Князь Благовещенский: Князь Благовещенский. Наместник. Пророк

Глава 9. Боярский дар

Я его увидел! Узрел этот дурацкий узел дара, который искал своим внутренним взором уже черт знает сколько времени! Небольшой разноцветный водоворот размером с рублевую монету. В нем скрутились в клубок несколько цветных жгутиков: красный, серый, болотно-зеленый, синий и желтый. Но к черту подробности! Главное, я его видел!

– Держи! Держи перед глазами, – осторожно, но с нескрываемым довольством в голосе поощрил меня наставник. – И попробуй взять его в руку. Да не маши рукой, лосятина! Не физической!

А какой тогда? Умные все вокруг, в кого ни плюнь! Руки у них у всех не физические! У меня две руки, и обе вполне из плоти!

Но я сосредоточился и попытался внять совету дяди Вани. Ожидаемо ничего не вышло. Тогда я представил, что я Зеленый Фонарь из того фильма, и визуализировал карикатурно тонкую зеленую руку. Она потянулась к узлу и аккуратно подняла его на ладони.

– Молодец! – Непонятно, как учитель видел мои успехи, но следил за ними пристально. – Теперь увеличь его. Попроси его стать вдвое больше.

Будем работать по методике, которая дает результаты. Пусть бы она и выглядела как фантазия накурившегося фрика. Отрастив вторую зеленую руку, ее пальцами я тронул узел и слегка потянул в стороны. Как бы увеличивая изображение на экране смартфона. Узел послушно стал больше, я даже смог разглядеть разноцветные жгутики, сплетающиеся друг с другом.

– Хорошо! Хорошо! – Невидимый дядя Ваня чуть ли не запрыгал. – Это прогресс! Теперь верни его в прежний размер и открывай глаза. Но постарайся при этом удержать его перед глазами.

Дед, интересно, сам понимает, насколько его команды противоречат друг другу? Как, блин, открыть глаза и продолжать видеть то, что невидимо? А-а, ладно! Рискнем.

И я, сохранив изображение водоворота на сетчатке, медленно открыл глаза. Узел, разумеется, сразу же исчез.

– Ну ничего! Еще получится, – успокоил меня дядя Ваня. – Сегодня хорошо продвинулся.

Два часа сидения на заднице и попыток увидеть узел – хорошо продвинулись? Мне надо больше, дядя Ваня! Мне нужна сила, магия этого отмороженного Игоря Сергеевича. Этого безголового обер-секретаря, который мне столько подарков наоставлял, что без магии я просто не представляю, как с ними справлюсь!

– Давайте я еще раз попробую? – каркнул я. Горло пересохло от длительного молчания. – У меня получится!

– А потом тебя из обморока выводить? – хохотнул наставник. – Нет, Игорек. Надо отдыхать. Позже продолжим.

Да когда отдыхать? Все же будут ждать, когда я дух переведу и буду готов, ага! Прихлопнут, как муху, едва сообразят, что дара у меня нет, ни царского, ни боярского! Точнее, есть, но все равно что нет!

Я рывком поднялся на ноги, и меня повело. Основательно так, едва удержался в вертикальном положении, ухватившись рукой за спинку дивана.

– Вот о чем я тебе говорю! – тут же рявкнул на меня наставник. Но мгновенно оказался рядом и, обхватив за плечи, бережно усадил на пол. – Слушай старших, может, и доживешь до их возраста!

– Мне срочно нужно овладеть магией! – промямлил я в свое оправдание.

– Срочно можно только дите сделать! Если девка сговорчива! Да и то потом почти год ждать придется. Торопливость в овладении даром не нужна и даже опасна.

– Тут просто, дядь Вань, такой блудняк вокруг разворачивается…

Есть у музыкантов термины для обозначения темпа музыкального произведения: allegro и presto allegro, что значит «быстро» и «очень быстро». Так вот мою партию неизвестный композитор написал в темпе prestissimo – «предельно быстро»! Я ничего не успевал сделать, события сыпались на меня одно за другим, не давая сосредоточиться на чем-то одном. Перенос сюда, княжеское поручение, убийство посла, нападение триады, появление Люды. Потом Самойлов с его умозаключениями и дикой историей про потрошителей, Витя-памагай – посредник триады, осознание того, что тут устроил мой двойник, и наконец встреча с членом совета директоров государственного банка империи Саха. И все это за два дня! Второй из которых еще не закончился!

Ордук Тулуй не стал меня разочаровывать и говорить приятные вещи. Коренастый якут в дорогом костюме и очках без оправы, имеющий повадки биржевого спекулянта и рекламного агента одновременно, сперва заверил меня в полном понимании тех сложностей, с которыми я столкнулся, помогая им, после чего довольно жестко начал меня прессовать.

Суть его претензий заключалась в следующем: Игорь был должен банку много денег. Вернее, «Хырчибанк» оплатил услуги обер-секретаря авансом, но так и не получил товар, который хотел. Осторожно уточняя по сути сделки, я выяснил, что Игорь Сергеевич помогал якутским тойонам (это князья по-нашему) приобрести некие земельные активы в княжестве Благовещенском. Традиционно используя для этого подставные фирмы.

– Там целая история была с год назад. Правда, никто якутских ушей там не увидел, но это потому, что искал твой двойник. А сейчас-то все понятно становится! – уже после встречи с банкиром рассказал мне Глеб. – Десяток крупных фермеров в одночасье лишились излишков своего урожая. Сдали осенью на хранение в элеватор, чтобы весной продать подороже, обычная для них практика. А когда приехали забирать, выяснили, что зерна их нет. Продали на сторону и деньги не отдают. Началась тяжба в судах, около полугода шла. Князь не вмешивался, как я понимаю, демонстративно, чтобы давления ни на кого не оказать, а принять решение уже после результатов расследования. Которое вел наш Игорь Сергеевич. Потом, когда было доказано хищение зерна, хозяев элеватора на нары кинули, буквально пару месяцев назад, а имущество их – на банкротство и возмещение ущерба пострадавшим. И сразу же выяснилось, что кредиторов у элеватора очень много. И далеко не все они фермеры. Много банков, например.

Из рассказа Глеба выходило, что мой двойник замутил всю эту аферу с банкротством элеватора, чтобы активы после продажи достались якутскому банку. В чем ценность этого актива для народа саха, Самойлов мне тоже объяснил. Буквально одной фразой.

– Он находится в пятикилометровой зоне от строящегося моста через Амур.

Мост! Опять мост! Везде, куда ни кинь, все так или иначе связано с мостом! Все соседи, и ближние и дальние, спешат к столу княжества Благовещенского, чтобы поучаствовать в дележке чужого пирога. Мир другой – мотивы все те же!

Сопоставив рассказы следователя с репликами банкира, я пришел к выводу, что двойник мой не удовлетворился полученным вознаграждением от «Хырчибанка», а решил поднять еще деньжат на банкротстве. Запустил свою фирму в торги и стал искусственно поднимать цену выставленных на продажу активов. Из чего следовало, что обер-секретарь основательно встал на крыло и готовился в скором времени покинуть княжество. Понятно, что при этом он лишился бы всех своих источников дохода как член семьи князя. Вот и изыскивал новые источники финансовой независимости.

Встреча с Ордуком продлилась больше часа. По завершении ее я отправился домой. Получил по пути сообщение от Люды. В нем говорилось, что запрошенная мной личная встреча с заказчиком от московского княжества состоится завтра вечером в гостинице «Амур».

Так что да! Я был очень недоволен скоростью овладения магическим даром.

– Спонтанно к дару ты можешь обращаться и сейчас, – «успокоил» меня дядя Ваня. – Может, даже и получаться что-то будет. Чайничек триаде вскипятить, то да се… Но сил при этом будет уходить много. На простейший аспект вроде щита, который твой двойник мог часами поддерживать, ты будешь тратить бездну энергии. Быстро выдохнешься и можешь даже помереть. Были, знаешь ли, случаи в моей практике, когда у новичков сердце останавливалось. Поэтому первое, что тебе следует научиться делать, – контроль. Без него ты просто сгоришь! Вот почему мы с тобой учимся узел контролировать.

Умом я признавал правоту наставника, но сердце все равно хотело ускорить процесс. Магия дала бы мне хоть какую-то иллюзию безопасности, пока мы с Глебом пытались распутать этот клубок.

А вот и он, легок на помине!

– Успехи есть? – спросил Глеб, войдя в студию.

– Игорь увидел узел. И уже может с ним взаимодействовать! – тут же похвастался дядя Ваня тоном, которым родители сообщают, что их полуторагодовалая деточка уже сама садится на горшок.

– Это… хорошо, – нейтрально отозвался следователь. А вот с такой интонацией дальние родственники, собственных детей не имеющие, реагируют на новости о горшке. Э-э, чудесно. А они не сразу с рождения такое умеют? – Я отвез жену в надежное место. Там ее Арцебашев не найдет. А то все равно уже слухи о моем освобождении поползли. И еще разжился кое-чем для завтрашней встречи с москвичами.

Он вытянул руку. На ладони лежал небольшой стеклянный пузырек без этикетки.

– Капли в нос? – поинтересовался я с иронией.

– В уши, – поправил Глеб. – Датские капли.

– Правда? – немедленно возбудился дядя Ваня. – Как достал?

– Чего только не найдешь на черном рынке, обладая неограниченным финансированием, – довольно ухмыльнулся следователь. Перед тем как мы расстались, он забрал у меня одну из банковских карточек, сопроводив свое действие утешительной репликой, что «мертвому деньги все равно не нужны».

В голове крутилось что-то, связанное с этим названием. Точно! «Капли датского короля»! Олег Даль пел в каком-то военном фильме, не помню названия. Это же как-то с потенцией связано, да? «Пейте, кавалеры!»

– Это для чего? – поинтересовался я с опаской.

Он же не хочет, чтобы я с Людой переспал? То есть дама-то приятная во всех отношениях, и в иных обстоятельствах я вовсе и не против был бы. Но сейчас – это ж как с коброй целоваться!

– Ложись на бок, правым ухом кверху.

Когда я выполнил команду, Глеб приблизился и пипеткой из пузырька капнул холодную жидкость мне в ухо. Бр-р!

– Иван Павлович, вам бы тоже.

– Не откажусь! – крякнул дед. – Всегда хотел попробовать! Игорек, уступи-ка место!

Нет, наверное, не для потенции. Не будет же Самойлов из старикана секс-шпиона делать!

– А скоро действовать начинает? – поинтересовался наставник, когда Глеб повторил процедуру закапывания уха уже с ним.

– Продавец говорит, меньше минуты. И действует двое суток.

«Слышишь меня, Игорь?»

Голос раздался у меня в ухе, будто Глеб задал мне вопрос, находясь очень близко. Я чуть не подпрыгнул.

– Это что?

«Это связь, – пояснил его голос, – без которой ты на завтрашней встрече наломал бы дров, как пить дать!»

– Связь?

– Попробуй говорить беззвучно. Не раскрывая рта. Голосовые связки вибрируют, даже когда ты мысленно фразу произносишь.

Я попробовал. С огромным энтузиазмом попробовал. Голос Самойлова с пояснениями мне очень на встрече пригодится. Сперва ничего не вышло, но я быстро сообразил, что нужно просто мысленно проговаривать слова. Как делаешь, когда готовишься к важной встрече и репетируешь свою речь перед зеркалом.

«Раз! Раз! Раз!» – «Не ори!» – тут же отозвался дядя Ваня. «Я вообще молча говорю!» – «Делай это спокойно, – влез Глеб. – Эмоции регулируют громкость послания. Старайся мыслить отстраненно». – «Так?» – «Примерно. Еще тише». – «А на какой дальности это работает?» – «До километра с гарантией».

– Это магия?

«Молча!»

И я сразу же понял, как проорал свою проверку связи.

«Это магия?» – «Больше технология. Наниты крепятся к голосовым связкам и ушному нерву. Но при их создании магия используется, да. Датчане разработали для своих хирдманов».

Я уже не удивлялся. Действительно, почему нет? Магически выращенные наноботы, делов-то! У нас вон тоже с нанотехнологиями возились, безуспешно, правда. Наверное, магии не было потому что.

Проваландались мы с настройкой звука минут двадцать. Выяснив в процессе, что когда говоришь в полный голос, наниты не работают, но стоит замолчать и внятно проговорить в себе какое-нибудь слово, как они вновь включаются. Волшебное средство!

– Кстати, на твоей карте деньги закончились, – сообщил Самойлов, возвращая квадратик пластика с логотипом банка.

– Как кончились?! – вылупился я на него. – Глеб, там тысяч пятьдесят было!

– Пятьдесят четыре, – уточнил следователь.

– И что, это капли столько стоят?

Вот вроде и деньги, строго говоря, не мои, а жаба душит. Странно даже.

– Нет. Я еще пару заказов Вите сделал.

– Триаде? И каких же?

Так, спокойно, Антошин! Спокойно! Это всего лишь деньги! У двойника их много. Наверное.

– На завтра прикрытие встречи обеспечить. Слежку за Арцебашевым организовать. Пробить его счета. Еще по мелочи. – Глеб дернул плечом с раздражением. – Тебе дать полный отчет о расходах?

Смотрите на него! А ему ведь нравится вот так дела вести. Ни начальства, ни отчетов, финансовые возможности! Красота!

– Не нужно, – с холодком ответил я. – Просто хотелось бы, чтобы ты держал меня в курсе.

И вот, спрашивается, чего я завелся? Хомяк недорезанный! Денег пожалел? Но и Глеб тоже хорош! Он хотя бы поинтересовался, каким объемом средств я располагаю! А вдруг он последние деньги спустил, и завтра жрать будет нечего! Это я, конечно, утрирую, но не мешало бы разобраться с финансами. Сколько их, где лежат, какой у меня к ним доступ. Вот этим, пожалуй, и стоит прямо сейчас заняться.

Самойлов с дядей Ваней отправились на кухню пить чай. Ненасытный следователь при этом сообщал в пространство, что некоторым людям имеет смысл держать дома продуктов побольше, чем пачка печенья. А я двинулся в дальний угол комнаты студии, где стоял рабочий стол с ноутбуком.

Давно хотел посмотреть на здешние компьютеры. Ну, как давно… Со вчерашнего дня, как обнаружил себя в новом мире. С телефоном разобрался, не слишком-то он и отличался от моего. А вот с компьютерами пока не сталкивался. Не до того было.

Ноутбук был небольшим, диагональ дюймов в четырнадцать примерно. Тонкий серебристый корпус безо всяких логотипов производителя был выполнен из металла – выглядело стильно и дорого. Подняв крышку, я с недоумением обнаружил, что она полностью отделилась от корпуса. Ага! Трансформер! У меня такой тоже был. Только крышка так легко не отделялась.

Некоторое время я потратил на то, чтобы разобраться, как приделать деталь обратно. И выяснил, что никак. Верхняя панель с монитором никак не крепилась к нижней. Просто ложилась сверху, а в активном состоянии ставилась рядом – для этого имелись выдвижные ножки. Очень сомнительное решение, как мне показалось. А если я люблю ноутбук на коленях держать? Куда экран ставить?

Дальше все было еще интереснее. Кнопку питания я нашел сразу, но на мгновенно ожившем экране тут же выскочило сообщение: «До уничтожения данных осталось 60 секунд. Введите пароль!» И меняющиеся цифры обратного отсчета.

Долбаный параноик! Вот что за человек такой! Самоуничтожение у него!

– Э-э! Глеб! Бегом сюда! – заорал я.

Не хватало еще уничтожить все данные на компьютере обер-секретаря.

Самойлов влетел в комнату и замер посреди в боевой стойке: ноги широко расставлены, руки согнуты в локтях и направлены вперед, а от кулаков тянутся едва видимые полосы дрожащего воздуха полуметровой длины. Логан, ни дать ни взять!

– Что? – рявкнул он, осматривая комнату на наличие противников.

– Тут компьютер… – промямлил я. Тыкнул пальцем в цифры обратного отсчета. – Вот…

– Придурок! – зло выдохнул Самойлов.

Он расслабил руки, и когти Росомахи исчезли. Приблизился к столу, взял меня за правую руку и ткнул ею в экран. «Отпечаток распознан! – радостно сообщила система ноутбука. – С возвращением, господин!»

– Ты что, никогда с компьютерами дела не имел? А-а, кого я спрашиваю! Что ты там хотел найти вообще?

– Просто посмотреть! – с некоторой обидой ответил я. Подумаешь, какие технически продвинутые! Кто ж знал, что экран считывает отпечатки пальцев? – Финансовое состояние Игоря, например.

– Сказал бы сразу. – Следователь быстро вернулся к прежнему тону. – Я бы подсказал.

Рабочий стол компьютера был забит таким количеством ярлычков программ, что у меня в глазах зарябило. И оскорбило живущего во мне педанта, любившего порядок во всем. Двойник-то мой – неряха! Как в таком бедламе можно быстро разобраться? Рабочий стол как у девушки!

Глеб, впрочем, довольно легко сориентировался в пугающем обилии иконок. Вместе мы с ним зашли в какую-то программу, выглядящую как браузер, но предназначенную только для работы с банками. Авторизовались еще одним касанием экрана пальцем, дождались, пока встроенный в экран датчик просканирует мое лицо и сетчатку глаза, и взялись за изучение финансов обер-секретаря. И когда я увидел состояние счетов, сразу же одобрил его паранойю.

Двойник имел счета в нескольких банках. В местном, вроде государственного, хранилось четырнадцать миллионов рублей – огромные деньги! Правда, все они лежали на вкладе, так что получить их быстро у меня не выйдет – придется идти в банк. Но и на других счетах, расходных, за исключением выбранной в ноль Глебом карты, денег было достаточно – порядка полутора миллионов. И еще шесть с половиной миллионов на неактивном счете во вкладке «Хырчибанка». Такая гарантия от якутов: я не смогу их получить, пока не выполню условий сделки, но и они их отозвать уже не могут до определенного времени.

– А я завидный жених! – высказался я, обозревая свои богатства.

– В первой тройке, – отозвался Самойлов. И пояснил чуть смущенно, встретив мой вопросительный взгляд: – Читал в светской хронике. Там вроде рейтинга было…

Пользуясь подсказками Глеба, я пополнил опустошенную им карту на сто тысяч и вернул ему пластиковый квадрат.

– На расходы, – пояснил я. В свете обнаруженных мной сокровищ данная сумма выглядела совершеннейшей мелочью.

Из кухни с чайником в руках вернулся дядя Ваня. Как он видит все? Двигается же как зрячий! Вот фокус!

– Ну что, молодые люди, не пора ли нам на боковую? – спросил он, ставя чайник и пару кружек на стол рядом с ноутбуком. – Двенадцатый час уже.

– Ну, вот чаю выпьем и пойдем! – с преувеличенной бодростью откликнулся я.

Усталость уже брала свое, глаза просто слипались. Впечатлений второй день пребывания в чужом мире оставил не меньше, чем первый.

– Давайте завтрашний день прикинем. – Глеб тут же завладел одной из кружек. – По вечеру понятно, у тебя встреча с москвичами, а вот с утра я бы предложил съездить к одному моему знакомому. Большой дока в банковских спекуляциях.

– И зачем он нам?

– Если мы хотим тебя оставить чистым, надо бы ответственность за содеянное на кого-то другого перевести.

– Есть кандидатуры?

Самойлов ответил мне своим фирменным взглядом, в котором недоумение в равных пропорциях было смешано с презрением и жалостью. Я уже начал привыкать к этой форме ответа следователя.

– Арцебашев?

Догадку я высказал, будучи полностью уверенным в том, что прав. Ненависть к воеводе у Глеба выходила за рамки здравого смысла.

– С вражиной надо кончать! – поддержал дядя Ваня. – Всякой грязью бояре, бывает, занимаются, но чтобы до торговли человеками опуститься – не было такого! Как африканосы, честное слово!

– Ага. Только вот как? Он у князя на хорошем счету, воевода. Что это, кстати, значит – воевода? Вроде главнокомандующего армией?

– Михайло Генрихович первый по силе боевой маг в княжестве, – пояснил старик. – Ну и дружиной ведает с ополчением, да. Армия-то на кой?

Я кивнул, принимая объяснения, но не желая углубляться в тему структуры вооруженных сил княжества: мозг и так был перенасыщен информацией. Хотя и подумалось, что для такой фигуры, как воевода, влезать в преступную деятельность несколько странно. С другой стороны, сам-то! В смысле двойник мой. Чего человеку не хватало! Захотелось стать владычицей морской!

– И в этом плане банкир, молодые люди, для нас просто дар Господа, – продолжил дядя Ваня.

Глеб, вероятно, полностью ввел его в курс происходящего, и старик с нескрываемым энтузиазмом влился в состав самопровозглашенной следственной группы. Чтобы восстановить справедливость, как он выразился, и не дать «клятым москалям» лезть в дела родного княжества.

Местечковый патриотизм тут был на уровне. Но не раздражал, как обычно, а напротив, вызывал уважение. Видимо, потому, что княжество Благовещенское и Тындинское здесь – это не то же самое, что Амурская область там. Не бесправный субъект огромной страны, где даже высшие должностные лица не способны ничего изменить, а самостоятельное государство, силой отстоявшее свое право на принятие решений.

– Почему? – спросил я.

По мне, наличие в деле якутских тойонов только все осложняло. Самойлов тоже смотрел на наставника с интересом, но молчал.

– Ну как же! Если правильно все сделать, то именно якутов можно обвинить в том, что они пытались влезть в уставной фонд предприятия, владеющего мостом. А с империей у нашего князя давно отношения напряженные. Он даже раздумывать не будет, тут же тройственный совет соберет.

– Кстати, а почему Саха – империя? Ну, если правят там тойоны?

Все-таки любопытство меня когда-нибудь прикончит! Ну вот что мне с того, как якуты себя обзывают? Нет же, не удержался, вылез с вопросом!

– Правит там император, старший из прямых потомков Тыгына. А тойоны – улусами, княжествами по-нашему. Они, правда, тоже все от Тыгына род ведут, но вот как-то до сих пор не поубивали друг друга. Что при их задиристости для всех тайна великая.

– Тыгына?

– У вас его не было?

– Без понятия, если честно, – пожал я плечами. – Якутами никогда не увлекался.

– Был у них такой, Тыгын-объединитель. Здорово нам врезал, предкам нашим в смысле, когда они к Лене вышли. Сильные маги. Да и берсов среди якутов много.

– А берсы – это?..

Антошин! Остановись уже!

– Берсерки. Воины-симбионты. У них своего дара нет, зато они чужой впитывать могут. Как губка, знаешь. Кинет в такого боярин щит, камнеплоть или жар, и тот в самую гущу боя бросается. И все ему нипочем… некоторое время.

Самойлов с Иваном Павловичем синхронно вздохнули, как будто сожалея о необходимости объяснять прописные истины взрослому человеку.

Выходит, что Михаил-Мишико – берсерк? А я его выплеском своей бесконтрольной силы, когда от пульсара закрывался, сделал пуленепробиваемым? Интересно!

– Вернемся к банкиру, – прервал Самойлов курс истории от дяди Вани. – Мне идея хорошей не кажется. Слишком накрученно выходит.

– Да чего тут накрученного? – возмутился дед.

– Если мы пустим князя на якутов…

В этот момент я почувствовал растущее беспокойство. Будто кто смотрел на меня пристально, и намерения у этого неизвестного были ой какие недобрые! Бешено зачесалась грудь, а под ребрами вдвое быстрее обычного застучало сердце. Я аж вскочил от столь неожиданного поведения организма.

– Ты чего? – разом повернулись ко мне спорщики.

– Будто смотрит кто… – неловко пояснил я. – Пристально так…

Реакция на мои слова была молниеносной и неожиданной. Глеб сбил меня с ног и навалился сверху, а дядя Ваня рыбкой нырнул за диван, спинка которого тут же взорвалась обивкой и наполнителем. Секундой позже осыпалось оконное стекло.

В нас стреляли.