На маяк

Занятно, что, так редко получая по почте что-нибудь стоящее, мы вечно в ожидании писем.

Коврики, складные кровати, страшные призраки столов и кресел <...> кой-какие фотографии и, разумеется, книги. Книги, она подумала, размножаются почкованием.товарищи ливлибовцы, это так похоже на наши реалии, что я не удержалась xDDD

Вот так сочиняем за людей подобные сценки, и это у нас называется их "помнить", "знать" и "любить"

Нет такого предательства, такой низости, на какие этот мир неспособен, она убедилась. Счастье не вечно, она убедилась.

Книги, она подумала, размножаются почкованьем. И никогда у нее не хватает на них времени.

Когда возвращаешься после отъезда или после болезни, пока еще не оплела своей сетью привычка, — так же все нереально, так же ново и поражает; будто рождается что-то.

Ведь бывают же такие минуты, когда нет ни мыслей, ни чувств. Но когда нет ни мыслей, ни чувств - где ты тогда?

Ее мир менялся; они оставались на месте. Ей казалось, что все теперь сдвинулось, стронулось. Все теперь будет прекрасно...

А было ветрено. Было ветрено, и ветки вдруг обметали звезды, и звезды кидало в дрожь, и они отряхивали лучи и прошивали иглами листья.

Хотеть невозможного, хотеть и хотеть – да от этого заходится и переворачивается сердце!

Его безграничная жалость к себе, потребность в сочувствии лужей растекалась у нее под ногами, а она, жалкая грешница, только и делала, что слегка подбирала юбки, чтоб не промокнуть.