В добрый час! Гнездо глухаря

Андрей: Ну, место свое. Оно — одно-единственное. Попал на это место — и все твои способности наружу выходят. Все, что есть!

Тут, понимаешь, человек обязательно счастливый бывает. И другие его любят, ценят. Самое важное — найти эту точку. Вот ты свою чувствуешь, тебя тянет к ней, и другие — тоже. А я понять не могу: где она? Но где-то есть это мое место. Оно — только мое. Мое! Вот я и хочу его найти. Призвание — это, наверное, тяга к этой точке. Да?

Маша: Да потому что такие, как вы, уже зачислили его в неудачни­ки. Если человек не гений, не знаменитость, так и права на жизнь не имеет? А ты знаешь, что его вчера вызывали в ди­рекцию и просили не уходить из театра? Просили!.. Он талан­тлив, да! Только идет медленно, трудно... А вы своим нетер­пением подхлестываете его. Вот он и захотел прыжок сделать... сорвался... совсем озлобился. А злоба убивает в человеке все, даже талант.

Андрей: Мама, ну разве это самое важное, кем я буду? Каким буду — вот главное! А дорога — она разная может быть; но все равно, если во мне что путное сидит — выйдет наружу, обязательно выйдет. И учиться я буду, все время буду.

Андрей: Маша, в девятом классе нас как-то на уроке спросили: кто кем хочет быть? Ну, ребята отвечали, кто что думал. Так ведь не все правду. Федька Кусков, например, сказал — летчиком. Зачем сказал? Так, для бахвальства, А сейчас хочет приткнуться туда, куда легче попасть. Володька Цепочкин еще хлеще ответил; кем бы ни быть, лишь бы приносить пользу Родине. А этот Володька был, есть в будет подлецом первой марки: подлипала и прихлебала! А я тогда честно сказал — не знаю. Что поднялось! «Как, комсомолец! В девятом классе, и не знает!» Чуть ли не всей школой прорабатывали! Этак ведь на всю жизнь ко всякому призванию отвращение можно получить!

Маша: Ну конечно, в семнадцать лет вы все хотите быть непре­менно великими. А вдруг получится из тебя какой-нибудь обыкновенный смертный — счетовод, провизор или фото­граф?