Сиял скрипичный ключ луны, уснувшей

На нотном стане Млечного Пути,

По звёздам-нотам, пауз не дослушав,

Играли ветры полночи мотив.

Февраль бесснежный прятал лютый холод

В подвалы и расщелины домов,

А зов весны был так наивно молод,

Что просто замер флюгером, без слов.

Оркестр деревьев, ветви, словно струны,

Душа земли – столетний дирижёр…

Туманом светлым, как кольцом Сатурна,

Был в эту полночь город окружён.

Чего ещё желать – так много счастья!

Но пела зря Вселенная, увы:

Не нужно людям вечных звёзд причастье,

И Бог взывал напрасно с высоты.

То был февраль… Я март ждала зачем-то,

Другого неба праздничный покой,

Когда сверкнёт на нотном стане Млечном

Ключом басовым месяц молодой.

Баллада египетской пирамиды

Нет ничего – пустота, саркофаг…

Тянется сон нескончаемый снова,

Как пирамида, приветствую мрак,

Чтобы забыть нестерпимое слово.

Слово то – «жизнь» – бесполезно и зло,

И беспощадно к живым и влюблённым,

Лучше уж камнем, и глубже, на дно,

Звёздам внимать навсегда усмирённым.

Лучше мечтать, закрывая глаза,

Будет всегда на земле лихолетье,

Пусть виноградная вьётся лоза,

Думая, что покорила бессмертье.

Вечны лишь небо и сон облаков,

И безнадёжно искать пробужденья,

Лучше бросать на барханы веков

Только свои треугольные тени.

Кто-то другой пусть ведёт караван,

С ветром врезаясь в песчаные груды,

И из далёких, чарующих стран

Милой везёт в сундуках – изумруды.