Космические бродяги

Минуту-другую он стоял неподвижно, в каком-то оцепенении, хотя на самом деле собирал все свои резервы решимости для решения стоящей перед ним задачи. Просто найти Рут среди сотен тысяч жертв и умереть вместе с ней. Задача сама по себе грандиозная, и все же Кей не сомневался, что ему это удастся, что он будет держать ее в своих объятиях, когда адская волна захлестнет их.

Он знал, какой будет эта смерть. Непреодолимое наступление гигантских масс протоплазмы, выдвижение временных рук, или щупов, которые хватали их, втягивали в сердце податливой субстанции и медленно душили до смерти, пока жизнь высасывалась из их тел. Говорили, что смерть безболезненна, но это была правительственная пропаганда. Но он держал бы Рут в своих объятиях. Он найдет ее: в этом он нисколько не сомневался.

И, как ни странно, теперь, когда Кей знал самое худшее, когда не оставалось ни малейших сомнений, он ощущал подъем духа, какое-то безумное безрассудство, не поддающееся никакому определению.

Kей направил фонарь в угол кухни. Да, там было то, что подсознание подсказывало ему искать. Длиннорукий, тяжелый топор дровосека, грозное оружие в ближнем бою. Поскольку инстинкт homo Americanus – умереть с оружием в руках, а не позволить беспомощно зарубить себя, Кей схватил его. Он побежал обратно к своему самолету. Бензобак был почти пуст, но в ледяном домике у озера был бензин.

Кей подкатил машину к нему и заправил бензином и маслом. Теперь все готово! Он запрыгнул внутрь, нажал на стартер и взмыл вертикально вверх, крылья самолета трепетали, как у парящего ястреба. До пассажирской воздушной полосы на высоте девять тысяч: выше – двенадцать, трасса международных судов и судов снабжения; еще выше – четырнадцатитысячный потолок устаревшей машины. Он набрал высоту и повернул на юг.

Там, наверху, было холодно, а у Кея был летний костюм, но между пассажирской полосой и полосой гелиосфер, на высоте тридцати тысяч, не было воздушной полиции. И он мог позволить себе не рисковать. Правительственная полиция будет искать десяток таких же отчаянных людей, как он, нацеленных на подобную миссию. Он вел самолет по направлению к Атлантике, пока под ним не появилось красное зарево – очаг возгорания, охватывающий квадратные мили территории.

Опустившись ниже, Кей услышал звуки детонации, грохот старомодных орудий, а сквозь пелену сизого дыма пробивались длинные фиолетовые вспышки атомных пушек, рассекающих полосы разрушений. Нью-Йорк горел.

Обезумевшие жители подняли восстание, захватили хранившиеся в арсеналах пушки и атаковали великую крепость Бронкс, которая, как могучий дозорный, защищала порт.

В поле зрения появился целый рой дирижаблей, закрутившихся в жестокой схватке. Кей увеличил высоту. Это была не его битва.

Нью-Йорк остался позади, а он летел на юг над Атлантикой. Он летел всю ночь. На рассвете он опустился в прибрежной деревушке за нелегальным бензином и маслом.

– Вы приехали из Нью-Йорка? – спросил местный. – Слышал, там началась война.

– Моя война в Бразилии, – пробормотал Кей.

– Если эти гиганты придут сюда, знаете, что мы сделаем? Мы натравим на них гончих. Да, сэр, у нас есть свора ищеек, выращенная как раз для этой цели. Полагаю, до этого не додумались эти умники из Вашингтона. Они забрали двух малышей из Хоуптауна, но отсюда они никого не заберут.

Кей заправился и продолжил полет на юг.

После этого начался кошмар. Солнце всходило и заходило, сменяясь луной и звездами. Кей пересек Карибский бассейн, увидел побережье Южной Америки, пронесся на юг над джунглями Бразилии. Он пил, но пища не проходила мимо его губ. Он превратился в механизм, созданный для особой цели – самосожжения.

Впервые он увидел чудовищ в широкой саванне среди джунглей. Сначала он подумал, что это восходящий рассветный туман, потом различил некое жуткое сходство с человеческими формами и спустился вниз, кружась вокруг проема в джунглях, пока не смог разглядеть их.

Их было около десятка – передовой отряд, выдвинувшийся вперед от одной из основных дивизий. Люди? Скорее антропоиды, поскольку их пол был неразличим! Человеческие формы от нескольких футов до сотни, состоящие, по-видимому, из сероватого желе, неуклюже передвигающиеся на двух ногах, но скорее плавающие, чем идущие. Прозрачные, полупрозрачные. Самое ужасное, что на этих теневых сфероидных существах то тут, то там появлялись бутоны разных размеров, которые принимали подобие свежих форм. И среди них были молодые, сорвавшиеся с родительских стеблей почки, вполне сформировавшиеся люди ростом, наверное, в пять или шесть футов, с ужасающей игривостью подпрыгивающие на месте своих родителей.

Когда Кей парил в трехстах футах над головой, из джунглей выскочил молодой тапир и, явно не замечая их присутствия, побежал прямо к монстрам. Внезапно он остановился, и Кей увидел, что его уже окружили витки протоплазмы, похожие на руки, которые вырвались из тел дьяволов.

Постепенно, несмотря на свои попытки и крики, тапир был втянут в субстанцию чудовищ, которые, казалось, слились воедино и образовали сплошную стену протоплазмы, во всех отношениях похожую на агглютинацию бактерий при определенных условиях.

Затем животное исчезло в стене, одно лишь возбужденное журчание которой свидетельствовало о его существовании.

Еще, наверное, минут десять Кей оставался парящим над поляной. Затем тела разделились, вернувшись к своим отдельным формам. Белые кости тапира лежали на открытом пространстве в виде спрессованной массы.

Кей пришел в бешенство. Он намеренно опустил самолет и с топором в руках бросился на неповоротливых монстров. С дикими криками он прыгнул в их гущу.

Последовавшая за этим схватка была похожа на кошмарный бой. Он обрубал медленные щупальца, стремившиеся обхватить его, рубил дьяволов на длинные ленты извивающегося желе, рубил, пока вещество не затупило топор; вытирал его и снова прыгал в их гущу, рубил, пока не мог поднять руку. Затем он отступил назад и оглядел представшую перед ним картину.

Она была достаточно ужасна, чтобы вытеснить из его мозга последние остатки здравомыслия. Каждый кусок, который он отрезал от монстров, каждая протоплазменная лента на его глазах превращалась в подобие нового существа. Там, где раньше был счет, теперь их было пятьсот!

Кей побежал к своему самолету, вскочил в него и взмыл на юг. Его лицо превратилось в гротескную маску безумия, а крики разносились по эфиру.

Жертвы больше не были прикованы к кольям. Федерация, всегда действовавшая в условиях полной секретности, пошла еще дальше. Она привлекла инженеров-электриков, разместила их в секретных местах, доставила на Голгофу; там было создано огромное электрифицированное поле – открытое пространство, границы которого были обозначены столбами из электронной стали.

Между этими столбами проходили линии электрической силы. Попытка пройти их означала не смерть, ибо мертвые мальчики и девочки были отвергнуты дьяволами, а жестокий удар, отбрасывающий человека назад.

На этой огромной равнине сотни тысяч жертв сидели, сгрудившись под открытым небом. Еды у них не было, так как облегчение их последних мук не имело смысла. Не было и укрытия, поскольку вид зданий мог отсрочить последнюю фазу. Но высоко над обреченными парил флаг Федерации на возвышенном шесте – оттенок ироничной сентиментальности, который пришелся по душе кому-то в Вашингтоне.

На квадратной миле территории, окруженной джунглями, лежали жертвы. Большинство из них окольцовывали эту местность; то есть, пытаясь убежать, они были отброшены назад электрическим зарядом, и, не имея ни сил, ни воли, падали там, куда их отбросило, и лежали в апатичной покорности.

Были крики и мольбы о пощаде, жалкие сцены, когда правительственные дирижабли опускали их на землю и улетали, но теперь на обреченных опустилась напряженная тишина. Смирившись со своей участью, они сидели или лежали небольшими молчаливыми группами, устремив взоры в мрачные джунгли.

И повсюду в этих джунглях в этот предрассветный час образовывался туман, похожий на пелену. На тысячи миль вокруг дьяволы собирались за своей добычей, склеивались, чтобы пища одного стала пищей всех.

Сквозь деревья пробивались клубы протоплазменного тумана, меняя форму с каждым мгновением, но неизменно продвигаясь вперед: то представляя собой выстроенный полк огромных, тенистых людей, то не более чем стену полутвердого пара. И все же, напрягая глазные яблоки, жертвы наблюдали за происходящим.

Внезапно всех охватил один и тот же приступ безумного ужаса. Снова они бросились к наэлектризованным линиям, и снова их отбросило назад, массы мальчиков и девочек, кувыркающихся друг с другом и вопящих в едином вопле, который, если бы его услышали в Вашингтоне, свел бы всех с ума. Снова и снова, пока они не падали назад, задыхаясь и беспомощные. А стена дьяволов надвигалась со всех сторон.

Рут Дин, одна из немногих, кто держал себя в руках, лежала на некотором расстоянии от наэлектризованного поля. С того момента, как представители правительства застали ее врасплох в своей квартире, она знала, что надежды на спасение нет.

Она сняла с пальца кольцо, защелкнула пластиковый металл и прикрепила его к нитке, оторванной от платья. Она вставила его в дверь, надеясь, что Кей найдет его. Это должно было послужить последним посланием любви к нему.

Каждое исчезновение выбранной жертвы носило характер похищения. Ночью в ее квартиру открыли дверь. Ей приказали одеться. Ничего нельзя было написать, никаких договоренностей. Ее уже считали погибшей.

Ее поспешно вывели из верхнего подъезда на монорельс, который доставил ее в специальном вагоне на станцию посадки. Через несколько минут она уже ехала в лагерь других жертв, расположенный в сотне миль от дома. Через два часа она была уже на пути на юг.

Ошеломленные трагедией, никто из жертв не поднял особого крика. Полиция дирижабля давала им воду. Мальчикам и девочкам, уже мертвым, еды не давали. Прошли дни и ночи, и вот она уже здесь, теряя сознание от усталости и удивляясь отчаянию, которое проявляли остальные. Что изменится через полчаса? К тому же в правительственной брошюре утверждалось, что эта смерть безболезненна!

Но ее охватило огромное желание снова увидеть Кея. Было время, когда ей казалось, что она любит Клиффа; потом в ее жизни появился Кей, и она поняла, что все эти отношения были глупостью. Она никогда не рассказывала Кею о той горькой сцене между ней и Клиффом, о том, как он ополчился на Кея и поклялся в конце концов завоевать ее.

Клифф успокоился и извинился, и Рут больше никогда его не видела. Она жалела, что он принял все так близко к сердцу. Но прежде всего ей хотелось увидеть Кея, просто попрощаться с ним.

И она пыталась передать ему всю свою душу в невысказанном послании любви, которое, несомненно, каким-то образом дойдет до него.

Стена дьяволов подступала со всех сторон, медленно, вяло. Чудовища не торопились, потому что знали, что непобедимы. Рыдания и крики стихли. Собравшись в массу, почти такую же жесткую, как у земных гигантов, жертвы ждали, застыв, как кролик, ожидающий приближения змеи.

Гул над головой. С неба спускается самолет. Спасатели? Нет. Только одинокий пилот, вооруженный топором дровосека.

Кей опустился на землю, коснулся ее и вскочил на ноги. Случайность занесла его на расстояние пятисот ярдов от того места, где стояла Рут. Но Рут знала, кем должен быть этот одинокий летчик. Она прорвалась сквозь толпу и бросилась ему навстречу. Ее руки обхватили его.

– Кей, дорогой Кей!

– Рут, дорогая!

– Я знала, что ты придешь.

– Я пришел, чтобы умереть рядом с тобой!

Странно, что ни одному из них не пришло в голову, что Кей может просто посадить Рут в самолет и улететь с ней в безопасное место. Если бы такая мысль пришла в голову Кею, он, возможно, и поддался бы искушению. Но такое черное предательство было немыслимо для обоих. Пока существовала Федерация, пока человек жил в организованном обществе, он был связан со своими товарищами, должен был сражаться, страдать и умирать вместе с ними.

– Будь рядом со мной, Рут. Мы будем сражаться.

Они двинулись обратно к толпе, которая, на мгновение окрыленная появлением Кея, впала в прежнюю апатию отчаяния. Теперь монстры начали входить в электрифицированную зону. Когда они проходили мимо линии столбов, ток высокого напряжения делал их тела светящимися, но не оказывал на них заметного влияния. Они неизбежно двигались дальше.

Около десятка получеловеческих форм, слившихся в единую массу и все же различимых по отдельности. Они медленно надвигались на толпу жертв, которые отступали назад по мере их продвижения. С других сторон, хотя они почти окружили поле смерти, монстры не предпринимали никаких маневров, чтобы заманить свою жертву в ловушку. Их вялые умы были не в состоянии придумать ничего подобного. Если бы не наэлектризованная зона, подавляющее большинство жертв могло бы спастись. Чудовища просто надвигались на свою жертву; они не рассматривали ее захват с точки зрения стратегии.

Новое безумие ужаса охватило толпу. Они бежали, с трудом отступая назад, пока самые стойкие не достигли другой стороны Голгофы и не были отброшены наэлектризованной зоной. Они падали кучей. В воздухе раздавались ужасающие крики.

Еще одна шеренга чудовищ просачивалась вперед, приближаясь к первой. Когда две линии встретились, они слились в стену протоплазмы длиной в тысячу футов и высотой в сотню. Из стены выглядывали призрачные лица, как на фризе.

Кей стоял один, обняв Рут. Следовать за летящей толпой означало лишь продлить агонию. Он поднял топор. Он посмотрел в глаза девушки. Она поняла и кивнула.

Последнее объятие, поцелуй, и Кей прижал ее к себе. С криком он бросился вперед и вонзился в самое сердце стены.

А Рут, глядя расширенными от ужаса глазами, увидела, как она поддалась с всасывающим звуком и как Кей исчез в ней.

Он видел, как отвратительная масса надвигается на него, как сотня оттопыренных щупалец машет в воздухе, слепо хватаясь за него. А потом Кей прорвался сквозь нее и с бешеной силой ударил топором по стене протоплазмы, рассекая огромные струи аморфной ткани.

Она отшатывалась, потом снова складывалась, и могучие взмахи Кея отсекали фантомные конечности от фантомных тел; отрубали щупальца, которые скручивались и сворачивались, выставляли карикатурные руки и пальцы, а потом, соединяясь с другими отрубленными щупальцами, начинали лепить из себя подобие карликовых чудовищ. Борьба Кея напоминала борьбу человека с туманом: раз за разом он пробивал стену, и всегда она воссоединялась.

А за ней надвигалась другая стена протоплазмы, и с другой стороны надвигалась стена. Когда Кей остановился, задыхаясь и на мгновение освободившись, Рут увидела, что они почти окружены.

Она поняла характер этой борьбы. Неизбежно стена сомкнется вокруг них, и, хотя кости прошлогодних жертв были собраны и унесены Федерацией, она догадывалась, что произойдет.

Она бросилась к Кею и потащила его назад через закрывающуюся брешь. Она открылась за их спинами, и они снова оказались лицом к лицу с дьяволами. Только на этот раз вместо стены протоплазмы перед ними предстала настоящая гора, и прорваться сквозь нее было уже невозможно.

Впоследствии Кей думал, что абсолютный ужас наводило то, что реформирующиеся чудовища, молодые, растущие на глазах, обладали инстинктом азартного бега, как молодые ягнята или другие существа. Они были гораздо живее, чем родительские существа.

B это время дьяволы заняли, пожалуй, треть пространства внутри электрифицированных линий. Стена медленно и вяло надвигалась, а с другой стороны просачивалась новая порция. Когда жертвы в своем бегстве прижимались все ближе и ближе друг к другу, половина из них, казалось, сошла с ума. Они бегали туда-сюда, смеялись и кричали, размахивая руками в экстравагантных жестах. Один молодой парень, промчавшись по земле, бросился, как болт из катапульты, в самое сердце жуткой массы, которая раскрылась и приняла его.

Началась борьба, конвульсии; затем масса двинулась дальше.

Кей вытер топор. Он стоял рядом с Рут, собираясь с силами и дыханием, чтобы снова вступить в бой. Что еще оставалось делать?

Внезапно до его слуха донесся гул. Все еще находясь на некотором расстоянии от чудовищ, он оглянулся. Жертвы кричали, глядя вверх. Над верхушками деревьев джунглей Кей увидел, что к ним летит второй самолет, более крупный, чем тот, на котором он летел.

Он развернул крылья и понесся вниз. Кей увидел одинокого пилота, а в багажном отделении – что-то, чего он сначала не узнал. Затем он узнал и этот предмет, и летчика.

– Это Клифф, – хрипло прошептал он. – Он прилетел!

Толпа столпилась вокруг Клиффа, когда он выходил из самолета. Кей прорвался сквозь них, крикнув, чтобы они освободили место, что это их шанс, их единственный шанс. Они услышали его и послушались. Клифф и Кей взялись за руки, и рядом с ними оказалась Рут.

Вдвоем они вынесли из багажного отсека верхнюю часть прибора и установили ее.

– Слава богу, я прилетел вовремя, – проворчал Клифф. – Сколько у нас времени, Кей?

– Думаю, минут пять, – ответил Кей, глядя на встречную стену. – Они медленные. Сработает ли это, Клифф? Боже, когда я обнаружил, что ты ушел прошлой ночью…

Клифф не ответил. Не обращая внимания на предложение Кея о помощи, он плотно вставил верхнюю часть в гнездо из краолита, гораздо более тяжелого, чем прежний. Под ним три тяжелые краолитовые ножки образовывали подобие треножника.

– Я с нетерпением ждал этой возможности, Кей, – сказал Клифф, поправляя столешницу и поворачивая зажимы, удерживающие ее в нужном положении. – Прости, что пришлось тебя обмануть, но ты так был настроен на космические лучи, и я знал, что псениумные эманации тебе не понравятся. Ты бы не поверил. У меня было предчувствие, что Рут получит одно из этих чисел.....

Колышущиеся массы серого желе были совсем рядом с ними. Клифф лихорадочно работал.

– Позволь мне помочь. Клифф!

– Нет! Я закончил! Отойдите! – крикнул Клифф.

В тот момент он пожалел об этом и знал, что будет жалеть об этом до самой смерти, но даже тогда в голове Кея промелькнула мысль, что Клиффу нужна вся слава. Позади него толпа с криками сгрудилась, словно в поисках защиты. Медленно из надвигающейся стены высунулось щупальце, похожее на полусферу. Кей взмахнул топором и отрубил его от призрачного тела. Но стена уже почти настигла их, и с другой стороны она стремительно надвигалась.

– Я готов! Отойдите! – Клифф повернулся к Кею, лицо его побелело, голос охрип. – У меня к тебе одна просьба, Кей. Не подпускай ко мне никого, включая тебя и Рут. Никто не должен приближаться к этой машине ближе чем на двадцать пять ярдов!

– Так и будет сделано, – ответил Кей с легкой горечью в голосе.

– Рут, я думаю, что спасу вас всех. – Клифф на мгновение заглянул в лицо девушки. – Пожалуйста, отойдите на двадцать пять ярдов, – повторил он.

Кей взял Рут за руку и потащил ее назад. Толпа отступила назад, и их натиск заставил отступить огромную толпу позади них. Огромная толпа почти вклинилась в квартал Голгофы; места для движения почти не было.

Кей увидел, как Клифф нажал на рычаг.

Гигантская машина начала вращаться. Быстрее… быстрее.... Теперь она вращалась так быстро, что стала совершенно невидимой. Но Клифф был почти окружен стеной желе. Видно было только его спину, а дальше пространство стремительно сужалось.

Кей крепко схватил Рут за руку. Он затаил дыхание. Толпа, лишь малая часть которой понимала, что происходит, вопила от ужаса, когда масса желе с другой стороны неумолимо давила на них. А Клифф почти исчез. Сработает ли машина? Возможно ли, что эманации псениума окажутся там, где не справились лучи Милликана и W-лучи?

Внезапно воздух стал темным, как ночь. Кей начал чихать. Он задыхался. Он задыхался. Он ничего не видел и судорожно прижимал к себе Рут, а перепуганные люди позади него издавали последний вопль отчаяния.

Он ничего не видел и стоял с топором наготове, ожидая нападения чудовищ, еще более страшных, чем прежде, в своей невидимости. Вдруг раздался подземный гул. Казалось, земля разверзлась почти под ногами Кея.

Он отпрыгнул назад, увлекая за собой Рут. Медленно оседала пыль, тьма становилась все меньше. Слабый, светящийся отблеск над головой свидетельствовал о появлении солнца. Кей заметил, что Клифф откинул крышку, чтобы лучи псениума падали на вторую массу чудовищ с другой стороны.

Солнце исчезло в ужасающей черноте. Пыльный воздух снова стал почти не выдыхаемым. Крики толпы затихли в хриплых вздохах, а затем раздался еще более дикий крик.

– Землетрясение! Землетрясение! – пронзительно кричала девушка. – Боже, помоги нам всем!

Кей стоял неподвижно, крепко сжимая Рут в объятиях. Он не смел шелохнуться, потому что весь мир, казалось, растворялся в хаосе.

Постепенно пыль снова начала оседать. Прошло около пяти минут, прежде чем сквозь нее стали пробиваться солнечные лучи. Облако серой пыли по-прежнему заслоняло все вокруг. Но стена протоплазмы исчезла!

Из тумана донесся стонущий голос Клиффа, который звал Кей по имени.

Кей осторожно двинулся вперед, все еще держа Рут на руках. Казалось, он обходит край огромного кратера. На его краю он обнаружил машину, которая медленно вращалась. Сверху донесся голос Клиффа.

– Кей, мы победили. Не смотри на меня. Не позволяй Рут видеть меня! Посмотри вниз!

Кей посмотрел вниз, в бездонную яму, простиравшуюся через всю равнину до далеких джунглей. В земле зиял огромный каньон, заполненный медленно оседающим облаком пыли.

– Они там, Кей. Не смотри в ту сторону!

Но Кей смотрел и не видел ничего, кроме груды обломков, из-под которых доносился голос Клиффа.

– Клифф, ты не ранен?

– Немного. Послушайте, я расскажу вам, как убрать монстров. Это эманация псениума. Она имеет тот же эффект, когда к ней применяется наш метод. Она расщепляет все неорганическое, но не органическое.

– Я подумал, что если не смогу их достать, то распылю их по земле и похороню их. Они лежат под обломками, Кей, на глубине мили, погребенные, под непроницаемым порошком, который представляет собой неорганические соли и минералы земли. Им никогда не выбраться оттуда. Протоплазме нужен кислород. Больше они нас не побеспокоят.

– Ты должен победить, Кей. Используй наш старый метод. Ты найдешь его применение к писанию эманации псениума в книге, прикрепленной под капюшоном. Остальных уничтожьте. Если появятся еще, вы будете знать, как с ними справиться.

– Клифф, ты не сильно ранен? – снова спросил Кей.

– Не смотри, говорю тебе! Держи Рут подальше!

Но пыль быстро оседала, и вдруг Рут издала крик страха.

А из горла Кея вырвался придушенный крик, когда он посмотрел на то, что было Клиффом Хайнсом.

Казалось, он превратился в такую же протоплазму, как и земные гиганты. Он лежал кучкой, невероятно маленький, невероятно искаженный. Плоть без костей, бесформенные куски плоти там, где должны были быть руки, ноги и каркас тела.

Слабый голос Клиффа произнес. – Ты помнишь утечку через резину и аналектронный контейнер, Кей. W-лучи даже расплавили краолитовую муфту. Псениевые лучи сильнее. Они разрушают даже кость. Они смертельны для человека, который управляет аппаратом, если он не следует инструкциям. Я записал их для вас, но у меня не было времени их применить.

Его голос прервался. Потом: – Удачи тебе и Рут, Кей, – прошептал он неслышно. – Не позволяй ей смотреть на меня.

Кей осторожно отвел Рут в сторону.

– Ты слышал это? – прошептала она, всхлипывая. – Он умер, чтобы спасти нас, Кей.

Это было как возвращение из могилы для изумленных мальчиков и девочек, которые – с тех пор как чудовища уничтожили электрические линии – выходили из равнины Голгофы к жизни и свободе.

Многие из них сошли с ума, некоторые умерли от испуга, но остальные вернулись к нормальной жизни, и мир был спасен.

Самой большой проблемой для них стал голод, ведь, несмотря на то что Кей поспешил долететь до ближайшего оккупированного поста, было трудно убедить чиновников Федерации, что дьяволы действительно исчезли, погребенные под милями осыпавшейся земли. К тому же Кей должен был вернуться, чтобы зачистить другие, более мелкие группы, распространившиеся по лесам.

Прошло полгода, прежде чем последний из монстров был уничтожен, и тогда Кей, теперь уже один из высших чиновников на службе Федерации, получил лунарианский отпуск, чтобы принять командование антарктической экспедицией с целью уничтожения оставшихся в логове чудовищ.

Он воспользовался этой возможностью, чтобы обвенчаться с Рут в церкви своего родного города, где по этому случаю был устроен праздник.

– Думаешь о Клиффе? – спросил Кей свою невесту, когда она усаживалась в его самолет, готовясь к медовому месяцу в Адирондаках. – Думаю, он был бы счастлив, если бы узнал. Он спас мир, дорогая; он отдал все силы. И это все, чего он хотел.