Неживая земля. Воитель

«Ночной охотник» ушел влево, у площади Восстания развернулся, зашел на ударную позицию и пошел над Невским проспектом. Ударила тридцатимиллиметровая пушка. Две управляемые ракеты вышли из-под крыла и по лазерному целеуказателю вонзились во мрак. Вертолет резко дернулся назад, качнулся из стороны в сторону и поднялся вертикально вверх. Все переднее стекло заполнило низкое, расчерченное молниями небо Петербурга. Что-то схватило машину за хвостовую балку и раскачивало в воздухе. Справа раздался удар, и Константин увидел лишь малую часть того, что смог заметить внизу при падении второго «охотника». Снаружи вокруг фюзеляжа кабины обвивалось темно-красное, слизкое щупальце, сотворенное из переплетения мокрых от крови человеческих тел и темных, пульсирующих внутренностей. Сквозь них выступали лица людей. Они шевелили искривленными ртами, напоминающими темные ямы. На их гниющих губах пузырилась окровавленная пена. Лица на щупальце расплылись уродливыми кляксами, соединяясь с другими лицами или внутренностями. Константин увидел омерзительное лицо старухи. Из ее рта и разорванной поперек шеи скалились маленькие, лишенные кожи и глаз собачьи головы. Над ними озлобленно морщило тяжелый, выпуклый лоб создание с несколькими глазами и ртами, украденными Тьмой у беззащитных детей. Источая ненависть и злобу, все они смотрели внутрь кабины безумными, абсолютно черными или кровоточащими глазами.

«Ночной охотник» накренился на левый борт. Сработала аварийная защита, двери фюзеляжа отстрелились в стороны. В кабину ворвался пронзительный холод дождливой ночи и рев двигателей. От перегрузки хвостовая балка вертолета оторвалась в месте подсоединения. Фюзеляж устремился к земле. При падении ходовые винты вонзились в щупальце и раскромсали его, разбрызгивая кровь и ошметки плоти. Все еще удерживая хвостовую часть, обрубок щупальца обрушился во мрак.

– Мои глаза! – успел прокричать пилот до того, как Тьма ворвалась в кабину и холодным, скользким угрем набилась ему в глотку.

Ремни прижали Константина к креслу. Он не слышал вой ветра и двигателей, не слышал жуткого вопля умирающего пилота и собственного крика. В его голове звучал только торжествующий хор ирреальных, вселяющих ужас голосов на языке, возникшем во времена, когда вселенная была молодой. Северов не понимал значений уродливых, невыносимых для человека слов, но ощущал их физическое, тлетворное влияние. Сознание Константина на пределе человеческих возможностей сопротивлялось пришедшей из иного мира незримой сущности, желающей поработить, разорвать, надругаться изнутри над его телом. Изо рта вырвался фонтан крови, забрызгав приборную панель. Константин сдался, бороться не осталось сил. В последние мгновения перед смертью он подумал о семье, о тех, кого любит. Ходовые лопасти падающего вертолета ударились об башню Городской думы, смертельными осколками разлетелись в стороны и разрубили десятки уродливых существ поблизости. Фюзеляж рухнул на землю, застланную густой, окровавленной слизью полуразумной человеческой плоти.

* * *

Дворцовый мост и площадь остались позади. Энэй выбежал на Невский проспект, заполненный массами кровоточащих монстров. Нескончаемым потоком они стекались с прилегающих улиц на проспект и ковыляли мимо разбитых машин. Тьма застала людей в квартирах, ресторанах, подземелье метро, на дороге. Пробираясь вдоль стен зданий, воитель прошел мимо маршрутного такси, влетевшего в витрину магазина кроссовок. Когда Тьма стала заживо преображать пассажиров, никто из них не смог выбраться, и они превратились в огромный, занимающий все пространство салона организм. Выдавив стекла, его пульсирующее тело выпирало изнутри. В одном из окон вздулся кровянистый пузырь и лопнул, извергнув вопящий сгусток плоти. Он состоял из четырех сросшихся глотками человеческих голов. Их общий, огромный рот раскрылся. Из него вырвалось мясистое красное щупальце с десятками шевелящихся человеческих пальцев и стало ощупывать искореженный металл машины. Со скрежетом разорвав корпус автобуса, застрявший организм вырвался из западни и, повинуясь ментальному зову, пополз вслед за другими монстрами к месту, откуда распространилась Тьма.

Впереди донесся скрежет металла. Энэй увидел десятки столкнувшихся машин. Их окна изнутри облепила кровянистая с кусочками мяса слизь. За машинами у поваленной остановки лежал перевернутый трамвай. Из смотрящих в небо окон поднимались пять уродливых, со свисающей окровавленной требухой и вопящими ртами щупалец. Два из них отталкивались от дороги, три упирались в стены дома и толкали искореженный трамвай вперед. Воителю пришлось обходить его и сместиться к центру проспекта.

Впереди раздались звуки ожесточенной стрельбы. Громыхнул взрыв. Из Тьмы возник летящий сверху БТР. Он пролетел у Энэя над головой, ударился об асфальт и, кувыркаясь по дороге, размазал в кровавую кашу сотни чудовищ. Еще один «Бумеранг», облепленный живой массой плоти, выехал слева из улицы и, наматывая монстров на колеса, давил их и расстреливал из автоматической пушки. БТР заехал Энэю за спину, развернулся и остановился. Чудовища облепили бронемашину, начали раскачивать. Снаряды автоматической пушки разрывали их в кровавые клочья. Ударил установленный на крыше огнемет и более чем на сто метров вперед залил Невский проспект огнем от левой до правой стороны. Шествующие во Тьме монстры полыхнули. Их плоть вздувалась и разваливалась, но они продолжали идти, превратив проспект в бушующую реку огня и крови. Безобразные тела чудовищ плавились и густыми, темно-красными потоками разливались по асфальту. Оставляя в полыхающем на дороге месиве глубокие борозды, «Бумеранг» неспешно поехал вперед и продолжил методично выжигать монстров. С правой раздался хлопок, потом второй. Два снаряда из подствольных гранатометов ударили в боевую машину. Она остановилась. Надстроенное оружие «Бумеранга» вышло из строя.

Энэй посмотрел в сторону выстрелов и увидел огромное существо, слепленное из тысяч крысиных туш. С ним явилась и остальная свита Пожирателя.

«Князь близко», – понял воитель.

Оскалив крысиную морду, чудовище широкими шагами направлялось к «Бумерангу». Энэй снял с брони револьстрел и усиленным зарядом выстрелил в Крысиного короля. Заряд проделал в нем дыру и ударил в следующего за королем монстра. Граната, оставшаяся в подсумке командира Барьера, детонировала и разворотила бывших спецназовцев на кровавые лохмотья. Энэй снова выстрелил усиленным зарядом, разорвавшим вожака свиты на две части. Заметив вспышки револьстрела, толпа окружавших воителя чудовищ завопила. На их крик оглушительным воплем отозвался тот, кого Энэй опасался встретить во Тьме.

Сминая под собой машины и других чудовищ, монстр выкатился со стороны Казанской улицы и перегородил дорогу. Он возвышался над домами и напоминал обитающих в Пограничье несгалов – кровожадные, огромные комья из плоти, стянутые толстой, грубой кожей и выпирающими венами. У новорожденного сына Тьмы кожи не было. Только мясо, истекающее кровью, шевелящее руками и темными ямами кричащих ртов. Огромный, смятый из людской агонизирующей плоти шар. Монстр не видел Энэя, но чувствовал его присутствие поблизости. Громогласно взревев, он медленно покатился вперед. От воителя его отделяли тысячи охваченных пламенем чудовищ. «Бумеранг» за спиной воителя дал задний ход, ушел с траектории движения монстра и въехал в витрину магазина. Расталкивая вопящих, охваченных огнем тварей, Энэй стал пробиваться назад, выискивая обходной путь. Высоко вверху раздался шум вертолета, на монстров посыпался град фугасно-осколочных снарядов. Они разрывали объятую пламенем толпу в кровавые ошметки. Что-то прошелестело над головой. Энэй кувырком ушел с линии вертолетного огня и увидел, как две ракеты пролетели вперед и вонзились в огромное тело сына Тьмы.

Ракеты взорвались внутри. Огромная туша монстра содрогнулась и с громким чавканьем развалилась на три части. Из нутра чудовища хлынул мощный поток кровянистой жижи. Она смела объятых пламенем мутантов и понесла их по проспекту. Энэй успел запрыгнуть на крышу стоявшего поблизости внедорожника. Стремительный поток крови и внутренностей протащил машину по асфальту несколько метров и вскоре ослаб. Что-то огромное пронеслось высоко во Тьме. Воитель обернулся и увидел, как, вращая винтом, падает хвостовая балка вертолета, обвитая дребезжащим куском щупальца. «Бумеранг» выехал из здания, развернулся и, наматывая на колеса горящие останки мутантов, двинулся в сторону Дворцового моста.

Залитый кровью тяжелый доспех больше не справлялся с маскировочной функцией. Количество монстров на Невском проспекте сократилось, но они продолжали стягиваться с охваченных Тьмой улиц по зову великого князя. Вскоре пробиться среди них станет сложно. Энэй спрыгнул с внедорожника и по голень провалился в вязкое месиво расплывшейся плоти. Огромное тело загородившего проспект чудовища постепенно оживало. Разорванные части притягивались друг к другу переплетениями внутренностей. Из нутра тянулись длинные, быстрые щупальца, хватали других, более мелких монстров и их телами залатывали рваные раны.

Во Тьме перестали выть городские сирены. Воитель перешел на другую сторону проспекта, разбил стекло витрины торгового центра, прошел мимо огромного чудовища через здание и вышел на Казанской улице. Справа виднелись погруженные во мрак колонны Казанского собора. Плотно окутанный Тьмой, он казался похожим на окаменевшие останки некогда могущественного хищника. Энэй прошел мимо фонтана. Вода в нем мерцала и приобрела темно-фиолетовый цвет. Деревья в сквере перед собором зачахли, их ветви опустились и сочились желто-коричневой смолой. Трава потемнела и смешалась с землей, кишащей трехглазыми червями.

Великий князь восседал на холме из стонущих, окровавленных тел, сваленных на мосту через канал Грибоедова. Возле холма стоял танк. Пожиратель насквозь пронзил его сотканным из Тьмы мечом и пригвоздил к дороге, как огромное насекомое. Растерзанные танкисты висели на рукояти, привязанные собственными кишками. Другой танк лежал перевернутый за холмом. Его оторванная башня пробила стеклянный глобус на здании Зингера, да там и осталась. Энэй подкрался ближе и понял, для чего князь призвал к себе всех монстров. Подобно бдительному стражу, вокруг трона Пожирателя свернулось могучее щупальце из бескожих, сросшихся внутренностями и мясом людей. Его воитель заметил во Тьме перед тем, как сверху посыпались обломки вертолета. Щупальце произрастало из основания княжеского трона и достигало в диаметре около трех метров. О длине оставалось только догадываться, потому как, извиваясь, оно уходило в вестибюль станции метро.

Могучее, сильное тело Пожирателя рвалось, сочилось кровью. Он был похож на издыхающего зверя. В Пограничье воитель лишил князя сверхчувствительных щупалец-усиков, выдрав их из пазухи на затылке. Как и отсеченная лапа, они не восстановились после трансформации. Князь утратил способность осязать происходящее во Тьме, которая его окружала. Издавая озлобленное, болезненное рычание, Пожиратель не замечал Энэя и пытался совладать с окончательно созревшей внутри силой, унаследованной от отца при рождении.

Воитель решил сразить врага из «Возмездия» усиленным выстрелом, но, подобравшись ближе, заметил, что великого князя окружают защитные сферы Тьмы. Энэй не был уверен, пробьют ли их заряды револьстрела. Неудачный выстрел лишит воителя преимущества в неожиданности и привлечет внимание стража-щупальца. Продумав действия, воитель закрепил револьстрел на броне, активировал меч и ринулся в бой. Пожиратель заметил его, презрительно оскалил морду и занял оборонительную стойку, но слишком поздно. Щупальце под князем пришло в движение, выползло из метро и развернулось в сторону воителя. Обезображенное лицо Энэя исказила ненависть. Она вырвалась из новых, прежде неизведанных темных глубин сердца и придала яростной силы. Взревев, воитель преодолел последние метры в атакующем прыжке. Механизмы доспеха усилили сокрушительный, рубящий удар. Объятый светом клинок составного меча обрушился на щупальце, вышел из пульсирующей плоти и ударил еще несколько раз.

Кровь из огромной раны брызнула в доспех. Энэй срубил омерзительного стража под корень, но знал, что существо очень быстро восстановится и атакует. Вопя от злости, ослепленный ненавистью воитель полез вверх по княжескому трону из стонущих тел людей. Пожиратель сделал шаг навстречу, но раны на его теле раскрылись и засочились фиолетово-синей кровью. Она густыми ручьями потекла вниз. Воитель ответил безумным, больше похожим на мычание смехом. Он был готов разорвать ненавистного врага зубами, забить до смерти единственной рукой.

– Артем! – раздался испуганный крик.

Сердце воителя едва не разорвалось в груди. Энэй навсегда запомнил этот голос и мог узнать его из миллиона других. Он обернулся и увидел Майю в объятиях наимерзейшего создания. Они стояли у крыльца Дома Книги. От поганого мальчишки осталась только уродливая голова на длинной и тонкой, будто вытянутой шее. Существо расправило перепончатые крылья, обнажив мерзкое тело сероватого оттенка. В нем не было ни намека на величественно-мрачную красоту, присущую великим князьям Тьмы. Оно выглядело неправильным, жалким, уродливым. Из чешуйчатого брюха торчали слизкие, плотные щупальца и обвивались вокруг полуобнаженного тела Майи. Ее и мальчишку окружали едва видимые преломления пространства, оберегающие девушку от воздействия Тьмы.

Воитель приставил клинок меча к горлу Пожирателя. Не в силах больше сопротивляться, великий князь упал на бок. Созревшая внутри сила терзала его изнутри, швырнула на спину. Сын Тьмы болезненно завопил. Его лапы со звуком ломающихся костей и разрываемого мяса разошлись в стороны, а потом и вовсе сложились за спину, заставив тянуться грудью к небу. Жуткая пасть на грудной клетке начала раскрываться. Огромные клыки разомкнулись, выпустив наружу лучи холодного фиолетового света.

– Отпусти ее! – закричал в мыслях Энэй.

– И что тогда, воитель? Впустишь на Землю армию Тьмы? – спросила уродливая голова Натаниэля.

Клинок меча лежал у Пожирателя на шее. Пронзая мрак фиолетово-синим излучением, из груди великого князя вырвалась унаследованная от могущественного отца энергия. Ее потоки устремились вверх, разодрали черные грозовые тучи над Петербургом и разлились в темнеющем небе волнами пламени, прожигающего материю пространства. Изогнув длинную шею, мерзостный мальчишка посмотрел в небо и восторженно засмеялся. Его большие синие глаза светились изнутри зловещим, мертвенным светом. Еще не осознав до конца слов Натаниэля, воитель поднял взгляд к небесам и закричал от сковавшего сердце ужаса, от лютой ненависти, от понимания собственной беспомощности. После поединка в Пограничье Энэй более всего опасался, что великий князь попытается открыть портал в Темную Империю из мира людей, но до конца в это не верил. Даже в самых мрачных предположениях воитель не мог представить, как темное колдовство великого князя одолеет могущественную силу Границы, миллионы лет оберегающую мир от Тьмы. И все же на глазах Энэя происходило вторжение. Что-то огромное стремительно приближалось из космической глубины за созвездием Скорпиона. Выходит, все эти дни Пожиратель скрывался в подземельях Петербурга и копил силы, чтобы приблизить царство Вечной Ночи и впустить на Землю бесчисленные армии императора Изгдота. Некому встать у них на пути, некому защитить людей от ужаса, обитающего по ту сторону вселенной. Судьба планеты и всего человечества зависела от выбора последнего однорукого воителя Ордена Света.

Уродливые, вопящие монстры, слепленные из чавкающих пульсирующими внутренностями и брызжущих кровью людских тел, окружили трон Пожирателя. Чудовища прибывали и прибывали, тянулись к великому князю со всех улиц, охваченных Тьмой. Энэй обвел их безумным взглядом. Многотысячная армия безобразных созданий поразила воителя, казалась ему подтверждением того, насколько сильна власть Тьмы над человеком. Перед внутренним взором Энэя предстал мир, погруженный во мрак, с окрашенными кровью океанами, озерами и реками; покрытый многометровыми слоями вопящей, полуразумной, разложившейся плоти живых существ, сплетенных в единый, живущий мучением бесконечной агонии организм. В этом новом мире под низкими черными небесами бесцельно бродили омерзительные существа с кричащими ртами, когда-то называвшие себя людьми.

«…земля гниет там, где есть человек. В людях нет абсолютно ничего, что оправдывает их существование…» – отчего-то ожили в памяти слова отступника Крола.

Рука, державшая меч у горла великого князя, задрожала. Да, человек несовершенен. Без сомнений, среди обращенных в монстров жителей города были тысячи тех, кто заслужил сгинуть во Тьме. В человеческой истории найдутся миллиарды имен среди умерших и еще живущих людей, которые заслуживали сегодня оказаться здесь, на коленях перед Пожирателем, чтобы он вырвал их пораженные Тьмой сердца и заставил подыхать как можно страшнее. Нет, воитель не испытывал к людям ни капли жалости, и все же тот мир, который он представил… – Энэй вспомнил лица несчастных, невинных детей, встреченных у логова князя, – …насколько бы глубоко Тьма ни пустила корни в людские сердца, воитель не желал им подобной участи. Мучительный стон сорвался с его окровавленных губ. Израненный воин Света не мог позволить свершиться вторжению, сулящему для миллиардов людей наказание гораздо более мучительное и жестокое, чем смерть. В то же время Энэй пытался представить себе любую малейшую причину, по которой ценой собственной любви должен сохранить человечеству жизнь. Воитель до последней капли крови оставался верен павшему Ордену и Создателю, но некогда пламенная вера в Отца и Его миссию больше не могла подменить любовь в сердце Энэя. Весь мир не мог заменить ему одну-единственную женщину. Воитель снова и снова спрашивал себя, ради чего должен срубить Пожирателю голову? Пытался найти любое оправдание для человечества, ради которого должен пожертвовать жизнью любимой и закрыть портал Тьмы. Но Энэй не знал, не представлял и просто не хотел понимать, зачем существовать миру, в котором не будет Майи, но выживут все эти люди. Как ему простить их? Как не возненавидеть?

– Так много противоречивых чувств в тебе, – расплывшись в улыбке, сказал Натаниэль. – Ведь ты любишь ее, да? Ты способен любить. Именно поэтому Создатель выбрал тебя. Но думал ли он, что ради любви ты позволишь погибнуть миллиардам жизней, целой планете и великому дару, который Всеотец укрыл здесь от Первых сыновей Тьмы?

Портал над Санкт-Петербургом расширялся и вскоре заполнил весь небосвод. Клинок меча глубже погрузился в шею Пожирателя. Находясь на грани безумия, Майя с ужасом смотрела на Энэя.

«Где ты был? Почему не защитил меня?» – спрашивали ее глаза.

– Твоя подлая выходка с доспехом сильно опечалила меня, Энэй. Я хотел сделать из тебя нечто жалкое, беспомощное, а потом преподнести Создателю, чтобы он понял, как сильно ошибся, выбрав тебя. Я хотел увидеть его боль, но ты лишил меня этой радости. И за это я тебя проучу. За это я наслажусь твоей болью, – издевательски улыбаясь, сказал Натаниэль.

Его слизкие щупальца скользнули Майе по животу, задрали футболку и начали сжимать упругую грудь. Еще два обвились девушке вокруг бедер и поползли вверх. Майя испуганно вскрикнула, закрыла глаза и быстро, часто задышала. Уродливое создание вытянуло шею и с наслаждением уставилось на воителя.

– Мне известны боль и ненависть, но я хотел бы познать и любовь. Скажи, правильно я все делаю? Так это происходит у людей? – спросил Натаниэль.

Из его рта вывалился длинный язык, проник Майе между губ и, насладившись поцелуем, жадно облизал шею.

– Как хорошо, что брат полностью не лишил тебя зрения. Ты должен был увидеть это, Энэй. Увидеть, как твоя возлюбленная громко стонет от моей любви. Думаешь, ты сможешь доставить ей такое удовольствие? Ведь ты желал овладеть ею, да? Я вижу это в твоем безумном взгляде. О, Энэй, я так много вижу в нем, что почти готов тебя простить.

– Я убью тебя, слышишь?! Клянусь, я убью тебя! Вырежу вас всех! Весь ваш поганый род! – захлебываясь ненавистью, внутренне кричал Энэй.

– Пустые слова, воитель. Ты не смог оградить землю от Тьмы, не смог постоять за себя и даже возлюбленную трахнуть не смог. Я делаю это вместо тебя. И делаю очень хорошо. А ты – просто беспомощное, ничтожное отродье загнивающего Создателя…

Заставив мир замереть от ужаса, протяженный, громоподобный клич донесся из глубины небес.

– Смотри, жалкий червь! Иде-е-ет… мо-о-ой… Оте-е-ец! – продолжая насиловать Майю, восторженно прокричал Натаниэль широко раскрытым ртом и вытянул к небу длинную шею.

Энэй ощутил первородную Тьму. Еще более древнюю, чем окружавшая Пожирателя и Вельзаира. Возможно, именно такой она была, когда в ней зародились Первые Боги. Раскаленные обереги на доспехе воителя оплавились и ярко-оранжевыми подтеками поползли по броне. Тьма обрушилась на Энэя неудержимым, ревущим потоком, знаменующим приход императора. Она рвалась из глубин темной материи через открытый Пожирателем портал и сметала все на своем пути на многие тысячи километров от Петербурга. Едва ли во вселенной имелась более сокрушительная сила. Блеск далеких, чужих звезд в окне портала исчез, и над землей, закрыв ночное небо, возник Изгдот Многоликий.

– Отец, смотри! Эту планету дарю тебе я, а не он, – закричал Натаниэль, указывая на Пожирателя. – Почему же ты выбрал его, а не меня? Почему я не заслужил твоей любви?

Тысячи глаз императора пылали в ночном небе озерами раскаленной лавы. Щупальца вокруг головы развивались среди черных туч, наполняя их жутким, потусторонним сиянием. Семь бездонных ртов императора открылись, и на земные города посыпались десятки тысяч сыновей Тьмы. Оскверняя творение Всеотца-Создателя, руки Изгдота потянулись к Земле, глубоко вонзились в нее пальцами и начали вытягивать из планеты Жизнь.

Голова Пожирателя покатилась с трона из окровавленных, взывающих к императору Тьмы мертвецов. Натаниэль обратил торжествующий взгляд в сторону бегущего к нему воителя, отпустил Майю и крикнул:

– Ты не подвел меня, Энэй. Сделал все как нужно. Забирай свою шлюху…

В уродливой руке мальчика оказался объятый черным пламенем серп. Оружие вонзилось Майе в шею и отделило голову от туловища. Так мог бы кричать загнанный, умирающий зверь, но это кричал Энэй. Агония всего мира не могла сравниться с болью, уничтожающей его изнутри. Натаниэль оттолкнул от себя тело Майи, схватил за волосы голову, взмахнул крыльями и устремился в закрывающийся портал Тьмы.

Воитель с боем пробился сквозь заполонивших проспект монстров, упал на колени у обезглавленного тела любимой, обнял ее и, жутко воя, посмотрел в ненавистное небо. Оно рушилось на город, пылая глазами императора. Открытый Пожирателем портал исчез. Его края разрубили Изгдота Многоликого. Отрезанная часть головы императора накрыла Петербург и погребла вместе с другими городами и поселениями, обрушила мосты кольцевой автодороги и западного скоростного диаметра, упала в Финский залив и подняла к берегам многокилометровые волны воды, отравленной темной чумой. Сквозь потоки императорской крови из разрезанной головы и конечностей Изгдота выбирались полчища могущественных монстров и тяжеловооруженных воинов, рожденных и воспитанных во дворцах Мертвых Сыновей. Человеческий мир превращался в объятую мраком, холодную могилу, в которой людям предстояло стать гниющими червями, роющими отравленную Тьмой, неживую землю…