Неживая земля. Воитель

– А я слышал, что они вовсе и не мертвы, но Тьма содрала их кожу, вырвала глаза и кишки, а в животах их вьются черви князя Злаасши и откладывают яйца, – важно уточнил Егор.

Ни один мускул не дрогнул на обезображенном лице воителя. Он не желал доставлять монстрам удовольствие и показывать, что творится у него на сердце от услышанных вестей об участи Ордена. Энэй обратил внимание, с каким воодушевлением Егор и Светлана обо всем ему рассказывают. Смерть неизвестных воинов где-то далеко среди пещер под заснеженными вершинами гор вряд ли могла вызвать у детей настолько яркие эмоции. Порабощенные Тьмой, все же это были дети. Это проявлялось во всем. Энэю показалось, они просто рады поговорить с кем-то новым, рады, что их внимательно слушают.

– Тот, кто говорил с Пожирателем, не представился? Вы не слышали его имени? – спросил воитель. Болтливость маленьких монстров могла ему пригодиться.

– Не-а. Но голос у него был, как у вас. Будто из железной банки, только еще злее, – вспомнил мальчик.

– Я знаю только один такой голос. Похоже, позапрошлой ночью Иерион предупредил князя о нашем походе через Пограничье, – мысленно обратился к воителю Натаниэль.

Энэй с сожалением посмотрел на несчастных мутантов, совершенно не представляя, что с ними делать. Обняв куклу, девочка сердито нахмурила брови, подняла на воителя глаза и спросила:

– А почему вы постоянно спрашиваете о Пожирателе?

– Я должен его найти, – сказал Энэй.

– Зачем? Вы пришли его убить?

Воитель не ответил, но дети обо всем догадались по его лицу. Егор захлюпал носом. Светлана продолжала смотреть тем же сердитым взглядом. На ее больших черных глазах снова проступили испуганные детские слезы, но уже не от обиды, а от несправедливости и злости.

– Я уже потеряла одного папу. Если бы он не умер, то не дал меня с сестричкой в обиду. Они бы с мамой любили нас, и ничего этого не произошло. А сейчас? Посмотрите, что со мной стало, – с отвращением разглядывая кровоточащие щупальца, Света развела их в стороны. – Пожиратель – наш единственный защитник! Он наказал людей, которые причинили нам зло. Он любит нас. А вы все хотите убить его! Вот придет скоро Таня и прогонит тебя! Она меня старше и сильнее. Вместе мы никому не дадим обидеть Пожирателя!

– Энэй, им не помочь. Мы узнали все, что хотели. Ты можешь только прервать их страдания, – поторопил воителя Натаниэль.

С самого первого момента встречи с детьми чувство полной неправильности происходящего овладело воителем. Несколько минут назад ему хотелось прикончить жалких монстров. Но теперь он видел перед собой всего лишь двух маленьких, напуганных детей, изуродованных не Тьмой, а людьми, погрязшими в невежестве. Энэй осторожно подошел к Светлане. Она подняла к нему безобразное, вымазанное кровью, заплаканное лицо. В серебряном сиянии света ее темные, бездонные глаза влажно блестели. Рядом с облаченным в тяжелый доспех воителем девочка-монстр выглядела крошечной и хрупкой. Размазывая кровь, Энэй провел бронированной ладонью по ее щеке. Егор стоял рядом и растерянно наблюдал за ними.

– Вы боитесь, что Пожирателя может обидеть кто-то другой? – спросил воитель. От него не ускользнуло, что девчонка говорила не только о нем.

– Боимся, – хором ответили дети, готовые снова разреветься.

– Окружающая Пожирателя Тьма боится появления кого-то очень сильного. Когда вы пришли, я подумал, это он. И так испугался! – признался Егор и разревелся.

Света снова заботливо обняла его.

– Чтобы Тьма не боялась так сильно, мы прячемся здесь и боимся вместе с ней, – сказала девочка, повернувшись к воителю, а потом положила мальчику голову на плечо. – Не плачь, Егорка. Скоро придет моя Таня. Вот она совсем ничего не боится! – успокоила девочка друга.

– А голоса в темноте не говорили, кто может обидеть Пожирателя? Они называли чье-то имя?

Светлана хотела ответить, но зашлась тяжелым кашлем с кровью, тяжело и часто задышала, выпустила Егора из объятий. Из темных, выпуклых глаз по лицу потекли черные ручейки. С Егором произошло то же самое. Он схватился за горло и упал на колени в зловонную жижу, стекающую с горки мертвецов под ноги. Энэй почувствовал Тьму. Она пробуждалась внутри детей. Обереги на доспехе воителя начали раскаляться. Он подхватил девочку, взял за голову обеими руками и посмотрел в затуманенные Тьмой глаза. Часть боли и страхов Светланы передалась ему.

– Не бойся. Я здесь, с тобой. И Таня всегда с тобой. Я знаю, какой ужас вы пережили вместе. Сколько боли вам доставил отчим. Сестра очень любит тебя и всегда защищала. Она у тебя очень сильная. Намного сильнее меня. Пока она рядом, тебе нечего бояться. Потому что там, где есть любовь, Тьма не имеет силы, – сказал Энэй.

Девчонку охватила сильная дрожь, она упала на колени и выгнула назад спину. Щупальца вывалились из-под изодранной одежды и, мерзко дребезжа, осторожно потянулись к воителю. Изнутри ребенка рвалась Тьма. Энэю с трудом удавалось сдерживать ее. Для защиты девочки воитель хотел позвать на помощь Натаниэля, но, в отличие от Пограничья, на этот раз заклинатель обо всем догадался сам. Воитель ощутил мощные, наполняющие смрад подземелья особым запахом заклятий потоки энергии, исходившие от Натаниэля в сторону детей.

– Света, скажи, кого так боится Тьма? Назови имя. Хотя бы просто подумай о нем.

Кости несчастной девочки с хрустом стали ломаться. Будто кто-то большой и невидимый взял ее, как игрушечную, и начал давить в руке.

– Его… его зовут… На… как больно!

– Имя! – закричал Энэй.

– На… Натани…

Доспех закрыл голову броней. Воитель отбросил девчонку, мгновенно снял с брони меч, активировал и обрушил за спину жестоким рубящим ударом. Он не был уверен, что клинок пройдет сквозь илаадиум, и все же надеялся разрубить лжезаклинателя от плеча до паха. Но мальчик атаковал первым. Заряд энергии ударил воителя в доспех. Объятый темно-фиолетовым пламенем, Энэй пушечным ядром пролетел сквозь сваленных в кучу мертвецов, разметал их по сторонам и врезался в стену. Уже второй раз за последние сутки ему пришлось испытать на себе яростную силу заклинателей, но удар Натаниэля вышел гораздо слабее, чем заклятие, примененное Кролом. Основную часть удара погасил доспех, но несколько вспомогательных систем, включая систему поиска, выдали сигналы о серьезных повреждениях и стали перезапускаться. На некоторое время послушник исчез с радара, а когда системы доспеха восстановили работоспособность, Натаниэля поблизости не оказалось.

Энэй приподнялся и смахнул с нагрудной пластины кровавые ошметки. Когда его резко отбросило в сторону заклятием, он потянул за собой щупальца Светланы и вырвал из живота ее внутренности. Они запеклись на доспехе бордово-черными пузырями. Слева появился Егор. Маленькие, гниющие ладони мальчика легли на шлем, рыскали по нему, пытаясь вскрыть, и большими пальцами давили туда, где находились защитные линзы глаз.

– Света правду сказала. Очень хорошо, что вы пришли! – нетерпеливо пробормотал Егор. – Очень-очень хорошо! Потому что мне не придется далеко идти за едой, – оскалившись, прорычал он и широко раскрыл огромную пасть, намереваясь заглотить целиком голову воителя.

Несколько раз громыхнул револьстрел. Тело невольника отбросило назад и разорвало на части. Сквозь жуткие раны тут же стало выбираться мерзостное существо. Из гниющих язв на теле Егора проросли недоразвитые щупальца и клешни. Грудная клетка с влажным чавканьем раскрылась, и из нее выглянула покрытая слизкой, окровавленной пленкой безобразная крысиная голова. Существо уставилось на воителя и издало похожий на карканье звук. Все это время Энэй удерживал курок револьстрела. Усиленный снаряд разворотил мерзость и разметал по тоннелю кровавыми ошметками.

– Ой… мама… – захрипела девочка, неестественно сильно выгибая спину. – Мама… мамочка!!! – пронзительно вскрикнула Света, и ее вырвало потоками почерневшей крови.

Крик девочки потряс мрак подземелья и еще долго мчался по тоннелям над шумом канализационных вод. Светлана затряслась. С мерзким звуком ломающихся костей и рвущихся сухожилий стала раздуваться. Огромные заплаканные глаза лопнули, фонтаном высвободив наполнявшую их слизь. Из опустевших глазниц вырвались тонкие нити свистящих в воздухе щупалец. По голове ото рта с отвратительным мокрым хрустом пошла трещина. Рвались губы и гниющая плоть с обвисшей шелухой кожи. Голова Светланы лопнула, раскрывшись бутоном цветка. Тело разорвало на две содрогающиеся в агонии части.

Огромное, извивающееся нечто вырвалось из нее, устремившись вверх. Оно было слишком высоким, чтобы уместиться в полный рост под сводом тоннеля. Разорванное тело девочки жутким украшением все еще оставалось на твари. Сквозь него извивались во все стороны десятки длинных щупалец. Из пор на теле существа, похожих на уродливые чавкающие рты, вытекал темно-коричневый гной. Похожая на огромную змею с обглоданной вороньей головой тварь раскрыла огромный клюв, издала мерзостный, каркающий вопль и атаковала воителя.

Громыхнули выстрелы. Подземелье озарилось темно-красными всполохами огня. Заряды «Возмездия» рвали извивающееся тело твари. Из чудовищных ран вперемешку с кольцами ярко-желтых внутренностей струился кишащий червями гной. Разворотив верхнюю часть головы, несколько зарядов угодили твари в глаза. Монстр содрогнулся, но, похоже, ему не требовались мозги, чтобы убивать. Схватка превратилась в ожесточенную резню. Разрубая опутавшие его щупальца, Энэй двигался к порождению Тьмы. На лице его проступила ярость и отвращение. Огромная тварь уклонилась от удара меча, не обращая внимания на повреждения от револьстрела, набросилась на воителя и тугими кольцами обвилась вокруг доспеха.

Щупальца извивались и молотили по броне, пробовали найти слабые места и вонзиться в тело воина. Из раскуроченной головы монстра на Энэя лилась густая, смердящая слизь с волнистыми извилинами мозгов. Сковав противника, огромная тварь клевала его, жглась о защитные обереги доспеха, но это ее не останавливало. Стараясь раздавить, монстр плотнее сжал воителя. Система доспеха сообщила о предельном уровне нагрузки. Еще немного, и тварь переломит воителя пополам. Энэй яростно закричал и вонзил меч твари под голову. Монстр не обратил на это никакого внимания, широко раскрыл клюв и заглотил Энэя по плечи. В зловонной глотке чудовища копошились паразиты. Монстр жевал воителя, пытаясь расколоть челюстями доспех. Энэй уперся дулом «Возмездия» в жирную плоть твари и несколько раз выстрелил в упор, но сдыхать чудовище не собиралось. Закрепив револьстрел на броне, Энэй снял с брони кинжал, вонзил монстру в рану и активировал меч. Клинок прошел насквозь. Будто обняв монстра за шею, воитель второй рукой ухватился за конец клинка, с обезумевшим ревом потянул на себя и срезал твари голову.

Порождение Тьмы, сковавшее воителя кольцами, содрогнулось. Зажатый в челюстях Энэй вместе с отрезанной головой монстра упал вниз и выбрался из глотки. Из головы чудовища навстречу обезглавленному туловищу потянулись связки щупалец, чтобы прирастить голову обратно. Разрубив их, воитель не дал монстру второго шанса. Энэй обошел сзади озлобленно клацающую клювом голову, руками вцепился в верхнюю челюсть, уперся в нижнюю ногами. Вложив всю ненависть, умноженную механизмами тяжелого доспеха, воитель разорвал пасть твари пополам. Из верхней части головы, вращая большим темным глазом, сквозь слой слизких внутренностей трусливо выглянуло что-то пульсирующее. Энэй схватил его за отвратительно дребезжащий хоботок и выдрал наружу. Жалкое, омерзительное существо верещало и дрожало в руке. Воитель размахнулся и разбил его о каменную стену.

Под бронированной ногой хрустнула грязная кукла. В серебряном свете проводника, застывшего под сводом тоннеля, броня доспеха блестела свежей кровью побежденного чудовища. Нашептывая древние проклятья, Тьма с бессильной злобой отступала перед воителем и ползла в пролом, темнеющий голодной глоткой в конце тоннеля. Энэй смахнул кровь с меча и пошел за головой Пожирателя.

Глава 24. Логово

Свет разгонял могильный мрак, застывший среди старых стен. Энэй разглядел на них тонкие, красные нити сосудов. Их становилось все больше. Они извилистыми корнями тянулись вглубь подземелья и сочились кровью. Иногда будто кто-то из глубины мрака дергал за них, и сосуды вздрагивали, как нити паутины. Защитные руны на доспехе не позволяли Тьме подступить к воителю вплотную. Но она словно и не препятствовала ему, а, наоборот, манила за собой.

– Энэй… – раздался голос Натаниэля.

Держа меч перед собой обеими руками, воитель резко обернулся. Клинок окружало серебристое, медленно пульсирующее сияние. Поблизости никого не оказалось. Система поиска доспеха также молчала.

– Уходи, пока можешь. Иначе навсегда останешься здесь, – сказала Тьма голосом мальчика.

– Я не боюсь твоего князя, изменник.

– Тебе следует бояться вовсе не его.

– А кого, мелкий? Не тебя ли боится Тьма? – с насмешкой спросил воитель.

– Нет. Ни ты, ни я ей не страшны. Она боится того, что у меня внутри.

– Кто ты такой? – устав от загадок, зло крикнул Энэй и продолжил двигаться во мрак.

– Пока еще тот Натаниэль, которого ты знаешь. Но здесь, во Тьме, я стану чем-то иным. Боюсь, ты больше не сможешь звать меня Мелкий, – с доброй грустью сказал мальчик.

Эти слова задели воителя. Он слышал голос Натаниэля и, что самое неприятное, верил ему. Это действительно говорил тот звонко смеявшийся мальчишка, к которому Энэй успел привязаться.

– Демон рассказал, кто выпустил его из темницы и направил убить меня. Владыка Иерион желал моей смерти, но демонуорги не знали, с кем связываются, – озлобленный, металлический смех воителя, больше похожий на лай, разразился в темноте. – И вдруг появляешься ты. С первой встречи я подозревал в тебе измену. Я уверен, Иерион велел тебе доделать начатое демонами, но ты поступил иначе. Так скажи, Мелкий, зачем ты здесь?

– Это очень долгая история, Энэй. И она еще не закончилась. Этот ужасный старик и вправду желал твоей смерти. Я мог выполнить его просьбу много раз. Ты знаешь это.

– Что же тебя остановило, изменник?

– Не называй меня так. Я и вправду вырос среди стен Ордена, но никогда не был одним из вас. Я никого не предавал. С самого рождения Иерион удерживал меня в темнице среди заклятий, из которых не смог бы выбраться даже Император. Алчный старик не видел во мне ничего, кроме ничтожного порождения Тьмы, наделенного силой, которой он сам желал овладеть. День за днем, из года в год он усердно, клетка за клеткой обследовал мое тело. Поначалу его опыты проходили очень болезненно, но потом я привык к боли, привык к ощущению холодных скальпелей и когтей, аккуратно ковыряющих в моей голове и внутренностях. И все же Иерион ничего не добился. Он пришел к заключению, что источник моей силы слишком неявно выражен и, чтобы все-таки его отыскать, источнику силы необходимо стимулирование. Тогда Иерион начал растить из меня монстра, ни на что не способного, кроме разрушения. Сейчас я понимаю, старику удалось это. Но я не выбирал такой судьбы, Энэй. Видимо, первые боги Тьмы решили все за меня и посчитали, что другого пути я не заслужил. И все же ни они, ни владыка Света не знали, что во мне есть и другая сторона. Мне удалось пронести ее сквозь Тьму и боль, причиненную Иерионом. Она досталась мне от мамы. Старик говорил, мама не любила меня, что он лишил ее этого чувства, но я не верю ему.

Густая кровь тягуче капала сверху на доспех воителя. По мере движения вниз слизкие, темно-бордовые сосуды на стенах становились толще и все плотнее окутывали тоннель. Система поиска издала предупредительный сигнал, и вскоре воитель увидел мерзейшие создания. Слепленные из частей и органов человеческих тел, они в каком-то хаотичном, омерзительном ритме копошились и плели князю логово из крови и плоти растерзанных людей.

– Мама любила до последнего удара сердца, – говорила Тьма голосом мальчика. – Я помню это. Возможно, не меня, а кого-то другого. Но если она была способна на это, разве не нашлась бы у нее капелька любви и для меня – своего сына? Я думаю – нашлась. Я верю в это. Мне кажется, мама не смогла бы полюбить чудовище, в которое меня превращал дряхлый Иерион. И поэтому ради памяти о ней я хотел доказать, что могу быть кем-то другим. Кем-то, кто заслуживает ее любви. Чтобы освободиться из заточения, мне пришлось согласиться на твое убийство, но это сразу мне показалось делом скучным. Я этого вовсе не хотел. Убивать, разрушать – это не интересно. Интересно создавать новое. Мне нравилось наблюдать за тобой. За тем, как ты меняешься, что происходит у тебя внутри. Меня поразило, как сильно я привязался к тебе, и мне хочется думать, ты почувствовал то же самое. Здесь, за один вечер возле тебя, я понял, что все еще можно изменить. Что я действительно могу стать другим, а не превратиться в чудовище, которое выпустили из темницы. Но самое главное, Энэй, все это произошло не случайно. Возможно, ты сам не понял этого, но кто-то присматривает за тобой. Ты неспроста встретил эту девушку. Если бы не она, ты бы никогда не узнал, что значит любить. И никогда бы не стал таким, каким я тебя встретил. Твоя встреча с Майей, твоя любовь к ней – она изменила все.

– Мелкий, ты мог сразу рассказать мне обо всем, – сказал воитель, потрясенный исповедью мальчишки.

Тьма наполнилась тихим, жалобным плачем брошенного, напуганного ребенка.

– Я хотел сказать, – ответил Натаниэль сквозь слезы. – Но потом увидел, как правда может причинить боль. Ты признался Майе во всем, и что из этого вышло? Я не хотел рассказывать, кто я. Ведь ты остался совсем один, Энэй. Твоих братьев предательски убили. Я слышал их предсмертные крики, ощущал сквозь материю пространства, как ликуют дети Тьмы. Я предпочел бы не знать об этом, но я знал. Знал и молчал. И так уж вышло, что именно во мне ты видел последнюю надежду на то, что все это – коварная ложь. Моя правда стала бы слишком тяжелым ударом, а я не хотел навредить тебе еще больше.

– Ты можешь все рассказать мне, Натаниэль. Вместе мы еще можем все исправить.

– Нет, Энэй. Я сын императора Изгдота и брат твари, за которой ты охотишься. Внутри меня что-то большее, чем высший сын Тьмы. И с этим ты уже ничего не сделаешь.

Несколько низших чавкнули под броней доспеха. Другие омерзительные существа с осторожным любопытством окружили раздавленные тушки и, убедившись в отсутствии опасности, стали рвать их для возведения логова.

– Мне так жаль, Энэй. Но я не просился на этот свет и не выбирал свою судьбу, – прошептала Тьма голосом мальчика.

Потрясенный услышанным, воитель недобро засмеялся:

– Что-то не сильно ты обрадовался брату в Пограничье.

– Я разозлился, – ответил мальчик. Голос его ослаб. – При рождении Пожиратель разорвал маму изнутри. Я помню ее боль. Для отца мое появление стало не слишком желанным. Он хотел скормить меня химерам, но Иерион уберег меня и забрал с собой. Часто после особо скрупулезных опытов старика меня посещала мысль о том, что лучше бы я действительно умер в лапах чудовищ. А вот брату досталась вся отцовская любовь. И все лишь из-за того, что я оказался другим, не таким, как они. Я возненавидел Пожирателя за это и желал ему смерти больше чего-либо на свете. Но после того, что ты рассказал мне о нем, я понял, зачем брат здесь. И убивать не стану. Я хочу встретиться с отцом. Хочу спросить, почему оказался недостоин его любви? Для этого мне нужно превратиться в чудовище, которое гниющий владыка Света так усердно во мне растил. И я становлюсь им.

Из огромного нароста пульсирующей плоти на стене вырвалось омерзительное сплетение щупалец и потянулось к воителю. Энэй сразил их мечом и пронзил насквозь гнусное порождение Тьмы. Оно лопнуло, извергнув на ползающих под ногами низших густую, кровянистую жижу.

– Мелкий, держись! – крикнул воитель на бегу.

– Как было бы здорово вновь покататься под дождем. И послушать твою победную песню. Ты единственный, кто был ко мне добр, Энэй. Я надеюсь, что стал тебе другом, – прошептала темнота слабеющим голосом мальчика.

– Да где же ты? – закричал воитель. Его бег гулким грохотом разносился по подземелью.

– Прости меня, Энэй… Я не могу больше сопротивляться, – тяжело дыша, сказал Натаниэль.

Темнота разразилась ликующим, нечеловеческим криком. Он гремел не только в мыслях воителя, а мчался сквозь мрак подземелья безудержной волной неистовой, всепоглощающей ненависти и злобы. Серебряный свет проводника угас. Низшие под ногами замерли и больше не смели пошевелиться. Обереги доспеха раскалились докрасна. На них запекалась и смердела капающая сверху густая кровь.

Убежище Пожирателя находилось где-то поблизости. Воитель приближался к чему-то настолько ужасному, что это ощущалось просто физически. Из темноты доносились мучительно стонущие голоса. Тоннель закончился, и, словно главный гость, Энэй вошел в логово великого князя Тьмы по красному ковру из человеческой плоти и обезображенных лиц. Складывалось впечатление, будто идешь по размокшей грязи. Каждый шаг оставлял глубокий след, заполнявшийся кровью. Под ногами и повсюду вокруг десятки искривленных в муках ртов стонали и вопили, не зная покоя. Их голоса сливались в единый, многоголосый гимн высшему сыну Тьмы – великому князю Пожирателю.

Энэй оказался посреди просторного зала. Тьма не препятствовала ему, наоборот, казалось, приветствует и с интересом наблюдает. Закрепив револьстрел на броне, воитель перехватил меч обеими руками, осмотрелся и заметил несколько примыкающих тоннелей. Князь Тьмы не терял времени и создал логово из человеческой плоти. Все вокруг сочилось кровью, пребывало в постоянном движении и пульсировало, будто повинуясь сердцебиению единого, огромного организма. Воитель посмотрел в сторону и увидел нечто ужасное, огромное и дрожащее, покрытое толстой, слизистой пленкой. Под ней сине-красной сетью из вен сплетались воедино внутренности человеческих голов, образуя на дальней стене огромный, испещренный мозговыми извилинами нарост. На нем выделялись сотни налитых кровью человеческих глаз. Изнутри огромного мозга тянулся вниз ворох щупалец, связывавших его с несколькими низшими. С их помощью Многоглаз ковырялся в разбитых головах принесенных невольниками жертв. Существо обратило взгляд налитых кровью глаз на воителя, и Энэй сразу же ощутил исходившие от них волны озлобленного, больного разума. Создание мерзко завизжало, затряслось, извергнув из отверстия с щупальцами белесую слизь. Повинуясь разуму логова, человеческие лица на стенах скривились от злости и завопили полным боли и ужаса хором.

– Нравится здесь? – услышал воитель голос в темноте.

Энэй обернулся. Система поиска не смогла идентифицировать объект, значит, это существо являлось для нее совершенно незнакомой формой жизни. Раздавшийся голос будто состоял из множества других, неровно, с каким-то эхом наложенных друг на друга голосов. Совершенно чужой, не принадлежащий этому миру голос. Еще никогда Энэю не доводилось слышать настолько чужеродного звука.

– Ты тоже окажешься среди них, – сказал мальчик.

Натаниэль оставался в доспехе, но отключил защиту головы. Рождение внутри искалеченного тела нового существа запустило регенерирующие процессы, постепенно возвращавшие заклинателю прежний облик. Обгорелая, почерневшая плоть краснела, наливалась кровью и затягивалась кожей. И все же воитель сразу понял, что это больше не Натаниэль. В нем не было ничего ни от служителя Света, ни от человека. Абсолютно иное, зловещее создание смотрело на Энэя. Мальчик стоял как-то неправильно, слегка запрокинув назад голову. Иногда она резко дергалась в разные стороны, будто изнутри рвалась сила, не способная уместиться в столь маленьком тельце. Но самым ужасным стали его глаза. Энэй понял, что никогда не забудет их. Они были словно два стеклянных шара холодного синего цвета и, казалось, светились изнутри. Что-то чуждое даже миру Тьмы скрывалось в этой темно-синей бездне и с неприязнью разглядывало воителя.

– За твою глупость в Пограничье мне стоит отблагодарить тебя. В том ничтожном заклинателе-черве не осталось ничего, что вы называете Светом. Только могильный мрак. Я с благодарностью принял его. Но вот ты… – прихрамывающей походкой мальчик пошел к воителю.

Энэй заметил, что Натаниэль не раскрывает рта, но голос его звучал повсюду. Пропитанный смрадом и кровянистым туманом воздух от него будто звенел, наполнялся дрожью, а покрытые плотью и внутренностями стены исходили волнами крови.

– Ты пропустил весь мрак через себя. Часть темной материи навсегда осталась в твоем сердце. Вскоре ты станешь другим. Ты уже другой, и именно поэтому слышишь меня. Власть Тьмы над тобой будет только расти…

– Ты лжешь! – крикнул воитель и атаковал.

Меч должен был снести Натаниэлю голову, но он одним взглядом отвел клинок в сторону и лениво, будто отмахиваясь от назойливого насекомого, сделал небрежное движение рукой. Промахнувшись с атакой, Энэй поднял меч для нового удара и заметил, как, потревожив кровянистый туман, пространство перед мальчишкой задрожало, напоминая мираж в жаркий день. Волна энергии отбросила воителя назад. Часть ее прошла сквозь броню. Энэй упал на спину и почувствовал, как всепоглощающая боль раздирает каждую клетку тела. Казалось, весь холод и ужас необъятного космоса пронзают его, заставив раскрыться старые раны. Набухший шрам на лице лопнул и потек гноящейся кровью.

– Невежественный червь. Ты лишил обереги силы, осквернив плоть демонической клятвой крови. Вскоре Тьма овладеет твоим сердцем, – сказал мальчик.

Запрокинув назад и немного склонив набок голову, он смотрел на воителя безумными, широко раскрытыми голубыми глазами и продолжал стоять в жуткой, неправильной позе, похожий на небрежно воткнутое в землю пугало.

Боль крушила, ломала Энэя, но, как и всегда в самые трудные минуты, заключенная в составном мече энергия Света придала воителю сил.

«Творец мой, Отец и Защитник, помоги мне, – прошептал Энэй. – Пусть твоя рука направит меч мой. Ярость твоя наполнит сердце пламенной силой и прогонит холодную Тьму. Помоги, Отец. Простому воителю Твоему не одолеть столь сильного врага…»

– Ваш изъеденный червями Отец подыхает и уже никому не сможет помочь. Очень скоро я доберусь и до него, – услышав мысли воителя, сказал Натаниэль.

Воин Света тяжело поднялся. Тело под доспехом истекало кровью. Воитель мысленно поблагодарил Кузнеца за крепкую броню.

– Я не убью тебя, Энэй. Наоборот, ты переродишься. Я сотворю из тебя иное, бесформенное существо, – сказал мальчик и, прихрамывая, направился к противнику.

«Если я сейчас не справлюсь, оно уничтожит меня…» – ясно понял Энэй.

Он сделал новый выпад и провел серию ударов с быстротой, на которую только способен, но Натаниэль с легкостью уходил от меча. При этом мальчик оставался на месте, но все остальное пространство вокруг него вместе с воителем будто преломлялось, постоянно пребывало в хаотичном, быстро меняющемся движении. Глаза мальчика неотрывно следили за противником, и Энэй видел мертвенный свет древних, проклятых звезд, исходивший из их глубины.

Натаниэль отвел за спину руку, и в ней появилось копье, созданное из костей, крови и черного пламени. Перехватив оружие обеими руками, он в прыжке атаковал воителя. Энэй смог отразить нацеленное в грудь копье и контратаковал, но пространство вокруг мальчишки снова исказилось, клинок составного меча прошел мимо. Натаниэль провел серию ударов чудовищной силы. Воитель с трудом отразил коварные удары из искаженного пространства, длинным кувырком назад вышел из ближнего боя, снял с брони «Возмездие» и выстрелил. Заряды прошли сквозь пространственное искажение и ушли в совершенно другом направлении. Натаниэль не погнался за ним, но Энэй увидел вновь наступающую волну убийственной энергии и побежал. Спасаясь от мучительной смерти, он в несколько длинных шагов оказался под разумом логова, схватился за растущий из него ворох щупалец и полез наверх. Огромное тело Многоглаза омерзительно завибрировало. Источая больную ненависть, сотни налитых кровью глаз обратились к воителю.

Мальчик стоял позади и с неприязненным любопытством следил за Энэем. Он словно раздумывал, что с ним делать, и метнул копье. Волна темной энергии прошла снизу. Уворачиваясь от копья, Энэй еще больше подтянулся вверх. Под тяжестью воителя ворох щупалец с корнем вырвался изнутри Многоглаза. Чудовище омерзительно завизжало, извергнув на воина темно-красную слизь. Крик разума логова подхватили десятки искривленных муками ртов. Энэй сорвался вниз. Удар об настил из пульсирующей плоти поднял вокруг фонтан кровянистых брызг. Система поиска издала предупредительный сигнал. Воитель перекатом ушел в сторону и послал в направлении новых противников несколько зарядов «Возмездия».

У примыкающего к логову тоннеля стоял великий князь Пожиратель. Высший сын Тьмы прошел последнюю стадию формирования и заметно подрос, но на теле его остались напоминания о поединке с воителем в Пограничье. Великого князя охраняли внушительных размеров монстры, мутировавшие из людских тел. Более всего Энэя поразила огромных размеров тварь, словно вылепленная из сотен тысяч крыс вокруг человеческого тела с вросшими в мышцы металлическими конструкциями. От выстрелов «Возмездия» Пожирателя и его свиту уберегло пространственное искажение, выставленное мальчишкой. Натаниэль стоял немного в стороне от нелюбимого брата.

– Иди, князь. Время пришло. Граница слаба, как никогда, – сказал мальчик.

Пожиратель посмотрел на раненого Многоглаза. Обратившись к повелителю, омерзительное существо жалостливо завизжало. Князь Тьмы презрительно прорычал в сторону Энэя, развернулся и, прихрамывая на искалеченную лапу, со свитой скрылся в подземелье. Воитель поднял меч и сделал несколько шагов в их сторону, но Натаниэль с мгновенной скоростью переместился в пространстве и ударил его в лицо бронированным кулаком, объятым черным пламенем.

Все, что видел Энэй, исчезло. Окружающий мир поглотил холодный мрак. В его центре возник раскаленный, летящий из глубин космоса огненный шар. Достигнув воителя, шар взорвался бордово-черными, дьявольски ревущими волнами пламени. Энэй будто оказался на пути метеороида, пришедшего из-за пределов вселенной и со всей яростью обитающих по ту сторону богов ударившего в Землю. Энэй отлетел назад и тяжело рухнул на спину. Во всех моделях доспехов Ордена защита лица оставалась самым слабым местом. От жуткого удара илаадиум разорвало, его острые края вошли Энэю в лицо. Мальчик подошел ближе.

– Я все думаю, что ты такое? – спросил он, разглядывая воителя.