– Порох кидаем! – скомандовала Березка. Они отбежали к краю поляны, на ходу доставая кресала. Ящер опустился на все лапы, поводил головами, выискивая угрозу. Заметил.
– Бросайте! – закричал Андрей, видя, как чудище двинулось в их сторону.
Зажженные мешочки полетели в зверя. Взорвалось. Вреда тому чугунное крошево не причинило, зато сильно отвлекло. Прячась в пороховом дыму, Березка и Сокол подскочили к ящеру, рубанули враз по безухой башке. Отсекли. Гадина заревела, но уже терпимо, всего в одну глотку, и вдруг скользнула с поляны в темный сад, оставляя на траве черную, как деготь, с зелеными отблесками кровь.
Бросились следом. Разворошенные кусты и поломанные нижние ветки деревьев привели к стене, окружающей поместье.
– Куда он ползет? – спросил Андрей.
– Отлежаться думает. А где это место – мы узнаем. Лезем!
Они перебрались через стену. В свете луны различался тянущийся по земле кровавый след. Пошли по нему. Он привел в село.
Сокол оглянулся. Над имением росло зарево.
– Никак запалили! Оно и к лучшему. Весь люд там.
Андрей глядел на поднимающийся к небу огонь. Век бы любовался, как логово сатанинское пылает.
След вел через село. По пути заскочили к Лоскутину во двор. Сокол вытащил из повозки тяжелый, весь забранный в кованые обручи бочонок, обернутый зажигательным шнуром. Отправились дальше.
– Давай понесу, – предложил Андрей, глядя, как морщится от раны на руке Сокол. Тот передал ему бочонок.
– Впереди погост, – сказала Березка.
– Неужто зверь дьявольский к храму полезет! – удивился Лоскутин.
Сокол промолчал, вглядываясь в след. Крови там уже не было, лишь широченная сухая борозда в пыли. И дальше она обрывалась. Рядом чернел каменный Столб. Они переглянулись. Березка приложила палец к губам. Тихо пробралась к подножью Столба, подняла голову, потрогала сыплющуюся слоистую породу. Обернулась к своим.
Андрей видел, как расширились в лунном свете ее глаза.
– Позади! – закричала Березка.
Зверь скакнул из кустов напротив. Он хватанул Андрея за плечо. Тот закричал, роняя бочонок. Сокол вдарил мечом под зубастую башку. Ящер выпустил жертву, зарычал, прыгнул к Столбу, сбив с ног Березку, и стал карабкаться вверх, впиваясь когтями в камни и кроша их.
– Живой? – Сокол склонился над Андреем.
– Вроде не помер, – прошептал тот.
– Где порох? – подскочила к ним Березка.
Сокол поднял с обочины бочонок. Сестра вытащила кресало, подбежала к Столбу.
– Давай сюда, здесь щель!
Она запихала бочонок в нишу между камнями, оторвала лишний фитиль. Подожгла.
– Бежим!
Они подхватили Андрея и поволокли подальше, к деревьям. Упали в траву, за широкой сосной, закрыли головы руками.
«Только бы ящеру раньше не спуститься» – подумала Березка, и тут рвануло. Дернулась земля. Их подбросило, заломило в ушах, в нутро будто кузнецкой кувалдой ударили. Затрясло от гула страшного. Трещали сломленные летящими камнями ветки сосен и елей. Поволокло густым дымом. Потом все стихло.
Они поднялись, и Андрей тоже. Любопытство сил ему придало. Вышли на дорогу. Подождали, пока дым рассеется. И не увидели Столба. Весь рухнул. В мелкий камень превратившись, горой задавил зверя.
Телега выехала за околицу. Миновала погост. Закатила в рощу. Остановилась. Андрей слез.
– Ну, дальше мне не ехать.
– Может, с нами? – спросила Березка. – Здесь-то что будет?
Андрей на мгновение заколебался.
– Да нет. Куда от мест родных! Забот у нас теперь полон рот. Жизнь вернется. Сельчане подтвердят и под присягой, что имение случаем сгорело, вместе с барином и его слугами. – Он почесал затылок, поглядел на друзей. – Вот вы оставайтесь! Люди вам век благодарны будут, старики песни сложат о доблестях ваших.
– Да нам почести в тягость, – улыбнулся Сокол. – Про себя песни складывайте. Ваша заслуга.
– Да как же это! – удивился Андрей.
– Коли всем миром взялись бы – и без нас давно бы справились, – сказал Сокол. – А мы так – подсобили маленько.
Андрей вздохнул.
– Куда ж вы теперь?
– Сначала этой дорогой, затем путем большим. Туда, где люди о своей силе забыли, где ящеры клыками в корни древа жизни впиваются, – серьезно ответил Сокол. Он спрыгнул с телеги. Обнял Андрея.
– Может, и свидимся когда.
Березка тряхнула короткими волосами, достала из-под волчьей шкуры сверток.
– Тебе оберег, на память. Поднять успела, когда с чудищем бились.
Лоскутин развернул ткань, увидел сложенную кольцом Березкину косу. Взволнованно вздохнул, с тоской глядя в задорные глаза этой диковинной девы.
– Век хранить буду!
Березка наклонилась с козел к Андрею. Прикоснулась губами к его лбу.
– Прощай!
Она подняла поводья, звонко цокнула коням, и телега вскорости скрылась из виду.