* * *
Прокуренный кабак с танцполом, музыкой и потёртыми бильярдными столами даже в будни не испытывал нехватку посетителей. Игнорируя непогоду, народ стягивался сюда развлечься после тяжёлого дня или прокутить легко доставшиеся деньги. Две развесёлые компании заняли столики в противоположных углах зала и что-то бурно отмечали. Бородатые мужики катали разноцветные шары, чередуя удары с глотками из стеклянных бутылок. Трое захмелевших парней устроили танцы с двумя развратного вида девицами, каждый из которых языком тела старался обаять любую из самок, чтобы ночью не остаться пятым лишним.
За барной стойкой сидели ещё три человека. Двое увлечённо обсуждали недавние матчи НБА и пили дешёвый бренди. Третий сидел отдельно, на дальнем стуле от кассы и висевшей над ней видеокамеры. Крепкий мужчина в очках, с густыми светлыми волосами и чёрными усами опустошал очередной бокал пива, попутно извлекая фисташки из скорлупы. Одет он был в синие широкие джинсы и бордовый свитер, из-под которого выпирал пивной живот. Шею украшал рисунок в виде листа марихуаны. Мияги приходилось скрывать внешность без пластиковых масок.
Оставляя не у дел группу наблюдения, он за несколько дней обошёл все ломбарды и ювелирные мастерские города. Мияги не знал, кто именно украл золото. Это могли сделать как друзья Мори, так и завербованные военной элитой отчаянные глупцы, что расстреляли полицейских и устроили побег молодого японца. Зачем вообще Мори разболтал о гараже – вопрос второстепенный. Сейчас требовалось найти тех, кто решился на кражу. Мияги понимал, что люди, забравшие слитки, рано или поздно начнут их продавать. Но походы по ломбардам и мастерским не дали результатов. Либо воры ещё не пытались сбыть золото через эти «точки», либо владельцы заведений попросту не хотели нести убытки. Возможно, они опасались, что любопытный незнакомец – полицейский, желающий изъять скупленный товар. Мияги предвидел такой исход, потому носил с собой деньги, любезно предоставленные Эммануэлем Пинкелтоном. Он раздал каждому ювелиру и работнику ломбардов по двести долларов и попросил сообщить, если кто-то принесёт кустарно вылитые слитки по двадцать восемь грамм каждый. За помощь было обещано солидное вознаграждение. Но сидеть и ждать звонка от жадных дельцов значило снизить шансы на желанный исход. Так что Мияги отправился искать встречи с тем, для кого сбывать краденое золото – обычное дело.
– Плесни ещё, – он показал бармену опустевший бокал. Две выпитые таблетки спасали от опьянения.
На соседний стул опустился Ронни в коричневых штанах и зелёной кофте. Парень только что вернулся из туалета, где продал очередному любителю расслабиться косяк первоклассной травки. Он имел предпринимательскую жилку и не ограничивался одной лишь торговлей краденым.
– Кен, мне тоже пива, – Ронни почесал бритую голову, затем повернулся к Мияги. – Мужик, ты чего опять грустный? Позавчера с такой же кислой рожей сидел.
– Ты за мной следишь? – Мияги посмотрел на парня настороженным взглядом. Он появлялся здесь два дня назад, чтобы понаблюдать. И лучший способ снять с себя подозрения – вовремя обвинить собеседника в том, чем занимался сам.
– Ещё скажи, что я коп, – улыбнулся Ронни и протянул руку к чужой закуске. – Угости фисташками.
Мияги неохотно пододвинул к нему вазу, принял от бармена полный бокал и сделал несколько больших глотков. На усах осталась пенка. В это время Ронни рассматривал его «татуировку».
– Любишь травку?
– Уже не знаю.
– А чего так?
Мияги вновь взглянул на парня и вытер усы. Образ выпивающего в кабаке простачка отыгрывался им всегда правдиво.
– Жена подала на развод. Ей надоело, что я часто смолю дурь, потом жру сладкое и толстею.
– Ахахаха, – Ронни залился смехом. Но «грустные» глаза незнакомца заставили его успокоиться. – Да забей! Бабы сейчас вообще оборзевшие. Грёбаный феминизм. Возомнили о себе, вечно всем недовольны. Их бы в Саудовскую Аравию на годик сослать. У меня трое приятелей женаты, так вот…
Он тоже глотнул пива из возникшего перед носом бокала и принялся рассказывать о семейных проблемах друзей, в которых, по «объективному» мнению, виноваты исключительно жёны. Далее Ронни переключился на жён родственников и знакомых, чередуя упрёки с циничными шутками. Мияги в ответ лишь изредка кивал и хмыкал. Он ждал главного. Наконец, паренёк подвёл разговор к тому, что мужчинам следует полностью игнорировать мнение женщин, и для закрепления данной жизненной позиции предложил купить у него косячок.
– Не смотри так на Кена. Он не против.
Мияги размышляюще подвигал губами влево-вправо и согласно кивнул. Продавец и покупатель договорились встретиться в туалете через полминуты, после чего Ронни слез со стула.
Уборная помимо прямого назначения была выставкой одного шедевра изобразительного искусства. Всю стену напротив входной двери украшало граффити: татуированный панк с красным ирокезом нанёс кием удар по белому бильярдному шару. Он стоял у дальнего борта стола, нарисованного под углом, в наклоне, и шар нёсся на зрителя по сукну как гигантский снежный ком с горы, сметая на своём пути столбы с указателями и деревянные домики. Ронни ждал «грустного женатика» у умывальника. Мияги прикрыл дверь.
– Попробуешь для начала? – спросил парень. В руке возникла маленькая самокрутка.
Мужчина с накладными усами приблизился к нему на расстояние полуметра.
– Мне нужна информация, – требовательно сказал он.
Глаза Ронни округлились. Паренёк расстроенно покачал головой.
– Чёрт! Мужик, ты не коп. Я их за милю чую… Слушай, я не собирался ничего продавать, просто угостить хотел…
– Я Ретт Батлер.
Взгляд Ронни изменился. Он хорошо помнил последнюю встречу с человеком в маске, после которой на голове остался шрам, а сломанный нос стал хуже дышать. Но обидней всего было лишиться денег и бриллиантов.
– С чего мне тебе помогать?
– Ты сам нарушил уговор, так что не держи зла, – Мияги вынул из кармана двести долларов.
Ронни задумчиво посмотрел на сложенные пополам купюры, взял их средним и безымянным пальцами, ловким движением сложил ещё вдвое и вместе с самокруткой спрятал в карман.
– Какая информация?
– Появились люди, хотят по-быстрому скинуть много маленьких золотых слитков. Слышал о таких?
Парень выдержал небольшую паузу.
– Возможно.
– Хочу знать, кто они, как с ними встретиться. Если поможешь, получишь ещё две штуки.
– Зачем тебе столько золота?
Ответом стало холодное молчание. Мияги не раз анализировал версию, что его ограбил именно Ронни, но всегда отметал её. Тот имел мотивацию, но не мог знать, где хранятся отобранные ювелирные украшения. Ронни с друзьями, будучи дилетантами, обязательно попались бы на слежке.
Парень вновь почесал голову.
– Гриндерс что-то говорил о чуваках со слитками. Кажется, виделся с ними на днях. Но он тоже не станет помогать бесплатно.
– Звони ему.
– Сейчас?
– Сейчас. Пока я сливаю из себя это дерьмовое пиво.
Дождь продолжал превращать снег в грязное месиво. Друг Ронни по прозвищу Гриндерс тусовался в шести кварталах отсюда, но Мияги решил прогуляться пешком. Он не знал, чем закончится вечер, и лишний свидетель в лице таксиста был не нужен. Накинув капюшон, Мияги снял очки и убрал в карман куртки. Всё равно дождь мочил стёкла, снижая видимость.
– Я тебя иначе представлял, – сказал Ронни, наблюдая за спутником.
– Да?
– Да. В маске и чёрных шмотках ты казался крутым, опасным…
– А без них?
– А без них ты простой забавный мужик. Знаешь, чьё лицо я бы выбрал для маски?
– Чьё?
Мияги не хотел вести пустую болтовню. Он смотрел по сторонам, надеясь издалека заметить полицейский автомобиль. Но игнорировать Ронни, пока тот не выполнил свою миссию, он не мог.
– Аль Пачино из «Лица со шрамом»! Или Кейджа из «Оружейного барона». Правда, у него рожа всегда одинаковая. Не важно. Надевал бы их по настроению…
Парень продолжал трепаться, озвучивая свои фантазии. Мияги же разбирал варианты развития событий. В каком ключе вести разговор с Гриндерсом? Давить силой, если тот начнёт наглеть, или торговаться, чтобы не лишиться шанса? Если он действительно знает, как выйти не похитителей золота, настаивать на срочной встрече или выделить себе время на подготовку? Слитки могли украсть не молокососы, а серьёзно вооружённые люди.
Длинный семиэтажный дом с двумя арками для проезда автомобилей посерел от дождя. Под первой аркой, укрывшись от непогоды, стояли три человека. Мияги и Ронни вошли в это мрачное заколдованное пространство, окружённое бетоном и падающей с неба водой. Ожидавшие их парни выглядели ровесниками Ронни. Мияги сразу понял, кто из них Гриндерс. Тот носил синие узнаваемые ботинки одноимённой фирмы. Парень занял центр арки и дымил сигаретой. Двое других у стены пили что-то из бутылок в бумажных пакетах. На земле стояла ещё одна бутылка.
Ронни безмолвно поздоровался с троицей, затем жестом подозвал Мияги к Гриндерсу. Парень в синих ботинках протянул ладонь.
– Гриндерс.
– Салли, – Мияги пожал руку.
– Твою мать, – с усмешкой выругался Ронни. – Я за всё время так и не спросил, как тебя зовут.
Гриндерс вскинул брови.
– Ты даже не знаешь, кого привёл?
– Знаю, знаю, – Ронни отшагнул назад и брызнул в лицо Мияги струёй газа из маленького баллончика. – В конце октября он забрал у меня деньги, золото и брюлики. Бейте ублюдка! У него нет оружия.
Тот не успел вскинуть руку. Газ обильно попал в глаза, вызвав острую резь. Веки сжались, хлынули слёзы. Через три секунды из носа побежала слизь. Мияги рефлекторно поднял предплечье, спасаясь от повторной струи, и отскочил на пару метров в сторону. Ситуация вышла из-под контроля, вынуждала отступить. Но куда? Сейчас было сложно сориентироваться, от волнения казалось, что шум дождя доносится отовсюду. Даже когда получалось на мгновение разлепить веки, из-за слёз Мияги не мог разглядеть, где находятся неприятели.
Гриндерс зашёл сзади и с размаху ударил в затылок стальным кастетом. Острая боль стрелой ворвалась в мозг. Колени подогнулись, голову заполнил неистовый гул. Мияги упал на бок на мокрую землю, тут же в тело начали вонзаться удары ног в жёстких ботинках. Он чувствовал – пинали все четверо.
Наконец, избиение прекратилось.
– Уходим, – скомандовал Гриндерс.
– Да ты чё! – остановил друзей Ронни. – У него есть бабки. Он дал мне две сотни, тебе тоже хотел. И ещё обещал две штуки.
– Давай, только быстро.
Ронни пихнул Мияги ногой, заставив перевернуться на спину.
– Чё, гнида, не ожидал мести?
Он присел рядом, расстегнул молнию куртки до середины груди и начал шарить по внутренним карманам. В одном нашёл триста долларов, в другом – ещё пятьдесят.
– Где остальные?
Ронни полез в нагрудный карман. Мияги резко схватил его за пальцы и с хрустом сломал их. Парень вскрикнул и попытался высвободиться, однако мужчина не спешил отпускать. В другой руке появилась явара – японский кастет для нанесения тычковых ударов, представлявший собой деревянный цилиндр два сантиметра в диаметре. Мияги не думал бить деревяшкой. Явара состояла из двух половин, под одной прятался заострённый штырь. Не видя, но чувствуя жертву, мужчина несколько раз проткнул бёдра и голени Ронни. Парень тоже упал, скорчился от боли. Когда Мияги отпустил пальцы, тот начал спешно отползать в сторону.
– Гнида! Убейте его! Убейте!
Один из друзей поднял с земли бутылку, откупорил и выплеснул содержимое на усатого чужака. По запаху Мияги понял, что это бензин, который лишь чудом не попал ему на лицо. Он попытался встать, превозмогая ломоту в теле. Другой приятель откинул крышку металлической зажигалки, с характерным щелчком нажал кнопку и бросил огонь в облитого бензином мужчину.
Куртка и штаны вспыхнули, озарив пламенем пространство арки. Мияги несколько раз перекатился по мокрой земле, но огонь не затухал. Под дружный смех он наскоро расстегнул оставшуюся часть молнии, стянул куртку, свернул внешней стороной внутрь и начал бить по штанам. Джинсы удалось потушить, пламя вырывалось лишь с обоих концов «рулона».
Действие газа понемногу уменьшалось. Мияги уже мог открывать глаза, хотя и приходилось постоянно моргать, чтобы ослабить жжение. Он отбросил куртку, подобрал шило и поднялся на ноги.
Парень, плеснувший бензином, держал бутылку наготове. Второй, что бросил зажигалку, вынул из кармана складной нож. Гриндерс сжимал в кулаке кастет. Ронни сидел у стены и сокрушался над полученными ранами.
– Чего вы ждёте?! – крикнул он.
Мияги засунул руку под накладной живот и достал «Кольт М1911». Пистолет не числился у него официально, но носить «Беретту» было ещё рискованней. Мужчина направил ствол на оторопевшего Гриндерса. Ронни притих. Двое других парней бросились в разные стороны. Рука с пистолетом рефлекторно сопроводила одного из них, но Мияги удержался и не нажал на курок. Выстрел без глушителя внутри арки оказался бы слишком громким. Вскоре здесь непременно появилась бы полиция.
Незнакомцы исчезли за стенами дождя. Дуло «Кольта» вновь смотрело на Гриндерса.
– Мужик, не надо, – он медленно поднял ладони выше плеч. – Прости.
– Как же вы любите извиняться, – прошипел Мияги. – Садись рядом с ним.
– Мужик…
– Садись!
Гриндерс подошёл и присел на корточки рядом с Ронни.
Мияги воткнул шило в накладной живот, освобождая руку, затем извлёк из-под него глушитель. Не спеша вкрутил в ствол.
– Не надо! – Гриндерс вытянул руки вперёд, словно они могут остановить пули. Ронни испуганно молчал.
Мияги окинул обоих оценивающим взглядом. Гриндерс выглядел крупнее приятеля.
– Снимай куртку. Медленно. Не вздумай испачкать.
Парень немного поколебался, но решил, что жизнь дороже. В положении сидя он снял с себя кожанку и отдал человеку с «Кольтом». Мияги примерил. Одёжка оказалась маловата, но выбора особо не было. Он приставил глушитель ко лбу Гриндерса.
– Люди с золотыми слитками. Что ты о них знаешь?
– Кто?
Мияги перевёл взгляд на Ронни.
– Он ничего не знает. Я… я обманул тебя.
Мияги взвёл курок.
– Я не знаю, о чём ты! – выпалил Гриндерс. – Что он тебе наговорил?!
– Уже не важно.
Нога врезалась Гриндерсу в подбородок. Тот ударился головой о стену и рухнул на землю. Мужчина сделал шаг в сторону, остановился напротив Ронни. Металл глушителя коснулся его лба.
– Извини…
– Сейчас ты накажешь ублюдка за удар в затылок, – Мияги вытащил шило из живота и бросил на землю. – Проткни ему ноги. Не щади, иначе не пощажу тебя.
Сломанные пальцы правой руки не позволяли крепко держать явару. Ронни взял левой и принялся ритмично наносить удары, оставляя колотые раны на ногах лежавшего в отключке приятеля. После десятой он вопросительно посмотрел на Мияги.
– Выброси.
Шило улетело в сторону, с глухим стуком приземлилось на мокрый асфальт.
– Наша прошлая встреча ничему тебя не научила.
Мияги врезал Ронни рукояткой пистолета, вновь сломав нос. Парень схватился за лицо. Мужчина наклонился и обыскал внешние карманы его куртки. В одном нашёл девятьсот долларов, из другого вынул газовый баллончик. Дважды брызнул в глаза нерадивому торговцу травкой. Ронни завопил. Мияги хотел выпытать имена сбежавших парней и поочерёдно пристрелить всех четверых. Но он понимал – это лишь осложнит поиски тех, кто украл золото. Несмотря на кипевшие эмоции, приоритеты были расставлены. Мияги спрятал пистолет под одеждой, накинул капюшон и растворился в дожде…
* * *
«Народ, когда стартует розыгрыш?»
«Перед Рождеством, скорее всего, розыгрыш начаться должен».
«Под каждым видео найдётся тупой школьник, который пишет как Йода. Иди уроки учи».
«Да пребудет с тобой Розвелл, злая женщина».
«Каковы шансы выиграть бессмертие при 130 миллионах подписчиков?»
«Размечтался. Бессмертие – слишком жирно. Думаю, разыграют несколько разовых услуг «LV». Ну, может, и место в новом сезоне «Десяти жизней»».
«Тоже неплохо. Тем более, на халяву».
«+++».
«Флинт донатить не просил? Я не до конца смотрел».
«Не просил. Да и нет такой кнопки, не видишь что ли?»
«С его-то зарплатой ещё и донаты собирать…»
«Шутка».
«Я на всякий случай лайкнула и репостнула во все соцсети. Так вернее».
«Какая ты умная, ахренеть. Сама додумалась?»
«Пошёл ты!».
«Расслабьтесь, неудачники. Все призы выиграю я».
«Ты выиграешь только в конкурсе для недоразвитых детей».
«Может, розыгрыш начнётся, когда поймают всех террористов?»
«Наверняка сами террористы уже подписались на канал».
«Тогда без шансов. Расходимся. У них блат. Одного уже взяли в шоу…»
«Ахахаха. Точняк».
Флинт с растущим чувством разочарования просматривал комментарии под своим видеообращением на «YouTube». И огорчали его не рекордные количества подписчиков, лайков и репостов, а сами люди. Они распространяли и поднимали видео в топ исключительно из желания получить личную выгоду. Кто-то в первый же день вбросил предположение, что Флинт Розвелл разыграет некие призы между пользователями, подписавшимися на канал. Эту версию мгновенно подхватили, проведя аналогию с розыгрышем услуг «Longa Vivo» среди постоянных зрителей телеканала «Т». Авторы комментариев не имели информации ни о личностях террористов, ни о возможном местонахождении Курамори Комацу. Помочь они ни чем не могли. Но их даже не волновало, поймают убийц или нет. Всё, чего хотели участники здешней интернет-тусовки – урвать призрачный лакомый кусок, кликнув пару раз мышкой.
Заверещала мелодия второго телефона Флинта, купленного с рук одним из телохранителей у пьяницы возле подземного перехода. Аппарат не был «залочен» под конкретного оператора, теперь в нём стояла сим-карта, полученная от Мияги. Два часа назад, сразу после расставания с Пфайффером, Флинт отправил Расселу Малиньяджи сообщение, что готов встретиться. И вот пришёл ответ:
«Через полтора часа, либо послезавтра. Когда тебе удобней?».
Экс-продюсер ещё не начал размышлять над предложенным выбором, как за спиной раздался сонный женский голос:
– Кто пишет тебе так поздно?
Сегодня у Альяны выдался тяжёлый и долгий день. Когда парни на «Гелендвагене» забрали её из клиники и сопроводили до квартиры, куда недавно вернулся Флинт, она прилегла отдохнуть на кушетку. Но мелодия входящего сообщения разбудила девушку.
Флинт развернулся в кресле и, на секунду задумавшись над формулировкой, ответил:
– Один из помощников.
Альяна протёрла глаза, стараясь не размазать тушь.
– Я думала, у тебя одна помощница.
– Эти дела не касаются телеканала.
– А чего они касаются, если не секрет?
Флинту вновь пришлось подбирать слова:
– Мы расследуем совершённые убийства и пытаемся предотвратить новые.
– Ты решил вернуться к журналистике?
– Я должен к ней вернуться.
– Должен? – Альяна приподнялась и поправила волосы.
Флинт кивнул.
– И наверняка ты рискуешь жизнью, ввязываясь во всё это…
– Есть преступления, которые нельзя оставлять безнаказанными.
– Но почему ими занимаешься ты, а не полиция?
– Наше расследование идёт параллельно. Когда выясним хоть что-то, я сообщу или обнародую.
И он не врал. Несмотря на давление Краусса, Флинт не начал считать полицейских своими врагами. Он действительно планировал передать Бенджамину всё, что выяснит о террористах после встречи с Мияги. Флинт не хотел, чтобы последний взялся самолично чинить расправу. В данном случае его мало волновал закон. Подонкам – прямая дорога на тот свет. Экс-продюсер опасался, что на него свалится ещё один эпизод уголовного дела, если Мияги попадётся. Их знакомство теперь официально подтверждено. Отвечать за ненужный самосуд – глупость, которую не объяснить чувством благодарности.
– Убиты дети. И могут погибнуть ещё много невинных людей. Я не хочу безвольно закрывать глаза. Понимаешь?
Флинт приготовился к серьёзной дискуссии. Но Альяна спокойно ответила:
– Понимаю.
На какое-то время в квартире воцарилась тишина. Казалось, разговор себя исчерпал. Флинт задумался, где и когда лучше встретиться с Мияги, однако девушка одной фразой вернула его мысли в настоящее.
– Мне поручили приглядывать за тобой…
– Приглядывать?
– Обращать внимание на странные звонки, переписку, встречи с незнакомыми мне людьми. Запоминать имена. И обо всём докладывать.
– Кто поручил?
– Донован Стаббс.
– Дон? – такой ответ неприятно удивил. – Но зачем?
– Мистер Стаббс хочет знать, не упоминаешь ли ты где-либо и с кем-либо его имя. Он недвусмысленно дал понять: если я откажусь стать шпионом, то лишусь бонусов.
Поведение Донована огорчило Флинта в разы больше, чем комментарии людей на «YouTube». Его никак нельзя назвать дружеским.
– Давно поручил?
– Три дня назад.
– Почему говоришь только сейчас?
– Появился повод. Сегодня ты странный, возбуждённый. Не такой, как всегда. Ты сменил номер. А теперь ещё эти ночные сообщения на новый телефон… Конечно, я ни о чём не доложу. И если ты можешь предотвратить чью-то смерть или обличить убийц, я только «за». Но я не хочу, чтобы ты создавал нам дополнительные сложности, рисковал нашими жизнями и нашим будущим.
В мягком доверительном голосе Альяны звучала просьба. Девушка не сказала «моим будущим», она выбрала слово «нашим». Она просила своего мужчину не делать глупостей. Думать не только о делах. Уделить больше внимания той химии взаимоотношений, которая однажды может превратить двух человек в нечто единое, цельное. Флинт не нашёл, что возразить. Да и не искал. Он закрыл ноутбук, встал с кресла и направился к кушетке, присел на свободный край. Альяна устало улыбнулась и вновь легла на бок, положив голову ему на колени. Флинт провёл пальцами по струящимся волосам, испытывая эстетическое удовольствие от ощущения их густоты и гладкости. Затем взял ладонь девушки в свою. Он заметил, что взгляд Альяны блуждает по мебели, шторам, потолку и тоже огляделся. Квартира-студия представляла собой большой прямоугольник с интерьером в стиле «хай-тек». Белая кухня со строгими линиями и спальная зона с широкой чёрной кроватью были частью единого пространства, и лишь санузел прятался за возведёнными вокруг него стенами из тонированного стекла. В любое время суток плотные синие шторы закрывали бронированные окна. Флинт почувствовал, о чём думает Альяна: квартира служила удобным и красивым бункером, но вряд ли располагала к спокойной совместной жизни. Запустив пальцы в шелковистые волосы девушки, он спросил:
– Каким ты видишь наше будущее?
Альяна перевернулась на спину и с многозначительной улыбкой посмотрела на Флинта.
– При условии, что мы оба останемся живы?
– Только так, – улыбнулся Флинт.
– Ну… – девушка прикусила губу и насупила брови, будто погружаясь в долгие серьёзные раздумья. Но сама же не выдержала: – Ладно, шучу. Мы недолго встречаемся, чтобы я намекала на классические представления о женском счастье: дети, уютное гнёздышко и всё такое. Я не глупая самка, одержимая идеей материнства, готовая залететь от первого встречного, лишь бы каждый день целовать маленькую розовую попку. Все хотят иметь детей, но мало кто хочет быть родителем. Ты же понимаешь разницу… Для нормальной семьи нужны два готовых к ответственности человека. Часики у меня не тикают, учитывая бонусы «Эл Ви». Так что я не спешу. И тебя ни к чему не подталкиваю. Женские озвученные фантазии – это всегда манипуляции и проверка мужчины, а не пустая болтовня. Если нас не убьют, впереди вечность. Мы успеем узнать друг друга и решить, как жить дальше. Но раз ты спросил… Дети и гнёздышко – обязательные составляющие счастья. А ещё – снег и гладильный шкаф. Обожаю снежные зимы и ненавижу гладить.
– Как насчёт зимнего дождя? – Флинт и Альяна вместе засмеялись: снежная зима, которая так нравилась девушке, продлилась всего несколько дней. – А если серьёзно, я подумал вот о чём. У тебя есть бонусы от клиники, но их нельзя передавать родственникам, как при победе в «Десяти жизнях». Ты можешь омолодить себя, но как же дети? Попасть на работу в клинику – большая удача. Значит, однажды они станут старее тебя.
– Рада, что ты смотришь так глубоко, – Альяна прикоснулась губами к ладони Флинта. – Если порассуждать… Учитывая размеры зарплат и бонусы, в будущем появятся династии медперсонала «Эл Ви» – своего рода каста, преданная компании и умеющая привить эту преданность своим детям. К тому же, дети не рождаются сами по себе. Я надеюсь, у нас всё получится, и ты позаботишься об их долгой жизни.
– Я уже не работаю на корпорацию. И сомневаюсь, что мне и детям позволят лечиться в «Longa Vivo» даже за свой счёт…
– Флинт, – Альяна поднялась и села рядом, – послушай. В тебе начали сомневаться, но всё поправимо. Просто не нужно ни с кем ссориться и воевать. Один человек не победит систему, что бы ты там ни задумал. Идеи глобальной борьбы увлекательны, но ты же любишь жизнь. И я люблю. Заговор банкиров, тотальный контроль – всё это плохо и мерзко. Но такое будущее лучше, чем гроб. Нужно лишь переждать. И я готова ждать вместе с тобой. Я не сиськами сейчас убеждаю, а здравым смыслом. Мы можем прожить сотни лет. Если ты выберешь жизнь…
Флинт ещё сам для себя не сформулировал мысль, к которой по ходу диалога пытался подвести Альяну. Но, глядя на округлый дюймовый выступ на руке девушки, он чувствовал, что упустил нужный момент и свернул не туда. В конечном счёте, экс-продюсер надеялся, что слова Мияги о «DRH», ЦРУ, убийствах детей и причастности Вайсмана окажутся неправдой, заблуждением. Тогда не придётся идти на крайние меры и жечь мосты. И повод вернуться к непростому разговору отпадёт сам собой.
Телефон с сим-картой Мияги вновь напомнил о себе.
– Тебе нужно куда-то идти? – спросила девушка.
– Не сегодня.
Флинт подошёл к столу, взял мобильный. Второе сообщение содержало один лишь вопросительный знак. В ответ он отправил короткое «Послезавтра» и вернулся к Альяне. Сейчас был самый неподходящий момент для ухода. К тому же, Флинт мало что знал о Расселе Малиньяджи, чтобы встречаться с ним посреди ночи.
– Тогда приготовься к ещё одному уроку истории, – Мияги глотнул кофе, сидя в кресле на фоне синих штор. Сегодня он надел чёрный свитер и брюки. На лбу краснела крупная ссадина. – В восьмидесятых в Японии возникла религиозная организация «Аум Синрикё». Вскоре её филиалы появились и в других странах. Члены «Аум» занимались мошенничеством, убивали и похищали людей, а в девяносто пятом распылили зарин в японском метро. Погибло тринадцать человек, пострадало – до десяти тысяч. Лидера и нескольких сподвижников арестовали и приговорили к смерти. «Аум» выплатила компенсации пострадавшим и в двухтысячном превратилась в «Алеф», от которой затем откололась «Хикари но Ва». Новые организации отказались от радикализма. Но не все адепты приняли эти перемены. Они создали преступные группы, планировали теракты в Японии и США. Наше подразделение помогало японской полиции в раскрытии и устранении таких групп. Мы работали под прикрытием и числились как экономисты, архитекторы или члены дипмиссий ООН. Я освоил японский ещё за время предыдущих заданий, поэтому после углублённого курса языка меня «назначили» преподавателем английского в Международном центре города Сендай. Там я и познакомился с Иоши – матерью Мори и моей ученицей. Она оказалась послушной и покладистой, отношения с ней служили дополнительным прикрытием. Иоши была готова для меня на всё. Когда я уволился и вернулся домой, то взял её и Мори с собой.
Флинт не стал ничего изобретать и пригласил Мияги в ту же квартиру, где два дня назад рассуждал о будущем с Альяной. Частые вылазки из «бункеров» без телохранителей сулили дополнительные неприятности: можно наткнуться на полицию и усугубить подозрения в связях с террористами, либо попасться самим террористам. Лучший способ избежать проблем – встретиться на своей территории в дневное время, когда за дверью дежурят вооружённые парни, предварительно обыскавшие гостя. Флинт связался с Расселом с помощью всё той же сим-карты и сообщил, где и на каких условиях готов встретиться. Затем позвонил с основного телефона и пригласил к себе под предлогом поговорить о Курамори. Флинт не исключал, что новый номер уже прослушивался, так что «открытый» звонок и понятный мотив встречи двух подозреваемых – неплохая попытка разуверить полицейских в существовании тайных связей между экс-продюсером и отчимом террориста. Факт того, что влиятельный человек смог раздобыть номер Малиньяджи, не должен никого удивлять.
– Ещё остались вопросы? – с улыбкой спросил Мияги. Он прекрасно понимал: чтобы Флинт согласился помочь, придётся в деталях рассказать о себе.
– Полно. Кем ты работаешь сейчас? Как узнал, что я появлюсь в ресторане? На кого оформлена сим-карта?
Флинт сидел напротив собеседника и пил травяной чай. Он не стал наряжаться для гостя, потому натянул на себя футболку и джинсы. Флинт помнил, что в прошлый раз вёл себя истерично, и теперь старался сдерживать эмоции. Хоть Мияги и пришёл без «Беретты», он всё равно мог представлять опасность, прямую или косвенную. Так что отсутствие кофеина в чае – способ поддержания внутреннего равновесия.
– Охраняю завод на промзоне. Знаю много людей, работающих в этой сфере. Кое-кто дружит кое с кем из твоих телохранителей… Мне даже новости не пришлось читать, где наверняка обсуждались твои покупки. Но я не знал, когда и в какой квартире ты остановишься. Пришлось взять дополнительный выходной и три вечера подряд тратить деньги на супчики в том вычурном ресторане, надеясь, что рано или поздно ты там появишься. А насчёт «симки» не волнуйся. Она оформлена на несуществующего человека. Главное, не отправляй с неё имена и адреса. И держи всегда в одной квартире. Тогда её перемещение не смогут сопоставить с твоим.
– Почему ты зовёшь себя Мияги?
– Сендай – административный центр префектуры Мияги. В отличие от матери, Мори не хотел уезжать из Японии, и по приезду сюда дал мне такое прозвище, как бы каждый раз упрекая тем, что я лишил его родины. Странная логика… Когда Иоши погибла, я знал, что Мори винит меня в её смерти. Он считал, останься мы в Японии, мать была бы жива. Вскоре он захотел жить отдельно. Я не препятствовал. И как оказалось, зря…
Мияги постучал пальцами по подлокотнику.
– Хочешь убить его? – прямо спросил Флинт.
– Я хотел спасти Мори. Но он не только лгал насчёт болезни, но и сделал причастным к смерти невинного человека. Да ещё серьёзно подставил. Я устранял террористов в Японии, а получилось, что сам привёз террориста в США. Даже странно, что бывшие коллеги всего лишь допросили меня, а не кинули в камеру пыток, – Мияги поставил чашку на стеклянный столик. – Я не знаю, как поступлю с Мори. Он разболтал о восьми фунтах золота, которые мы вместе собрали. И тот, кто украл их, умрёт.
– А сколько человек умерло, пока ты их собирал?
– Умерли только те, кто заслуживал смерти. Или у тебя есть возражения?