Buch lesen: «Ведьма и чужак»
Дым от десятков костров вздымался в морозное темное небо. Неделя, предшествующая кануну зимнего праздника, именовалась в округе Кайсли «пламенной», или «дымной», и каждый дом, магазин или продуктовая лавка соревновались в размерах ритуальных костров, собранных на традиционных кованых мангалах. По поверьям жителей округа, считалось, что чем яростней горит огонь в последнюю неделю декабря, тем больше счастья ждет тебя в следующем году, чем гуще поднимается в небо дымный столб, тем легче духам предков спуститься и прогуляться среди живых, присматривая за потомками.
Для ведьм же дымная неделя каждый год становилась испытанием на прочность. Ведь если именно ведьма разожжет костер, то все желания точно сбудутся, а если она своей рукой бросит несколько веток хвои в пламя, то у духов предков на той стороне оврагов весь следующий год будет царить покой. Никто в точности уже и не вспомнит, откуда взялись такие суеверия. Но именно благодаря им местные с легкостью отбрасывали все предрассудки и опасения в угоду своим интересам. В дни праздников ведьмы были нарасхват.
«Какая же короткая и избирательная у людей память», – думала Лиззи Майер, вертя в руках очередной сверток с яблоками, врученный ей в благодарность. Она закинула яблоки в корзинку, стоявшую при входе в дом тетушки (там уже организовался склад из преподнесенных ей, сестре Мари и тетушке Люсильде угощений). Запах дыма преследовал ее повсюду, на сегодня это был пятый разведенный костер. А должен был быть еще и шестой. От слякоти совсем промокли ноги, и Лиззи поставила сушить у камина промокшие ботинки, запрыгнула в мягкие тапочки и, поставив чайник на огонь, начала набивать сумку всем необходимым для следующего костра.
– А на меня воды хватит?
Лиззи вздрогнула от неожиданности, выронив склянку с репейным маслом (но с кошачьей ловкостью все же поймала ее почти у пола).
– Сириус! Боги, напугал. Ты чего здесь так рано делаешь?
– Так уже начало седьмого.
– Ох, вот же, провозилась у миссис Норти дольше, чем думала.
– Давай, садись отдохни хоть пару минут, я сделаю чай и тосты.
– Спасибо.
Лиззи плюхнулась за стол и, прошептав легкое заклинание над мазью, начала обильно растирать обожженные пальцы.
Ее кузен Сириус переехал в дом тетушки полтора месяца назад, а она все никак не могла привыкнуть и вздрагивала каждый раз, когда он неожиданно появлялся на кухне или во дворе у старого сарая. Так непривычно было видеть его зимой, в теплой одежде (кузены Сириус и Марс приезжали из столицы только летом, погостить в доме тетушки).
Сириус знал про шабаш, но не был его частью. И хоть с кострами и заклинаниями помощи от него никто не ждал, он всячески пытался помочь и взять на себя хотя бы работу по дому, в отличие от их с Мари отца, который в дымную неделю каждый раз уезжал к друзьям в соседний округ, прикрываясь фразой «зачем я буду путаться под ногами».
Сириус поставил на стол чай и тосты с кусочками сала, которые, на удивление, очень порадовали Лиззи: посмотрев на еду, она осознала, как же сильно проголодалась.
– У тебя сколько костров на сегодня осталось?
– Один, последний, а что?
– Люсильда начала ворчать про корзинку.
Лиззи пригляделась повнимательнее и обнаружила, что закинутый ею сверток породил волну вывалившихся яблок, конфет и даже одну маленькую тыкву.
– Надо бы вам с Мари утащить хоть часть домой.
– Она все равно будет ворчать – не из-за этого, так из-за чего-нибудь еще, сегодня я точно ничего не возьму. А Мари пока не заходила?
– Я не видел, может, приходила, когда меня не было. Хочешь, могу отнести к вам домой – возьму ключ у Люсильды, когда вернётся? Мне сегодня нужно отдать книгу мистеру Бруксу в лавку, а потом дел никаких нет.
– О! Сириус! Ты мой спаситель. Только тетя вернётся далеко за полночь, но мой последний костер как раз через одну дверь от книжной лавки, я могу занести книгу, а ты закинешь к нам корзину. Ключи сейчас найду, они где-то здесь, в прихожей, висят.
– Тогда так и сделаем. А что, у Люсильды так много костров сегодня?
– Нет, не костров. Номи встали на зимнюю стоянку за рекой, она пошла приветствовать их Бо. Это далеко – даже если все пройдет быстро, вернется уже совсем поздно. Странно, что не предупредила тебя.
– Номи?
– Ага, Оборотные. Твой рогатый друг не рассказывал про них?
– Он никогда не называл их Номи.
– Ну это местное, человеческое название, такие, как он, наверняка их по-другому называют. Хотя, если так подумать, они сами себя так тоже не зовут. «Ном» – название их вагончиков, отсюда Номи, или еще повозочниками зовут.
– Вы с ними не враждуете?
– Не-а, у нас пакт. Ни вражды, ни сотрудничества. Просто приветствуем и прощаемся. Они до лета или до осени, если никто не потревожит, простоят за рекой, а потом уйдут на дальнюю стоянку за границу округа.
– Они летом тоже здесь? Странно, ни разу не встречал ни одного из них.
– Обычно из лагерей своих почти не выходят и в деревню не суются. Конечно, ты их не встречал.
– А ты видела? На кого они похожи?
– Я нет. Мари в прошлом году ходила с Люсильдой знакомиться с их Бо. Она же теперь вся из себя важная, метит на следующую старшую шабаша.
Сириус нахмурил брови и удивленно уставился на Лиззи. Она была мягким человеком, не переносящим конфликты и не позволяющим себе язвить и ругаться. Такой тон скорее был присущ ее старшей сестре.
– Не бери в голову, это наши с Мари дела. На кого похожи? На обычных людей в странных и грязных одеждах, на бродяг. Как-то так их Мари описывала.
– Лиззи, ты злишься на Мари за то, что она хочет стать следующей старшей шабаша?
– Злюсь? Нет. С чего мне на нее злиться? Тем более что она это заслуживает по праву рождения, а еще все говорят, что она чуть ли не самая талантливая ведьма за последние два десятилетия.
Сириус смотрел на нее молча, и от такого взгляда ей все больше становилось не по себе. Лиззи любила кузена, но вот этот его взгляд ненавидела с детства. Она знала, что Сириус всегда видит больше, чем все остальные люди, даже больше, чем многие ведьмы (хоть, помимо этого, никаких других магических сил у него не было), но когда он пристально смотрел на людей, ей всегда было любопытно, видит ли он в них больше, чем остальные? Интересно и страшно одновременно – она так ни разу не решилась его об этом спросить. А вдруг ему видны ее мысли?
