Неживая земля. Воитель

Глава 13. Клятва кровью

Осветив черные вихри туч, в небе ненадолго показался бледно-желтый диск луны. Ее мертвенный свет падал на окутанный промозглым мраком Петербург. Энэй и Крол вышли на освещенный ночными огнями проспект. Воитель попросил заклинателя подождать и зашел в небольшое кафе, прошел в уборную, смыл с рук кровь, а когда вышел на улицу, увидел заклинателя со стаканчиком кофе в руке.

– Я предполагал, что ты не отправишься в Орден, – сказал Крол и внимательно посмотрел на Энэя. – Тебя что-то тревожит. Я ощутил это вчера и ждал, когда ты придешь. Но я не заметил твоего приближения. Ты все время шел сквозь Тень?

Они пошли дальше по проспекту. Энэй рассказал, что действительно хотел встретиться с заклинателем и сперва отправился в тайник за новыми доспехами, но выход портала оказался истощенным.

– Отчего же сразу не воспользоваться заклинанием и выйти из Тени? – спросил Крол.

– Я думал, могу не встретить тебя, и решил сам осмотреть место вторжения, отыскать фантом убитого сына Тьмы и…

– Врешь мне, воитель? – перебив, паршиво улыбнулся Крол и остановился. В его хриплом голосе звучали злость и раздражение. От темно-зеленых змеиных глаз невозможно было что-то утаить. – Ты прекрасно знал, что я буду там. Так предписывает Устав. Поэтому не морочь мне голову. Ты проделал весь путь сквозь Тень с одной целью – пройти к месту вторжения мимо меня. Что же ты хочешь найти там? Ведь я сказал тебе, слуга Злаасши принес внутри воина. Я раздавил его голову вот этими руками. Теперь говори как есть!

Ощутив к себе новое, прежде не испытанное чувство омерзения, Энэй понял, что действительно обманывает заклинателя. Впервые утаивает правду от служителя Ордена. Воителю этого вовсе не хотелось. Но еще больше не хотелось говорить о том, что так не дает покоя после первой встречи с заклинателем. Энэй пытался сам найти объяснение некоторым случайным совпадениям, произошедшим во время вторжения червя Злаасши, но каждый раз приходил к одному и тому же ответу и гнал его прочь.

– Прошло много времени, и все же я надеялся увидеть фантом воина, которого ты убил, – признался Энэй. – Я понимаю, что не чувствую угрозы, но все же что-то беспокоит меня. Ты говоришь, червь разродился воином, но я не ощутил этого. Я помню, какой болью тело отзывается на их вторжение, но вчера ничего подобного не случилось.

Крол еще несколько мгновений сжигал Энэя взглядом, потом развернулся, и они пошли дальше. Воитель с надеждой посмотрел на него, будто ждал, что древний заклинатель найдет нужные слова и сейчас же развеет все тревоги.

– Ты был сильно ранен, – задумчиво произнес Крол. – Организм восстанавливался и мог оградить тебя от реакции на вторжение. Крайне редко, но такое бывает. Подобные случаи известны.

– Да? Что ж, возможно, – ответ Энэя не удовлетворил, но он решил не говорить об этом.

– Вспомнил ли ты, что произошло в Пограничье?

– Лишь немногое… – ответил воитель.

Глаза, ресницы слиплись от застывшей крови. Она превратила лицо Энэя в бордово-черную маску. Он попробовал пошевелиться, тело отозвалось нестерпимой болью. На шею капало что-то холодное. Открыв глаза, сквозь искореженное забрало доспеха Энэй увидел низкое серое небо. Дождь тихо стучал по броне, проникал вовнутрь холодными ручейками. Воитель дернулся, тело взвыло от нового приступа боли. Лишь спустя несколько секунд Энэй осознал, что в этот раз пытается пошевелиться не самостоятельно. Раздалось недовольное ворчание, напористый скрежет когтей и зубов по разбитому доспеху. Перед лицом возникла чудовищная тварь с пятью глазами, горящими синими сапфирами. Монстр раскрыл мощный клюв, схватил воителя за шлем и стал трепать из стороны в сторону, намереваясь оторвать голову добычи от тела. Из пасти падальщика в лицо ударило нестерпимое зловонье. Система управления доспеха не подавала признаков жизни и не выводила никакой информации об окружающей среде, но, судя по количеству ревущих глоток, Энэй предположил, что вокруг собралось около дюжины трупоедов. Они пытались добраться до него сквозь искореженный илаадиум брони. Воитель пошевелил рукой, пальцы ощутили треугольный эфес меча. Энэй схватил его и неуклюже ударил из-за головы. Клюв разомкнулся. Горячая кровь хлынула сквозь глотку монстра, забрызгав воителя с головы до плеч. Следующий удар Энэй нанес по монстру справа. Клинок вошел прямо посередине спины, но из-за слабости удара не перерубил позвоночник. Тварь заревела, отскочила в сторону. Окружившие воителя трупоеды отступили, недовольно клацая клювами.

Энэй перевернулся, попытался подняться и увидел, что находится на вершине крутого, высокого кургана из трупов сыновей Тьмы. Их изуродованные, вздувшиеся тела с выпущенными кишками смешались между собой, превратившись в огромное мертвое нечто. У тех останков, что были ближе к вершине, плоть обгорела или вовсе расплавилась, слезла до костей и огромных черепов, будто чья-то неведомая сила просто содрала сросшееся с доспехами мясо.

– Я был во многих битвах, участвовал в сражении с великой княжной Арсгеллой и видел, как под нагрудной пластиной ее брони применили «Ордлер Эксплорум». Даже он не оставляет таких повреждений на воинах, закованных в императорские доспехи, – сказал Энэй.

– Что же было потом? – спросил заклинатель.

Уродливый меч, которым воитель снес голову падальщику, принадлежал сыну Тьмы. Повсюду между костей и разлагающихся тел торчали кривые клинки, пульсируя темно-фиолетовым, коричневым, кроваво-бордовым сиянием. Обступившие Энэя трупоеды переключились на хлопающую клювом голову, выклевывали ее глаза и вырвали язык. Обезглавленное тело монстра, фонтанируя кровью, расхаживало по вершине кургана, врезалось в остальных членов стаи и вскоре было растерзано. Воитель оглянулся в поисках составного меча, но найти его здесь казалось невозможным. Энэй привстал на одно колено и попробовал отогнать прочь обнаглевших, голодных тварей. Самый крупный в стае трупоед накинулся на него сзади, вцепился в ногу и потащил. Воитель вновь упал на живот, но ударил другой ногой монстру в основание клюва. Нижняя половина треснула, с мерзким чавканьем отошла от плоти. Падальщик зашатался и отступил. Лишенный сил воин Света сразу же попытался встать, но неудачно оступился. Раздался треск ломающихся костей. Извергая кровь из глотки, вожак трупоедов с вершины кургана смотрел, как его добыча катится вниз.

Каждый удар в разбитой броне отдавался чудовищной болью. Даже организм воителя, рассчитанный на получение тяжелых ранений в битвах, имел предел выносливости. Энэй видел, что гора из трупов темных сыновей кишит поедателями мертвечины. Если он снова потеряет сознание от боли, то может больше не очнуться.

Воитель с грохотом приземлился в густое месиво, образованное стекающими с кургана внутренностями и размокшей от крови и дождевой воды землей. Шум привлек внимание низших обитателей Пограничья. Смердящая жижа забилась сквозь бреши в доспехе, попала в глаза. Энэй поднялся, сорвал искореженное забрало с защиты лица и закричал. Клюв трупоеда вцепился в его плечо, едва не раздавив поврежденную броню и израненное тело под ней. Воитель схватил первый подвернувшийся под руку предмет и ударил им монстра. Шипы наплечника сына Тьмы вошли падальщику глубоко в морду. Он завопил и отпустил добычу, но Энэй уже сам обхватил его длинную шею и стал бить, пока голова трупоеда не превратилась в кровавое месиво. Повалив на спину, другой монстр прыгнул на воителя и придавил сильными лапами. Энэй ушел с головой в кровавое болото. Он мог бы долгое время обходиться без воздуха, но не в настолько обессиленном состоянии. Еще две твари поменьше вцепились в него, желая добраться сквозь доспех до теплого тела. Энэй отчаянно закричал, жидкое месиво из крови и земли набилось в рот. Дрожащими руками он вцепился в клюв твари, стоявшей на груди. Лишая возможности дышать, монстр топил его в грязи и пытался клювом пробраться к незащищенному лицу. Энэй стал задыхаться, с трудом приподнялся и выплюнул забившую рот грязь. Уворачиваясь от трупоеда, дернул головой в сторону и у подножия кургана увидел едва заметное свечение. Оно исходило из огромной раскрытой пасти воеводы Тьмы. Вонзившийся на половину клинка составной меч торчал из верхнего нёба.

«Только бы добраться до тебя», – подумал Энэй.

Надежда придала воителю сил. Он с ненавистью посмотрел в сапфировые глаза падальщика и, удерживая клацающий клюв, резко дернул вправо. Свернутая шея хрустнула, трупоед замертво рухнул. Рыча от злости, Энэй приподнялся с земли и обрушил закованную в илаадиум руку на другого падальщика. Удар пришелся на место сочленения шейных позвонков. Тварь упала, конвульсивно перебирая в грязи лапами. Третий монстр отскочил в сторону и зашипел, но в это же мгновение все Пограничье замерло от ужаса.

«М-в-а-о-о-о…» – неслось протяжное сквозь серый ливень.

Этот звук ни с чем нельзя спутать. Он означает приближение смерти. Все трупоеды одновременно подняли головы и испуганно посмотрели в серую, окутанную туманом долину, откуда донесся зов. Земля содрогнулась. Падальщики заревели и бросились прочь, насмерть затаптывая в кровавое болото тех, кто упал. Энэй побежал к кургану. Клацнув у головы клювом, огромный падальщик пронесся рядом и сбил его с ног. Воитель снова встал. Нужно добраться до меча и найти укрытие. Иначе смерть. Правая рука бесполезно болталась вдоль тела.

«Лучше бы трупоед оторвал ее», – подумал Энэй.

Добравшись до воеводы, воитель взобрался по туше к его голове, приоткрыл здоровой рукой пасть и пролез в нее. Земля содрогнулась вновь и вновь, предвещая приход хозяина Пограничья. Задыхаясь от вони, Энэй схватился за рукоять меча, вынул его из нёба сына Тьмы и деактивировал. Меч превратился в небольшой кинжал.

«М-в-а-а-о-о-о-о…» – раздался совсем рядом полный скорби вопль.

Энэй переложил кинжал в искалеченную руку, накрылся языком сына Тьмы и замер. Страж Пограничья появился слева, окутанный серым туманом. Исполинских размеров, казалось, он возвышается до неба. В нем, подобно двум солнцам, сияли бледно-голубым светом его глаза. Воитель наблюдал за стражем из приоткрытой пасти воеводы. Хозяин Пограничья обернулся в его сторону и изучающе рассматривал курган из мертвых тел. На плече стража включилась огромная пушка. Накапливаясь в разрушающий залп, внутри орудия вспыхнула ярким, зелено-оранжевым цветом чудовищная энергия. На секунду воителю показалось, что страж смотрит прямо на него. Энэй закрыл глаза и приготовился к встрече со Всеотцом, но страж отвернулся, взревел, и его орудие выплюнуло заряд в другую сторону. Кто-то привлек его внимание, и он бесследно растворился среди тумана.

– И сколько времени ты провел в пасти воеводы? – спросил Крол.

– Думаю, много, – пожал плечами Энэй. – Вой стража еще долго звучал возле кургана. Он не ушел далеко, зато прогнал трупоедов и более опасных тварей. Иногда я видел, как в небе горят два синих солнца. Раны забирали все силы. Я опустился ниже в глотку воеводы, но так, чтобы оставался обзор. Прижал к себе кинжал и погрузился в исцеляющий сон. А когда очнулся, увидел стража совсем близко. Он смотрел прямо на меня, и я не смел отвести взгляд. Мне казалось, что тогда он точно меня заметит.

Так мы смотрели друг на друга долгое время. Орудие на его плече то оживало, то вновь замирало, будто он решал, испепелить меня или нет. Вокруг него выл ветер. Иногда страж оглядывался в сторону, словно переговаривался с кем-то невидимым. Потом ветер нагнал черные тучи, пошел такой сильный дождь, какого я ни разу в Пограничье не видел. Сквозь ливень я еще долгое время наблюдал, как страж стоит неподвижно и смотрит в мою сторону. А потом он просто исчез. Я не слышал ни его шагов, ни каких-то других звуков. Когда мне стало немного лучше, я выбрался из пасти воеводы и за несколько дней добрался до Границы. Так здесь и оказался.

– Пожалуй, самая необычная история, которую я слышал за последние годы, – произнес Крол спустя долгое молчание. – Допускаю, что воевода с войском полегли от твоего меча. Вас все-таки создавали для этого. Но что произошло потом? Встреча со стражем и твое прибытие к месту, где вскоре произошло вторжение. Раненый, но еще способный сражаться, ты появился здесь не иначе как по воле Всеотца-Создателя… – заклинатель посмотрел на Энэя, и воитель заметил в его жестоких глазах странный, завистливый интерес, будто Энэй обладал чем-то, чего не достоин.

– Перед казнью твоя память должна быть тщательно изучена, – продолжил Крол задумчиво. – Я отправлю соответствующее указание в Орден. Заклинатели Морталий и Гэлориан вскроют твой череп и, воздействуя иглоукалыванием на мозг, вернут утерянные воспоминания. По поводу Границы твое беспокойство напрасно. В месте вторжения я выставил мощнейшие сторожевые заклятия. Даже если великий князь Тьмы вздумает наведаться в город, то полыхнет так, что заметят из Тени, – хрипло засмеялся Крол.

Энэю было не до смеха. Не таким он представлял себе возвращение в Орден. Об этом не хотелось думать и говорить.

– Сегодня вечером я ощутил вторжение, – сказал Энэй. – Где-то очень далеко, и оно быстро закончилось. Ты не чувствуешь угрозы, заклинатель?

– Нет. Но кто знает, какие ужасы нам уготовила ночь? – улыбнулся Крол, допил кофе и выбросил стаканчик. – Не думай об этом, молодой воитель. Уверен, вместе мы сможем их преодолеть. Как в легендах о Викторионе и Геоторе, сразивших защитников Темных Ворот. Лучше скажи, ты бывал здесь раньше?

– Очень давно. Город только начинали строить, – ответил Энэй.

– Тогда пойдем. Я хочу показать тебе одно место.

Воины свернули с проспекта в арочный проезд и пошли через дворы. Невысокие, мрачные дома выстраивались тесными колодцами и лабиринтами, соединялись изрисованными граффити тоннелями и узкими переулками. Будто лишенные кожи, оголенные до кирпича стены зданий с обвалившейся штукатуркой вглядывались в угрюмо нависшее над Петербургом небо черными квадратами окон. Они казались безжизненными, опустевшими. Все так же моросил дождь. Призрачный лунный свет достигал лишь верхних этажей и крыш, над которыми гудел ветер. Ниже стлался ночной, заполонивший улицы города промозглый мрак, среди которого, укрывшись защитными заклятиями, шли двое служителей Света. Несколько раз им встречались поздно возвращавшиеся домой люди. Энэй ощущал исходивший от них страх, пробуждаемый древней и безжалостной силой, сосредоточенной в огромном теле заклинателя. Люди сторонились, пытались разойтись как можно дальше и, оказавшись за спиной, ускоряли шаг. Воины свернули в длинный переулок и долго шли по нему мимо сваленных у стен груд мусора и металлолома, пока не оказались среди промышленных зданий давно не функционирующего завода. Наконец-то Крол остановился.

– Пришли, – сказал он и поднялся по лестнице малоприметного крыльца.

Энэй шел следом. Из-за стен завода доносилась музыка. Мощная стальная дверь перед Кролом задрожала, он применил заклятие. Бетон вокруг дверной коробки стал крошиться, и вскоре дверь со скрежетом согнутого металла упала вовнутрь. Воины прошли по ней в здание, где их встретил ошарашенный здоровяк в покрытом пылью черном костюме. Он явно увидел заклинателя не в первый раз и хотел кого-то предупредить по рации. Крол небрежно пошевелил пальцами. Глаза охранника налились кровью, стали бордовыми, а нижняя челюсть с хрустом дернулась в сторону и отвисла вниз. Здоровяк болезненно замычал и скорчился на полу.

– Тебя здесь уже знают? – попытавшись не выказывать отвращения к произошедшему, спросил Энэй.

– Да. С лучшей стороны. Но сегодня я здесь в последний раз, поэтому можно не любезничать.

Стены коридора были выкрашены в бледно-голубой цвет, на полу – коричневый и местами потрескавшийся кафель. Музыка становилась все громче. Энэй следовал за Кролом по коридору, не понимая, что именно заклинатель хочет ему показать. Воздух пах сыростью, человеческим потом и какой-то синтетической дрянью, которой люди одурманивали свой разум. На пути им попался фрик с татуированным лицом и остекленевшими красными глазами. Раздвоенным, как у змеи, языком он облизывал шею девушки в черном вечернем платье, покрытом драгоценными камнями. Ее бледная кожа сливалась с тусклыми стенами, взгляд стремился куда-то ввысь, в другое измерение, где, вероятно, находились и ее мысли. Увидев голодные акульи глаза заклинателя, парень со змеиным языком истерично засмеялся, скатился вдоль стены на пол, свернулся, как дворняга у ног хозяина, и зарыдал.

На холодном кафеле в лужах собственных испражнений лежали и другие люди. Воитель переступал через их тела и следовал за Кролом. В отдаленном углу две женщины ласкали друг друга пальцами между ног. Увидев Энэя, они поманили его к себе, показывая непристойные жесты языками. Какой-то обезумевший фрик истерично засмеялся и бросился заклинателю навстречу. Резким движением руки Крол произвел заклятие и отшвырнул несчастного в другой конец коридора. Энэй услышал звук ломающихся костей.

Декорированный в готическом стиле средневековья танцевальный зал оказался примерно в три этажа высотой и располагался в цеху давно не функционирующего завода. Пролеты между окон украшали канделябры с искусственными свечами. Под потолком крепились металлические конструкции со световым оборудованием. Энэй подошел к ограждению и посмотрел вниз, где около тысячи человеческих тел слились в танце и напоминали бесформенное нечто с множеством рук. От толпы разило запахом дорогих духов и немытых тел одновременно.

– Что мы здесь делаем? – спросил воитель.

Крол стоял рядом. Его лицо, грубое, будто выточенное из камня, выражало неприкрытое презрение. Глаза стали совсем темными, и Энэй видел, как в них разгорается безумный, голодный огонь.

– Необычная сегодня ночь, воитель, – снова повторил Крол. – Твой рассказ заинтересовал меня. С тобой происходят удивительные события, и мне бы хотелось понять их смысл. Ведь мы можем больше не увидеться.

Энэй вопросительно посмотрел на заклинателя, но тот продолжал пожирать взглядом пульсирующую толпу. Его губы почти не шевелились. Сквозь грохот музыки воитель услышал голос Крола в своей голове.

– Ты знаешь, что мы видим мир не так, как воители. Мы чувствуем энергию земли, рек, людей и всего живого, что есть под звездами. Мы берем из этого силы, потому что все это создано нашим Отцом. Он есть во всем, что окружает нас. Посмотри перед собой и ответь: что ты видишь?

– Людей. Больше ничего, – ответил Энэй в мыслях.

Он ощущал запахи их тел. В мигающих огнях светомузыки движения рук казались резкими, напоминая судороги сотен щупалец единого омерзительного организма. Энэй чувствовал общий биопсихический поток танцующей толпы, различая в нем что-то низменное и животное. Нечто темное присутствует в человеческой природе с момента рождения. Оно искажает, уродует и способно превращать людей в монстров. Человек слаб и несовершенен, что, по мнению многих заклинателей, отчасти передалось и воителям. Но так было и будет всегда. Этого не изменить. Для чего заклинатель говорит ему об этом?

– Я здесь уже девять дней, – продолжил Крол. – Владыка Иерион прислал меня с важным делом. В одну из первых ночей у Границы я ощутил нечто столь же сильное, как и вторжение сыновей Тьмы. Я отправился на поиски, но уже догадывался об источнике этой энергии. Я надеялся увидеть, как воины императора Изгдота рвутся в наш мир, чтобы сразиться со старым Кролом.

Он подошел ближе к ограждению, окинул голодным взглядом толпу. Его глаза превратились в две черные пропасти.

– Я нашел источник и не увидел ничего, кроме людей. Но все они настолько прогнили внутри, что я ощутил зловонную энергию разложения и принял ее за Тьму. Это происходит давно и не только здесь. Повсюду, где появляется человек, расползаясь подобно зловонной чуме, мир покрывается гнойными язвами. Чем больше людей, тем сильнее они гноятся. Заклинатели чувствуют, как раны нашего мира пульсируют в общем потоке энергии. Я ощущаю, как гниет земля там, где есть человек, – Крол замолчал. Глазами обезумевшего от голода зверя он следил за толпой внизу. Его рот, губы скривились в отвращении. – Они, словно неизлечимая болезнь, превращают творение Отца в живой, разлагающийся труп. Копошатся в его гнойных ранах подобно червям. Один из них – человек, которого ты исцелил. Ты много не понимаешь, Энэй. Если бы ты прошел мимо и достиг своей цели, никто бы не смог сказать, каким будет завтрашний день.

Крол посмотрел на воителя, но Энэй не смог определить, что скрывает мрак в его глазах: вопрос, осуждение? Заклинатель вновь отвернулся к толпе, нагнулся чуть вперед, опершись руками о поручень. Внутри него будто созревала, копилась какая-то злобная, молчаливая сила. Воитель следил за людьми внизу. Он устал от этого разговора. Ему надоели насмешки и загадки. Энэй жалел, что пошел к месту вторжения и встретил Крола; жалел, что из-за его вмешательства в человеческую судьбу погибли двое полицейских и могло погибнуть больше, гораздо больше людей, ставших свидетелями исцеления. Он не услышал ничего, что хоть бы немного развеяло тревожные мысли о произошедшем вторжении червя Злаасши. Ответ на вопрос, не дававший Энэю покоя, оставался неразрешенным. Но как его воспримет древний воин?

– Мне многое становится ясным, но от этого только сложнее, – сказал заклинатель. – Лишь пережив эту ночь, мы поймем, чья власть сильнее над миром и что судьба готовит для тебя, воитель Энэй, – глаза Крола неприятно заблестели, губы скривились в улыбке, словно это доставляло ему боль.

– Что особенного должно произойти этой ночью? – спросил Энэй, теряя терпение.

– Испытание, – жуткие глаза Крола пожирали Энэя. – Судьба испытывает не только людей, но и нас. Твои испытания уже начались, воитель, но главные ждут тебя в грядущих тысячелетиях существования. Одинокого и бессмысленного. Нужно только пережить эту ночь.

– Бессмысленного? – не выдержав этот странный мысленный диалог, переспросил Энэй, перекрикивая музыку. Он не хотел показывать неприятного удивления, вызванного словами заклинателя, но даже при большом желании не смог бы утаить своих мыслей от Крола. – Жаль, тебя не слышат воины, увековеченные в «Наследии Мертвых». Их битвы и смерть…

– …больше ничего не значат, – с ядовитой злостью процедил заклинатель.

Ненавидящим взглядом он смотрел на воителя. Вены на его руках, широченной шее вздулись и бугрились под одеждой. Шрамы на лице стали еще темнее, кожа вокруг них потрескалась и сочилась сукровицей.

– Ты достаточно молод, Энэй, но это не оправдывает твоего невежества. Я вижу, разговор со мной тебе неприятен. Должен признаться, что и меня воротит от тебя. От всех вас! Ты… все вы, воители, смешны и жалки. Являясь меньше чем наполовину людьми, вы ошибочно считаете себя частью их истории, их цивилизации. И оттого пытаетесь понять их, ищете объяснения их поступкам, оправдания их слабости, порокам и преступлениям. Вы подражаете им, сочувствуете. Но человечество, само его появление – это трагическая и довольно странная случайность земного мира. В то время как наша жизнь, наше существование – это нечто большее.

Подобно горам и рекам, пустыням и океанам, мы существуем в мире, который создал Всеотец. Мы такая же его неотъемлемая часть, как небо и ветер, как земля и вода. Без нас он погибнет, исчезнет. До недавних пор в мире Отца все пребывало в строгой гармонии ради одной цели. Дождь обрушивается с небес на землю, чтобы в ней родилась новая жизнь. Лучи солнца пронзают глубины морей и дикие леса, чтобы наполнить их жизнью. Дикий зверь убивает другого, чтобы породить новую жизнь. Все для того, чтобы жизнь, подаренная неживой земле, продолжалась. И мы здесь для того же. Граница, Орден и его воины существуют, чтобы хранить жизнь от мрака, который рождает Тьма. Это наше предназначение. Но с появлением человека оно утратило всякий смысл, – с ненавистью прошипел Крол и указал на одурманенную толпу. – Посмотри на них, Энэй. Кто они? Ради чего они здесь? В человеке нет абсолютно ничего, что оправдывает его существование, но он меняет мой мир, разрушая то, что создано не им и не для него. И все это время я ощущаю, как мир Всеотца наполняется болью. Она копится внутри меня. Жаль, ты не можешь ощутить то же самое. Мне бы хотелось, чтобы каждый воитель увидел хоть малую часть того, что видели мои глаза на протяжении всей жизни.

Крол замолчал, стянул с плеч пальто и отбросил в сторону. Он тяжело дышал. Его могучее тело под одеждой бугрилось мышцами. Энэю казалось, древний воин борется внутри себя с какой-то злобной силой, но проигрывает ей.

– Скажи мне, воитель, разве мог Отец наш, одаривший силой истинного Света тебя и меня, допустить подобную ошибку и создать нечто, разрушающее Его мир изнутри? Я вижу людей и ощущаю Тьму в их сердцах, но не могу с ней бороться. Разве тогда явление человечества не противоречит Его замыслу и нашей миссии? Что если они… никогда не должны были появиться в этом мире? Что если появление человека – это какая-то катастрофическая ошибка или результат колдовства темных богов? Возможно, человек должен был стать совсем другим, подобным нашему Отцу или хотя бы равным нам?

Энэй молчал. Он смотрел на бесноватый танец толпы внизу.

– Мои вопросы встревожили тебя, воитель. Но разве ты не можешь представить мир без человека? Я помню его таким. Я мог бы о многом поведать тебе. Рассказать о мире Всеотца до появления людей и о силе, которой обладала Граница. Но моя древность – мое проклятье. От него нет спасения. Все время, что я существую среди людей, меня наполняют страдания и боль моего мира. Нашего с тобой мира, Энэй. Эта боль стала настолько сильна, что я перестал ее ощущать. Я живу ею. Она подменила все остальное, из чего состояла моя жизнь. Я давно перестал чувствовать, как пахнет земля после дождя. Рассвет солнца, шум моря и сияние звезд во мне больше ничего не вызывают. Иногда мне кажется, я способен ощущать только смертельный, нестерпимый голод.

Голос заклинателя изменился. Энэй повернулся к нему и ощутил, как внутри разгорается пламя, знаменующее угрозу вторжения. Крол попятился назад и остановился в нескольких шагах, похожий на огромную сломанную куклу. Сгорбленный, с вывернутой вовнутрь ногой и руками. Его массивная шея изогнулась и выдвинулась вперед. Развернутая набок голова, казалось, вот-вот отвалится. Но самым отвратительным стали его глаза. Большие, маслянисто-черные, они уродливо выпирали на бледном, покрытом шрамами лице. Энэй понимал, что на него смотрит не заклинатель. Сквозь черноту изнутри Крола с ненавистью и страхом воителя разглядывала иная сущность из другого мира.

– Что ты такое? – зло прорычал воитель.

Два «Возмездия» оказались в его руках.

Безобразное существо не ответило. Увидев смертоносное оружие, оно стало трусливо отступать. Шея Крола вздулась, лицо исказила гримаса боли и отвращения, изо рта толчками потекла кроваво-коричневая слизь.

– Ты был там! – крикнул Энэй. – Как и я, ты оказался поблизости в момент вторжения. Но гораздо раньше. В доспехе и вооруженный. Слишком много совпадений, заклинатель!

С телом Крола происходили чудовищные, отвратительные видоизменения, которые Энэй видел впервые. Он не был готов к подобному и не знал, как себя вести. Но чем сильнее Крол терял прежний вид, тем сильнее внутри воителя разгоралось пламя, указывающее на приближение Тьмы.

– Ты ничего не узнаешь, дохлый воитель, – выталкивая изо рта зловонную жижу, сказал заклинатель. – Они уже здесь…

Энэй позволил заложенным в него инстинктам и рефлексам управлять телом. Это уберегло его от смерти. В неуловимые мгновения пространство перед ним и за его спиной исказилось. Из образовавшихся пустот, сияющих темно-фиолетовыми цветами, раздался оглушительный визг, налетел неземной холод. Воитель отпрыгнул в тот самый момент, когда трое демонуоргов ворвались в мир людей из Пограничья и прицельно атаковали его с трех сторон. Ему предназначалось шесть холодных, как смерть, клинков, что пройдут сквозь тело, пронзят сердце и разрежут туловище на части. Но два орудия лишь глубоко резанули сбоку, а предназначенный для сердца клинок прошел насквозь в нескольких сантиметрах.

«Как холодно…» – подумал Энэй.

Рот наполнился кровью. «Возмездия» в руках воителя ожили, и пламенно-белые заряды разворотили в кровавое месиво половину головы одному демонуоргу-воину. Энэй повалился спиной на поручень, три оставшихся клинка вышли из его тела, и он полетел вниз. Изнутри воителя раздирали пламя вторжения сынов Тьмы и холод ран от их оружия. Браслет доспеха автоматически активировался. Программируемый илаадиум поверх одежды начал обволакивать воина в защитную броню, неудобно скомкал пальто и кобуру револьстрелов, распознал закрепленный в ножнах сплав составного меча и сошелся под ним, надежно закрепив на доспехе.

Люди внизу панически метались и кричали, не понимая, что происходит. В танцевальном зале раздались выстрелы. Закованный в легкую броню «Ордлер Нокс» Энэй тяжело рухнул на мраморный пол и услышал под собой болезненный крик и треск костей раздавленного человека. Перекатившись в сторону, воитель вскинул руки и прицелился. Система распознавания доспеха вывела информацию о живых существах вокруг, выделив ало-красным враждебные формы. Извергая смертоносные заряды, свирепыми хищниками взревели «Возмездия». Должно быть, они пролежали без дела не одно столетие и будто вновь были рады оказаться в центре битвы, ощущая могучую силу воителя Света.

Продолжала греметь музыка. Отовсюду доносились крики и женский плач. Кто-то пробежал мимо Энэя, оказавшись на линии огня, и заряды оружия разорвали его в кровавые ошметки. Кровь и внутренности забрызгали шлем, но система обнаружения помогала воину целиться. Несколько человек поскользнулись на окровавленном мраморе, упали, и доведенная до животного ужаса толпа растоптала их насмерть. Энэй безостановочно стрелял, посылая заряды вверх, где, окутанные холодной, ледяной дымкой, парили в воздухе два демонуорга. Третий, с простреленной головой, исчез из виду, но оставался где-то поблизости. Истощенные мгновенным рывком через Границу и неудавшейся атакой демонуорги готовились к новому нападению, но их внимание отвлек заклинатель, с которым происходило что-то чудовищное.

Стоя на том же месте, Крол уперся руками в стену. Он хотел закричать, но вместо этого из его рта в потоке зловонной жижи вывалился ворох дребезжащих щупалец. Его тело будто кто-то заставил склониться, шея вздулась, и голова c хлюпающим чавканьем раскрылась пятью лепестками хищного, голодного цветка. Изнутри, выталкивая обвитый омерзительными сосудами мозг и густую коричневую жижу, вылезло уродливое, бледно-серое нечто с огромным овальным ртом и пятью мутными, белесыми глазами по бокам. Раздувая шею заклинателя, оно продолжало вылезать наружу через его голову и вскоре вытащило две длинные конечности с когтистыми наростами и несколько длинных, гибких щупалец. Заметив высших сынов Тьмы из древнейшего рода демонуоргов, безобразное создание зашагало прочь, перебирая выгнутыми назад ногами Крола и опираясь на свои лапы.