Buch lesen: «Танец со смертью»
Глава первая
Руки трусливо дрожали, а сердце стучало так, что звенело в ушах. Но у меня не было сомнений, я давно хотела уйти, покинуть этот мир, узнать что же на той стороне. Я знала, что лошадиная доза инсулина не даст мне шанса, я знала, что через пять минут я потеряю сознание, никто меня не спасет, я медленно засну, далее кома и смерть…
Игла вошла в вену как по маслу, одно легкое нажатие и вот я лежу на краю кровати и все начинает таять, время замирает, звуки за окном становятся тише, я делаю последний вздох, глаза сами закрываются и я погружаюсь во тьму – меня больше нет…
Две недели назад
Будильник зазвонил, как надрывается ржавая пила, распиливая сон на куски.
Я проснулась и уткнулась лицом в подушку, словно пытаясь задохнуться, чтобы вернуться в небытие.
За окном светило солнце, но его лучи казались назойливыми – будто тычут пальцами в глаза, требуя: «Вставай, вставай, жизнь уже началась!»
Мой белый кот с глазами цвета грозового неба запрыгнул на кровать, и его лапы топтали одеяло, словно он выбивал ковер от апатии.
Его требовательное мяуканье звучало как укор, чтобы я быстрее его покормила, но я лишь протянула руку, отодвинула его, но шерсть оказалась теплее, чем все в этом мире.
На миг я замерла, чувствуя, как его пульс стучит в такт моему собственному – два ненужных сердца в комнате, где даже воздух казался лишним.
– И тебе с добрым утром, Альфа…
Кот уселся на грудь, будто пытался придавить меня к реальности, его хвост бил по щеке – легкие пощечины понедельника.
– Уйди! – прошептала я, но кот лишь зевнул, показав розовую бездну пасти, и продолжил требовать своего.
– Черт, да не ори ты! Уже иду за твоим кормом!
Альфа посмотрел своими недовольными, но невозможно прекрасными глазами, и я поняла, что люблю его как собственного ребенка, которого у меня никогда не было, и не будет…
Я сапожник без сапог. Работая в лучшей клинике страны и будучи репродуктологом, который получил множество наград, внес вклад в медицину и науку, сама не могу иметь детей по неизвестным мне причинам. Я пыталась множество раз! Это уничтожило меня и все мои отношения с мужчинами, в двадцать девять лет я имела успешную карьеру, но не имела семьи.
Насыпая корм коту, мой разум снова оказался в цепких лапах тревоги, кусочки корма со звоном падали в миску, и их участь была быть съеденными. Как и наше время – оно незаметно просыпается в чашу и исчезает. И если тема семьи и детей уже не особо ранила, меня все больше и больше с каждым днем охватывал туман размышлений по поводу смерти, времени… Больше волновало – что на том конце? Ад или рай? Есть ли у нас душа? Что происходит с нами, когда мы умираем и куда попадаем…
И эти мысли у меня уже давно, так давно, что мне кажется, я родилась с ними.
Еще в младшей школе я начала искать истину в религии, ходить в церковь, молиться, далее стала изучать все возможные источники, которые хоть как то могли приоткрыть занавес тайны…
Я параллельно училась в двух направлениях: первое – теология, второе – медицина.
Религия не смогла дать точного ответа, поэтому я решила выбрать второе и преуспела, но не в ответах на мой вопрос о смерти.
Одежда валялась на стуле, словно сброшенная кожа прошлой недели, и я натянула первое, что нашла – серую футболку с дурацкой надписью «Завтра будет лучше», которая теперь походила на злую шутку.
Распахнув окно, я окунулась в шумный городской вихрь – звонкий смех детей переплетался с нетерпеливыми автомобильными голосами. Звуками, которые резали, как ножницы, фотографии из моих снов.
Но понедельник не ждал, время текло, как сироп, прилипая к коже, и если я сейчас не начну собираться, то снова опоздаю, в третий раз за этот месяц.
Следующие полчаса я неслась в клинику со скоростью света с одной мыслью в голове – я снова опаздываю! Так и представляю лицо Мии, которая меня оправдывает перед пациентами…
– Лив! Ну наконец-то!
Этот звонкий голос, который я узнаю из тысячи, разбудил от бесконечных мыслей.
– Ты что, уже у входа в клинику меня ждешь? Я думала ты у кабинета.
Она оглядела меня своими зелеными, как свежая трава, глазами и вздохнула:
– Ужасно выглядишь, ты снова сидела до утра со своими докладами? Ладно, тебя уже ждут, и волосы твои нужно привести в порядок…
Я лишь закатила глаза, Мия знала меня слишком хорошо, но она права, нужно взять себя в руки.
– Будь вежлива, это важный клиент для нас, ты же знаешь?
– Знаю, и он подождет. Я единственная, кто может решить его проблему.
– Его?
Я не стала отвечать на вопрос, так как мы уже подходили к моему кабинету и нас встречал весьма строгий взгляд уважаемого в нашей стране человека.
– Прошу прощения за опоздание…
Произнесла я и тут же хотела высказать причину опоздания и оправдаться, но не стала, вдруг наши версии с Мией отличаются? Тогда я попаду в неловкое положение.
Я быстро открыла кабинет, кинула свой плащ на вешалку у входа, надела медицинский халат и быстро убрала волосы в нелепый и тугой пучок…
Мия была права, я запустила себя, волосы были уже по поясницу.
– Присаживайтесь! – приказала я и села за массивный, дубовый стол, который занимал полкомнаты.
Над столом, словно часовой прогресса, стоял компьютер с выпуклым монитором, его экран мерцал заставкой Windows 95 – пиксельные облака, плывущие в цифровой пустоте.
Рядом, в диссонанс с техникой, лежала стопка бумажных карт пациентов, перетянутая резинкой, а напротив стояли два кресла с тканевой обивкой в клетку, и их чуть продавленные подушки хранили отпечатки сотен пациентов – тревожных будущих матерей и отцов.
В них тут же приземлились мужчина преклонного возраста и молодая девушка.
Мужчину звали Генри Харингтон, он был успешным предпринимателем и даже баллотировался в министры страны, в возрасте пятидесяти двух лет ему пришла гениальная мысль – чтобы почувствовать себя снова молодым он решил завести ребенка. Видимо молодой двадцатилетней жены ему было недостаточно. Но нужно отдать ему должное, несмотря на свой возраст он неплохо выглядел – подтянутый, не имел избытка в весе, и хоть его голова была покрыта сединой, это смотрелось весьма благородно.
Чего не скажешь о его жене. Рядом с ним она выглядела нелепо – одежда заполненная логотипами брендов, вылизанные и доведенные до идеала тёмные, как крыло ворона пряди. Модель наверное, да не наверное, а точно, подумала я.
– Доктор Хартнолл, вы понимаете, что я чрезмерно занятой человек? И вы заставляете меня подрывать свое доверие к вам, это второе опоздание и, если бы не ваша репутация…
– Я понимаю, поэтому еще раз прошу прощения за доставленные вам неудобства.
– Хорошо, я принимаю ваши извинения, надеюсь такого больше не повторится!
Боже, он что, решил меня отчитать как ребенка? Или он думает, я не понимаю, что он не получит желаемое без меня?
Я смотрела прямо на него, не отводя взгляда, его это, судя по всему, смутило и он смягчился.
– Так что там с нашими анализами, доктор?
Я притянула две папки к себе и начала спешно пролистывать. Как я и предполагала, проблема была в нем и его не сильно активных сперматозоидах.
– К сожалению, анализы не очень хорошие, но они выявили основную проблему ваших неудачных попыток зачать ребенка…
– Что-то обнаружили у Кэтрин?
Ах, ну да, если женщина не может забеременеть, мужчины в первую очередь думают, что проблема в ней, а не в нем. Зря я надеялась, что он понимает, в ком и в чем конкретно проблема.
Я тут же поймала напуганный взгляд девушки, она широко открыла карие, как шоколад, глаза и прикусила губу. Интересно, какие мысли в ее голове? Что он заменит ее на другую? Да, вполне вероятно…
– Нет, дело не в миссис Харингтон и ее анализах, они идеальны, а вот ваши… Меня смущает спермограмма, ваши сперматозоиды малоактивны, они попросту не успевают оплодотворить яйцеклетку и погибают на полпути к ней.
– И что же нам делать? ЭКО может в этом случае помочь?
– Да, но пока рано прибегать к экстракорпоральному оплодотворению, мы попробуем убрать проблему медикаментозно.
Мужчина нахмурился, и я даже уловила нотки растерянности в его голосе.
– То есть вы предлагаете лекарство?
– Да, но мне понадобятся дополнительные анализы. Препараты повышают тестостерон в вашем организме и увеличивают активность сперматозоидов, но и увеличат нагрузку на сердце, так что мне понадобятся анализы крови и кардиограмма… Я выпишу направление.
– Что если… Что если ни лекарство, ни ЭКО нам не помогут? Я слышал, что вы даете какой-то целительный чай пациентам, может мне его уже стоит попробовать?
Ох уж эти слухи, подумала я. Они распространяются мгновенно, и заражают все вокруг. Я действительно давала свой чай пациентам, у которых была безвыходная ситуация. И да, я весьма молодой доктор, и не каждый опытный репродуктолог мог за десятки лет жизни добиться того, чего добилась я. Ни один пациент не ушел от меня ни с чем. Каждая пара, приходящая ко мне, уходила с исполненным желанием. Сколько детей появилось на этот свет благодаря мне и не сосчитать, поэтому я получила множество наград и была уверена, что тот чай, о котором говорит мистер Харингтон, никак им не помогал, они помогли себе сами, за счет эффекта плацебо.
– Давайте сначала будем отталкиваться от доказательной медицины, и если что-то пойдет не так, мы попробуем альтернативу?
– Как скажете доктор, я вам полностью доверяю, – с ноткой грусти сказал он.
Мистер Харингтон явно ожидал услышать другое, он забрал протянутое мной направление и пара поспешно покинула кабинет.
Я с облегчением выдохнула, но меня еще ждала целая кипа анализов, документации и это была моя не последняя за сегодня консультация.
Каждый день был похож на предыдущий – бесконечный поток рутины, а ночами я посвящала свое время поиску истины.
Я изучала снимки человеческого мозга, общалась с нейрохирургами, а после работы принимала людей, которые пережили клиническую смерть записывала их истории на диктофон.
Они приходили с глазами, полными неземного света, шептали о тоннелях, о голосах, о встречах с умершими.
Один мужчина, чье сердце остановилось на восемь минут, описывал рай как бесконечную библиотеку, где каждая книга – чужая не прожитая жизнь. Женщина с ожогами на запястьях говорила, что смерть пахнет как снег, который тает на горячей коже. А шестнадцатилетний мальчик, выживший после прыжка с моста, рыдал вспоминая как «там» его обнимала мать – та самая, что покончила с собой, когда ему было шесть.
По вечерам я перематывала кассеты.
Их голоса трещали в динамиках, смешиваясь со скрипом пленки. «Там нет боли», – уверяла меня старуха, пережившая инфаркт в очереди за хлебом. «Ты не представляешь, как там тихо», – шептал бизнесмен, проглотивший таблетки с виски.
Я ловила себя на том, что если там действительно так хорошо, что я еще делаю «тут»? И эти мысли меня пугали и манили одновременно…
Как только я откинулась на спинку своего кожаного кресла, в дверь буквально ворвалась Мия.
– Лив! Как все прошло?
– Нормально, но ты явно не за этой информацией пришла ко мне, верно?
Я видела ее горящие глаза, она явно задумала очередную авантюру. Как мы вообще стали подругами? Мы такие разные…
– Во-первых, дай-ка я тебя приведу в человеческий вид!
– А можно сразу к сути?
– Нет, садись на диван!
Другого ответа я и не ожидала, она всегда была настойчива, и пока работа и исследования увлекали меня в свои глубины, она всегда была рядом и следила за мной, как сестра, которой у меня никогда не было.
– Расплети волосы, я приведу тебя в порядок.
Я покорно послушалась и подошла к дивану, стоящему вдоль стены у входа, села к ней спиной и стянула резинку.
Волосы полились по моей спине, я взяла одну прядь и начала всматриваться в нее.
Не смотря на то, что мои родители были обладателями светлых волос, у меня они были каштановые. В нашем роду почти все были блондинами, только у меня волосы отличались ореховым оттенком. Генетика, конечно, интересная штука, но я была этому только рада, я не хотела бы быть похожей на них и видеть отражение своих родителей в себе, слишком больно было…
Нет, они не были плохими, мне их просто катастрофически не хватало. Родителей погибли в автокатастрофе, едва мне исполнилось шесть лет… Я тяжело перенесла утрату, одним разом лишилась самых близких людей, может поэтому я так фанатично хочу узнать, что с нами происходит после смерти?
Всю последующую жизнь меня воспитывала бабушка по маминой линии, но и ее не стало год назад…
Я была одна, и только Мия поддерживала меня и держала на плаву, она делала все, чтобы я не утонула, за что я ей очень благодарна.
– Ты подумала о моем предложении?
Заплетая тугую косу Мия вдруг прервала молчание.
– Эм? Прости, я не помню, что мы в прошлый раз обсуждали?
– Лив! Я еще в выходные говорила, что сегодня встреча с выпускниками у меня дома!
– Да? У меня вылетело из головы…
– Не удивительно, ты вечно витаешь в облаках! В этот раз ты так просто не отделаешься!
Я повернулась к ней и сделала виноватый вид. Я явно никуда не собиралась, да и вообще мне не о чем с ними разговаривать. Обсуждать какие подгузники они покупают детям, методы воспитания или, еще хуже, сплетни и обсуждение мало знакомых людей меня вообще не интересовали.
– Мия…
– Не смей! Ты идешь и точка!
– О чем мне с ними говорить, ты сама подумай?
– О своих успехах, да и тема для обсуждения есть, завтра вторая годовщина смерти принцессы Дианы…
Да, это великая потеря для нашей страны, и трагедия до сих пор бурно обсуждается, много теорий и предположений о ее убийстве, многие не верят в случайность. Я ей восхищалась, она была воистину великой женщиной.
– К тому же Том тебя очень ждет… Лив, тебе хотя бы иногда нужно вылезать из рабочей рутины…
– Хорошо… – всхлипнула я и подняла руки, я сдалась, она снова использовала секретное оружие, упомянув имя своего сына.
– Тогда я зайду за тобой после последней консультации! – радостно воскликнула Мия, ее глаза засверкали, а на лице появилась радостная улыбка.
Я вздохнула, мне тяжело даются такие мероприятия – наблюдать за людьми, с которыми мы когда-то учились, влюблялись, ходили на вечеринки, и за тем, как их жизнь изменилась, для меня же как будто все остановилось…
У всех были семьи… а у меня что? Карьера?
Да, и на этом все. Я не летала в отпуск, я мир-то по сути не видела, только книжные листы, исследования и конференции с лучшими умами Британии.
Закончив с последними клиентами, я начала собирать вещи и мой взгляд нечаянно устремился на зеркало, висевшее на стене.
Подойдя к нему ближе, я начала рассматривать себя в отражении…
И вот в таком виде я поеду? Мешки под глазами, уставший вид… Да, я навряд ли удивлю таким видом знакомых…
Под конец рабочего дня я уже было искала новые оправдания, лишь бы не идти на встречу, как тут же услышала хлопок двери.
– Ну что, ты готова? Я уже вызвала нам такси! – с грохотом ворвалась Мия в кабинет и тут же начала меня оглядывать.
– Боже, ты меня напугала… Да, только у меня небольшая просьба…
– Какая?
– Старайся не привлекать ко мне внимание, хорошо? Я хочу остаться призраком в этот вечер…
Мия сделала жест, будто застегивает свой рот, но при этом ее глаза продолжали хитро улыбаться.
Уже при выходе из клиники меня одернул женский голос. Это была Ребекка на стойке регистрации, судя по всему у нее была новость для меня.
– Доктор Хартнолл!
– Да, в чем дело?
– На завтра к вам записался «особенный» клиент.
Мы так называли пациентов, которые приходили ко мне после основной работы, те самые, кто пережили клиническую смерть или побывали в коме. Я записывала их истории для своего исследования о смерти, которым буквально жила…
– Я записала его на семь часов вечера, у вас же не было никаких планов на это время?
– Отлично, нет я полностью свободна. Кто записался?
– Мортимер Деадли… Странный такой, по телефону сказал, что может дать вам бесценную информацию.
Интригует. Этой новости я была рада, так как такие пациенты приходили ко мне не часто, не все хотели делиться видениями и рассказывать подробности, а для меня это было важно. Настроение явно поднялось и я уже с предвкушением ждала этой встречи.
Глава вторая
Человек умирает тогда, когда перестает меняться, а похороны – просто формальность.
Генри Форд
Огни Пикадилли таяли в дожде, как леденцы на языке ночи, а такси, в котором мы ехали, пробралось сквозь пробки, словно пьяный жук, заблудившийся в паутине улиц.
Но жизнь на улицах все равно кипела, кто-то спешил домой на поздний ужин к родным, кто-то на свидание, кто-то на долгожданную встречу с выпускниками медицинского университета, и эти кто-то были мы.
Я прижалась лбом к стеклу, следя как капли рисуют на нем зигзаги судьбы, но Мия резко прервала молчание.
– Значит, особенный пациент?
– Да, первый звонок за два месяца… – на выдохе ответила я и подруга резко повернулась ко мне, в ее взгляде читалась тревога.
– Лив, меня беспокоит твоя одержимость смертью… Я знаю, тебе тяжело после ухода Марии, но может ты отложишь все это? И займешься своей жизнью?
– К чему ты клонишь?
– Да ни к чему…
Она резко отвела взгляд, а ее пальцы стали нервно щипать пояс от пальто. Что-то тут было не так… Машина набирала скорость и неслась по дороге, как и мои догадки в голове.
– Нет… только не говори…
– Он хороший! И он идеальный вариант для тебя!
– Ты снова за свое? Я тебе много раз говорила что мне не нужны отношения, это ни к чему не приводит, только… только к разочарованию.
– Не нужно судить плохо только после двух неудачных романов!
– Мия, я не хочу и в третий раз обжечься, ты не понимаешь? Мне не нужна семья!
– Каждому она нужна, тем более тебе…
Из ноздрей повалила мощная струя гневного, горячего воздуха.
Нет, она невыносима. Неужели так сложно понять, что в такие моменты я чувствую себя полной дурой! Неудачницей! Которая в силах построить карьеру, но не личную жизнь, и что моя подруга при этом пытается меня «пристроить».
Хотелось открыть дверь машины и выйти на полном ходу, потому что впереди меня ждал вечер позора и неловкости… И тут автомобиль уменьшил скорость и за поворотом появились кованые ворота.
Дом возвышался словно корабль из песчаника, бросивший якорь в море стриженных газонов. Викторианские башенки, острые как карандаши, пронзали низкое лондонское небо, а окна-арки, обрамленные плющом, отражали свет фар машины.
Семья Мии подарила им на свадьбу небольшую усадьбу, передававшуюся из одного поколения в другое. Подруга была из богатой семьи, отец владел несколькими фабриками, и семья жила зажиточно. Но хоть и родилась уже богатой, она не была избалована деньгами, училась как все студенты университета и ничем не выделялась, кроме своей доброты и искренности.
Так сложилось, что мы – незаменимые партнеры в работе, если я сею зерно, то она его взращивает и встречает первые плоды.
Она акушер-гинеколог, а я тот человек, который подкидывает ей работу.
– Лив! Не может быть! Милая, я всегда знал, что ты владеешь даром убеждения!
На встречу к нам вышел Отто, а по совместительству супруг Мии. Его смешные кудряшки растрепал ветер, а его лицо цвело постоянной улыбкой, как подсолнух, не способный отвернуться от солнца.
Она тут же вылетела из машины, ее супруг машинально раскрыл руки и заключил в объятия, словно крыльями, свою единственную любовь.
Вступив на влажную землю и хлопнув за собой дверью такси, я невольно закатила глаза и ответила:
– И я рада тебя видеть, Отто…
– Как ты? Хотя нет, я уже и так знаю. Мия оторвала тебя от твоих безумных исследований и под угрозой жизни и смерти притащила сюда?
– Ты точно подметил…
Беззвучный смех играл на их губах, не желая покидать приют, они выглядели такими счастливыми – десять лет вместе, а ведут себя так, будто только встретили друг друга…
Идеальная пара, подумали бы остальные, взглянув на них, но я единственная знала через что они прошли…
Не успев толком узнать друг друга, Мия через два месяца их бурного романа узнала о беременности… Это никак не входило в их планы, а уж особенно в планы учебы и будущей карьеры. Отто, к тому же, тогда страдал лудоманией, азартными играми, все деньги спускал в казино, родители перекрыли ему доступ к деньгам, а Мия тащила все это на себе…
Мне приходилось сидеть с младенцем на руках, пока Мия старалась догнать упущенное и сдать экзамены. Но любовь победила, Отто с появлением сына поменялся, от него прошлого ничего не осталось, кроме прозвища «Игрок».
– Лив! Ты приехала!
И вот их плод любви уже бежал ко мне навстречу, задорный и весьма для своего возраста умный мальчишка.
– Привет, чертенок!
– Ты принесла то, что я просил? – ответил мне зеленоглазый мальчишка с кудряшками, который был точной копией матери и всегда смотрел на меня как на что-то неизведанное, хоть я и с самого рождения была с ним. Для него я была той самой «тетей», которая отличалась от других, поэтому у него был особенный интерес.
Я спешно начала копаться в рюкзаке и достала снимок головного мозга. Особенным его делало то, что он был сделан во время сна человека.
– Держи, злодей.
– О! Как круто! Мам, смотри!
– Лив, не учи ребенка плохому, я бы не хотела…
Она прервалась на половине фразы, но я быстро подхватила эту неловкую паузу.
– Чтобы он шел по моим стопам?
Мия тут же поменялась в лице, она явно засмущалась, словно не хотела этого говорить.
– Нет, просто для него это все слишком рано!
– Мия… Это снимок мозга, а не трупа, хотя я могла и то, и другое принести…
Она ткнула локтем в мой бок и рассмеялась.
И вот мы уже подходили к столовой, где был накрыт стол, длинный как дорога воспоминаний. Он ломился под тяжестью фарфоровых блюд с золотой каймой, чьи названия звучали как стихи.
Свечи в кандеряблях дрожали, отбрасывая тени на лица гостей, которые уже сидели и ждали начала пира.
Все со своими женами и мужьями… Одна я выделялась из этого сборища коршунов, которые тут же направили на меня взгляды, словно увидев хорошо разложившуюся и весьма аппетитно пахнущую тушку…
– Смотрите кто пришел! – воскликнул Отто, будто я – главное блюдо этого вечера.
– Боже, Лив! Неужели ты нашла для нас время в своем плотном графике?
Ох, Бекка, рыжеволосый демон в юбке, никогда мне не нравилась. Она всегда была в эпицентре сплетен, с первой нашей встречи у нас появилась взаимная неприязнь к друг другу… Она была против союза Мии и Отто, но со временем стала чуть ли не частью семьи, и это так раздражало. Но Мия не глупая, она знала что врагов нужно держать близко…
– Представь себе, но ты так не радуйся, я ненадолго… – выстрелила я в ответ на поражение, чтобы она понимала – на ее провокации я не поведусь.
– Очень жаль… – ответил Пол и начал осматривать меня, словно витрину магазина.
– Прости, Пол, но неужели ты до сих пор испытываешь ко мне теплые чувства? – поинтересовалась я и тут же раздались смешки, он сразу же смутился и отвел взгляд, ведь все знали, что он весь второй курс ходил за мной по пятам и пытался завязать романтические отношения, а теперь… Вот досада, он несчастный супруг Бекки и клянусь богом, что она все соки из него выжимает.
– Так, хватит! Лив, присаживайся, почти все в сборе. – прервала нашу словесную перепалку Мия.
Стоп, почти все? Вокруг меня все были знакомые и с парой, а это значит…
– А вот и он! – обернулась Мия и расплылась в довольной улыбке…
Да, вот и он… Мой публичный позор, ведь всем очевидно для чего и для кого ты пригласила этого незнакомца.
– Знакомьтесь, Джо! Коллега Отто и друг нашей семьи!
Я молниеносно почувствовала взгляды на себе. Представляю какую рекламную акцию провела Мия, рассказав обо мне ему, что он согласился прийти в логово змей на растерзание.
Мужчина сел напротив меня, и тут же взглянул своими небесно-голубыми глазами.
– Здравствуй, Лив!
О нет, не надо, прошу… Надеюсь, мой растрепанный вид тут же тебя отпугнет, подумала я и не ответила, а лишь кивнула и отвела взгляд на Мию. Она тут же поняла свою роковую ошибку и то, что поплатится за нее. Сделала сожалеющий взгляд и села за стол.
Далее, как и говорила Мия, все начали бурно обсуждать скоропостижно скончавшуюся принцессу Диану. А я уже обдумывала план побега. Что же придумать? Кот заболел? Плохо себя чувствую? Все, что угодно, кроме работы…
Как только я поставила бокал с вином на стол, мои раздумья прервал Отто…
– Да, это правда! Скажи же Лив?
– Прости, что?
Я пропустила цепочку разговора, мне нужно было что-то ответить, и тут на помощь как всегда пришла Мия.
– Скажи же, ты можешь лечить руками!
– Это правда? – удивленно переспросил Джо и уставился на меня огромными глазами.
От такого напора я растерялась.
– Эм… В студенчестве мы, бывало, баловались магией, но это так, шалость, обычные совпадения!
– Неправда! Ты вылечила меня от мигреней, просто приложив ладони колбу! – воскликнула Лилия, светловолосый ангел, отличавшийся своей наивностью.
– Ли, боюсь тебя огорчить, но это банальное самовнушение… – отрезала я, тем самым разрушив ее иллюзии.
– Но как же тот случай?
«Мия, ты меня топишь!» – безмолвно прокричала я и взглядом пыталась донести до нее свои мысли. Укоризненно посмотрела, сделала вид, что ничего не понимаю и недоумевающе спросила:
– Какой?
Она неловко поправила темные волосы, будто чувствуя вину за произнесенный ранее вопрос:
– Да, знаете, Лив права, мы были еще юны, а сейчас половина из нас – успешные врачи, поэтому верить в мистику как-то глупо…
Послышались поддерживающие возгласы после ответа Мии. Обошлось. Не хватало, чтобы мы еще столетние байки вспоминали за столом, тогда бы я точно сорвалась с места и сбежала.
Гости быстро сменили тему для обсуждений, на этот раз это были дети. И я решила, что пора дать деру, никто не осудит, если я на этой теме покину стол, ведь все в курсе, что я не могу иметь детей и не смогу поддержать беседу.
Я решила прогуляться и вышла на террасу – выбрать оправдание за непродолжительное присутствие в компании, да и просто подышать свежим, уже почти осенним воздухом.
– Я не помешаю? – внезапно раздался знакомый голос позади меня, и я невольно обернулась.
– Нет…
Джо сделал виноватое лицо за то, что нарушает мое одиночество, и сел рядом на качель из цепей, в которую я секунду назад приземлилась.
– Знаешь, я тебя понимаю, все эти шумные посиделки…
– Ты меня не знаешь и не понимаешь, – прервала его я, и в моем голосе звучало безразличие. Я думала, он быстро потеряет интерес к несговорчивой собеседнице. Но он продолжил:
– Нет, понимаю… Понимаю, как нелепо и неловко ты себя ощущаешь в окружении семьянинов, как раздражают глупые вопросы, сожалеющие взгляды, как им все равно, что ты чувствуешь и чем живешь!
Я посмотрела на него и ощутила, как мои брови заметно напряглись. Надо отдать Мии должное – разрекламировала меня как надо, наверное еще и инструкцию выдала по налаживанию общения!
Я не стала отвечать на его блистательную речь, отвернулась и продолжила смотрела в пустоту…
– Ты, наверное, думаешь, что Мия все рассказала мне о тебе?
– Разумеется…
– Она толком ничего не пояснила. Я понял, что нас хотят свести только тогда, когда увидел что ты одна без пары как и я.
Хмм… А вот это уже интересно, подумала я, и мой собеседник сразу увидел мое озадаченное выражение лица.
– Да, мне самому неловко, я не планировал завязывать отношения в этот вечер, но думал хотя бы компания будет интересной!
Я невольно улыбнулась, меня радовала мысль о том, что я не одна кручусь в этом водовороте абсурда.
– Значит мы с тобой друзья по несчастью… – ответила я, напряжение в теле исчезло и я даже расслабилась. Меня, как и его, поставили в неловкое положение, а значит не придется объяснять ему, что мне неинтересно наше общение, ведь он тоже стал заложником ситуации.
– Да… Не хочешь сбежать отсюда?
– Уже собиралась.
– Тогда поехали! Заедем в паб и пропустим пару пинт!
– Ты меня неправильно понял, я собиралась поехать домой и…
– Одевайся, я пока вызову нам такси.
Он тут же встал и направился к выходу. Я настолько растерялась, что даже приоткрыла рот от удивления.
Он что, решил, что я поеду с ним в паб? Он настолько самоуверенный и наглый? В любом случае, это куда лучше, чем сидеть и поднимать бессмысленные темы и сотрясать воздух.
Ладно, хуже уже не будет, к тому же я надеюсь, что он не рассчитывает ни на что…
Я неуверенно встала со своего места, раздумья о сомнительной поездке еще крутились в голове, а тихо сбежать, ничего не сказав, будет глупо, поэтому я снова оказалась в тупике и решила покинуть это место с новым знакомым.
И вот мы уже ехали в город.
Представляю, как разыграется воображении Мии, когда она заметит наше отсутствие, и меня завтра однозначно ждет допрос с пристрастием, но это всего лишь безобидное общение, которое не приведет ни к чему… Надеюсь, я не пожалею, что согласилась.
Он всю дорогу молчал, лишь изредка я ловила его взгляд на себе. Приехав в пункт назначения Джо галантно открыл дверь машины и протянул мне руку…
– Ты не пожалеешь, это лучший паб в городе! – с ноткой предвкушения произнес Джо и указал рукой, словно приглашая.
Передо мной открылась когда-то алая вывеска, теперь выцветшая до ржаво-розового, буквы едва читались: «Est. 1898». Сквозь запотевшее окно, заклеенное рекламным плакатом пива Bass Ale, пробивался тусклый свет, смешиваясь с неоном уличных фонарей.
Открыв двери паба, я заметила, как запахло столетиями – дымом сигар, прокисшим пивом и воском, капающим с подсвечников на дубовую стойку, исчерченную инициалами влюбленных, пьяниц и философов.
За столиками из темного дерева, покрытыми липкими кругами от кружек, сидели те, кого время не торопило. Пенсионер в твидовом пиджаке с заплаткой на локте спорил с самим собой о Маргарет Тэтчер. Девушка с синими волосами и булавкой в брови рисовала что-то в блокноте, попивая Guinness. А у барной стойки, под телевизором, вещавшим о скандале с Моникой Левински, толпились мужчины в кожаных куртках – их смех гремел, как пустые бочки в подвале.
Людей было немного, в вечер понедельника, казалось, посетители старались не задерживаться. Я тут же села за столик – время его нещадно потрепало, как и сам паб в целом. Он не выглядел новым, но за этой стариной как будто стояла какая-то история, и эта приятная атмосфера наполнила все помещение.
Когда мой кавалер пошел делать заказ к барной стойке, я почувствовала себя крайне некомфортно. В таких местах не была, наверное, лет пять, а может и больше. Раньше, в студенческие годы, мы были завсегдатаями подобных заведений, пили коктейли, танцевали пока могли стоять на ногах… И куда это все так быстро исчезло?
– Ну что, как тебе место?
– Напоминает о прошлом…
– Бурная молодость? – спросил Джо и протянул бокал пива, его лицо расплылось в улыбке.
– Не то что бы, скорее, как у всех, но на барной стойке я не танцевала! – оправдалась я и он рассмеялся, как будто это было и так очевидно, что я никогда не была оторвой.
