

«Что-то подобное было по телевизору недавно, – вспомнилось Лизе, – когда боль очень сильная, душа может выйти из тела, чтобы не страдать».

А воспоминания о боли, чуть ли, не дотла сжигали.

Почему-то картинка начала меняться. А может душа решила попутешествовать. Только увидела она больничное крыльцо, а там мама и папа.

***

– Не прощу! Слышишь, Колька! Никогда тебя не прощу! Уходи и нечего у больницы ошиваться!

– Лид, ну как там Лиза?!

– Проспись, опять шары залил? Пришел здоровьем дочки поинтересоваться! Из-за тебя, как дала бы тебе по лбу, чтоб приземлился на мягкое место и больше не встал.

– Да не пил я сегодня! Это со вчера осталось.

– Прочь пошел! Сейчас милицию вызову.

– Лид, я только оттудова. Лид, прости, случайно вышло. Даже не представляю, как Лизка кастрюлю, кипящую на себя опрокинула.

– Жаль, что тебя там не оставили! Лучше бы на тебя эта кастрюля вылилась… Ух, глаза бы мои тебя не видели!

После этого разговора Лиза больше никогда папу не видела, а вот мама приходила часто.

***

Лида не смогла простить мужу, что из-за его любви к бутылке пострадала дочка. Сколько бы Коля не валялся у нее в ногах, Лида и не думала смилостивиться. Развод! И не просто развод:

– Не дай бог, появишься на пороге, собственными руками глаза вырву! Ты и только ты виноват, что наша доченька заболела!

Да и как заболела! Врачи все твердили, что кардинально исправить ситуацию не получится.

– Нам бы хоть функции речи, слух и зрение сохранить, – твердил Натан Альбертович. – Для ее возраста вообще удивительно, что выжила. Вы себе представить не можете, какая это боль! Взрослые сдаются, а это девочка!

Этот разговор Лиза тоже наблюдала со стороны.

Да, боли было много, потому она и сбегала в «путешествие», чтобы не кричать все время. А врачи только радовались, что снотворное так хорошо работает.

***

Отпустили домой Лизу только через полгода, со множеством ограничений и списком медикаментов. Что-то на постоянной основе, а что-то и на экстренный случай.

В школу она уже не вернулась. Мать добилась окончания обучения, два года всего, на дистанционной основе. Да Лиза и не рвалась никуда.

Еще в больнице она начала вышивать крестиком. А дома только этим и продолжила заниматься. Просто монотонное занятие, которое крало время, сколько бы его не было.

– Лизонька, может, на улицу выйдем? – спрашивала мама.

– Нет, мам, не хочу.

Может она и хотела, но стеснялась. А еще реакции людей боялась. А если быть до конца откровенным, то на улице она бывала ночами.

Да-да, как в больнице наловчилась выходить из тела, этим же продолжила заниматься и дальше.

В своем собственном будущем она уверена не была, а так хоть за жизнями других людей наблюдать.

***

– Стоять! – окрикнули Лизу во время одного из путешествий. – Туда нельзя! Там тьма!

– И что? – спросила Лиза.

– Ты новенькая, что ли? – повторил голос. – Судя по пируэтам – нет.

– А ты кто? – спросила Лиза.

– Я-то Нелли, – ответил голос, – а вот у тебя явно с мозгами недобор. Висит, понимаешь, черная туча, а она в нее на полном ходу!

– А что, нельзя? – спросила Лиза.

– Конечно, нет, – как само собой разумеющиеся ответила Нелли.

– А мне как-то все равно, – проговорила Лиза.

– А ей все равно, – с издевкой проговорил голос. – Вот скажи мне на милость, чего тебе не хватает?

– Любви, – грустно ответила Лиза, – только кто меня такую полюбит?

– Так ты еще ребенок, – догадалась Нелли. – Тогда слушай внимательно. Сейчас заканчивай свои полеты во сне и на Яве, и иди на площадку. Там тебя собачка ждет. Маленькая, беленькая. Не перепутаешь.

– Это заколдованный принц? – спросила Лиза.

– Это клинический случай! – последовал выдох, который заменил порцию ругательств. – Это я буду. Ну, заколдованная, что ли. Короче. Взять в дом, кормить, поить, любить и баловать. А по ночам будем учиться мимо черных облаков летать, да и вообще тут много чего интересного. Это же тонкий мир! Шикарное место! Тут можно все найти!

– И любовь? – спросила Лиза. – Ну, такую, чтобы на шрамы не смотрели?

– Этим мы и займемся, – сказала Нелли, – но чуть позже. Клиент еще не готов. Да и тебе подрасти нужно!

***

Сначала Нелли жила с Лизой постоянно. Потом начала пропадать на день два. Говорила, дела. А потом сказала, когда находились в тонком мире:

– Я изредка буду появляться, но ты обо мне не забывай! Как раз принц твой подоспел, так что, жди в самом ближайшем будущем!

Вот Лиза и ждала. Может не совсем принца, но полюбившуюся подружку Нелли, у которой в тонком мире был просто отвратительных характер.

***

Уху сначала стало тепло, потом жарко. Потом стало мокро и добавилось болезненное причмокивание. А потом резкая боль вернула Матвея в сознание.

Лежал он на спине, руки вдоль туловища, кончики пальцев покалывали иголочки.

Матвей открыл глаза. На его груди, укоризненно глядя ему в лицо, на тоненьких лапках стояла Нелли.

– Я опять переборщил? – спросил он у собачки.

Она фыркнула ему в лицо, но с места не сдвинулась. Во взгляде читался вопрос:

«Ты как? Нормально?»

– Все хорошо, – проговорил Матвей, не двигаясь. – Спасибо!

И только теперь Нелли позволила себе спрыгнуть с груди Матвея, позволяя ему встать.

Слишком громко сказано «встать». Тело слушалось плохо, мышцы будто одеревенели, а суставы гнулись с превеликим трудом.

Нелли наградила Матвея еще одним встревоженным взглядом.

– Нет-нет, – сказал он ей, – это сейчас пройдет.

А объективно оценив свое положение, Матвей понял, что если бы не вмешательство Нелли, не факт, что он смог бы вернуться.

– Спасибо, моя хорошая! – нежно сказал он, садясь на кровати. – Сейчас будем завтракать.

Нелли скрутилась калачиком на его подушке, всем своим видом показывая, что она не торопится.

– И за это спасибо, – выдохнул Матвей, вставая и направляясь в ванную комнату.

***

Осознанные сновидения и астральными путешествиями для неопытного человека – занятия очень опасные. Без контроля и помощи можно так загуляться, что обратно в тело никогда уже не вернешься.

А Матвей, мало того, что был не опытным, так еще и самоучкой. А если совсем точно, то самоучкой вынужденным.

В один, не самый прекрасный момент, проснувшись утром, он осознал, что тело его полностью одеревенело и потеряло чувствительность. А вот возвращение к норме происходило настолько болезненно, что Матвей не постеснялся и даже немного повыл.

А вот память, в процессе завываний, подкинула какие-то картинки, которые чуть не парализовали его сознание.

Он видел себя со стороны. Свой дом с высоты птичьего полета. Носился по городу, бестелесной сущностью. Заглядывал в окна домов, как знакомых, так и незнакомых людей. А потом видел калейдоскоп красок, который даже отдаленно не мог классифицировать.

Если бы Матвей за свою жизнь не прочитал ни одной книжки и не включал телевизор, или родился лет восемьдесят назад, когда о подобном рассказывали только бабки в далеких глухих деревнях, он бы просто умер от шока. А так он, сравнительно здраво, определил случившееся, как нечто сверхъестественное.

Нет, можно было бы списать это на слишком реалистичный и красочный сон. Но состояние организма подсказывало, что сны такими не бывают.

***

Первой реакцией был страх.

Из книг и телепередач Матвей знал, что подобные происшествия могут привести к потере самого себя. То есть, сознание загуляет где-то и пиши пропало. Тело есть. Может даже ходить и говорить будет. Только это будет уже совсем не тот человек, а некое его подобие.

А вот второй реакцией, когда первые волны страха схлынули, было принятие справедливого возмездия. С некоторой отрешенностью Матвей принимал постигшее его сверхъестественное происшествие в качестве наказания. Или даже кары.

Чисто юридически, он был не виноват. Да и в обществе его никто не винил. А вот сам себя Матвей чувствовал виноватым. По этой же причине и в стационаре под присмотром психиатров пробыл более полугода.

А история была такая.

Работал он водителем на городском автобусе. Людей возил по маршруту. Работником он был прилежным, имел похвалу и грамоты от начальства. Доволен был жизнью сам и радовал родных и близких.

Но приключилась с ним авария. Пересекал он перекресток во время часа пик. Полный салон пассажиров. Солнышко припекает через грязноватые окошки. А тут прямо на перекрестке в бок автобуса на всех парах влетает груженый самосвал. У водителя тормоза отказали.

Автобус сминает, как консервную банку, протаскивает метров тридцать, а потом переворачивает на бок, и еще на боку протаскивает до самого дома. Мало того, что сам автобус влипает в здание, так еще и самосвалом его вминает дальше некуда.

Последствия даже представлять не хочется, а вот сам Матвей отделался парой переломов и сотрясением.

Тело вылечили, а вот душу…

Матвей где-то в глубине понимал, что он не виноват. И ему все поголовно твердили, что его вины в происшествии нет. Только он все равно винил себя. Во-первых, на нем, как на водителе, лежала ответственность за пассажиров. А во-вторых, бесконечные «если».

– Если бы я ехал чуть быстрее, если бы я ехал чуть медленнее, если бы я задержался на остановке, если бы заметил тот самосвал издалека.

Этим он убивал себя. Буквально рвал сознание в клочья.

Конечно, его определили в стационар, чтобы снять тяжесть приступов и хоть немного снизить болезненность самобичевания. Но возиться долго с ним не стали. Как только определили, что он не представляет опасности ни для себя, ни для общества, снабдили рекомендациями, препаратами и отправили домой.

***

Больничный выплатили, с работы уволили, а как дальше жить – не объяснили. И главное, за что.

Но с работой помог школьный приятель его отца. Был он управляющим огромного складского помещения, которое предоставляло площади для многих оптовых сеток города.

Антон Дмитриевич был в курсе происшедшего с Матвеем, поэтому предложил тому, чуть ли, не любую должность ниже своей.

– А можно мне такую работу, – опустив глаза, проговорил Матвей, – где я не буду с людьми контактировать? Ну, или по минимуму?

– Водителем автопогрузчика пойдешь? Надо будет из буферной зоны развозить грузы согласно предписанию по секторам. Только там зарплата не очень.

– Мне много не надо, – ответил Матвей.

Через пару месяцев произошел первый сверхъестественный инцидент. Отнесся к нему Матвей с полным фатализмом:

– Как будет, так будет.

А еще через неделю бестолковых полетов, в его жизни появилась Нелли.

***

Стоял он на остановке и ждал автобуса, чтобы там было поменьше народа. В стороне от остановки стоял. А тут к нему подходит малюсенькая собачка, но сразу видно, что не щенок. Садится у ног, а свою маленькую лапку ставит Матвею на кроссовок.

Он посмотрел на собачку, она ответила ему взглядом. Он наклонился, она не двинулась.

Матвей заозирался, может хозяин где-то неподалеку. Но ни в его сторону, ни в сторону собаки никто не смотрел.

Долго не разбираясь, подхватил собачку на руки, спрятал за отворот куртки и отправился с ней домой.

В еде собака оказалась не привередливая, сосиски ела с превеликим удовольствием, во время ванно-банных процедур стояла спокойно. И да, это оказалась девочка.

– Сбылась мечта, – проговорил Матвей, устраивая спальное место для собаки у себя в кровати на соседней подушке, – блондинка в моей постели! Осталось придумать тебе достойное имя.

Перебирал долго, но собака откликаться отказывалась.

– Тогда будем ложиться спать, завтра подумаем еще.

***

Ночью его опять потащило в неведомые дали, но в этот раз стало все несколько иначе.

Полетал по комнате, потом над домом, немного над районом, а потом он почувствовал, что ему кто-то залепил пощечину. Звонкую, смачную и донельзя болезненную.

– Уй! – вскрикнул Матвей, продолжая парить над городом.

Прямо перед ним появился образ собачки, которая по идее спала на соседней подушке, и, не открывая пасти, сказала:

– Меня зовут Нелли, а тебе пора возвращаться, – и указала лапкой в сторону дома, над которым они в этот момент проплывали.

Матвей проснулся внезапно и сразу же посмотрел на собачку. Та сидела на подушке и смотрела несколько снисходительно.

– Нелли, значит, – констатировал Матвей.

Нелли чуть высунула язык, потом отвернулась и улеглась.

Остаток ночи Матвей проспал совершенно спокойно. Даже на работу чуть не проспал.

***

Утром Матвей понял важное. Потеряться в астрале ему не дадут. Свидетельствовали в пользу этого две свежие царапинки на лице. Тут даже экспертизу проводить не надо, чтобы понять, чьих это лап дело. Да и Нелли не так проста, как могло бы показаться на первый взгляд.

А, поскольку, утрата личности в астрале Матвею не грозила, а факт происходящего неоспорим, надо к этому делу подходить с умом.

Матвей в свободное от работы время занялся изучением всего, что можно было нарыть в интернете. А Нелли присутствовала рядом, в пол глаза посматривая в монитор.

И вот удивительное дело, когда материал был, мягко говоря, недостоверным, она фыркала и демонстративно отворачивала голову.

Кстати, про саму Нелли Матвей тоже вычитал. Не конкретно, но из той же оперы. Ведьмы, обычно, обзаводятся фамильярами, духами помощниками. Это или коты, или вороны. А поскольку Матвей ведьмой не был, то ему досталась собака. А если правильнее, то дух в образе собаки.

Образование с практическими занятиями шли рука об руку под руководством Нелли. А та, кстати, во время астральных прогулок, превосходно владела речью. Матвей подозревал, что Нелли может и в реальной жизни не хуже разговаривать, но образ приличной собаки она отыгрывала на пять с плюсом.

***

– Нелли, это мы где? – спросил Матвей, вплывая в хоровод цветных пятен.

– Суть всего и вожделенное место всех просвещенных, – ответила Нелли.

– Понятней не стало, – проговорил Матвей.

– Потому что – неуч! – сказала Нелли с некоторым раздражением. – Нормальные человеки книжки читают, а ты все картинки смотришь! Истину и мудрость по крупицам выискивать надо, а ты все в картинках ищешь, да еще, чтобы с подписью!

– Возвращаемся? – спросил Матвей.

– А смысл? – Нелли изобразила скепсис, насколько это позволяла мимика собачьей мордочки.

– Книжки почитать, – предположил Матвей.

– Считай, что я уже поверила, что вот ты так возьмешь, и будешь читать, – Нелли закатила глаза, – тоже мне, читатель.

И да, характер у Нелли в астрале был не сахар.

– Это тонкий мир. Специальное место, где находятся все души. А просветленные могут сюда попадать, чтобы пообщаться с любой душой. Ну, или такие, как ты, которых в реальной жизни почти ничего не держит.

А вот это была правда. Матвей действительно находился в таком состоянии из-за накатывающего чувства вины, что не ценил свою жизнь совершенно. А жил по принципу:

– Раз проснулся, будем делать, что надо.

И такое положение дел Нелли не устраивало.

Она сделала Матвею поистине царский подарок. Нелли нашла души всех тех, кто в аварии не выжил, и дала возможность пообщаться Матвею с ними. Никто его не винил, а когда он просил прощения, его охотно прощали.

И вот с этого момента он начал жить. Но с некоторой оговоркой. Он продолжал гулять по тонкому миру, а Нелли следила, чтобы Матвей там не задерживался, потому что связь могла оборваться, а душа так и не вернуться в тело.

***

– Гулять пойдем на улицу или на пеленку? – спросил Матвей после умывания.

Иногда Нелли рвалась на улицу, а иногда была категорически против покидать квартиру. Поэтому Матвей организовал для Нелли отдельный туалет.

Сегодня Нелли никуда идти не пожелала, вяло махнула хвостом и продолжила нежиться на подушке.

А настроение у Матвея было просто замечательным. После получения прощения, он не оставил путешествий по астралу и тонкому миру. И познакомился там, если это можно так назвать, с одной очень интересной душой.

Если сделать шаг в сторону и посмотреть на это со стороны, то для произошедшего сложно подобрать правильные слова. Нет таких слов и терминов, чтобы описать знакомство и общение двух душ. Это как глухому от рождения человеку описать шелест ветра в опавшей листве, журчание лесного ручейка или симфонию Баха.

Информацию донести можно, но глубину, краски, восхищение останется где-то за рамками понимания.

Потому и Матвей определил для себя факт знакомства именно так. А на самом деле все выглядело иначе.

***

Душа – это не тело, слова, ужимки, маски, хитрости и ложь. Это искренние чувства, полная открытость и беспощадная правда. Его душа приблизилась к другой душе, и между ними возник контакт. И полетели картинки, как кадры кинопленки, в каждой из которых можно было задержаться и рассмотреть, как инсталляцию.

Матвей показал аварию, после которой его жизнь изменилась, показал первый снегопад, который вызвал шквал эмоций, показал руки матери, смех друзей, свою одинокую квартиру, автопогрузчик, девушку, которую любил в школе. Он отдавал все, что когда-то вызывало эмоции.

Отдавал все, но и получал немало.

Огромные банты на линейке в первом классе, букет ромашек от поклонника, темная кладовка, где пряталась от злого отца, слезы матери, больничная палата, которая плохо видна из-за слоя марли на лице, страх на лицах прохожих, вышитые крестиком картины, грусть, отчаяние и тоненький лучик надежды.

***

– Нелли, а можно в реальном мире найти человека, с которым познакомился там? – спросил Матвей.

Нелли приоткрыла пасть, но сразу же ее захлопнула. Чуть не спалилась. Но очень внимательно посмотрела на Матвея. Это был далеко не собачий взгляд. Но настолько выразительный, что слова к нему не требовались.

– Вот чувствую, что это мой человек, – сказал Матвей.

Нелли одарила Матвея другим взглядом. Это было что-то среднее между презрением, недоверием и издевкой.

– Я серьезно говорю, – настаивал Матвей. – Вот ты сейчас мне можешь сказать, что обладательнице этой души лет пятьдесят, что у нее муж и семеро детей. А еще, что живет она где-нибудь на Занзибаре. И про больницу я помню. Знаешь, мне кажется, что это все не так уж важно. Кроме, Занзибара, конечно, – Матвей улыбнулся.

Нелли задумчиво почесала за ухом, а потом направилась к двери.

– Что, так просто? – удивился Матвей. – Встали и пошли?

Собачка остановилась, повернула голову, как бы говоря:

«Если человек твой, чего время терять? Пошли!»

Матвей открыл дверь квартиры, через которую вальяжно вышла Нелли. Только она пошла не вниз по ступенькам, а вверх. Матвей пошел следом. Нелли поднялась на два этажа и остановилась под дверью одной из квартир.

К своему стыду, Матвей не знал соседей и не общался. Соответственно не знал, кто живет за этой дверью.

– Ты уверена? – спросил он у Нелли.

Та рухнула на попу, будто у нее лапы отказали.

– Понял-понял, – протараторил Матвей и нажал на кнопку звонка.

Дверь открыла молодая девушка со следами старого ожога на лице:

– Здравствуйте, – сказала она.

– Здравствуйте, – проговорил Матвей, – я тут по такому вопросу, – и замолчал.

А как объяснить, по какому вопросу он пришел? То, что он собирался сказать, тянуло на веселый диагноз. Потому стоял и придумывал слова.

– Нелли, это он? – спросила девушка, присаживаясь на корточки перед собачкой.

Собачка слегка кивнула.

Девушка выпрямилась и подняла глаза на Матвея:

– Так вот ты какой, водитель погрузчика!