Неживая земля. Воитель

Индикатор состояния доспеха мальчика был в порядке. Энэй быстро обернулся в сторону послушника. Натаниэль стоял недвижимый. Казалось, ураганные потоки ветра из другого мира не посмели его тронуть. Кулаки его сжимались, и Энэй ощущал незримую, чудовищную силу, исходившую от ребенка в сторону князя Тьмы. Воитель не успел предупредить, не сумел помочь. Позади Натаниэля над густым, непроглядным туманом, окутавшим Костяные равнины, полыхнуло в небе ало-зеленое солнце. Заряд разрушительной энергии стремительно мчался к мальчику. Это казалось невозможным, но Энэй готов был поклясться, что Натаниэль почувствовал угрозу. Маленький заклинатель развернулся в пол-оборота, его левая рука потянулась вперед так, как если бы он хотел поймать заряд орудия стража в ладонь. На какое-то мгновение Энэй поверил, что хлипкий мальчишка, весящий меньше собственного доспеха, способен на это.

Крик ненависти, яростный вопль, в котором было больше злости и удивления, чем боли, раздался в доспехе воителя. Повинуясь рефлексам, Энэй отпрыгнул в сторону. Заряд из орудия стража достиг цели. Место, где стоял Натаниэль, превратилось в глубокую воронку, жерло вулкана. Соприкоснувшись с энергией в состоянии плазмы, грязная дождевая вода превратилась в пар, земля и камни от высокой температуры обратились в черное стекло. И на дне кратера, где, излучая вспышки красных и темно-зеленых цветов, продолжало бушевать убийственное сплетение энергий, сгорал в предсмертной агонии юный заклинатель. Ничто и никто не мог уцелеть в этом дьявольском котле.

Индикатор доспеха мальчика погас. Ничего не изменить. Кто может сказать, в какой момент жизненного пути встретится со смертью? Воитель много раз видел, как умирают другие, но смерть Натаниэля потрясла его. Именно сейчас, когда удалось познать самое главное в жизни, она могла оборваться. На месте мальчишки мог оказаться он сам. Превратиться в кровавый пар и застывшее стекло, как земля под ногами Натаниэля.

Ураган не думал терять силу. Потоки черного ветра мчались над размокшей землей, похожие на больших, кошмарных птиц с широкими крыльями. Энэй бежал прочь от стража, навстречу князю Тьмы. Навстречу войску, вышедшему из открытого Пожирателем портала. Земля дрожала от топота безобразных конечностей. Вопль тысяч уродливых глоток сливался с ревом урагана. Среди него раздался чей-то особый, повелительный рев, и воитель увидел, как отборные войска Тьмы окружают великого князя плотным кольцом.

– А-о-о-о-о-о! – слышался позади разъяренный клич.

Новый залп стража ударил впереди воителя, превратив сотни сынов Тьмы в кровавое облако. Энэй бежал. Матово-темный доспех, приведенный в режим боя, пылал защитными рунами. В лице воителя, искаженном злостью и ненавистью, не осталось ничего человеческого. Энэй ощущал, как крепнет тело, наливаются сталью мышцы, превращая его в безотказный, безжалостный механизм истребления детей Тьмы. В прожорливую, голодную машину, работающую на крови темных сыновей.

– На смерть! – взревел воин Света, оттолкнулся и стремительным рывком вонзился в хлынувшую из портала живую реку монстров.

Тьма поглотила воителя. Закрыла мерзкими телами, уродливыми мордами. Они ревели, кричали, таращились на Энэя безумными глазами. Оголодавший до крови меч вонзился в упругую плоть. Упал слева направо, снес сыну Тьмы половину головы. Вновь взлетел ввысь и уже с другой стороны разрезал чье-то мешковатое, дребезжащее горло. Темно-бордовая, ядовито-желтая, фиолетовая кровь хлынула на воителя нескончаемым потоком. Внутренности из разрубленных животов, отсеченные конечности сыпались вниз, тянулись за воителем жутким шлейфом. Зазубренные мечи, растущие прямо из конечностей, кривые, похожие на косы когти, шипастые щупальца с чавкающими ртами-присосками тянулись к Энэю, пытались пробиться сквозь доспех, вонзиться в тело. Будь он без брони, темное войско разорвало бы его на части в первые секунды боя. Воитель двигался быстрее врага, резал, колол, уклонялся и остервенело рубил в клочья, не зная усталости.

Но чудовищ было слишком много. Ни один меч не в силах противостоять такой мощи в одиночку. Разве что меч легендэн-воителя Ардэма, о котором слагали удивительные легенды, или меч владыки Света Иериона. Ревущие твари, уродливые сгустки бесформенной, полуразумной плоти, не принадлежащие даже к низшим кастам из великого многообразия форм Тьмы, толкались и давили друг друга, желая дотянуться до одинокого воина. Обреченные на скорую смерть, сотканные в инкубаториумах Тьмы из останков трупов зловещими прядильщиками Изгдота для того, чтобы бросить в первой атаке на воинов Света. Вымотать, лишить сил, раздавить числом. Живая река плоти захлестнула Энэя, втоптала в размокшую от дождя и крови землю. Воитель зарычал от злости. Чья-то глотка разверзлась прямо перед его шлемом и попыталась прокусить голову. Энэй вонзил в нее меч, пробив монстру череп.

Слева взорвалась темно-зеленая вспышка. Поток бушующей энергии превратил не меньше сотни детей Тьмы в жидкое, кипящее кровью месиво разлагающихся тел. Ударная волна прошла сквозь беспорядочный хаос чудовищ, поломала их, отрывая конечности и головы; ударила воителя в доспех, разворотила в кровавые ошметки насевших сверху монстров. Они защитили воителя своими телами. Поднимаясь из горы трупов, Энэй подумал, что без них выстрел Стража лишил бы его половины брони и наградил парой сломанных ребер. Меч отразил плоскостью занесенный сверху удар клинка воина Тьмы. Энэй перехватил конечность монстра рукой, вырвал ее из плеча и подрубил противнику ногу. Стремительный вольт¹⁴, защита. Ударил по широкой дуге от плеча, оставив на земле несколько голов и челюстей. Освободив место для небольшого разбега, воитель двигался по инерции, побежал. Механизмы доспеха помогли ему оттолкнуться, и Энэй в прыжке обрушил тяжелый рубящий удар на появившегося рядом воина в средней броне. Меч наискось расколол его голову и дошел до середины груди. Другая тварь метила воителю в спину костяным копьем с зазубренным, ядовитым острием. Развернувшись корпусом, Энэй позволил копью вонзиться в развалившуюся грудь умирающего воина. Взмахом меча разодрал копьеносцу глотку и срезал часть безобразного лица чудовищу около него. Разворачиваясь, бронированным кулаком размозжил голову вопящего монстра. Отдернул руку назад, оторвав пробитый череп от дряхлого тела. Кулак застрял в нем. Блок, уклонение, удар гардой меча в голову и последующий удар кулаком с нанизанным черепом. Треснувшие кости впились монстру в дюжину уродливых глаз. Безумно рассмеявшись, Энэй вышел в удобную для комбо-удара позицию и несколько раз, подобно безумному танцору, описал мечом смертельные круги, оставляя вокруг себя расчлененные тела чудовищ. В последнем обороте воитель завершил комбинацию двойным рубящим ударом, разрубив надвое хребет крупной, слизкой твари. Умирая сотнями, дети Тьмы продолжали наступать, оттесняли Энэя от великого князя, угрожали вновь похоронить воина Света под своими телами, растоптать в грязи. Их уродливые глотки хрипели, рычали, присоединяясь к реву черного урагана над головами.

Так звучит песня битвы. Она будоражила, заставляла сердце воителя рваться из груди. Энэй наслаждался ею, в его сознании она преобразилась в музыку, насыщенную болью и жестокостью. Все немногое, что было в воителе от человека, растворилось в кровожадной черноте, рожденной из пылающего ненавистью сердца. Реки льющейся крови пьянили его разум. Он чувствовал, как и меч его с ненасытной жаждой упивается кровью. Жестокое, боевое безумие овладело воином Света, превратив в нечто, способное нести лишь смерть. Меч кромсал, рубил и резал, став одним целым с воителем. Грозная, таинственная энергия, более древняя, чем самые старые звезды, вырывалась изнутри составного клинка разрушительным пламенем. Энергия перетекала в воителя, наполняя яростной силой. Энэй понял, что готов. Кровожадно, страшно улыбнулся. Бронированным, покрытым шипами кулаком выломал нижнюю челюсть мерзкому существу. Ударил атакующего монстра сверху вниз, разрубив на две части, и вышел из атаки в нужную для легендэн-комбинации позицию.

Ненависть, что сжирала Энэя изнутри, воссоединилась с разъяренной силой, происходившей из меча воителя. Буря образовавшейся энергии объяла сердце пламенем. Обжигая темное воинство, полыхнули на доспехе обереги, разрезая сиянием Света потоки черного вихря. Крепче сжав рукоять, Энэй занес для удара меч. Он стал как будто тяжелее. Воитель посмотрел туда, где скрывался великий князь Тьмы, и обрушил клинок на безобразные головы. Вся неистовая сила, что вскипала внутри воителя, сокрушающими потоками обрушилась на врагов. Энергия, сотворенная в ударной комбинации «Слепящая Ярость», широким фронтом распространялась от лезвия меча, заживо сжигала слабозащищенных сынов Тьмы. Энэй мчался сквозь них. Пузырящиеся от жара омерзительные тела при столкновении с бронированным доспехом взрывались кровавыми брызгами. Объятых пламенем более сильных воинов, что оказывались на пути, Энэй наотмашь рубил, подрезал конечности. Рожденная из ослепительной ненависти энергия заканчивалась. Воитель понимал, что если не закроет портал, то рискует оказаться растерзанным среди разрубленных останков и внутренностей в размокшей от крови и дождя земле.

Тело Пожирателя разрывалось, кипело изнутри. Тьма, которую он вырывал из прогнивших человеческих сердец, преобразила его и наконец-то подготовила сложный организм к редкому, удивительному дару. Князь знал о способности, доставшейся по наследству от могущественного отца. Прежде Пожиратель лишь ощущал, как странная сила созревает глубоко внутри. Немного позже, когда в хаосе размышлений он смог заглянуть в недалекое будущее, в происходящую битву, Пожиратель понял смысл этой силы и в полной мере осознал замысел императора. Но видения будущего не передавали боли, которая пронзила каждую клетку его существа при выбросе энергии и открытии портала. Великий князь Пожиратель не мог знать, как много сил отнимет отцовский дар и насколько уязвим он окажется в эти мгновения.

– А-о-о! – неистово взревел страж. Звук этот был похож на рев быка, разъяренного, собранного из ржавого железа и налитых кровью мускулов.

Воины Тьмы сотнями гибли вокруг стража. Без особого труда он давил их окованными в темный металл лапами. Исполинская, шипастая булава со зловещим шепотом срывалась вниз, рассекая окружающий стража туман, врезалась в живую волну безобразных тел и исчезала. От сильнейшего удара монстров разрывало на части, их тела застревали между шипов, исчезали в верхних слоях тумана, а затем падали в размокшую землю.

Заряд энергии из орудия стража пылающей кометой пролетел над Пожирателем, ворвался в портал и взорвался совсем рядом, поглотив в ядовито-зеленом пламени сотни порождений Тьмы. Одному из защищавших князя варлордов осколком доспеха разворотило голову, двум другим оторвало нижние лапы. Надрывно воя и истекая кровавой слюной, один из них полз в размокшей земле к обезглавленному варлорду, чтобы вырвать его конечности и прирастить к своим. Великий князь видел это в видениях и знал, куда направится следующий залп стража. Большая часть мыслительных ресурсов Пожирателя была задействована в контролировании огромного числа низших существ и просчете множества вероятностных событий боя. От центрального мозга по многоуровневой нервной системе поступили команды на прекращение поддержания портала, но мозг не получил нужной обратной связи. Управление наследным даром отца оказалось непростым, отнимающим слишком много сил процессом. Недовольно рыча, Пожиратель встал на задние лапы и с огромным усилием заставил все неизведанные механизмы своего тела остановиться и прекратить выброс энергии. От мышечного напряжения пасть на грудной клетке сомкнулась так сильно, что ее клыки впились в плоть, оставляя кровоточащие раны. Взревев от ярости, Пожиратель раздавил подвернувшегося под лапу низшего и, хищно скалясь, вышел из защитного кольца варлордов.

Портал закрылся, стих зловещий вихрь, ворвавшийся из темных миров. Тьма окутывала плечи Пожирателя богатым черным плащом. Багровые капли дождя стекали по его темно-серой коже. Князь Тьмы смотрел в сторону воина Света. Достойный, один из сильнейших противников был перед ним, но в хаосе размышлений на этом месте видения князя всегда обрывались. Он более ничего не знал о будущем, это тревожило его. Для формирования альтернативной реальности уникальный мозг князя начал безостановочно анализировать тактику боя воителя, скорость его ударов, передвижения, все окружающие процессы и выстраивал бесчисленные, продуманные до мелочей последовательности действий, необходимых для победы в предстоящем поединке. Во множестве событийных вероятностей преобладали варианты будущего, где воин Света умирает, пытаясь затолкать собственные внутренности в разодранный живот. Князь видел, как воитель бросается на него в последней отчаянной атаке и, предугадывая движения противника, Пожиратель одним могучим ударом разбивает воину шлем, коварным ударом лишает одного глаза, вырывает с мясом нижнюю челюсть, а потом вспарывает брюхо.

Да, переход через Границу и открытие портала отняли много сил. Пожиратель целиком осознавал возможность поражения и уникальность собственного предназначения в грядущих событиях. Но не пристало великому князю Тьмы бежать с поля битвы. Когда Отец придет, чтобы навсегда обратить мир двуногих тварей на сторону империи Тьмы, он назначит крошечной планете правителя. И тогда сыну императора будет что предъявить в доказательство своих прав. Демонуорги давно исчезли из памяти Вселенной. Среди ныне существующих высших сыновей Тьмы мало кто мог похвастаться головой воина Света. Кто осмелится бросить вызов великому князю после победы над воителем? Презрительно зарычав, Пожиратель отдал мысленный приказ варлордам и оставшимся низшим похоронить стража под своими трупами.

В какой-то момент обезумевший в битве воитель осознал, что его окутал плотный кокон пульсирующей, ревущей плоти. Энэй находился внутри него, прорубая путь мечом. Его ноги вязли в чавкающем месиве из крови, внутренностей и дрожащих конечностей, которые он безжалостно рубил. Сгорая в исходившей от меча энергии, твари Тьмы плавились, сливаясь в один жуткий, огромный организм с сотнями кровоточащих глаз и голодными, чавкающими ртами. Они вопили и стонали, проклиная воителя. Медленно продвигаясь вперед, Энэй ожесточенно кромсал врагов мечом, и, казалось, это может длиться целую вечность.

Сквозь кровавую пелену разодранных тел воин Света увидел, что в месте, где находился князь Тьмы, полыхнуло пламя. Почти сразу бесчисленные твари потеряли к воителю интерес и единым роем направились в другую сторону.

«Неужели страж убил его?» – едва подумал Энэй, выбираясь из мясистого кокона трупов.

Тьма наградила Пожирателя двумя чудовищными крыльями, и он обрушился на воителя сверху. Что уберегло Энэя в этот момент, он даже не осознавал, но чей-то голос в последние секунды крикнул: «Обернись!», и воитель обернулся, выставив в блоке меч. Яростный Свет ослепил, обжег князя Тьмы. Удар, что должен был расколоть воителю голову, потерял силу, но вырвал левый наплечник и повредил защиту шеи. Воитель рухнул в кровавую грязь, едва поднялся и с тяжелым грохотом поврежденного доспеха отскочил в сторону. Еще не встав на ноги, он выставил меч в защитном блоке, предусмотрительно нанес снизу контратакующий удар и смог принять более удобную стойку, в которой противник был прямо перед ним. После первого удара Пожиратель не думал останавливаться и продолжил атаковать отступающего воина. Неудавшаяся атака была лишь первой и одной из нескольких тысяч вероятностей будущего, где воитель умирал. Анализируя происходящее, мозг Пожирателя непрерывно сравнивал поступающие данные с множеством заранее просчитанных событий и выдавал телу команды, нужные для направления боя к поставленной задаче.

Князь Тьмы знал наперед каждый шаг воителя и увернулся от контратаки. Встав на задние лапы, он возвышался над облаченным в доспех воином Света почти вдвое. Сотканные Тьмой крылья заслонили дождливое серое небо, и вечная, безмолвная Тьма, которая может существовать лишь за пределами Вселенной, поглотила воителя. Весь мир в мгновение померк. Окруженный космическим мраком, наедине с древней, обитающей в нем потусторонней силой, Энэй ощутил пронзающий холод и тягостное, невыносимое одиночество. Зловещая тень смертоносной твари казалась местом, откуда не существует выхода, бесконечным торжеством смерти. Местом, где одинокий воитель был единственным существом, в ком теплился огонь жизни, который обитающее во Тьме нечто хотело во что бы то ни стало погасить.

Обереги на доспехе Энэя раскалились до предела. Вымазанный грязью и окровавленными ошметками илаадиум в местах нанесения защитных рун задымился, наполняя воздух вонью запекшихся внутренностей. Воитель посмотрел вверх, где в бездонной темноте умирающими звездами пылали глаза князя Тьмы, и увидел огромные, закрывшие небо крылья. В какой-то миг они стремительно растаяли, густыми черными ручьями перетекли в когтистые лапы князя и превратились в уродливый меч. Взревев, Пожиратель обрушил на воителя серию ударов. Первый же из них едва не погубил воина. Энэй встретил удар плоскостью клинка, едва не упав на колени от сокрушительной мощи. В одно мгновение он даже подумал, что составной меч расколется, соприкоснувшись со столь могущественной силой, но меч надежно лежал в руке, плавно пульсируя Светом. Кувырок в сторону, громыхнул доспех. Едва поднявшись, воитель снова отпрыгнул, уходя от атаки. Встал, парировал новый удар и сделал ложный выпад, чтобы вывести противника в удобную для контрудара позицию, но Пожиратель исчез во мраке и оказался у воителя за спиной. Кувырок вперед. Энэй в последний момент понял, что князь Тьмы никуда не исчез, а лишь воздействовал на его разум. За спиной оказался фантом, призрачная тень. Настоящий князь стоял перед воителем, а меч его падал в жестоком рубящем ударе. Энэй неудачно заслонился клинком, вскрикнул, рухнул в грязь. Руки его согнулись и задрожали. Острие меча Пожирателя разбило нагрудник, едва не вонзившись в тело, но даже при этом Энэй ощутил обжигающий холод и губительную пустоту, что исходила изнутри меча князя Тьмы.

Жестоким ударом Пожиратель впечатал противника в грязь и хотел придавить лапой, но воитель успел оттолкнуть его ужасающих размеров меч. Перекат в сторону, еще, еще. Размокшая грязь забилась под разбитую броню у левого плеча. Воитель чувствовал, как меч противника пролетел совсем рядом. С каждой атакой враг все ближе подбирается к нему. Энэй вновь увернулся, смог занять удобную позицию и вошел в ближний бой.

Воин Света и грозный сын Тьмы сошлись в жестоком поединке, не уступая друг другу в силе, ярости и владении мечом. Энэй бил, кружился, рубил, защищался и снова бил. Пожиратель обманывал, отправляя в атаку свою тень, а сам поджидал во мраке случая ударить в спину. И Энэй постепенно научился распознавать темное колдовство князя. Глаза Тени пылали той же кровожадной ненавистью, но она не атаковала, а делала обманный выпад и уходила от атак, опасаясь расколоться на части от прикосновения к мечу воителя. Но сам князь Тьмы всегда рождался во мраке неожиданно, бил коварно и жестоко. Каждый удар Пожирателя грозил стать смертельным. Энэй никак не мог предугадать его появление, в то время как князь, казалось, наперед знает каждый его шаг и встречает атакующие выпады жутким, похожим на смех рычанием. Воитель бросился в бой, атаковал, ушел от контрудара. Вновь атаковал, развернулся в обманном выпаде, заставляя думать противника еще об одном ударе, но стремительно вышел из ближнего боя, кувыркнулся назад, в движении выхватил «Возмездие» и выстрелил несколько раз в князя Тьмы. Мрак наполнился издевательским смехом. Заряды револьстрела ушли в пустоту. Пожиратель вновь перехитрил его, оказавшись на шаг впереди.

Сильнейший удар должен был срубить воителю голову. Меч князя Тьмы со скрежетом разрубил забрало шлема, порезал воителю лицо, залив глаза кровью.

«Он знает… Он все знает…» – думал Энэй, отступая и защищаясь от сокрушительных ударов.

От крови слиплись ресницы. Воитель понял, что лишился одного из глаз. Боли не было, лишь обжигающий холод пробирал до костей. Сквозь разбитый шлем из чернильной мглы донесся вкрадчивый шепот голосов. Из доступных к чтению страниц «Природы Тьмы» Энэй знал о тех, кто шепчет во Тьме, окружающей великих князей. И если бы не защитные обереги на теле, эхо голосов великих созданий, что одними из первых обитали во мраке молодой Вселенной, могли погубить его. И все же слова их имели силу и заставили рану на лице пульсировать, выталкивая густую, красную кровь. Красную, как… «яблоки в сочной, зеленой траве…»

Голоса рассказали Энэю о том, как он лежит среди зелени и видит кровь, проступающую сквозь землю. В ней копошатся сотни белесых червей с темными маленькими глазами. «Помоги… – шептали голоса во мраке. – Помоги мне…» Энэй обернулся и увидел Майю. Нагая, вымазанная черно-красной кровью, будто лишенная кожи, она проваливалась в размякшую землю. Черви тянули ее вниз, жадно поедали, копошились в грязных волосах. Она посмотрела на Энэя пустыми, темными провалами глаз, протянула руку. Энэй попытался встать, чтобы помочь ей, но тело не послушалось. Он увидел свои руки и ноги, грубо оторванные от тела. Они лежали вокруг него среди травы, сложенные в жутком узоре. Пальцы на руках непрерывно шевелились, а черви с темными, бездумными глазами пожирали их. Охваченный ужасом, он посмотрел на Майю и увидел князя Тьмы. Склонившись над телом девушки, Пожиратель раскрыл пасть на грудной клетке и с жадным чавканьем рвал ее на куски. Энэй закричал, но вместо крика изо рта стала вываливаться наполненная червями и кровью земля.

Защитные обереги на теле и броне побороли колдовство князя Тьмы и вернули воителя в действительность. Заблокировав тяжелейший удар, Энэй упал, ушел в кувырке от последующей атаки и выстрелил. Уже зная, что противник растворится во мраке и неожиданно возникнет где-то рядом, Энэй на упреждение направил вокруг себя несколько зарядов «Возмездия», но князь Тьмы появился с другой стороны и едва не отрубил воителю руки.

«Он знает каждый мой шаг…» – снова подумал Энэй, отступая.

Кувырок, еще один. Лицо залито кровью, глаза ничего не видят, но воителя Света обучали сражаться без них. Князь Тьмы не отступал, его меч подбирался все ближе. Отразив огромный клинок врага, Энэй сделал кувырок назад. Князь оказался прямо перед ним, будто ждал. Зная, что лучшего шанса может не быть, Энэй бросился в решающую, отчаянную атаку. Пожиратель издал низкое, злобное рычание. Воитель решил, что атакует в прыжке, в мощном ударе сверху разрубит ненавистную тварь и ее меч, как проделал это с Вельзаиром, но…

«Он знает, – повторил Энэй. – Знает, что я хочу сделать».

Механизмы доспеха помогли воителю оттолкнуться. В мыслях воин отблагодарил Кузнеца за верную броню. Энэй чувствовал князя Тьмы, каждое его движение. Вновь всепожирающая пустота объяла воителя холодом, когда сотворенный из древнего мрака меч пролетел за спиной. Он должен был пронзить насквозь грудь воителя, и тогда сын Тьмы мог бы делать с ним что хочет. До последнего мгновения Энэй не знал, какой удар нанесет, но, ощутив меч врага, развернулся в воздухе корпусом, увернулся от клинка и отрубил князю Тьмы часть передней лапы.

Тьма разразилась оглушающим воплем ярости. Пожиратель попятился назад. Сотканный из мрака меч растаял между когтистых пальцев отрубленной лапы и грязным, черным ручьем стал впитываться в тело князя. Энэй приземлился прямо перед князем Тьмы. Его живот и грудь были хорошо защищены, и воитель довершил атаку еще одним коротким, болезненным ударом, подрезав концом клинка врагу сухожилия на задней лапе. Обернувшись, Энэй занял верхнюю стойку с мечом. Решающий смертельный удар направлялся противнику между мощных, покрытых шипастыми наростами костей, бронированным поясом опоясывающих грудь. Но перед воителем вдруг раскрылось омерзительное, источающее гнилостный смрад нутро Пожирателя, покрытое внутри темно-синей, слизкой плотью. Кривые, огромные клыки сомкнулись на клинке составного меча, сквозь приоткрытую пасть вывалился ворох тонких щупалец и потянулся к воителю. Они извивались, с вонью горящей плоти обжигались о защитные руны, наконец нашли брешь в доспехе и устремились в расколотый шлем. Князь Тьмы ревел от ярости. Кровь из обрубленной культи Пожирателя обагрила доспех воителя. Уцелевшей передней лапой князь схватил Энэя за голову и пытался оттолкнуть, не дать надавить на меч.

Тонкие щупальца тугими кольцами обвились вокруг шеи, попытались проникнуть в рот и под веки глаз, потянулись к ушам и носу. Они пытались пробраться воину внутрь головы, прямо к мозгу. Энэю пришлось отпустить меч. Он обмотал ворох щупалец вокруг правой руки и резким движением вырвал из грудной глотки Пожирателя. Сын Тьмы болезненно закричал. Извергнув сгустки крови, его грудная клетка приоткрылась, выпустила составной меч противника. Энэй поймал его и был готов проткнуть ненавистную тварь, но Пожиратель повалился на воителя всем телом, и они оба рухнули в месиво размокшей земли, крови и внутренностей низших сыновей Тьмы. На мгновение Энэй заглянул в пылающие глаза великого князя. Бездонные и жадные, в них бушевали черно-оранжевые океаны раскаленной магмы. И столько губительной силы, зловещего и безумного пламени исходило из их глубины, что хватило бы на уничтожение сотен миров.

Пасть Пожирателя раскрылась и сомкнулась на искореженном шлеме воителя. Система предупреждения выдала сигнал о критическом повреждении. Для хорошего удара клинком Энэю не хватало пространства. Он деактивировал меч и стал бить кинжалом в грудь, пока клинок не вошел в плоть между костяных наростов, служивших сыну Тьмы крепкой защитой. Пожиратель взревел, тяжело обрушился на противника, повалился на бок, а потом на спину, стараясь уцелевшей передней лапой вырвать кинжал из груди. Этого времени хватило бы, чтобы всадить в не желающую подыхать тварь несколько зарядов. Энэй потянулся за «Возмездием», но оружия на броне не оказалось. Воитель лихорадочно поискал руками в грязи, ничего не нашел и быстро поднялся на ноги.

Дождь глухо и тоскливо шумел по искореженной броне, омывая доспех багровыми подтеками. Насытившись гниющей плоти и крови, земля чавкала под ногами. Сквозь мрак Энэй слышал отдаленный рев стража, вопли гибнущих детей Тьмы и что-то еще. Звук этот глубокой, мучительной тоской отозвался внутри, вернув мыслями к Майе и недолгим, драгоценным мгновениям с ней наедине. Энэй подумал о том, как несправедливо поздно повстречал ее. Прошлое и без того казалось ему пересказом чужой жизни. Но теперь более двух сотен лет, прожитых в скитаниях вдоль Границы, представились Энэю мукой, бессмысленной и жестокой; вечным испытанием, состоявшим из внутренней борьбы над сомнениями в истинности собственной веры и сурового, кровавого долга. Но главное, годы эти казались лишенными смысла. Без твердой уверенности на возвращение, Энэй с ноющей болью внутри сожалел о том, что не признался в своих чувствах. Он вспомнил этот звук. В тот первый день, когда пасмурным вечером над городом раздался гром, сквозь ливень Энэй услышал, как часто бьется сердце Майи. Сейчас князь Тьмы был перед ним, звук этот рвался из его груди. Но так могло стучать лишь испуганное человеческое сердце. Осознание этого потрясло воителя. Омерзительное порождение Тьмы не могло иметь ничего общего с человеком, но Энэй отчетливо слышал, как сердце князя бьется во мраке. Он вспомнил внушенный Тьмой образ любимой, умирающей в безобразной пасти посреди груди чудовища. На секунды Энэя парализовала мысль о том, что, пока он шел через Пограничье, сын Тьмы мог добраться до Майи, и она внутри…

«Нет, не может этого быть…» – понял Энэй.

Он видел ужасное синее нутро сына Тьмы. В нем не было ничего, кроме сотен зубов. Необъяснимая, прежде неведомая боль и мысли о том, что уродливое создание могло осквернить тело Майи своим прикосновением, затмили сознание Энэя кровью, захлестнули яростью.

«Ты знаешь, что я сделаю, да? Потому боишься, – оскалившись, думал Энэй. – Боишься, что я вырежу твое мерзкое сердце».

Изнутри обрубленной лапы Пожирателя вырос образованный Тьмой шестигранный, зазубренный клинок. Он быстро вращался, разбрызгивая текущую из раны кровь. Крепкую броню «Ордлер Грэхкрай» такой клинок не разрежет, но если пробьет насквозь, сползти с него удастся, лишь оставив снаружи все внутренности. Энэй проверил, что на доспехе активны инструменты рукопашного боя, и ускорил шаг, побежал. Довольный, жуткий смех существа из запретных глубин Вселенной раздался во мраке. Желтые глаза Пожирателя жадно следили за противником из темноты, мозг анализировал каждое движение воителя, сопоставляя с уже полученным опытом в поединке. Все говорило о том, что воин Света постарается кратчайшим путем дотянуться до кинжала. Он застрял среди костей грудной клетки князя и пульсировал янтарным сиянием, доставляя нестерпимую боль. Потому Пожиратель больше не собирался скрываться во мраке. Князь Тьмы знал, что воитель атакует в стремительном прыжке, как делал не раз. Вместе с этим Пожиратель ощущал кипевшую внутри врага ненависть и нечто новое, еще до конца не сформированное, но именно слияние этих двух материй наполняло воителя силой, с которой приходилось считаться даже великому князю Тьмы.

Пожиратель неистово взревел. Подлый воитель обхитрил его. Он атаковал в прыжке, но, сгруппировавшись всем телом, ушел от атаки. Подобная вероятность была учтена, и это позволило Пожирателю мгновенно среагировать. Клинок не пронзил воителя, но крепко зацепил, повредив доспех на руке. И все же Энэй ушел от атаки. Прихрамывая на трех лапах, князь Тьмы попытался разорвать дистанцию, отойти от воителя, чтобы не дать добраться до кинжала. Но казалось, что воителю это и не требуется. Довершив атаку кувырком вперед, Энэй оказался совсем рядом с Пожирателем, увернулся от его челюстей, оттолкнулся от земли. Механизмы доспеха помогли ему взмыть вверх, чуть выше огромной, клыкастой пасти князя Тьмы. Падая вниз, Энэй вложил всю боль, ненависть и энергию доспеха в единую силу.

Как тяжелый боевой молот крошит твердый камень, так же покрытый шипами кулак воителя ударил в череп князя Тьмы. Энэй услышал треск костей. Ни сильнейшие триумфаторы смерти, ни многоликие потрошители, ни один сын Тьмы из касты воинов не выжил бы после такого удара. Князь Тьмы рухнул набок. Тяжело раненный воитель упал рядом. Клинок Пожирателя разворотил броню и живую плоть у плеча в том месте, где доспех был уже поврежден. Защитные обереги, покрывавшие тело воина Света, изгоняли оставленные мечом Пожирателя губительные чары. Организм боролся с ранениями, вырабатывая необходимые для регенерации эрионо-клетки. Энэй отключил поврежденную защиту головы. Она лишь мешала. Дождь коснулся кожи холодными поцелуями. Рана на лице, оставленная мечом, пылала, истекала кровью, но боль лишь сильнее распалила пламя ненависти в сердце воителя.