Игра джокера

Глава 1. Клетка

Центральная арена огромного казино в Краснобан-сити «Артемида» была забита народом, который пришёл увидеть главное зрелище сегодняшнего вечера – бои без правил по версии MMA. Дмитрий Давыдов привёз своих бойцов для участия в поединках по уже давно сложившейся традиции, которую в своё время поддержали хозяева этого развлекательного комплекса. И теперь такие бои здесь проводились раз в три месяца. Но этот летний день две тысячи пятнадцатого года был особенным, потому что на бой был вызван один из лучших бойцов Давыдова, Артём Троицкий, который имел пояс чемпиона по одной из версий смешанных единоборств и у которого этот пояс намеревался отобрать не менее способный и сильный боец из горной купели.

Артём был очень эксцентричный боец, сопровождаемый загадками и тайнами. Он открыто поддерживал «русскую идею» и в то же время изучал Веды, продвигал этот образ жизни в молодёжных кругах. В зал к Давыдову Артём попал уже тогда, когда им было выиграно несколько боёв на восьмиугольнике. Где он занимался до этого и кто был его тренером в самом начале – никто не знал, а сам Артём никому об этом не рассказывал.

Придя к новому тренеру, он сразу стал показывать хорошие результаты и уже через пару лет после того как Артёмом занялся Давыдов, он начал выигрывать серьёзные поединки, и постепенно это вознесло его на спортивную вершину.

Давыдов был опытным тренером, мастером единоборств; всю жизнь он посвятил спорту и обучению своему искусству молодёжи. В мире единоборств его имя имело значение, с ним считались. Он организовывал крупные турниры и ездил со своими воспитанниками по всему свету. И из всех поездок обратно домой он вёз чемпионов.

Артём стоял, наблюдая за публикой в зале. Он был спокоен, но слегка сжат, как пружина, готовая резко распрямиться со всей силой. Его переполняло ликование, доходившее до внутреннего экстаза. Одна мысль была с ним все эти годы и помогала преодолевать тяжёлый путь, который привёл его к сегодняшнему бою. Это была мысль победителя, осознанное стремление к пьедесталу олимпа. Она помогала ему чувствовать себя первым в сегодняшней схватке за титул чемпиона.

В голове проносились эпизоды прошлых поединков, так всегда было перед выходом на бой. Удары, броски, партер, опять удары… Он смотрел прямо перед собой, вспоминая всё это, и огромная сила, наливая его плечи, толкала вперёд. Ему хотелось броситься навстречу своему противнику и, напав на него в прыжке, сбить с ног. Примерно так, как это делали рыцари в средневековье, только верхом на конях и держа длинные копья. Он чувствовал в себе такую уверенность и силу, что мог бы сейчас напасть и на рыцаря на коне, но, увы, таких поединков уже давно не устраивают.

«Мой соперник опытный и сильный, поэтому сегодня я всё сделаю быстрее и лучше, чем всегда. Пусть ни у кого не останется сомнений, что чемпион здесь только я. Уже объявляют, слава богу! Сколько можно ждать! Я пошёл…» – И он шагнул вслед за девушкой, которая шла перед ним, держа над головой на вытянутых руках баннер с его именем и названием города, откуда он приехал, – Задонск.

– А теперь, дорогие гости нашего клуба, на восьмиугольник выходит последняя пара сегодняшнего вечера – долгожданный супербой, в котором участвуют невероятные бойцы и легендарные победители. Их имена – Артём Троицкий и Нурали Акрипов, – звучит объявление, и восторженная публика, встав с мест, кричит, приветствуя своих любимцев.

Сегодня зал полон народа, как никогда. На секунду всё замирает. Раздаются первые звуки песни, под которую, обходя восьмиугольник по кругу, заходит в клетку Артём. Это Кинчев – «Солнце славян». Девушка с красивыми бёдрами, чинно вышагивая, сделала круг внутри клетки и остановилась.

Подождав немного, пока его соперник под звуки лезгинки обошёл восьмиугольник и появился в клетке, Артём попросил своего секунданта снять знак «чёрного солнца», висевший у него на груди. Лезгинка его очень подзадорила, и ему хотелось поскорее сбить спесивое выражение с лица своего противника.

Рефери подошёл к бойцам, объяснил основные принципы боя и, убедившись, что они готовы к схватке, дал знак судьям начинать бой.

Прозвучал гонг. Оба противника, слегка пригнувшись, пошли навстречу друг другу.

Нурали был очень опытным бойцом. Клан Акриповых хорошо знали в мире боёв без правил. Подготовкой бойца с пяти лет занимался отец, глава семейного клана. C детства Нурали стал осваивать дзюдо и одновременно элементы акробатики. В юношеском возрасте старший брат, мастер спорта по боксу, «поставил» ему руки. Вот уже семь лет он занимался смешанными боями и, достигнув в этом лучших показателей, приехал на бой за звание чемпиона.

Семья, точнее, клан Акриповых пользовался большим авторитетом у себя на родине. У них был мощный бизнес, члены клана были задействованы во многих социальных сферах и имели там серьёзное влияние.

Артёма же вырастила улица, он был сиротой и с детства привык добиваться всего сам, не рассчитывая на чью-либо помощь. В раннем детстве он пришёл в зал к своему первому тренеру, и тот постарался воспитать в нём все качества, которыми должен обладать боец.

Бой начался обычно для бойцов такого уровня. Не было пары прямых, пары лоукиков для прощупывания. Нурали, немного выждав, сразу прошёл Артёму в ноги, и оба упали возле сетки. Артём постарался вывернуться и перейти на болевой приём, но был застигнут врасплох своим хитрым противником и оказался на спине, а сверху на нём сидел Нурали и точными ударами в голову пытался вывести его из строя, нокаутировав. Артём закрывал голову, но после второго удара очертания клетки начали медленно плыть в его глазах, а крики болельщиков вокруг доносились как будто издали. Почему-то пришли воспоминания о том, как он дрался в школе с ребятами, которые были старше его. Он привык с детских лет отстаивать своё достоинство, когда его обзывали «детдомовщиной» и считали более слабым и не таким полноценным, как все остальные ребята, у которых были родители.

Мир вокруг поплыл быстрее, и тут вдруг взгляд Артёма остановился, будто упёрся в невидимое препятствие, и он увидел, что на него смотрят глаза тренера, который, подойдя к сетке восьмиугольника, безмолвно посылал ему некую энергию.

Постепенно всё становилось реальным, крики публики и боль вернулись, и очередной удар, направленный Артёму в голову, скользнул по лицу и ушёл в сторону. Артём распрямил пружину, которая таилась в глубине его тела и души, и скинул с себя противника. Ударил гонг. Бойцы разошлись каждый в свой угол.

– Ты сейчас его добьёшь, – говорил Нурали подоспевший к нему брат. – Ты уже его сломал; дёргай и выводи на себя, потом пробуй в ноги и на болевой.

Отец Нурали сидел, как глава клана, в ВИП-ложе со своими земляками. По всему было видно, что гости, находившиеся в ложе отца Нурали, были людьми непростыми и он пригласил их на безусловный триумф сына.

В углу Артёма были секундант и друг Сергей, такой же боец, как и он. Сергей втирал в разбитую бровь Артёма медицинский вазелин.

– Что, брат, как себя чувствуешь? – спросил он.

– Всё нормально.

– Думаю, не стоит с ним возиться, – посоветовал Серёга.

– Да ты что? – с иронией произнёс Артём.

Прозвучал гонг. Сергей вставил в рот Артёму капу. Убрали стулья, все вышли. В клетке опять остались только бойцы.

Повторный, двойной гонг, призывающий к бою, – и бойцы стали сходиться. Артём с ходу пробил мощнейший маваши в голову противника и, пока тот приходил в себя, с ловкостью обезьяны, ногой скользнув по ноге Нурали, запрыгнул ему на его спину и добрался до шеи.

Зал бушевал. Зрители повскакивали со своих мест.

Нурали медленно начал оседать, коснулся коленями земли и попытался, резко вывернувшись, скинуть с себя Артёма, но тот, сильнее зажав захват на шее противника, додушил его до конца.

Рефери остановил бой. Публика обезумела. Артём слез с Нурали и, отойдя в сторону, нашёл глазами тренера.

Клетка открылась, туда влетели друзья Артёма и близкие Нурали, который лежал без движения. Вошёл доктор и начал прощупывать пульс и проверять общее состояние лежащего бойца.

Артём всё смотрел в глаза тренера, не обращая внимания на поздравления друзей, которые обнимали его и хлопали по плечам; не слыша, как горланит восторженная публика, наблюдавшая такой зрелищный конец поединка.

– Куда ты всё время смотришь, Тёма? – спросил Сергей, не находя глазами точку интереса своего друга.

– Куда глаза глядят, – ответил Артём и перевёл взгляд на лежащего Нурали.

Через минуту всё затихло само собой: Нурали лежал на матах уже мёртвый.

Глава 2. Голый торс

В аэропорту «Пулково» уже объявили рейс из Владивостока. Борис стоял у пропускного пункта и ждал, когда покажутся первые пассажиры, прибывшие в Ленинград.

Нельзя сказать, что 1970-й был мрачным годом. США вовсю обрабатывали Луну и впервые запустили в полёт «Боинг-747». В Советском Союзе отмечали столетие Ленина. И ещё в этом году Андрей Дмитриевич Сахаров в открытом письме выдвинул требования демократизации общества. С конвейера ВАЗа сошли первые «Жигули» – знаменитая «копейка». Пол Маккартни объявил о распаде группы «Биттлз». В Москве прошёл XVI съезд ВЛКСМ. На экраны советских кинотеатров вышла эпохальная кинокартина «Бег» по пьесе Михаила Афанасьевича Булгакова. В ленинградском аэропорту двенадцать советских граждан (преимущественно евреи) совершили неудачную попытку захвата пассажирского авиалайнера. Вот таким он и был, этот довольно спокойный 1970 год.

А Борис Бухарин просто стоял и ждал рейса из Владивостока, чтобы отработать «котлету» – так на жаргоне называлась афера, которой подрабатывал Борис. Он стоял возле выездного лотка с мороженым, ел пломбир и одним глазом наблюдал за выходом из аэропорта, а другим смотрел на фартук продавщицы мороженого и примерно прикидывал, сколько в его кармашке собирается за день выручки. Конечно же, Борис не собирался посягать на выручку продавщицы; это был, скорее всего, спортивный интерес, не более того.

– Вы кого-то ждёте, молодой человек? – спросила продавщица.

– Ага… Жду не дождусь, – ответил он, дожёвывая вафельный стаканчик.

– Небось девушку?

– Послушай, как тебя зовут? – спросил Борис.

– Алла меня зовут. А тебя как?

– Так вот, Алла, – сказал Борис, подходя к лотку, и аккуратно взял положенное сверху прилавка полотенце, – ты чего меня выспрашиваешь, а? – и вытер руки.

– Ничего, скучно мне тут, вот и спрашиваю.

Борис посмотрел на роскошную грудь Аллы в глубоком декольте и немного смягчился.

– Василием меня зовут, Аллочка, Василием, – ответил он и положил полотенце обратно.

В этот момент из аэропорта начали выходить пассажиры рейса Геленджик – Ленинград.

– Ну что же, будем знакомы, Аллочка; я ещё тебя навещу, – сказал Борис и, отойдя в сторону, стал приглядываться к прилетевшим. Не обращая внимания на семейных и пары, он выбирал одиноких, хорошо одетых и оценивающе окидывал их взглядом с ног до головы.

Наконец-то из дверей появился мужчина, по всем параметрам подходивший Борису, и он медленно пошёл вслед за ним. На мужчине был хороший импортный костюм и красивые лаковые туфли, на глазах у него сидели изящные очки, а через плечо была перекинута модная по тем временам спортивная сумка.

Борис уже собирался подойти к нему, как услышал за спиной женский голос:

– Глеб! Ну что же ты бросил меня одну?

Мужчина остановился и, медленно повернувшись, спросил:

– А что, тебя кто-то может украсть или ты не найдёшь выход?

– Как тебе не стыдно, Глеб, мы же вместе! Или ты думаешь, что твоя жена начнёт за нами следить прямо с аэропорта?

Она подошла к мужчине и взяла его за руку. Борис, недолго думая, кинул, проходя рядом с ними, туго набитый деньгами кошелёк, сделал несколько шагов от парочки, развернулся и посмотрел на землю так, чтобы люди перед ним это заметили.

– Простите… Это случайно не вы обронили? – спросил Борис, подходя к ним.

– А? Что? – не поняла женщина и оглянулась.

– Я говорю, кошелёк у вас под ногами… Случайно не вы его обронили?

Взгляд женщины упал на кошелёк. Мгновенно она оценила ситуацию. Но кошелёк был набит так, чтобы из него торчали деньги и было видно, что он ими полон.

– Конечно, это наш! – крикнула, поняв своё везение, женщина и быстро подняла кошелёк.

Мужчина попытался было что-то возразить, но она закрыла ему рот рукой и сказала Борису, что это кошелёк её мужа, который он только что обронил.

– Марина! – повысил голос мужчина, которому явно была неприятна эта ситуация.

– Что «Марина», милый? Смотри, как хорошо, что на свете есть ещё порядочные люди. Надо отблагодарить парня и ехать домой, – сказала она и открыла кошелёк.

Из кошелька на свет показались новенькие советские «червонцы» и свежие зелёные доллары… От такого поворота событий парочка, явно не ожидавшая увидеть столь крупную сумму, на мгновение просто застыла.

– Отдай мне кошелёк! – первым пришёл в себя Глеб и протянул к нему руку.

Марина рефлекторно прижала кошелёк с деньгами к себе и отошла от Глеба на несколько шагов.

– Не отдам, это моё, – сказала она.

И тут же оба перевели глаза на Бориса, который уже не в первый раз спокойно наблюдал разыгранную им подобную ситуацию. Теперь же настало время и ему принять участие в этом спектакле. «Ваш выход, маэстро», – cказал он сам себе, внутренне улыбаясь.

– Постойте… Вы уверены, что это ваш кошелёк, дамочка? – спросил Борис, протягивая руку к кошельку.

– Д-д-да… М-м-мой! – ответила Марина, ещё сильнее прижав к себе кошелёк.

– Может быть, нам стоит подозвать милиционера, чтобы он проверил, действительно ли это ваш кошелёк, мадам? – спросил Борис, показывая рукой в сторону одиноко прохаживающегося неподалёку служителя порядка.

Парочка стояла не шевелясь.

– Командир! – крикнул Борис милиционеру, подняв руку. – Если вы, пока он подойдёт, не скажете мне правду, я с удовольствием разделю с ним эти деньги, а вы останетесь ни с чем, – проговорил Борис, видя, что милиционер направляется в их сторону.

– Хорошо, мы готовы с вами поделиться, – сказала Марина.

Борис протянул руку, и она отдала ему кошелёк.

Подошёл милиционер и грозным тоном спросил:

– В чём дело, товарищи?

– Да вот, понимаете… – начал было Борис.

– Парень потерял свою собаку, – неожиданно вступила в разговор Марина, – и решил у нас узнать, не видели ли мы её здесь, – закончила она решительно.

– Собаку? – недоумённо переспросил милиционер.

– Ну, в общем, да, – ответил Борис, кладя в карман кошелёк.

– Вы хотите сказать, что зашли на территорию аэропорта с собакой? – спросил милиционер.

– Нет, конечно. Я просто гулял с ней тут рядом, и она убежала. Вот и подумал: может, сюда забежала и её здесь кто-нибудь увидел.

– Обратитесь в охрану, молодой человек, – посоветовал милиционер и, откозыряв, ушёл.

Все трое выдохнули.

– Предлагаю отойти в сторону и пересчитать деньги, – нарушил молчание, возникшее после ухода милиционера, Борис.

– Да-да, конечно, – ответил Глеб и, взяв под руку свою «жену», последовал за Борисом.

В кошельке оказалось двести советских рублей и сто тридцать американских долларов. А на самом дне лежал красивый женский браслет, который приглянулся Марине, и мужчины решили ей его отдать. Борис сам надел Марине браслет на руку и сказал, что он ей очень идёт.

После того как с разделом было покончено и каждый из участников дележа положил деньги себе в карман, Борис предложил Глебу забрать себе красивый кошелёк, и, когда тот его взял, они пожали друг другу руки и пошли к выходу с территории аэропорта.

Почти сразу же на них наткнулся средних лет мужчина, растерянно шаривший глазами по земле. Он остановил «везунчиков» и задал им вопрос:

– Простите, вы не видели здесь кошелёк на асфальте?

– Какой кошелёк? Мы только что из командировки приехали, – ответила Марина.

Борис в этот момент ловко отделился от парочки и, шмыгнув через турникет, исчез из виду.

– Ну как же, вы последние выходите, я уже всех вышедших опросил, – ответил мужчина, и тут его взгляд упал на руку Марины.

– О боже! – завопил он и схватил её за руку. – Это же браслет моей жены! Милиция, я поймал вора! – закричал человек в сторону милиционера, который случайно опять оказался рядом.

– Секундочку, граждане! Давайте отойдём и разберёмся, – сказал он холодно.

Все отошли в сторону.

– Что тут у вас случилось, гражданин? – спросил милиционер.

– Cлучилось то, что эти люди украли у меня кошелёк.

– Тише обвиняйте! Я, между прочим, уважаемый человек, – сказал в свою защиту Глеб.

– Тогда объясните: почему на вашей жене браслет из моего кошелька?

– Это не моя жена, – ответил Глеб и повернулся к милиционеру. – Я вообще-то парторг завода и прошу вас меня отпустить, а эту женщину я не знаю.

– Ах ты козёл! – завопила Марина. – Я всё сейчас чистосердечно расскажу, товарищ милиционер, и всё отдам, что взяла.

– Проедем, граждане, в отделение! – сказал страж порядка, приставив руку к козырьку.

– Не надо отделения, товарищ милиционер! – попросил Глеб. – Мы всё отдадим этому человеку. Мы нашли кошелёк на дороге и думали, что он ничей.

– Почему же вы его мне не отдали, когда я к вам подходил? Пройдёмте! – И он взял за руку Марину.

– Пожалуйста, не надо! – взмолился Глеб. – Мы вас отблагодарим.

– Можно ваши документы взглянуть, гражданин? – спросил милиционер.

– Я же сказал, всё сделаем правильно, – ответил Глеб и начал снимать с Марины браслет.

Когда с браслетом было покончено, Глеб достал кошелёк и деньги, забрал деньги у Марины и положил их в кошелёк. Но денег всё ещё недоставало, и Глеб, открыв свой кошелёк, стал их докладывать.

Мужчина, потерявший кошелёк, взял в руки все деньги и, сказав, что ему нужны только новые купюры, забрал деньги Глеба и стал их пересчитывать перед всеми. Отсчитав нужную сумму и взяв за недостающие доллары рубли, он отдал Глебу кошелёк и сказал, что у него больше нет претензий.

Глеб вынул из кошелька пятёрку и протянул милиционеру.

– Наверное, мы всё-таки поедем в отделение, – сказал тот.

Глеб положил пятёрку обратно и достал четвертную. Милиционер взял купюру и из кошелька, который всё ещё был у Глеба в руках, вытащил пять рублей. Наконец он сказал всем троим, что если у них нет претензий, то он может их отпустить.

Владелец кошелька быстро направился к выходу. Парочка ещё какое-то время наблюдала, как отходил в сторону милиционер, а потом тоже поспешила покинуть территорию аэропорта.

Читатель, наверное, спросит: «Ну и в чём прикол?» В руках у группировки Бориса осталось примерно двести пятьдесят рублей чистого «навара», не считая «чаевых» милиционеру. Да-да! Как можно было догадаться, страж порядка тоже работал на Бориса. Двести пятьдесят рублей в семидесятые годы двадцатого века получал за месяц, ну, скажем так… квалифицированный токарь, работавший на оборонном предприятии. Тогда это были большие деньги, которые достались Борису и его людям за час ненапряжной работы в аэропорту. Как всё происходило?

Борис и его напарник, который разыгрывал из себя несчастного, потерявшего кошелёк, были «ломщиками». Ломщики – это люди, при попадании в руки к которым деньги незаметно оказывались в большем количестве, чем это видела жертва. Таким образом, когда Борис делил деньги, он к себе в карман положил примерно не семьдесят рублей и сорок долларов, а минимум сто двадцать рублей и шестьдесят долларов. Но люди, делившие с ним деньги, конечно, этого не заметили, так как он это делал очень ловко и фактор быстрой наживы помогал ему закрывать от глаз наживающихся настоящую картину. Когда деньги доложили и напарник Бориса ещё раз к ним притронулся, он тоже «отщипнул» немного, но этого опять никто не заметил по понятным причинам. Весь этот театр с подкидным кошельком служил только одной цели – взять в руки деньги «лохов».

Тем же вечером кольщик наколол Борису на груди оскаленную морду тигра. И он, выпив залпом полстакана водки и закурив сигарету, вышел в таком виде на балкон питерской квартиры. Он пускал серые струйки дыма в воздух, думая о чём-то более серьёзном, чем работа на «котлете» в аэропорту.

Глава 3. Движуха

Задонск в две тысячи шестнадцатом году внешне мало чем отличался от образа, в котором находился в девяностых годах. Такая же грязь на улицах и ямы на дорогах. Такие же дикие лохмотья свисающих, не в меру разросшихся веток, мешающих и пешеходам, и проезжающему транспорту. Новые нелепые постройки, портящие общий колорит старого города, и куча ужасных рекламных баннеров в самых неподходящих местах. Но самое мрачное зрелище представлял собой въезд в город, где находилась городская свалка.

По обеим сторонам дороги росли густо насаженные ещё при социализме деревья, за которыми, конечно, никто не следил. И если в это чудесное место заглядывал проказник-ветер, то раздолья для озорства ему хватало сполна. Все кульки и тряпки, которые валялись на свалке, он вешал гирляндами на густо разросшиеся деревья, и, въезжая в город, нормальный человек мог подумать, что тут идёт война.

Именно такие унылые мысли и пытались навалиться на человека, который не был в Задонске около двадцати лет. Он сидел за рулём автомобиля и объезжал ямы на своём пути. Вся картина въезда в город заставила его слегка помрачнеть не только лицом. Что-то неприятное появилось в груди. В салоне машины, как обычно, звучал рок. Человек представил, что просто смотрит видеоклип на эту музыку, и, вспомнив ролик Майкла Джексона «Триллер», улыбнулся, надавил на педаль акселератора и поспешил побыстрее въехать в город, пока из-за деревьев не показались ходячие мертвецы.

Задонск передёрнуло. Давненько в его лоно не въезжали люди, способные перевернуть обычный уклад жизни с ног на голову. От человека, появившегося после долгих лет разлуки в этом провинциальном городке, можно было ожидать чего угодно. И поэтому город решил затаиться и наблюдать, что будет происходить дальше. Он, город, с интересом следил за изменениями, происходящими внутри души въезжающего. Ему были доступны даже некоторые мысли этого удивительного человека. И, принимая игру, он готовился подыграть заезжему путнику при необходимости, дабы как-то оживить серые краски зимней тоски.

Проехав по главной улице, машина с таинственным пассажиром остановилась возле огромного рекламного щита. Он вышел из машины. На щите был анонс предстоящей битвы, извещавший о том, что чемпионат «Задонский фронт» будет иметь формат регулярного турнира, финал состоится в конце календарного года, а победители получат переходящий кубок, денежный приз и возможность принять участие в спортивном хит-шоу в Варшаве. Незнакомец почувствовал, как по спине приятно пробежали мурашки, перешли волной в руки и успокоились на кончиках пальцев.

– Вот, значит, как теперь! – произнёс он вслух.

Сняв солнечные очки, вдохнул полной грудью морозный воздух и бодро проговорил, глядя перед собой:

– Ну что, Задонск, а вот и я! Повоюем ещё?

Внезапный порыв ветра наклонил щит в его сторону, отчего с преломлением солнечных лучей стало очень похоже на то, что парень на плакате в маске и под капюшоном, слегка склонив голову, поздоровался с приезжим.

Кабинет Дмитрия Давыдова был открыт. Во Дворце спорта, где размещались его угодья, вовсю шли тренировки. Дмитрий и сам был уже переодет и готов начать занятия, но пришедшее на электронную почту письмо требовало немедленного ответа. И он, надев очки и сверяясь с документацией, быстро набирал линии строчек на клавиатуре. Бизнес не отставишь в сторону.

Но спорту – своё! И он уже готовился встать из-за стола, когда в открытую дверь вошёл с виду ничем не примечательный человек в лётной куртке и смешной спортивной шапке.

– Можно к вам, Дмитрий Станиславович? – спросил он с учтивой улыбкой.

– Ну конечно, проходите, Иван Кузьмич, – ответил Давыдов, снимая очки.

Иван Кузмич застенчиво вошёл в кабинет и прикрыл за собой дверь.

– Как поживаете, Иван Кузьмич? – спросил Давыдов, протягивая руку для приветствия.

– Спасибо, Дмитрий Станиславович, вашими молитвами, – ответил, здороваясь, посетитель.

– Ну что же вы стоите? Присаживайтесь, – пригласил Давыдов гостя, показывая рукой вокруг стола.

В кабинете тренера было просторно и, если можно так выразиться, весьма многогранно. На стене висели фотографии с чемпионатов, запечатлевшие моменты награждений бойцов. С каждого снимка улыбался чемпион мира по смешанным единоборствам либо восходящая звезда этого вида спорта. Везде на этих снимках был и Давыдов, так как он сам этих звёзд выращивал и продвигал вперёд.

Перед столом стоял старинный комод из красного дерева. От ножек и до платформы по нему ползли быстрые извивающиеся драконы; ручки, исполненные в форме иероглифов, были сделаны из жёлтого металла в виде катан – самурайских мечей. На комоде, в подставке для мечей, находились две катаны и два самурайских кинжала – вакидзаси. На декоративных полках, развешанных на стенах кабинета, помещались многочисленные кубки и медали, полученные клубом «Русский легион», которым руководил Давыдов.

За креслом, где сидел Давыдов, стоял шкаф, тоже старинный, заполненный всевозможной духовной литературой разных религий и учебниками по самосовершенствованию и различным единоборствам, собранными со вcего света.

Под фотографиями возле стены располагался удобный диван, а вокруг стола в форме буквы «Т» были расставлены стулья, и жест Давыдова приглашал гостя устроиться там, где бы он чувствовал себя удобнее.

Гость сел поближе к нему и с тоской произнёс:

– Я уже и думать забыл о спорте, в мои-то годы…

– Да бросьте, Иван Кузьмич. У вас жена молодая, вот вам и спорт, – улыбнулся Давыдов.

– Жена-то молодая, да я уже не тот, Дима, – ответил тем же тоном Кузьмич.

– Старый конь борозды не портит, – не унимался Давыдов.

Кузьмич закашлялся; потом, хитро улыбаясь, заговорил уже другим тоном:

– Я ведь зачем пришёл-то, Дмитрий Станиславович… Выборы на носу. И в депутаты, и мэра в этом году. И везде там у меня интерес есть. А поскольку вы будете принимать непосредственное участие…

Давыдов начал было отмахиваться, но Кузьмич его остановил, вынув из кармана небольшой свёрток и приговаривая:

– Я знаю, как вам, спортсменам, тяжело; вот от души помочь хочу. – И он аккуратно положил свёрток на стол перед тренером.

– Ну, раз от души… Почему же не взять. Молодёжь ведь растить надо, – сказал Давыдов и смахнул свёрток в ящик стола.

– Вот и ладно. – Кузьмич изобразил подобие улыбки. – Я потом зайду к вам, поближе к событиям, – добавил он, вставая.

– Наши двери для вас всегда открыты, – ответил Давыдов.

Уже дойдя до двери, Кузьмич обернулся:

– Небось опередил-то всех старый дед?

– Вы первый, как обычно. Отношение к вам тоже будет соответствующее, Иван Кузьмич.

Кузьмич вышел и с довольным видом прошёл по коридору.

Дмитрий Станиславович вышел из кабинета и, пройдя в зал смешанных единоборств, знаком подозвал к себе своего помощника Артёма Троицкого.

Когда Артём подошёл, Давыдов сказал:

– Бери ребят, и приходите ко мне в кабинет, – и вышел из зала.

Тренер стоял и смотрел в окно, которое выходило на парковку, на Кузьмича, садившегося с резвостью двадцатилетнего юнца в свою машину. И, когда та начала отъезжать, услышал за спиной стук в дверь.

– Заходите, ребята! – крикнул он и подошёл к столу.

В кабинет вошли три безукоризненно, атлетически сложённых парня. С двоими из них читатель уже знаком: это Артём Троицкий и его друг, который был секундантом Артёма на последнем выступлении, Сергей Морозов. Имя третьего было Александр Белецкий. Он был, как и его друзья, инструктором в школе Давыдова по вольной борьбе и тоже время от времени выступал на соревнованиях вместе со своими друзьями. Все трое были разогреты, и на их лицах выступили капельки пота.

Давыдов сел и открыл ящик стола.

– Закрой дверь на замок, Артём, – попросил он Троицкого.

Когда дверь закрылась, тренер достал из ящика стола один за другим разных размеров пакеты, похожие на тот, который только что так любезно вручил ему Кузьмич, и улыбнулся.

– Ну-у-у-у… что я говорил? – протянул он, разворачивая пакеты.

– Кузьмич приходил, Дмитрий Станиславович? – спросил Троицкий.

– Да-а-а-а… Приходи-и-и-ил… – ответил довольным тоном тренер.

– Понял, лошара? Я же говорил, что он придёт сюда, – сказал Троицкий, одновременно отходя в сторону и проводя удар в печень Белецкому.

Белецкий, в свою очередь, поставив блок, едва не схватил ногу, которая последовала в голову за ударом в печень.

– Пошёл ты, дамский угодник! – ответил Белецкий и уже двинулся было на Артёма, но голос тренера остановил их обоих:

– Ну что вы как дети, пацаны? Тут бабла нам принесли люди добрые, а вы всё никак не наиграетесь.

– Да им оно не нужно, Дмитрий Станиславович, – вступил в разговор Морозов. – Зачем вы их вообще сюда пригласили, детский сад этот? – И он вовремя стал отражать удары своих друзей, посыпавшиеся теперь на него с двух сторон.

– Ну, раз вам деньги не нужны, идите тогда в коридор, деритесь там и мне не мешайте! – сказал Давыдов.

Все трое как по команде остановились, и на их лицах появился налёт серьёзности и готовности слушать учителя.

– Ты, Артём, – начал тренер, – будешь помогать нашему главному благодетелю. – И, отсчитав некоторое количество купюр, положил их перед Троицким. – Ты, Серёга, – Емельянову, – сказал тренер, кладя перед Морозовым пачку купюр. – Ну а ты, Саня, займись Кузьмичом. – И Давыдов положил третью стопку денег перед Белицким. – Работаем как и договорились. Вначале каждому даём понять, что именно у него все концы в руках, потом сталкиваем их лбами и отдаиваем в одно ведро. На финишной прямой поддерживаем того, у кого ещё остались деньги и желание, и вместе с ним выигрываем финальный кубок.

Когда Давыдов говорил это, его глаза светились озорным огнём, который перешёл и на глаза учеников.

Давыдов встал и обменялся со всеми рукопожатием.

– Удачной охоты, джентльмены! – напутствовал он парней. И, дождавшись, пока все вышли из кабинета, быстрым шагом направился в зал смешанных единоборств.