Неживая земля. Воитель

Поднимаясь, Энэй увидел сквозь мрак темно-зеленое солнце. Где-то там, за областью Тьмы, продолжалась битва стража и сотен безобразных тварей. Не давая князю подняться, воитель бросился на врага, увидел свой кинжал и понял, что все-таки успеет до него дотянуться. Среди множества просчитанных возможностей боя произошедшее казалось наименее вероятным, но в череде грядущих последовательностей мозг Пожирателя выставил приоритет именно той, где воитель пытается активировать меч, и поэтому князь мгновенно контратаковал. Но мозг князя не мог с точностью спрогнозировать силу жесточайшего удара воителя и в недостаточной степени учел, насколько сильно будет нарушена координация собственного тела.

Вращаясь, зазубренный клинок вонзился воителю не в лицо, а пролетел совсем рядом, но все же не дал дотянуться до меча. Прихрамывая, князь Тьмы попытался подняться, но Энэй врезался в слизкое, бугрящееся мускулами тело Пожирателя, и они оба повалились в месиво размокшей грязи.

– Умри! – закричал Энэй.

Оказавшись сверху, он постарался обхватить шею князя ногами и начал ожесточенно бить бронированными, покрытыми шипами кулаками и локтями. Пожиратель яростно ревел. Энэй видел, что после первого сокрушающего удара череп князя Тьмы деформировался, один из нескольких глаз больше не пылал оранжевым пламенем, а сочился грязно-коричневой слизью. Поединок двух могущественных воинов превратился в жестокую бойню, безжалостную схватку на выживание. Обезумевший от крови, опьяненный пылающей в сердце ненавистью воитель намеревался расколоть череп врага кулаками и вырвать мозг. Теряя силы, князь Тьмы пытался достать противника клинком, но безуспешно. Пожиратель встал на лапы, Энэй оказался у него на спине. Он увидел тонкие усики-щупальца в слизких пазухах на голове чудовища, вцепился в них и с мерзостным звуком рвущейся плоти вырвал вместе с кусками мяса. Князь Тьмы судорожно изогнулся. Крик боли и страха заполнил его разум, застрял внутри, и, когда истерзанное тело пережило первые мгновения нестерпимой боли, из пасти Пожирателя вырвался почти человеческий крик страдания, пробравший до холода даже воителя.

Энэй упал со спины князя Тьмы, увернулся от клинка, оказался перед его грудью и потянулся за кинжалом. Тьма взорвалась бушующими потоками ветра, закружилась вокруг Энэя свирепыми вихрями. Пожиратель призвал ее обратно, впитал в себя. Стоя на задних лапах, он возвышался над воителем. Тьма, как и при первой встрече, окутывала плечи князя богатым плащом, но теперь еще и сочилась вместе с кровью из ран. Прежде чем из тела Пожирателя вырвалось несколько образованных Тьмой щупалец, Энэй успел дотянуться до кинжала и крепко схватиться за рукоять. Оставалось лишь активировать его. Но сильные, холодные щупальца обвились вокруг воина Ордена, отбросили назад и утопили в месиве окровавленной грязи под ногами. Пылающий Светом меч разрезал темную материю. Обрубки щупалец отпустили воителя, растворились в воздухе и черными лентами потянулись за Пожирателем. Энэй приготовился защищаться, но увидел, как князь Тьмы бежит в сторону стража.

Дождь из обугленных, горящих зеленым пламенем частей тел обрушился на воителя. Охваченные дьявольским огнем дети Тьмы неслись мимо Энэя, заживо плавились, щедро вскармливая землю Пограничья мясом и кровью. Из огненного безумия перед воителем возник лишенный половины лица варлорд. Пламя от выстрела стража прожигало его тело, горящая плоть отслаивалась от костей, от огромной температуры тело воина Тьмы вздулось и кровоточило сквозь доспех. Энэй без труда увернулся от топора, ушел противнику за спину и одним ударом перерубил хребет. Варлорд взорвался подобно наполненному гноем волдырю и замертво рухнул.

Устрашающий, протяжный вой стража разлетелся по Пограничью. Энэй преследовал князя Тьмы и бежал туда, где, казалось, опьяненная кровью земля и разгневанное небо сошлись в беспощадном поединке. Увиденное завораживало величественной, почти мистической силой происходящего, поражало красотой запредельной жестокости и кровожадностью, приводило в ужас чудовищным хором воплей, разносившихся над объятой пламенем землей под рокочущим, безжалостным небом. Восторженный трепет внезапно овладел воителем. Защитник Пограничья возвышался до седых небес. За его спиной раздирали серое небо пламенно-алые молнии. Там, в недосягаемой высоте, сияли холодной злобой неживые глаза стража и, подобно солнцу из другого, чужого мира, знаменуя приближение смерти, вспыхивало дьявольски-зеленое пламя установленного на плече орудия. Эпическая битва, о которых Энэю доводилось лишь читать в древних трудах давно ушедших героев, происходила прямо перед ним.

Дети Тьмы смешались, ими более никто не руководил. Одни бежали в смертельной атаке на стража, другие заживо поедали умирающих братьев, отрывали от них конечности, которых сами лишились в бою. Энэй стремительно мчался среди них, меч его безжалостно разил врагов. Орудие стража зарядилось. Воитель увидел, как исполин поворачивается в его сторону. Возможно, страж заметил его или князя Тьмы и определил, как наиболее приоритетную цель. Энэй успел добраться до огромного кургана из горящих трупов и накрылся обугленной тушей. Испепеляющий выброс энергии взорвался позади, недалеко от места, где воитель был только что. Дьявольский огонь опалил жаром лицо. Отбросив мертвое тело, Энэй полез вверх. Страж был уже близко, он возвышался над охваченным кровожадным безумием миром неприступной горой. Как и мистические обелиски внутри морткраунов, у земли его окутывал густой, вызывающий тревожное предчувствие туман. Энэй видел, как в нем исчезают сотни детей Тьмы. Ничтожные и безобразные, они карабкались в туманной дымке по телу стража ввысь, будто пытаясь добраться до небес. И когда их становилось слишком много, защитник Пограничья проводил вдоль тела объятой зеленым пламенем рукой. Тогда тела детей Тьмы осыпались вниз, мчались сквозь туман горящими углями и разбивались о голодную землю.

В нагромождении плоти под ногами Энэю встречались следившие за ним глаза. Руки вязли в кровавой мешанине смердящих внутренностей. Сквозь них просачивались чьи-то щупальца и лапы, цеплялись за доспех. Воитель кромсал их мечом, давил тяжелыми сабатонами. Добравшись до вершины кургана, Энэй увидел князя Тьмы. Он бежал среди бушующего хаоса огня и крови, и вскоре туман поглотил его. Энэй направился вниз и лишь сейчас понял, что под курганом из кровоточащей плоти детей Тьмы погребен второй страж. Из омерзительно пульсирующего сгустка внутренностей и крови вырвалось плотное слизкое щупальце, обвилось воителю вокруг головы. Энэй разрубил мерзость мечом, но потерял равновесие и сорвался вниз.

Рухнув на спину, Энэй отодрал от головы обрубок щупальца, откинул его в сторону, обернулся и увидел закованного в тяжелый доспех многоликого потрошителя. Составной меч молниеносно вошел в его разинутую глотку, но грозный сын Тьмы был уже мертв. Ударом булавы его разорвало на несколько частей. Цепляясь за землю уцелевшей рукой, одна из них ползала неподалеку, оставляя позади ворох внутренностей. Энэй поднялся, побежал и вскоре растаял в густом тумане. Тяжелый смрад от крови и горящего мяса сменился запахом сырости, затхлости. Вблизи стража пахло холодным земляным склепом, мертвой древностью. Мерзко чавкая, нечто бесформенное набросилось на воителя. Энэй отсек существу несколько когтистых конечностей и, развернувшись, новым ударом распорол живот. Пульсирующая кровью мерзость рухнула, запутавшись в своих кишках.

Что-то приближалось со спины. Энэй ощущал его, слышал прерывистое, хриплое дыхание. Он обернулся и увидел огромный, расплывчатый силуэт нагромождений из мышц и плоти, туго закованных в тяжелый, стянутый колючими цепями доспех. Если бы не они, то созданный безумными прядильщиками Изгдота сын Тьмы развалился на части. Похожая на свиную голова, что росла из середины омерзительного тела, уставилась на воителя, выплюнула изо рта кость с ошметками плоти павшего воина Тьмы и хрипло зарычала. Плоть чудовища мерзко колыхалась, а цепи постукивали о доспех. Оно неуклюже побежало, Энэй занял низкую стойку с мечом. Туман едва заметно колыхнулся, послышался нарастающий гул, какой бывал в глубоких подземельях Ордена при изнурительных тренировках с копьем или мечом. Гул нарастал, воздух завибрировал. Спасаясь, воитель отпрыгнул назад и всем телом вжался в кровавую земляную жижу. Воин Тьмы разъяренно завопил, отвел за спину непропорционально огромную руку и хотел метнуть в Энэя уродливый трезубец. Булава стража стремительно рассекла туман, оторвала от ног чудовища тело и превратила мясистую тушу в кровавое облако.

Энэй торопливо отполз, поднялся. В таком тумане пригодилась бы система обнаружения, но без шлема она не функционировала. Осторожно пробираясь сквозь непроглядное, белое марево, воитель двигался по следу великого князя сквозь сотни разрозненных воинов. Подобно призракам они блуждали в тумане, пока их не настигала булава стража. Стараясь не терять времени, Энэй избегал сынов Тьмы, но при необходимости резал быстро и бесшумно. Впереди показалось нечто жуткое – огромных размеров две конечности. Они топтались в месиве из земли, переломанных костей и раздавленных тел.

Провалившись по голень, Энэй вступил в кровавую, вязкую жижу, подошел ближе и увидел на конечностях сочетание белесой чешуйчатой кожи и темной, твердой на вид материи, похожей на ту, из которой воздвигнуты обелиски Пограничья. Одна нога стража оканчивалась подобием огромного копыта. Другая выглядела, как лапа птицы с четырьмя когтями спереди и двумя сзади. Лапа с копытом поднялась, пронеслась над воителем. Он увидел под ней мясистые, ороговевшие кожаные образования. Среди них вперемешку с землей шевелился раздавленный воин Тьмы. Его внутренности свисали сквозь пасть и разорвавшийся живот. Лапа бесшумно опустилась в землю, из отверстий на темной поверхности вырвался густой белый дым. Энэй посмотрел вверх. Он не ощущал великого князя, как других детей Тьмы, но запомнил едкий, резкий запах. В сыром тумане запах ощущался гораздо сильнее. Воитель деактивировал меч, закрепил на броне, понадежнее ухватился за темный камень и полез вверх.

Чем выше, тем реже становился туман. Энэй заметил снизу несколько десятков безобразных силуэтов, они поднимались следом за ним. Туман странно искажал их голоса, превращая в зловещий, на грани слышимости шепот. Высоко в тягучем, белом мареве разлилось темно-зеленое сияние. Воитель замер, а мимо него, оставляя дымящиеся хвосты, сыпались вниз объятые пламенем сыны Тьмы. Энэй искал глазами раненого князя, но среди павших его не было. Провожая взглядом пылающие тела, он не услышал, как они разбиваются о землю. Туман жадно, без единого звука проглатывал их.

– А-а-а-о-о-о! – донесся сверху протяжный вой.

Лапа стража вместе с Энэем и воинами Тьмы поднялась, резко опустилась вниз и стала бить о землю. Энэй чуть было не сорвался, вцепился в покрытый влажным, бледно-серым мхом камень и замер. Он не понимал, пытается защитник Пограничья сбросить их или давит тех, кто внизу. Тело стража наклонилось из стороны в сторону, и Энэй ощутил за спиной яростный вихрь, который оставляла позади себя летящая сквозь туман булава. Страж выпрямился, сделал несколько шагов, и окутанный серым облаком мир полыхнул зеленовато-алой вспышкой. Воитель продолжил подъем. Он не мог избавиться от мысли, что внутри стража работают какие-то могучие механизмы. Энэй ощущал легкую, исходившую изнутри исполинского тела вибрацию. Там, где чешуйчатую кожу не покрывал темный камень, поросший от вечной сырости мхом, более крупным лишайником или мелкими оранжевыми грибами, встречались огромные, покрытые как будто едва заживающей коркой рубцы. Несколько шрамов оказались открыты. Внутри под разорванной кожей шевелилось что-то плотное, слизкое, серо-розовое, окутанное полупрозрачной плацентой с бугристыми, темными венами. От ран смердело так, что начинали слезиться глаза. Воитель задумался о том, кто мог оставить их столь сильному существу?

«Мышечная ткань или какой-то процесс регенерации», – подумал Энэй и посмотрел вверх. Сквозь туман он все отчетливее видел огромное, похожее на живую машину туловище стража и готовился к тому, что его вот-вот заметят.

Где-то в трехстах метрах от земли туман закончился. Влажный, порывистый ветер кружил над его поверхностью, заставляя клубиться, вздыматься, делая похожим на неспокойное, волнистое море. Страж крушил булавой, давил ползающих на земле сынов Тьмы. Раздался вопль, и Энэй увидел, как несколько воинов сорвались вниз, увлекая за собой еще дюжину. С трудом удержавшись, воитель подтянулся наверх и оказался на механизме, соединяющем туловище и огромные лапы. Покрытая разорванными телами и кровью, из тумана вырвалась булава. Страж поднял ее для нового удара. На одном из шипов Энэй заметил свиную голову монстра, с которым повстречался внизу. Воитель осмотрелся и понял, что находится с правого бока под широкой, окованной шероховатым, темным камнем грудью. И стоит стражу посмотреть вниз, он наверняка заметит его, если уже не заметил.

Багровый дождь налетал порывами, стучал в поврежденную броню. Энэй помнил, что все сгоревшие воины Тьмы взбирались этим же путем, и начал смещаться стражу за спину. Двигаться становилось сложнее, массивный доспех воителя совершенно не годился для таких задач. Обточенный водой и ветрами камень наверху был не таким надежным, выскальзывал из-под рук. Энэй остановился. Сбоку на теле стража оказался набор уходящих вверх конструкций – похожие на ребра жесткости продолговатые изделия из того же шероховатого каменного материала будто вырастали из чешуйчатой кожи и в продольном разрезе соединяли две части огромного туловища. Чтобы заглянуть стражу за спину, пришлось взяться за край ребра и немного выйти корпусом над пропастью. Энэй понял: если двигаться дальше, вернуться обратно, возможно, не получится. Но нужно решаться: или страж заметит его, или Энэй сам сорвется вниз. Он посмотрел вверх и увидел много странных устройств, торчащих прямо из покрытого грубыми рубцами мяса. Как спинной гребень у древнего ящера, темные многоконечные каменные пластины двумя рядами вздымались по округлой спине стража, уменьшаясь в размерах ближе к месту, где из туловища произрастали лапы. Ощетинившись во все стороны заостренными краями, по обе стороны от пластин, будто ежовые иглы, торчали сотни того же темного цвета труб разной длины и диаметра, напоминая громадных размеров орган. Среди игл Энэй заметил другие выступы на коже, окаменевшие наросты и влажные отверстия, соединенные между собой плотными, пульсирующими венами. Из труб иногда бесшумно выходил бледно-голубой дым. В нижней части тела трубы уменьшались в диаметре и сплетались сложным орнаментом, соединялись вместе и входили в несколько других устройств, похожих на выхлопные коллекторы огромных машин. Из них периодически вытекала черно-бурая жижа и тягучими сгустками падала вниз. Стоит добраться до них, и путь наверх станет легче. Энэй подошел ближе, вплотную прижался к мокрому, скользкому камню, дождался, пока страж хоть на миг замрет, и прыгнул.

Механизмы доспеха помогли оттолкнуться. Стоило стражу шагнуть в сторону, Энэй бы промахнулся и камнем рухнул в туманную пропасть. Эта мысль ушла, лишь когда руки надежно вцепились в намеченную цель. Можно было попробовать прыгнуть на сплетение труб, но Энэй не был уверен в их прочности. Он ухватился за выступы коллектора, который казался более надежным. По инерции прыжка качнулся на нем. Ощущая в руках всю тяжесть закованного в доспех тела, подтянулся и осторожно полез вверх. Среди двух рядов каменных гребней на спине стража Энэй отчетливо различил выпирающий позвоночник или то, что его заменяло. Вдоль него по обе стороны бугрились под кожей еще две линии, от которых в разные стороны спины ответвлялись вздутые вены. Окруженные затвердевшими рубцами, между гребней из спины торчали другие каменные пластины. В их размерах и форме не было единой структуры, они напоминали застрявшие в коже осколки стекла и образовывали подобие каменного лабиринта.

Ветер порывами менял направление, запах князя Тьмы терялся в нем. Энэй ощущал его, но не так сильно, как внизу.

«Не ошибся ли я», – подумал он.

Через несколько десятков метров подъема бронированная перчатка впилась во что-то плотное и скользкое. Оно зашевелилось под пальцами и поползло. Поднявшись, Энэй увидел на темном камне нечто, напоминающее огромный, продолговатый кусок бесформенного, слизкого мяса. Он шевелился. Мокрый и блестящий, серо-розового цвета. На нем угадывались отвратительные мутные глаза и беспорядочно растущие по бокам ложноножки. Мясо зачавкало, как бы выворачивая наизнанку нижнюю часть морды и скручивая плотные куски плоти, за которыми Энэй разглядел ряд вертикально расположенных жирных присосок. На спине слизня виднелись глубокие, кровоточащие раны. Замутненные глаза оживились, в них что-то сверкнуло – надежда на спасение, – гадкие присоски раскрылись и вместе со смердящей слизью выпустили наружу десятки тонких усиков. Они осторожно, как будто спрашивая разрешения, потянулись к лицу воителя. Энэй с омерзением оттолкнул существо ногой. Оно взвизгнуло, еще напористее стараясь вцепиться в воителя. Он с новой силой ударил ногой слизня, и тот с визгом сорвался вниз.

Воитель обернулся и увидел на спине стража жуткий, распухший рубец, откуда эта мерзость могла выпасть. Возможно, это был какой-то внутренний паразит или существо-симбионт, связанный с организмом стража. Эта мысль и раны на теле слизня насторожили воителя, он потянулся за мечом. Чешуйчатая кожа вокруг рубца зашевелилась, под ней что-то было. Оно открыло желтые глаза. Вытолкнув зловонную жижу и еще больше разорвав края омерзительной раны, Пожиратель стремительным прыжком вырвался наружу. Энэй успел активировать меч и направил колющий удар противнику под нижнюю челюсть, но великий князь будто знал об этом, увернулся от удара и всем телом навалился на противника. Энэй попятился назад, упал на спину. Тяжелая рана и изнурительный подъем вымотали его. Уцелевшей лапой Пожиратель удерживал руку воителя с мечом и пытался отгрызть незащищенную голову. Энэй просунул между челюстей сына Тьмы окованное в броню запястье и старался отвести клыкастую пасть от своего лица. Князь тоже заметно ослаб. Один желтый глаз вытек. Его вымазанное белесой жижей тело смердело, грудная клетка тяжело и часто раздувалась. Энэй готов был поклясться, что и сейчас слышит испуганный стук темного сердца.

Из ран и обрубленной лапы Пожирателя выбралась Тьма, роем змей проникла в доспех и стала терзать воителя, пробираться сквозь глаза и уши в голову. Защитные обереги на доспехе и теле Энэя противились ей, но сила древней Тьмы была велика. Кровь потекла у воителя изо рта, сердце болезненно разрывалось и громыхало внутри. Пожиратель давил его, не давая возможности встать. Рука, что защищала лицо от клыков князя, повернулась в пасти так, что Энэй смог пальцами вцепиться в клыки монстра и стал выворачивать их, вырывая с корнем из темного нёба. Пожиратель лишь глухо ревел, и кровь из его пасти лилась воителю на лицо. Стремительно теряя силы, Энэй осмотрелся по сторонам и смог вонзить меч в жирную вену, выпирающую из-под чешуйчатой кожи.

Подобно землетрясению, страж задрожал и разразился оглушающим воем. Под высоким давлением вытекающей крови небольшой порез разошелся. Вена лопнула, извергнув наружу густой поток темно-синей жидкости. Страж потянулся за спину ладонью, охваченной ореолом зеленого пламени. Ощутив нарастающий жар, Пожиратель разжал челюсти, отпустил закрытую броней руку противника и поднял голову вверх. Тьма продолжала терзать Энэя, но он сумел перехватить освободившейся рукой меч и ударил. Пожиратель заревел. На его изуродованной морде повис кровавый лоскут мяса. Залитое кровью лицо воителя было ужасным. Он ударил снова и перерезал проникших в голову темных змей. Шатаясь, Пожиратель пятился назад к прежнему укрытию. Разъяренно потрясая булавой, страж втаптывал в землю последних детей Тьмы и тянулся второй рукой за спину. Смертельное темно-зеленое пламя приближалось. Насчет князя Энэй не был уверен, но знал, что будь на нем даже целый «Ордлер Грехкрай», доспех не уберег бы его от мучительной смерти. Не раздумывая, воитель шагнул в пропасть.

От ощущения пустоты под ногами тяжесть окованного броней тела будто сосредоточилась где-то под сердцем. Энэй ощутил, как окутанная туманом земля тянет его к себе. Он успел деактивировать меч, ударился об один из каменных гребней, не смог удержаться, перевернулся на нем и, вновь падая вниз, смог ухватиться за одну из труб, входящих в коллектор. Под его весом она прогнулась, нарушив конструкцию выше. Что-то с мокрым чавканьем оторвалось из-под чешуйчатой кожи на спине стража, брызнула синяя, густая жидкость. Держась одной рукой, Энэй закрепил кинжал на броне, дотянулся до коллектора, снова взобрался на него и полез вверх. Как напуганный пожаром зверь, воитель забился в первую подходящую нору каменного лабиринта.

Закрыв голову руками, он увидел, как на доспехе начинает дымиться запекшаяся кровь, почувствовал ее смрад. Жар объял тело Энэя, заменив собой на бесконечно долгие мгновения остальной мир. Воитель застонал и скорчился от нестерпимой боли. Сперва жар прикоснулся к его ранам. Волосы на голове, брови, ресницы сгорели. Жар ворвался в глотку, проник в легкие, сжал измученное сердце и заполнил беспощадным огнем каждую клетку тела. И все же губительное пламя остановилось выше. Страж не искал воителя. Он ощупывал кровоточащую вену и будто пытался воткнуть ее в мясистую спину. Не успев забраться в свое отвратительное убежище, Пожиратель оказался объят голодным пламенем. Энэй слышал его болезненный вопль. Когда он стих, и переливающийся зеленоватыми всполохами жар исчез, израненный воитель выбрался из укрытия и посмотрел вверх, надеясь увидеть обугленное тело князя. Охваченный пламенем высший сын Тьмы поднимался ввысь.

Воитель со злостью сплюнул кровью, грязно выругался, вытер бронированной рукой потрескавшиеся от жара губы и полез вверх. Там, где страж ощупывал другую рану и вдавливал оторвавшийся от плоти механизм на место, Энэй остановился. Стараясь не наступать на чешуйчатую кожу, осторожно забрался на руку и закрепился на обруче, соединяющем броню четырехпалой кисти и предплечья. Воткнув поврежденное устройство сильнее в плоть, страж закончил с раной, и его рука взмыла вверх, поднимая воителя. Судя по траектории движения, защитник Пограничья заметил князя Тьмы и намеревался его схватить.

«Сейчас бы “Возмездие”», – подумал Энэй.

Похожий на огромное насекомое, Пожиратель полз по спине стража, окруженный множеством хаотично изменяющихся сфер из Тьмы и зеленого пламени. Смешиваясь и окутывая великого князя, они будто сражались между собой за его плоть и кровь. Разглядев стража со стороны, Энэй заметил, что лабиринт на его спине вовсе не случайное нагромождение темных каменных образований, а практически симметричная конструкция, выполняющая, вероятно, как защитную функцию для позвоночника, так и роль источника или концентратора энергии. Энэй видел, как по извилистым венам от центра лабиринта продвигается синяя субстанция. Более светлая, чем та, которую Энэй принял за кровь. Она прокачивалась вверх изнутри тела стража через прямоугольные выступы, один из которых Энэй повредил при падении. Из них субстанция выходила еще более осветленная и, как казалось, легкая. Она поднималась дальше в похожие на каменные тетраэдры блоки, и на выходе превращалась в тот самый темно-зеленый поток плазмы. По более тонким, бугрящимся из-под кожи венам он подавался к рукам, где выходил через отверстия в броне ладоней, распределялся между ячейками бледно мерцающих кристаллов и воспламенялся.

Несмотря на отрубленную лапу, князь Тьмы быстро продвигался вверх. Тьма победила терзавшее ее сына зеленое пламя и окружила густой защитной пеленой. Заметив, что страж намеревается схватить его, Пожиратель оскалился, сгруппировался и мощным прыжком ушел ввысь. Забрался на плечо, пролез под растущим из плоти орудием к голове и впился когтями в незащищенную плоть. Из окружающей князя Тьмы поднялось множество длинных, уродливых рук с десятками тонких, суставчатых пальцев. Они раскачивались над Пожирателем, как разлапистые ветви фантасмагоричного, сплетенного из космической черноты древа. Часть рук схватилась за края разорванной кожи и стала рвать рану на голове стража, остальные глубоко вонзились вовнутрь. Будто выкованный из металла крик ярости и боли разлетелся по Пограничью. Страж выронил булаву и уже обеими руками пытался поймать, раздавить, испепелить существо на своем затылке, но Пожиратель всякий раз ловко уклонялся, будто знал движения противника наперед. Испепеляющий жар больше не причинял великому князю вреда и разбивался о выстроенную Тьмой защиту. В приступе безумия, вызванного ранее причиненной болью, Пожиратель озверело рвал чешуйчатую кожу на затылке врага и клыками продолговатой морды выгрызал изнутри мясистые, светло-розовые куски плоти и сплетения кровоточащих сосудов.

Воитель спрыгнул стражу на плечо. Свинцово-темное, дождливое небо Пограничья терялось за буйством энергий ревущего зеленого пламени и безмолвной, но могущественной силы Тьмы. Они смешивались, перетекая друг в друга диковинными узорами, переплетались, распадались, соединялись вновь, образуя завораживающий танец двух смертоносных стихий. Энэй смотрел на князя сквозь бушующие потоки Тьмы и безжалостного огня. Тьма не страшила воителя, но жар мог погубить. Приземлившись, Энэй пробрался к орудию на плече стража, остановился возле вен, проводящих плазму к рукам, и активировал меч. Ороговевшая, чешуйчатая кожа не устояла против острого клинка. С пронзительным свистом сквозь рану вырвалась темно-зеленая субстанция. Из-за сильного внутреннего давления рана стала рваться, вена разошлась и извергла наружу поток газа. Запахло разложившейся мертвечиной. Пламя на руках стража угасло. Энэй сплюнул изо рта кровь и пошел за князем Тьмы.

В завывании стража не осталось и малой части грозной силы, которая заставляла замирать все живое под хмурыми небесами Пограничья. Только боль и беспомощная ярость. Он прикрывал руками чудовищную рану на затылке и пытался отогнать от нее прожорливое существо. Энэй не переставал следить за руками стража. Движения могучего создания стали резкими, неточными, а тело пошатывалось из стороны в сторону. Один неверный, неосторожный шаг грозил обернуться для воителя падением и неминуемой смертью.

Пожиратель выдрал окровавленной мордой из затылка стража что-то желтое, плотное и дребезжащее, отпрыгнул от его руки и заметил воителя. Напомнив Энэю могучее дерево, с которого ураганный ветер срывает листву, уродливые конечности, сотканные из окружающей князя мглы, вырвались из головы стража, разошлись в стороны и рассыпались по воздуху бархатно-черными клочьями. Тьма впиталась в изувеченное тело Пожирателя, окутала плечи истерзанным плащом и вырвалась из груди в сторону Энэя десятком щупалец. Воитель разрубил их, окружив себя защитной комбинацией ударов, и контратаковал. Пожиратель был готов к этому, встал на задние лапы и увернулся. Составной клинок высек искры из темного камня на голове стража. Энэй поднял меч для нового удара, но страж грозил схватить их обоих. Воитель отступил назад, пригнулся под огромной рукой. Тьма набросилась на Энэя, погрузила в леденящий мрак. Засияли на доспехе защитные руны. Пожиратель грациозно запрыгнул стражу на ладонь, потом на другую и, не дав воителю подняться, прыгнул, целясь зубами в лицо. Энэй выставил в защиту левое предплечье и с наслаждением вонзил меч в грудь противника. Фантом, атаковавший воителя, растворился и воссоединился с Тьмой. Одновременно невероятно сильный удар выбил из руки составной меч. Длинные когти впились воителю в броню, вошли в плоть и едва не разодрали шею. В лицо ударила гнилостная вонь, и Энэй увидел, как пасть князя Тьмы смыкается прямо перед ним.

Подавившись собственной кровью, воитель закричал и успел перехватить челюсти Пожирателя руками. Механизмы поврежденного доспеха загудели от перегрузки, но враг не сдавался и уверенно приближался к лицу воителя. Вдыхая зловонный смрад, Энэй смотрел в отвратительную глотку, видел ребристое, темное нёбо и уже представил, как его голова с частью оторванной шеи оказывается внутри сына Тьмы и проваливается в месиво сожранных, переваренных внутренностей. Там жалобно мычит, копошится и скребется сквозь желудок что-то омерзительное. Увидев голову Энэя, оно с надеждой бросается к нему и берет в руки. Его лица касаются грязные, липкие волосы. Под ними Энэй видит окровавленные провалы глаз, в черноте которых копошатся черви. Оно прижимает голову к груди, покрытой мокрыми язвами. Они сочатся гноем и пульсируют в такт стуку испуганного человеческого сердца.

– Помоги… освободи меня, – раздался тихий, плачущий голос Майи.

Глаза Энэя налились кровью. Вложив все силы, он резко свернул голову князя набок, но противник был слишком силен, чтобы так просто свернуть ему шею. Энэй понимал это, но секундного замешательства врага хватило, чтобы упереться обеими ногами в броню на его животе и толчком перебросить через себя. Пожиратель врезался в растущее из плеча орудие. Воитель прыжком со спины поднялся на ноги и готовился к рукопашной, но вместо этого пригнулся и скользнул назад, спасаясь от руки стража. Она потянулась к Пожирателю, поймала его и стала давить между пальцами. Сын Тьмы разъяренно взревел и схватился уцелевшей лапой за обруч, соединяющий защиту ладони и предплечья. Энэй услышал, как кости врага затрещали, но все же великий князь сумел выбраться из мертвой хватки. Его нижние лапы казались переломанными, истекали кровью и не могли твердо стоять. Страж хотел накрыть сына Тьмы ладонью, поймать, как жалкое насекомое, но Пожиратель пошатнулся, с бессильной, свирепой ненавистью посмотрел на воителя и сорвался вниз. Туман проглотил его тело.

Избавившись от одного врага, страж взялся за воителя. Его огромные руки шарили по спине, бычья голова вертелась из стороны в сторону, осматривала плечи. При каждом резком движении из рваной раны на затылке выплескивалась смесь фиолетовой и ярко-оранжевой слизи, а из каменного намордника вырывался болезненный крик. Энэй укрылся между темными камнями, растущими из трапециевидных мышц шеи. За спиной великана простирались серые, объятые клочьями тумана равнины Пограничья, изрезанные тонкими, извилистыми линиями багровых ручьев. Воитель впервые видел их с такой высоты. У самого горизонта земля воссоединялась с низким, хмурым небом, и казалось, что вся грязь на равнинах бесконечным потоком сползает прямо с небес и кровоточащей, черной язвой расползается по всему Пограничью.