Buch lesen: «Земля плоская. Генеалогия ложной идеи»

Studia religiosa

ВИОЛЕН ДЖАКОМОТТО-ШАРРА

СИЛЬВИ НОНИ

ЗЕМЛЯ ПЛОСКАЯ

ГЕНЕАЛОГИЯ ЛОЖНОЙ ИДЕИ

Новое литературное обозрение

Москва

2023

VIOLAINE GIACOMOTTO CHARRA and SYLVIE NONY

LA TERRE PLATE

GÉNÉALOGIE D’UNE IDÉE FAUSSE

Les Belles Lettres

Paris

2021

УДК 528.2:008

ББК 26.0

Д40

Редактор серии С. Елагин

Научный редактор: Е. Стоянов

Перевод с французского А. Захаревич

Виолен Джакомотто-Шарра, Сильви Нони

Земля плоская: Генеалогия ложной идеи / Виолен Джакомотто-Шарра, Сильви Нони. – М.: Новое литературное обозрение, 2023. – (Серия «Studia religiosa»).

Существует расхожее представление, что распространенная сейчас конспирологическая идея о плоской земле восходит к непросвещенному религиозному Средневековью. Нужно было бы дождаться мореплавателей – Колумба и Магеллана, или же астрономов – Коперника и Галилея, чтобы тьма заблуждения рассеялась и Земля оказалась круглой. Однако, со времен античности и до европейского Возрождения идея о том, что Земля плоская, практически не была распространена на Западе. Виолен Джакомотто-Шарра и Сильви Нони задались целью проследить историю «плоскоземельного» заблуждения и понять, как оно возникло. В первой части книги авторы предлагают обратиться к древним источникам, отцам Церкви и, прежде всего, учебникам и энциклопедиям, написанным и использовавшимся для преподавания в Средние века и в эпоху Возрождения. Вторая часть исследования посвящена изучению самого мифа и его генеалогии с целью пролить свет на причины живучести этого заблуждения вопреки всем доказательствам. Виолен Джакомотто-Шарра – профессор истории науки и литературы эпохи Возрождения в Университете Бордо-Монтень. Сильви Нони – специалист по средневековой арабской физике, научный сотрудник Университета Париж Сите.

ISBN 978-5-4448-2354-3

© Société d’Édition Les Belles Lettres, Paris, 2021

© А. Захаревич, перевод с французского, 2023

© Д. Черногаев, дизайн серии, 2023

© OOO «Новое литературное обозрение», 2023

Введение

Казалось бы, об этом знают все… ну, почти: в средние века люди верили, что Земля плоская. Эта мысль сегодня настолько популярна, что сама формулировка стала символом научной отсталости, которую непонятно почему все еще приписывают средневековью и пресловутой ограниченности старого мира, якобы нами преодоленной. Она звучит из уст самых разных журналистов и интеллектуалов, студентов и, что хуже всего, многих преподавателей, которые, по незнанию или оттого, что так удобнее, продолжают распространять теорию, давно признанную всеми специалистами по истории науки и истории мысли выдумкой, предназначенной, вероятно, чтобы утвердить триумф Нового времени. В самом деле, уже не одно десятилетие прошло с тех пор, как исследователи доказали всю маргинальность учений о плоской Земле. Самая известная и наиболее полная книга, посвященная этому мифу, принадлежит историку Дж. Б. Расселу: она называется Inventing the Flat Earth, Colombus and Modern Historians («Изобретение плоской Земли: Колумб и современные историки») и вышла в канун пятисотлетия «открытия» Америки¹. Не так давно большой коллективный труд подвел черту под обобщением средневековых знаний о Земле: в этой публикации представлено множество документов и прослеживается нескрываемое удивление авторов, вызванное стойкостью этого ничем не подкрепленного мифа². Массовая аудитория и даже значительная часть эрудированной публики осталась не охвачена этими работами. Нашелся министр образования, который написал так:

Едва ли не все, что знали греки, постепенно было утрачено, в том числе и наиболее символичная идея шарообразной Земли, которая к началу XV века сменилась представлением о плоской Земле (несмотря на то что Эратосфен определил радиус Земли-сферы в 100 году до н. э.)³.

Есть и более настораживающие примеры – один известный французский физик, научный руководитель Национального исследовательского центра, написал в колонке газеты «Монд» от 6 октября 2007 года: «Когда Галилей пришел к выводу, что Земля круглая, все как один ополчились против него, полагая ее плоской. Но он смог доказать свои выводы»⁴. Выходит, легенда воздействует даже на весьма образованных людей.

Более того, идея средневековой веры в плоскую Землю в устах ее проповедников зачастую свидетельствует об убежденности, что мы живем в развитую, «прогрессивную» эпоху (при этом нам регулярно напоминают, сколь удручающе пресловутое «средневековое мракобесие»), и о презрении к миру, в котором, как думают эти люди, всех, кто верил в шарообразность Земли, сжигали вместе с ведьмами, предавали анафеме лекарей, занимавшихся препарированием, а женщина считалась созданием, лишенным души. Это стало своего рода неоспоримым доводом в пользу того, что и одиночка может быть прав. Еще один недавний пример: в январе 2019 года Марлен Шьяппа⁵ заявила в эфире «Радио Монте-Карло»: «Напомню вам – Галилей в одиночку пытался убедить большинство, что Земля круглая и вертится. Большинство считало ее плоской и неподвижной». Неподвижной – да, плоской – определенно нет.

И это только наиболее очевидные проявления едва ли не всеобщего неведения. Как много тех, кто вполне искренне распространяет этот миф, ставший стереотипом: процитируем, к примеру, статью из газеты «Паризьен» от 6 апреля 2017 года – «Теория плоской Земли снова в силе». Подзаголовок гласит: «Спор, старый как мир и многим казавшийся завершенным, возрождается». Начало предсказуемо: «А Земля действительно круглая? Если вы думаете, что Галилей – и не он один – завершил дискуссию, то ошибаетесь». Заблуждение, в понимании журналиста, касается не роли Галилея. Отметим, однако, оговорку «и не он один»: здесь явно не хватает точных знаний из истории представлений о форме Земли.

Локальные опросы, многие годы проводившиеся среди студентов бакалавриата как направления «литература», так и смешанного цикла гуманитарных и точных наук, а также студентов магистратуры, изучающих историю науки, позволяют оценить степень проникновения этого штампа, который, заметим, постоянно опровергают историки, исследующие развитие науки, и все чаще – многочисленные интернет-сайты, порой весьма богатые материалами. И каждый год от двух третей до трех четвертей студентов различных направлений отвечают «да» на вопрос, сформулированный так: «В средние века землю считали плоской?»⁶ Кто-нибудь всегда уточняет, что Галилея «сожгли на костре» за то, что он сформулировал теорию земной сферичности – ее, как правило, приписывают этому пизанскому ученому или Копернику, а иногда им обоим (хотя разделяет их почти столетие), реже – Христофору Колумбу или Магеллану. Плохо и то, что среди ответивших «нет» и, казалось бы, знающих, что сферичность была признана с давних пор, многие одновременно говорят, что открыл ее Коперник или Галилей, показывая оригинальное неумение ориентироваться в хронологии. Наконец, среди ответивших «нет» почти никто не способен точно сказать, когда была открыта шарообразность Земли, как и назвать имя или произведение, на которое в связи с этим можно сослаться. За пять лет повторяющихся опросов самым точным ответом стал «греки» (один раз студент ответил «Аристофан»: по-видимому – хочется верить, – он имел в виду Аристотеля или Эратосфена).

А ведь представление, будто в средние века Землю считали плоской, не просто исторически ложно – это результат манипулирования историей науки, а главное – сознанием, следствие суженного телеологического взгляда на развитие цивилизаций, обусловленного позитивизмом и видением прогресса, которое стало поддерживаться еще в XVIII, но особенно в XIX веке. Эту идею легко оспорить: достаточно открыть средневековую книгу по астрономии – в цифровую эпоху, да и раньше, в эпоху книгопечатания, они стали широко доступны, так что даже в XIX веке их можно было найти в библиотеке. И все же таково мнение большинства, убеждаться в этом нам приходится чуть ли не ежедневно – вот почему, будучи преподавателями и исследователями в области истории науки, мы задумали это издание. Наша задача – не столько восстановить элементарную научную истину (в общем-то, легко проверяемую), сколько сделать ее известной и прежде всего предложить читателям ряд документов (текстов и иллюстраций), которые позволили бы без труда и быстро понять, какова реальная история представлений о Земле, и проследить историю мифа о плоской Земле. Благодаря этой книге у всех желающих под рукой появятся доказательства, применимые, например, в педагогике: с этой целью мы приводим библиографию источников в современных изданиях и еще одну – с цитируемыми исследованиями и критикой, что даст возможность всем, кто захочет углубиться в существо вопроса, прочесть наиболее обстоятельные научные работы по затронутой теме.

Мы также хотим заняться осмыслением причин долговечности этой легенды в контексте, для которого понятие когнитивного искажения и прослеживание путей распространения фейков особенно актуальны. Почему этот миф оказался столь стойким и продолжает пользоваться успехом? Мы попытаемся найти ответы и привлечь всеобщее внимание к необходимости постоянно сомневаться и ставить под вопрос даже то, что выглядит непреложной истиной. Кроме того, мы выделим некоторые типичные методологические проблемы. В средневековье «все верили, что Земля плоская». Но кто эти «все»? Какую среду следует принимать в расчет, называя достоверной или недостоверной научную теорию? Академическую, просвещенную или необразованную? Изучение истории науки не есть анализ народных верований какой-либо эпохи – даже сегодня находятся те, кто уверен, что Земля плоская: по результатам опроса, проведенного в декабре 2017 года создателями сайта Conspiracy Watch и Французским институтом общественного мнения (IFOP) по инициативе Фонда Жана Жореса, около 10% его участников полагают, что «Земля может быть плоской». Аудитория этого анкетирования, проходившего в рамках проекта по изучению теорий заговора, составила 1252 человека, данные получили широкую огласку, но их корректность порой вызывает сомнения. Так, доля согласных с предложенным тезисом явно ближе к показателю 2%, нежели к 10%. Но в любом случае – можно ли утверждать, что в 2017 году землю «считали» плоской? На что следует опираться, определяя состав «знания»: на то, чему учат в университете, или на индивидуальную убежденность? Вопросы такого типа также послужат канвой для нашей работы.

Мы предлагаем читателю пройти весь путь в два этапа. В первой части будут приведены конкретные источники, некоторые – с иллюстрациями, и это позволит ответить на три вопроса: кто считал Землю плоской и почему? Что было известно в научной среде средневековья, а затем – в эпоху между Колумбом и Галилеем? Какие научные знания распространились за пределами эрудированных кругов? Ученых, школы, религиозные учреждения, научные труды, со времен античной Греции защищавшие идею плоской Земли, можно пересчитать по пальцам одной руки, сказав при этом, что, по крайней мере, после Платона и Аристотеля Земля перестала быть плоской. Какие именно утверждения из области космографии существовали на закате античности или в арабо-мусульманском мире? А какие перекочевали в латинское средневековье? Какую ценность они представляют как ориентир, авторитетный с научной с точки зрения и значимый в глазах образованных людей, – и каков их охват? Мы также рассмотрим, в каком виде картина земной сферичности распространялась на Западе на протяжении всего средневековья и как она развивалась. Мы не предлагаем исчерпывающий исторический обзор теорий формы Земли и тем более – историю астрономии или географии. Наша работа – не исследовательская (в этом направлении есть другие весьма содержательные труды): нам бы скорее хотелось ответить на поставленные выше вопросы и опровергнуть некоторые штампы («греческие теории были забыты», «над знанием довлело библейское ви́дение») показательными примерами теорий, уровней знания (знание академическое или более широкое) и способов его распространения. То есть вопреки всему, что нет-нет да можно прочесть, мы собираемся показать, что наследие Греции не было утрачено, астрономия продолжила формироваться на греческих основах, дополненная вкладом арабской мысли и наблюдениями европейцев, что учение о сферичности было официальной доктриной, преподававшейся в университетах, что оно не осуждалось Церковью и, наконец, что соответствующие понятия выходили за пределы университетских стен и ими пользовались, например, мореплаватели.

Во второй части мы отслеживаем авторов мифа – в целом достаточно молодого, – который приписывает веру в плоскую Землю средневековью. Мы пытаемся выяснить, какими соображениями они могли руководствоваться и каких идеологических рамок придерживались. В качестве ответа мы вновь представим источники, которые не рассматривают ни Рассел, ни Патрик Готье-Дальшé, и проиллюстрируем свой рассказ фрагментами из текстов. Попутно возникает еще один вопрос: почему мы так дорожим этим мифом? Отвечая на него, мы попытаемся снабдить читателей, преподавателей, популяризаторов средствами, позволяющими под более широким углом рассмотреть расхожие заблуждения дня сегодняшнего, когда все ощутимее заявляют о себе такие спорные понятия, как «постправда», «альтернативная правда» или «альтернативные факты».

В начале этой книги мы считаем необходимым отметить следующее: авторы появившегося около десяти лет назад коллективного труда «Галилей в застенке и другие мифы о науке и религии» (Galileo Goes to Jail and Other Myths about Science and Religion) рассмотрели ряд мифов, отражающих «конфликт науки и религии», каким Джон Уильям Дрейпер и Эндрю Диксон Уайт в свое время представили его в США (см. часть II, гл. 3). Многие мифы выбраны справедливо, некоторые – с натяжкой, а их трактовка отличается тенденциозностью: появление этой публикации, выпущенной издательством Гарвардского университета при поддержке американского Фонда Джона Темплтона, по всей видимости, преследует иную цель, нежели восстановление научной истины. По мнению Гийома Лекуантра⁷, этот фонд пытается «размыть правомерные эпистемологические границы между религией и наукой» и продвигает идею их примирения, что совершенно не соответствует цели предлагаемой работы. Мы не занимаемся изучением, безусловно, крайне сложных отношений религии в целом или отдельных ее ветвей и науки, никого и ничто не пытаемся «реабилитировать». Но среди мифов, связанных с представлением о плоской Земле, есть и такой, который говорит о сопротивлении церкви: наше намерение интерпретировать его в научном ключе не имеет ничего общего с прозелитизмом. Для нас очевидно, что были периоды, когда религия препятствовала научной деятельности, которая в другие времена находила, в свою очередь, способы развиваться в ее тени: эта проблематика заслуживает отдельного изучения и не является предметом нашей книги. Очевидно также, что религиозность ученого, как и его атеизм, не является залогом научной ценности его исследований. Мы попробуем показать, что не следует доверять идеологическим конструкциям, задействованным при пересмотре истории науки.

ЧАСТЬ I
Как создавалось и распространялось учение о сфере

Глава I
Становление античных теорий

Исследуя античные теории, историк располагает только текстовыми или иконографическими источниками, причем лишь теми, которые сохранились. За отсутствием института изучения общественного мнения, который мог бы путешествовать сквозь столетия, мы не знаем, что думал крестьянин II века до н. э. или булочник V века от Рождества Христова. Из интересующих нас эпох нам дано в основном лишь то, что создано узкой категорией лиц, часто наделенных привилегиями и непременно образованных. То обстоятельство, что рукописи копировали и передавали друг другу, что они избежали забвения, не пострадали в войнах и природных катаклизмах, нередко говорит о важности, которую они представляли для теоретической школы, последователей какого-либо ученого или сохранивших их учреждений, но точно так же дело может быть в чистой случайности. Корпус текстов, дошедших до наших дней, не гарантирует полноту, но все же, несмотря ни на что, составляет надежную основу для определения того, что знали и во что верили в просвещенной среде и институциях, ведающих науками.

I. Греки и теория сферичности

Философы о сфере

Прежде чем обратиться к авторам, защищавшим идею плоской или несферической Земли, несомненно, будет полезно определить поворотный момент, когда – с теми или иными особенностями – закрепилось представление о земном шаре. Космографические знания, наполняющие наше средневековье, в основном начали складываться в Средиземноморье и греческом мире. Происходя от «матери всех наук» философии и от астрономии, они с давних пор оставались подспорьем для путешественников, а впоследствии способствовали рождению новой науки – географии.

Два великих мыслителя античности, Платон (428–348 до н. э.) и Аристотель (384–322 до н. э.), уже представляли Землю в виде шара. Платон в «Тимее» объясняет, что мир сферичен и наполняется жизнью благодаря круговому равномерному движению вокруг центра, то есть Земли:

Итак, он [демиург] <…> округлил космос до состояния сферы, поверхность которой повсюду равно отстоит от центра, то есть сообщил Вселенной очертания, из всех очертаний наиболее совершенные⁸.

Земле, в свою очередь, определено «вращаться вокруг оси, проходящей через Вселенную»⁹, и вокруг этой оси вращается небо. В «Федоне» философ уточняет: чтобы оставаться подвешенной «посреди неба», Земля «не нуждается ни в воздухе, ни в иной какой-либо подобной силе»¹⁰. Объяснение этого явления, разумеется, существовало и до Платона, поскольку, если верить Аристотелю, оно описано уже у Анаксимандра (ок. 610 – ок. 546 до н. э.), который утверждал, что «Земля покоится вследствие „равновесия“»¹¹, обусловленного неподвижностью, обретаемой всякой вещью, когда она в центре, ведь у нее не остается причин двигаться в том или ином направлении. Проще говоря, всем известно, что, когда предмет падает на землю, он там и остается.

В представлении Аристотеля мир сферичен, а точнее, состоит из сфер, последовательно заключающих в себе друг друга. В центре – так называемый подлунный мир (расположенный внутри орбиты Луны), образованный четырьмя стихиями, – их естественную среду формируют четыре концентрические сферы, очередность которых, за неимением тогда еще понятия силы тяготения, соотносится с их «тяжестью» (gravitas): земля, вода, воздух, огонь – от центра к периферии. Снаружи все это окружает надлунный мир, он образован пятым элементом и разделен на небесные сферы, каждая из которых несет известные на тот момент светила (в порядке, заданном видимостью с Земли: Луна, Солнце, Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатурн); восьмая сфера держит неподвижные звезды.

Аргументы в пользу сферичности Земли приведены в трактате «О небе»¹² и по большей части связаны с двумя аристотелевскими концепциями естественного места и движения: все составляющие земной стихии, наиболее тяжеловесной, неизбежно устремлены к центру Земли, который есть центр мира и место, где любая «тяжесть» становится неподвижной. Коль скоро частям «свойственно отовсюду двигаться к центру», значит, Земля обязательно имеет форму сферы. Аристотель доказывает это, рассуждая так:

Что касается формы Земли, то она по необходимости должна быть шарообразной, ибо каждая из ее частей имеет вес до [тех пор, пока не достигнет] центра, и так как меньшая [часть] теснима большей, то они не могут образовать волнистую поверхность, но подвергаются взаимному давлению и уступают одна другой до тех пор, пока не будет достигнут центр¹³.

Затем он приводит наглядный пример, начав с такого довода, как лунное затмение, известное на протяжении весьма долгого времени:

Кроме того, [шарообразность Земли] доказывается чувственным опытом. Во-первых, не будь это так, затмения Луны не являли бы собой сегментов такой формы. Факт тот, что в месячных фазах терминатор принимает всевозможные формы (он бывает и прямым, и выпуклым с обеих сторон, и вогнутым), а в затмениях терминирующая линия всегда дугообразна. Следовательно, раз Луна затмевается потому, что ее заслоняет Земля, то причина [такой] формы – округлость Земли, и Земля шарообразна¹⁴.

Форма тени, которую отбрасывает наша планета во время лунных затмений, визуально подтверждает ее сферичность: когда Земля оказывается между Солнцем и Луной и три светила выстраиваются в ряд, можно наблюдать, как по поверхности Луны движется земная тень, край которой обрисовывает круг. Аристотель также отмечает: «Стоит нам немного переместиться к югу или к северу [к Большой Медведице], как горизонт явственно становится другим: картина звездного неба над головой значительно меняется»¹⁵.

Аристотель – философ, прежде всего стремящийся показать цельность своей системы, и, хотя он не пользуется экспериментальными доказательствами в сегодняшнем понимании, ему все же удается убедительно сформулировать представление о сферичности Земли, опираясь на здравый смысл и наблюдения. Далее он утверждает, что «математики, которые берутся вычислять величину [земной] окружности, говорят, что она составляет около четырехсот тысяч [стадиев]»¹⁶. Чему равен греческий стадий – вопрос спорный, но эти четыреста тысяч, по-видимому, раза в два превосходят реальную окружность. Аристотель же приводит это число, желая показать, что древние преувеличивали значимость Земли по сравнению с остальным миром и считали «великой частью всего». Его вывод таков: «Земля круглой формы, […] и […] она небольшой шар»¹⁷.

Тем самым он спорит с Платоном, который, по собственному признанию, убежден, что «Земля очень велика», оговариваясь, что имеет в виду территорию, населенную людьми (ойкумену), и что мы «занимаем лишь малую ее частицу […], теснимся вокруг нашего моря, словно муравьи или лягушки вокруг болота». Но Платон не считает, что периметр Средиземного моря, то самое «болото», – это единственная обитаемая часть Земли: не случайно далее он уточняет, что «многие другие народы живут во многих иных местах, сходных с нашими»¹⁸.

То, что часть суши выступает из воды, казалось бы, противоречит теории концентрических сфер-стихий, но Аристотель объясняет это в своем трактате «О возникновении и уничтожении», обращая внимание, что «каждое простое тело находится прежде всего и больше всего в свойственном ему месте»¹⁹. Осязаемая почва (не являющаяся в чистом виде стихией) сочетается с водой, ведь без влаги, которая «ее связывает», она бы распалась. Следовательно, «большей своей частью» она находится под сферой воды, из которой выступает лишь сухая часть²⁰. Александр Афродисийский, великий толкователь Аристотеля, живший в конце II – начале III века н. э., чьи высказывания доносит до нас Симпликий в собственном комментарии к трактату «О небе», пояснил этот момент аристотелевских рассуждений, ссылаясь на неоднородность Земли и неизбежное несовпадение ее «центра тяжести» (гравитационного центра) и центра «параметрического» (или геометрического)²¹. Это объясняется также самим существованием жизни: биологический порядок вещей таков, что стихия не знает состояния покоя в своем естественном положении. Наложение стихийных сфер друг на друга – чисто теоретическое: во всем, что живо, происходит конглобация земли, воды и отчасти воздуха. Изучение взаимовлияния стихий – предмет трактата «Метеорологика», в котором Аристотель рассматривает неодушевленную осязаемую материю и ее изменения внутри лунной орбиты.

Сфера как предмет астрономов и математиков

Помимо натурфилософов, форму Земли рассматривали и другие ученые – астрономы и одновременно математики²², чьи измерения приводит Аристотель. Они занимались астрономией, иногда астрологией (вопреки другому популярному представлению, не будем путать астрономов и астрологов), геометрией, порой даже теорией музыки и географией. В иерархии дисциплин, сформулированной Аристотелем и просуществовавшей около двадцати веков, математике отводится изучение предметов, которые можно мысленно отделить от физических тел – как «нечетное и четное, прямое и кривое»²³, философия же – наука о формах бытия и сущности. Что касается неба, математическая астрономия изучает небесные положения и движение, в то время как философия прежде всего отвечает на вопросы, что такое небеса и мир и в чем причины их движения.

Как следует из комментариев более поздних авторов, Эратосфен (276–194 до н. э.) был никудышным философом, но стал математиком (и директором Александрийской библиотеки). Разделяя убежденность большинства ученых того времени в сферичности Земли, он оказался изобретателем весьма хитроумного способа определения земного радиуса, о котором мы еще подробно поговорим. Однако он не был первым. Сохранились упоминания о методе Евдокса Книдского в IV веке до н. э. (Аристотель, несомненно, приводит результат именно этих вычислений), ученика Аристотеля Дикеарха из Мессены (ок. 365 до н. э. – после 300 н. э.) и Архимеда, еще одного знаменитого математика, с которым Эратосфену довелось вместе работать после их знакомства в Александрии.

Трактат Эратосфена «Об измерении Земли» до нас не дошел, но мы можем восстановить его содержание благодаря многим, кто цитирует или комментирует это сочинение. В приложении мы приводим версию, изложенную Клеомедом, автором учебного пособия по космологии (I век н. э.). Принцип следующий: измерив в день летнего солнцестояния длину тени жезла, вертикально воткнутого в землю в Александрии, можно вычислить разницу между широтой, на которой расположен этот город, и широтой Асуана (прежнее название – Сиена), расположенного приблизительно на том же меридиане. Асуан находится на краю межтропической зоны, где Солнце по крайней мере один раз в год проходит через зенит, как раз в день летнего солнцестояния. Именно тогда жезл, воткнутый в этом месте, практически не отбрасывает тени, а отражение Солнца можно увидеть в колодце на близлежащем острове Элефантина, чего не бывает в Александрии. Эратосфен исходит из законов геометрии и опирается на две связанные гипотезы. Первая состоит в том, что Солнце настолько удалено от Земли, что доходящие до нас лучи едва ли не параллельны. Согласно второй, разницу в длине теней можно объяснить исключительно изогнутостью земной поверхности.

В последующие века полученный Эратосфеном результат повторяется у многих авторов. Он свидетельствует о том, что отрезок меридиана между Сиеной и Александрией составляет 1/50 круга. Землемеры царя Птолемея II более или менее точно определили расстояние между двумя городами: 5000 стадиев. Эратосфен приравнивает окружность земли к 250 000 стадиев и «округляет» это значение до 252 000, чтобы оно было кратно 60, поскольку круг у него разделен на 60 частей, а не на 360 градусов, как это сделали позже²⁴. Учитывая значение, присвоенное греческому стадию, – мы поговорим о нем в приложении, – математик получает результат, относительно близкий к реальному показателю (40 000 километров) и в любом случае точно соответствующий порядку величины. Интересно сравнить такой способ с расчетами Анаксагора (V век до н. э.), который исходил из совсем иной космографической модели, представляя, будто Земля плоская и расположена гораздо ближе к Солнцу – так что его лучи не могли бы быть параллельными или расходящимися. Проведя те же наблюдения за тенями и аналогичные расчеты, он получает расстояние от Солнца до Земли, равное… 40 000 стадиев.

Измерения Эратосфена обрели широкую известность и обсуждались в последующие века. Их повторил уроженец Сирии Посидоний (ум. 57 до н. э.), вычисливший разницу широт между Родосом и Александрией, сравнив высоту звезды Канопус на небе в этих двух местах, удаленных друг от друга, как он полагал, на 5000 стадиев. Так, по словам Клеомеда, он определил, что «величина земного круга [равна] двумстам сорока тысячам стадиев» – меньше, чем у Эратосфена²⁵. Эти расчеты комментировал также Гиппарх (II век до н. э.), признавший, что они верны, Страбон (I век до н. э. – I век н. э.), который их принимает, но одновременно критикует географические измерения своего предшественника²⁶, и Птолемей (II век н. э.). Дошли они и до поздней античности и средневековья в трудах Теона Смирнского (II век н. э.), Макробия и Марциана Капеллы (оба – IV–V века). Наконец, мы рассмотрим и другие способы, придуманные уже в арабском мире, – в царствие халифа аль-Мамуна (IX век).

Все эти авторы сходятся во мнении, что Земля шарообразна. Перечень, который мы только что привели, отнюдь не полон. Мы ограничились теми авторами, чьи труды были популярны в латинском средневековом мире и составили научный корпус, служивший просвещенным читателям вплоть до эпохи Возрождения. Мы увидим, что содержащиеся в них различные результаты порождали жаркие споры еще накануне экспедиции Христофора Колумба, – но не вопрос о сферичности.

Сфера глазами мореплавателей

Наряду с признанными учеными, путешественники – иногда отличавшиеся необычайным кругозором – также донесли до нас свое видение Земли, хотя и нечасто оставляли письменные свидетельства. Об открытиях Пифея, мореплавателя из Массалии, жившего в IV веке до н. э., сообщает Дикеарх из Мессены, чьи рассказы приведены у Страбона²⁷ и Плиния Старшего; дошли до нас и фрагменты трактата самого Пифея «Об океане». По всей видимости, Пифею не довелось выйти за Геркулесовы столбы и продвинуться на юг, как его соотечественнику Эвтимену, проследовавшему в V веке вдоль африканского берега – судя по всему, в поисках истоков Нила. Пифей пишет, что исследование берегов, в свою очередь, привело его из Кадиса (на юго-западе Иберийского полуострова) в Танаис, то есть в устье Дона у Азовского моря. Несколько раз он прерывал плавание и двигался по суше. В этом странствии, проходившем около 320 года до н. э., ему удалось обогнуть Британские острова, добраться до Туле, нынешней Исландии²⁸, и достичь, как он утверждал, 63‐го градуса северной широты. Он стал одним из первых жителей Средиземноморья, наблюдавшим полярные белые ночи. Путешествие Пифея происходило в период расширения империи Александра Македонского, а географические сведения, которые он сообщил, упоминаются более поздними авторами, пытавшимися измерить обитаемую часть Земли и точно определить, где находятся те или иные достопримечательности, – в том числе Эратосфеном, Гиппархом и Посидонием. Измерения широт, которые Пифей произвел с помощью гномона, добравшись почти до полярного круга, трактуются в рамках аристотелевской модели сферической Земли. Не будучи ученым в традиционном понимании, Пифей обладал значительной астрономической культурой и, кстати сказать, обнаружил, что мировая ось проходит не через «полярную» звезду, а сквозь зону, в которой звезд нет²⁹.