Buch lesen: «Аномалия»

Глава 1

Слышали притчу про человека, который каждый день приходил в храм и молился:

– Господи! Моя жизнь так тяжела, на моем пути так много испытаний! Сделай мою жизнь легче, облегчи мой Крест!

И так день за днем. Однажды к этому человеку спустился Архангел, взял его с собой на небо, и провел в огромный зал, заполненный Крестами разного размера.

– Выбирай! – сказал Архангел, – и тот Крест, который ты выберешь, будет твоим. Но только тот, что скрыт сиянием алтаря, выбрать ты не сможешь, так как это Крест, который ты нес до сего момента.

Долго ходил человек, пересмотрел все и выбрал наконец небольшой Крест размером с кулак, это был самый маленький и легкий. После чего взял его со словами:

– Теперь это будет моя ноша.

В тот же момент свет алтаря погас, а Архангел на место Креста размером с кулак положил крохотный Крестик не больше наперстка.

– Теперь твой Крест понесет другая душа, чей Крест ты выбрал для себя.

Вот эту притчу я все чаще вспоминаю.

Еще совсем недавно я, Федор Грай, вел спокойную жизнь. Я был предпринимателем, имел небольшую фирму, в которой зарабатывал не огромные, но достаточные средства для более-менее комфортной жизни. И вот я раб, раб в прямом смысле слова. Но обо всем по порядку.

Я не хватал звезд с неба, и не имел их на погонах, в прочем, как и самих погон. Мое самое большое везение – это когда в молодости я встретил любимую жену, с которой мы счастливо прожили уже более 30 лет. У нас уже выросли дети, и жизнь текла своим чередом. Я был законопослушным гражданином своей любимой страны, и мои правонарушения заключались в превышении скорости на 10 -20 км. Мне недавно исполнилось 49 лет, и обнаружив, что моя в принципе атлетическая фигура обзавелась довольно внушительным пивным животиком, я решил «заняться собой» – начал бегать. Ну как бегать – вначале мог только ходить быстрым шагом, так как пробежать выбранную дистанцию не хватало сил. Оказалось, что легкие забиты, суставы болят, а ноги гудят после двух из пяти километров. Но я постепенно увеличивал расстояние, которое пробегал, прежде чем перейду на шаг.

Вот во время очередной «пробежки» меня и парализовало. Да так, что я не мог не то что бежать или идти, я не мог даже двигать глазами. С ужасом смотрел, как приближается земля, на которую я падал не удержав равновесия, ведь парализовало меня в тот момент, когда я уже почти решил снова перейти на шаг, и моя левая нога еще поднималась вверх, застыв на полпути. Но упасть до конца я опять же не смог. Мое лицо остановилось в 10 сантиметрах от асфальта и зависло. Я почувствовал разряд электричества и отключился.

Очнулся я в какой-то клетке, надо мной возвышалось нечто. Это было человекоподобное существо, двух с лишним метров ростом с черной кожей. То, что это не представитель африканского континента, я понял сразу. Наши – земные негры – словно бы олицетворяют силу и выносливость. При взгляде на них сразу понимаешь, что они – наши, земные люди, со своей особенной красотой, силой и грацией. Чего не скажешь об «афроамериканцах» и «афроевропейцах», выросших на килотоннах жиров и канцерогенов, и сегодня уже забывших, кто они есть. Забывших, что мужчина – это мужчина, а не женщина с половыми признаками мужика, или того хуже – третий, или какой там у них уже определен гендер.

То, что нависало надо мной – мало того, что было явно выше обычного человека, так еще и почти полтора метра в ширину. Оно имело огромный вздернутый нос, к которому прижимались очень маленькие, близко посаженные глаза. Руки этого существа были длиннее, чем у людей, и кисти рук имели непропорционально большие и длинные пальцы. Но все-таки это был человек. Вот только сразу становилось понятно – этот «человек» – не землянин. Он был одет в комбинезон из явно плотного износостойкого материала, поверх комбинезона на груди висело что-то среднее между современной разгрузкой и охотничьим патронташем. Он что-то орал в сторону. Я перевел туда взгляд и увидел в дверном проеме практически такого же представителя неизвестной планеты. В таком же одеянии, в руках этот второй держал какую-то телескопическую палку с набалдашником, из которого торчало четыре закругленных шипа. «Похоже, это шокер» – подумал я, и тут же в этом убедился, так как тот, что нависал надо мной, вытащил из-за пояса дубинку, разложил ее и ткнул в меня. Тело свело так, что чуть не сломались зубы, а после того, как действие разряда закончилось -все мышцы организма расслабились настолько, что с трудом удалось сдержаться, чтобы не опорожнить кишечник и мочевой пузырь. При этом желудок тоже запросился наружу.

«Что это за жесть, и главное за что???» – пронеслось в голове. Однако спрашивать у этих «Двух» не хотелось. Во-первых, я понятия не имею, на каком языке они говорят, а во-вторых – почти уверен, что вместо ответа получу еще один разряд шокера и уже вряд ли смогу удержать все в себе, а это тоже скорее всего не обрадует этих … как бы их назвать?

Первый – буду пытаться их различать по мере очередности появление в зоне видимости – махнул палкой, явно показывая, куда мне надо двигаться, и я пополз, с трудом заставляя тело перемещаться. Последствия знакомства с «палкой-толкалкой» еще не прошли. Выбравшись из клетки, двинулся к проему. Первый остался сзади, Второй шел впереди, не оборачиваясь, и что-то говоря, то ли себе самому, то ли все-таки к кому-то обращаясь. Мне это напомнило конвоирование пленника, виденное в многочисленных фильмах, тем более что шли мы по коридору, пол стены и потолок которого были сделаны из непонятного материала, что-то среднее между металлом и пластиком. Коридор странно освещался, свет как-то рассеивался и как будто шел сразу и от стен, и с потолка, при этом точек распространения света не было. Меня завели в помещение, в котором в ряд располагались кресла, необычайно сочетающие в себе Кресло стоматолога, гинеколога и кресло из фантастических фильмов, где герои, используя различные «приспособы» в виде проникающих в тело человека разъемов, погружаются в виртуальный мир. Там находился еще один инопланетянин, в отличии от моих конвоиров он был одет в костюм, больше подходящий какому-нибудь ученому из будущего. Меня плюхнули на кресло. «Акая» и «Гакая», конвоиры стали что-то объяснять ученому, периодически указывая на меня и в верх. Все время их общения я вертел головой, пытаясь определить свои шансы на расчлененку. Судя по всему, то, что меня ожидает, не подразумевает отрезание голов или конечностей. Вокруг кресла было несколько шестигранных столбов, сбоку – столик на шарнире, с возможностью перемещаться. В следующую секунду я понял, что не учел уровень развития технологий, и меня могут не то что бы разрезать на куски, но и превратить в произведение таксидермии. Из одного столбика выдвинулась рука манипулятора, зафиксировала мою голову с такой силой, что я начал переживать за целостность черепа. Второй манипулятор подхватил инструмент, чем-то схожий с приборами земных офтальмологов, приблизил к моим глазам, и я почувствовал, как нечто проникает мне под веки, дернуть головой я уже не мог, челюсти тоже были зафиксированы, и в этот момент в меня полился свет, именно полился, неся с собой еще что-то. Он вливался через глаза мне прямо в голову, под черепную коробку. И если сначала было больно, но терпимо – то через миг я одновременно почувствовал холод местной анестезии и жар расплавленного железа, разливающегося внутри под черепной коробкой. Было такое чувство, что мозг отделяют от черепа. И наконец – ура, спасительная темнота накрыла сознание.

Приходил в сознание тяжело, как через густой туман, начал слышать звуки, которые, словно проходя через какие-то преобразователи, превращались в образы, наполняясь смыслом. Я не сразу понял, что это все те же «Акающие» и «Гакающие» звуки, но теперь я их начинаю понимать, вернее, осознавать, и чем больше я их слушаю, тем быстрее и легче идет процесс понимания. Я лежал и слушал, о чем говорят мои похитители, ведь теперь у меня появилась возможность не только к умозаключениям на основании того, что я видел, а еще и понимание того, о чем они говорят. И то, что я понял, мне не понравилось. Какой-то Джага «вычистит фистикулы (по сути – оторвет яйца)» говорившему, если он покажет меня в таком состоянии этому Джаге, а потом нас обоих отправят в переработчик, так как говоривший, за рейд по планете OR17N84/3 и так собрал не лучший урожай, но главной его неудачей оказался я. Он, выбирая меня как цель захвата, думал, что подбирает HUMANa, занимающегося спортом, фактически молодого и здорового. То, что я оказался не просто не первой свежести, а вообще толстым и дряблым стариком по их меркам, говоривший определил уже на борту корабля. В голове злорадно промелькнуло – «А нехрен было меня похищать, горилла черномазая!». Но мимолетную радость сдуло от его следующей фразы. И хрен бы со всем этим, если бы не тот перечень отклонений (болезней), которые у меня нашлись. Теперь продать меня у них не получится, так как стоимость лечения, необходимого мне, намного превышает стоимость меня как раба. А без лечения я загнусь через 2-3 цикла. Единственное, положительное – так это ну прямо необычайный уровень интеллекта, и он надеется, что я смогу выполнять работы на корабле без установки мне нейросети. Ведь тратить нейросеть на раба, который проживет 3 цикла, никто не будет. И если мои мозги спекутся от экспресс-загрузки мне Лингво, то ему конец.

– А что же ты не сказал, что ему только Лингву надо грузить? – Спросил второй голос, какой-то сильно скрипучий.

– А ты что ему загрузил? – С надрывом проАкал первый.

– Стандартный пакет корабельного раба, Оморский, Лингву и начальные знания обслуги.

– МЕРЗ! и сколько он еще будет в отключке?

– Ну не меньше стака. Ты же не предупредил, что он тебе свеженький нужен. А теперь ему еще мац стимулятор лучше не вводить, а то точно станет Мерзом.

– Ладно, пошли тогда. Через стак заберем этот кусок Мерза, он же зафиксирован?

– Конечно, по..

На этом дверь за говорившими закрылась, отсекая голоса. И я остался почти в тишине. Слышалась работа какого-то механизма, и слабое гудение вентилятора. В голове что-то встало на место, и я понял, что стак – это что-то вроде нашего часа. Только в малом цикле, или как тут принято – в маце стаков 20, а тиков – по-нашему секунд – 4000. Минут тут нет за ненадобностью. Причем это исчисление принято не только у этих образин, которые кстати оказались представителями расы Оморо, но и вообще в Единении. Вот только что такое Единение – я почему-то не знал. Вернее, я понимал, что это что-то вроде нашего ООН, или, может быть, что-то вроде Евросоюза, короче – это сообщество государств. Но дальше пустота. Такое чувство, что мне в голову загрузили разговорник и путеводитель туриста. Я понимал слова, которые произносили Оморо, и что значат эти слова в общем понимании, но вот такое чувство, что кто-то серьезно почистил смысловую составляющую, или просто тот, с чьих знаний мне отсыпали информацию, и сам не знал многого.

То, что я видел по пути в эту лабораторию – был коридор космического корабля, и я знал, что сейчас нахожусь в лабораторном боксе. Хотя, как по мне – это мед лаборатория. Получается, что я на космическом корабле. Я попаданец, том смысле, что я попал в глубокую и вонючую задницу. Из которой не видно света. Я попал к каким-то работорговцам. При этом эти работорговцы, с одной стороны, к людям относятся ничуть не лучше, чем наши в средневековье, а с другой стороны – уровень их технологического развития намного опередил Земной. И земляне для них как для европейцев негры, пойманные в Африке в 17 -18 веке, но в которых можно что-то вживить, чтобы они стали умнее и послушнее. Так как нейросеть, о которой говорили эти двое, у меня ассоциировалась с контролером мозга.

Я вспомнил свою семью, и в груди образовалась пустота – я понял, что не увижу ни любимую жену Машу, ни детей – Настю и Володю, и не порадуюсь внукам. Я сжал кулаки, хотел по привычке встряхнуть головой, но понял, что голова, как и тело, полностью зафиксированы, и только кисти рук и стопы ног мне доступны.

«Так,– я стал себе говорить, – не впадать в панику и прострацию! Да, семья теперь без тебя, и им будет больно из-за твоего исчезновения, но с другой стороны – благодаря этим тварям, ты не будешь умирать на глазах семьи, и если эти уроды правы, то через 2-3 года мое состояние будет ппц каким хреновым. В данный момент ты жив и если уж тебе предстоит умереть не сегодня, то это уже не плохо. Что будет дальше – «кривая покажет». А сейчас надо выжить и не попасть в переработчик!»

Примерно так размышляя, я пролежал, пока за мной не пришли. Включился свет, и я, открыв глаза, увидел двух Оморо. Людьми у меня не получается их назвать. Один был тот, который стоял в дверях при моем первом пробуждении, второй – хозяин лаборатории.

– Я Трак, – сказал лабораторный, что-то нажимая, и моя голова освободилась от захвата.

– Это Пииро – он показал глазами на второго, – Ты нас понимаешь?

Я кивком подтвердил.

– Попробуй сказать, – потребовал Трак.

Я собрался с мыслями и с трудом не совсем правильно «проГакал»:

– Да я вас понимаю.

– Вот и хорошо, – обрадовался Пииро, – Пошли к капитану, и если хочешь жить, то с благодарностью соглашайся на все, что тебе предложат, или окажешься в переработчике, а это тебе точно не понравится, – и он засмеялся, вернее это был какой писк, но я понял – это такой смех.

Меня полностью освободили и подтолкнув направили к выходу. Мы втроем прошли по коридору, поднялись по лестнице, чем-то напоминавшей лестницы военных кораблей, если верить тому, что я видел в фильмах, снова коридор, и подошли к гермодвери. Вот тут с моими конвоирами стали происходить метаморфозы. Пииро оправил свой комбез, подтянул пояс, поправил волосы и даже стал выглядеть как-то по-другому. Трак выпрямился, осмотрел себя, поправил табличку на груди, и постучал. Дверь открылась, и мы вошли.

Я как будто перешагнул с пиратского корабля в респектабельный офис. Мы были в просторном рабочем кабинете. За большим столом, сделанным удлиненной буквой «Т», сидел тот самый инопланетянин, который познакомил меня с шокером. Только теперь он был одет в костюм, костюм был необычен. Это была какая-то странная смесь между фраком и офицерским костюмом времен Наполеоновских войн. Но при этом костюм как бы показывал, что передо мной не взбешенный бабуин, которым он мне показался при первой встрече, а скорее всего аристократ с явно военным прошлым. Он был опрятен, черные волосы собраны на затылке в хвост, который держало какое-то искусное украшение. Взглядом он пригласил нас пройти, именно пригласил. Мы прошли, Трак и Пииро вытянулись, и Пииро сказал:

– Прибыли согласно распоряжению.

Капитан внимательно осмотрел меня, потом вернулся взглядом на Трака и спросил:

– Ты думаешь, этот дикий сможет выполнять ту работу, которую сейчас делают твои синты?

– Да. Во всяком случае, ближайшие пару циклов. Потом он станет неспособен и бесполезен – Ответил Трак.

Капитан повернулся ко мне.

– Меня зовут капитан Джага. Мне все равно, кто ты, для меня ты кусок говна Мерза. И если ты хочешь жить – то должен отрабатывать мое разрешение не отравиться на переработку. На этом корабле все, даже воздушная смесь принадлежит мне, и пока ты будешь выполнять все, что от тебя требуется – ты имеешь право дышать моей воздушной смесью. Как только я узнаю, что ты что-то не делаешь – ты станешь запасом биоматериалов для синтезаторов. Ты готов служить и подчинятся?

Пииро сглотнул и уставился на меня, как будто не меня, а его сейчас спрашивали.

– Да капитан, – ответил я, и Пииро выдохнул.

– Все идите, и сделайте так, чтобы он обходился как можно дешевле, – сказал капитан, посмотрев на Трака.

Как только мы оказались за пределами кабинета капитана, мои «поручители» снова превратились в полубандитов, и, подталкивая, меня повели на рабский этаж. Сначала в медбокс, где надели ошейник, продемонстрировав, что он путем электроразряда будет меня стимулировать к лучшему выполнению работы. Потом засунули в конуру 2 на 2 и метр в высоту. Пииро объяснил, что сейчас уже время отдыха команды, поэтому до утра я должен сидеть тут.

– Срать будешь в рабском отсеке. И не дай Сверд тебе оказаться за пределами этого уровня.

После чего дверка моей конуры прикрылась и началась моя новая рабская жизнь.

***

Разряд, МММ.. черт…

В очередной раз я проснулся от разряда электрошокера, встроенного в ошейник. Время, отведенное на сон, по мнению моих «хозяев» прошло, и пора приступать к работе, которой я отрабатываю свое право на жизнь.

Я подскочил, в этот раз не забыв о том, что размеры моей камеры не позволяют выпрямиться, и выскочил в коридор. Освещение притушено, так как наш капитан помешан на экономии, а если точнее, то он патологический крохобор, который экономит на всем, чем только можно, кроме себя любимого. Энергопитание системы жизнеобеспечения в блоке для рабов выкручено на минимум, как следствие, это выливается в минимальную циркуляцию дыхательной смеси, включении освещения на уровне полумрака, поддержании температуры на уровне градусов 15-18, хотя я понятия не имею, как Оморо ее измеряют. В прочем именно благодаря этой его жадности я еще жив. Джага – капитан и владелец пиратского корабля, на котором я в данный момент нахожусь, путем всего лишь математических расчетов, произведённых искином решил мою судьбу. Так как затраты на поддержание во мне жизни в случае, если я буду выполнять работу, для которой предусмотрены на корабле не дешевые Синты – аж на 20-25% меньше, чем затраты на энергию и обслуживание этих Синтов, мне и оставили жизнь, и скорее всего именно это же чувство заставило капитана Джага установить на четверть силу первого разряда, и в случае, если я не потороплюсь, то вот второй разряд я уже получу на половину мощности, а от этого уже так скручивает тело, что и язык можно откусить. Поэтому – некогда рефлексировать. Я ускорился и подошел к гермодвери с клетками рабов буквально за секунду до того, как с другой стороны коридора вышел Трак – эскулап и вивисектор. Он открыл дверь код-ключом, чем-то похожим на наши ключи от домофонов, но побольше, и явно более технологичным, осмотрел ряд клеток, в которых по трое сидели люди, прижавшись друг к другу, чтобы согреться, ткнул в одну из клеток парализатором, после чего люди в ней потеряли сознание, а крышка открылась.

– Сегодня мне нужны только двое, на третьего не будет время. Тащи быстрее.

Я подхватил тележку, чем-то похожую на медицинскую каталку, только больше раза в два. Погрузил на нее из клетки тело мужчины и молодой женщины. Дождавшись, когда клетка с третьим пленником закроется, покатил тележку к мед боксу.

Не сказать, что круг моих обязанностей большой, в основном это уборка «Мед бокса», в котором пленникам в ускоренном темпе вживляют рабские нейросети. Из-за этого из тел свежезахваченных пленников выходят испражнения, и не только. Люди испражняются, блюют, не приходя в сознание, и когда приступ стихает – моя задача – убрать испражнения с кресла, очистить территорию, тело нового раба, одеть в вещи, которые перед началом процедуры я с него или с нее снял, отвезти тело в отсек для интернированных, положить в клетки, где рабы приходят в себя, дожидаясь, когда их можно будет засунуть в крио капсулу. Иногда мне поручают более сложные и ответственные работы, когда команда готовится в очередной раз выйти на «Охоту».

Вот и сегодня, судя по всему, капитан решил посетить очередную Дикую планету и захватить пару десятков пленников. На сколько я понял, наш корабль идет каким-то курсом по территории за фронтиром, и по пути на каждой из планет, считающихся дикими, собирает пиратскую жатву. Дикими планетами считаются те, где цивилизации не вышли за пределы своих звездных систем и еще не узнали о Единении. Пираты прекрасно знают все эти планеты, и несмотря на вроде бы запрет контакта с такими цивилизациями, просто похищают людей, и не только. Космос богат на формы жизни, и, хотя разумные, которых видел я в нашем отсеке рабов антропоморфны, не все они люди. Один раз пираты притащили явных представителей семейства кошачьих, и тогда же я слышал разговор о том, что хорошо бы поохотится на ящеров, они чем-то ценятся, чем именно – я не понял, так как разговор шел между охотниками, затаскивающими клетки с оглушенными пленниками. А мне не хотелось получить очередной пинок. Вообще у меня сначала был разрыв шаблонов. С одной стороны, вся команда охотников, возвращаясь с рейда, вела себя как смесь гопников и неотесанных пиратов. Также они вели себя по отношению к рабам, и при любой возможности каждый считал своим долгом пнуть меня. Причем, чем сильнее, тем больше все смеялись, хотя какой там смеялись, визжали как укуренные свиньи, ибо смех Оморо больше походил на визг. Но стоило покинуть рабский этаж, а иногда меня посылали на палубу транспортных ботов, убрать и почистить, или ставили на наполнение антиинерционных зарядов для штурмовых костюмов, как сразу становилось понятно, что вокруг довольно цивилизованное полувоенное сообщество, со своими традициями, развитыми технологиями, любовью к искусству. Кстати, предметы искусства были второй целью любой охоты, после, собственно, рабов. С нашей планеты, к примеру, они вывезли все содержимое какого-то храма, находящегося в зоне боевых действий, в плоть до крестов и колоколов, после чего сожгли разграбленный храм с помощью своего оружия.

Тем временем, я докатил тележку до кресел, стащил на пол мужчину, и стал его раздевать. У меня это получалось довольно ловко, натренировался снимать одежду представителей разных культур. Это поначалу было тяжело. Не физически, духовно. Мне казалось, что я пособник этих тварей, и я должен отказаться им помогать, ведь по сути – я – как пособник нацистов в концлагерях второй мировой войны. Но тот факт, что я не мучаю, не истязаю, а скорее, наоборот – с заботой отношусь к захваченным, в отличии от синтов, которые практически швыряли бессознательные тела с кресла на тележку, а потом в клетку для интернированных на срок интеграции нейросети, помог примериться со своей совестью.

Поместив тело обнаженного пленника на кресло и активировав фиксацию, принялся раздевать девушку.

Я привык к своей новой жизни, не сойти с ума и не превратится в мразную тварь помогало обещание, которое я дал сам себе. Не сейчас, скорее всего даже не в этот рейд, но я найду способ если и не взорвать к хренам собачим этот корабль (тут я понимал, что понятия не имею о принципах устройства и работы элементов корабля), то хотя бы уничтожить охотников – я когда-нибудь смогу. Прошел всего лишь месяц с небольшим, а меня уже допускают до наполнения антиинерционных зарядов, и зарядки ими костюмов. Я буду выполнять все, что мне скажут, с огромным рвением и когда-нибудь доберусь до того, что позволит мне расплатится с полна и за меня, и за всех, кого они похитили и превратили в рабов.

Обнаженное тело красивой и молодой женщины заняло свое положение, я сказал Траку, что все готово. Он определил место прокола черепа мужчины. У каждого вида пленников место прокола для внедрения нейросети могло быть уникальным, у кошачьих прокол вообще был под челюстью, в то время как у большинства human это был затылок.

– У тебя есть время на прием пищи. Потом иди готовь к запуску АИГРУ. И через 2 стака чтобы был тут. Как разберемся с этими, ты должен будешь заправить заряды на 20 костюмов, причем в этот раз заправка должна быть выполнена на 95% от объема заряда. Планета, на которую охотники пойдут после выхода из гипера, обладает почти удвоенной силой тяжести. Так что работы тебе хватит до отбоя.

Я поклонился, так как этого требовал этикет Оморо при общении с хозяином, и быстрым шагом пошел к синтезатору для рабов. То, что сегодня придется работать с АИГРОЙ – и хорошо, и не очень, так как уровень наполнения очень высок, и это будет тяжело физически. С другой стороны, будет возможность поесть из синтезатора команды, после того как кубрик освободится. А еда там не в пример лучше и сытнее.

Получив из синтезатора два ломтя, чем-то внешне похожие на земное прессованное мясо, и массу – на вид и на вкус – размягченного пластика в химическом соусе, я быстро съел пайку и отправился к реакторной, так как именно там находилась АИГРА. Это труба 2,5 метра в диаметре и длиной не менее 20, а может, и больше, дальше свет не проникал. Я имел доступ с одной стороны торчащей из стены трубы, и мог оценить размеры, только осматривая её изнутри до запуска. После запуска установки, в ней путем непонятных для меня технологий и материалов начинал создаваться антиинерционный гель, который по достижению выхода, я с помощью устройства похожего на промышленный пылесос с энергетическим соплом, закачивал в сферы зарядов. Сферы были размером с мой кулак, а закачивалось туда при 50% заполнении примерно 1.5 метра трубы. Эти заряды выстреливались штурмовиками на место падения, гель принимал изначальный объем, и штурмовик падал в него. Что это был за чудо гель, я понятия не имею, но из того, что мне объяснили, и что было подслушано в разговорах Оморо, я понял, что этот гель разрушается только от принятой на себя инерционной энергии, причем инерцию поглощает со всего погруженного в него тела. В результате штурмовики просто падают в него с огромной высоты без каких-либо последствий, и гель исчезает.

Установка загудела, из трубы пахнуло жарой и ацетоном. Я подключил рукава подачи материала. Процесс пошел. На этот вроде бы не хитрый процесс у меня ушло чуть больше местного часа. До полного наполнения у меня еще как минимум 2,5 стака, как раз успеваю по составленному на сегодня графику работ. В мед бокс я пришел даже раньше, чем мужчина усвоил нейросеть.

– У этих, высокая плотность мозговой массы, – сказал Трак, – Так что готовься, полоскать их будет по полной.

И как обычно он оказался прав. Стоило ему отключить станер, как тело мужчины стало извергать из себя все, что только можно, если бы я вовремя не подставил калоприемник, то вся лаборатория была бы уделана тонким слоем фекалий. Трак тут же вышел из лаборатории, не желая вдыхать ароматы, а я начал освобождать рот бедолаги от рвотных масс, что бы тот не захлебнулся. Так продолжалось минут 15. И слава богу, его тело успокоилось до того, как над девушкой засветился желтый огонек, сообщающий, что внедрение окончено, и после отключения нейрошунта будет отключен станер тела. Я с трудом успел переключится на нее, и после отключения шунта подставил калоприемник. Извержение масс и жидкостей пошло по новой. По окончанию активного процесса я вытер тела специальной тканью, очистил пол в лаборатории высокотехнологичной шваброй, которая все до мельчайших частиц убирала в приемник. Переложил еще не пришедших в себя рабов на тележку, и повез их в отсек. Прийти в себя они должны через стак – полтора. В новой клетке для интернированных. Но это уже без моего присутствия. Моя задача проконтролировать перед отбоем, что бы роботы-уборщики хорошо убрали рабский отсек. А сейчас пора к АИГРЕ.

Анти Инерционный Гелевый Рецеркулятор. Когда меня в первый раз привели к нему, и на моих глазах запустили – я решил, что это тот самый промышленный переработчик, и меня за что-то решили переработать. При запуске из трубы идет жар – как из печи котельной, а запах настолько кислый, напоминающий концентрированный ацетон, что скулы сводит. Поэтому Омора все стояли в шлемах, как у наших мотоциклистов, только явно более технически продвинутых и фильтрующих воздух. Мне же ничего не выдали. Зачем заботится о здоровье раба, если жить ему все равно осталось с какашку Мерза? Кстати, оказалось, что Мерз – это не наш аналог черта, которого мы поминаем, ругаясь, а реально существующее создание с родной планеты Оморо. Это создание внешне напоминает гремлина из какого- то старого земного фильма. Живет в пещерах в симбиозе с летучими мышами, питается их испражнениями и то ли в следствие этого, то ли в качестве защиты от хищников, воняет просто до ужаса. А входы к своим пещерам метит уже своими фекалиями, распыляя этот бисер, судя по размеру, который воняет еще хлеще. И на планете Оморо это считается самой мерзкой тварью. Так вот, заботится о моем здоровье естественно никто не собирался. Мне выдали каску, скорее всего, с какого-то земного солдата, перчатки, и показали, как и что я должен делать. В первый раз работа на АИГРЕ мне показалась пыткой. Жар и запах через час пропали, но сам процесс наполнения физически тяжелый. По мере заполнения этой огромной трубы гель продавливается к единственному выходу. В той части трубы, что выходит из стены, есть отметки, каждые 1.5 метра толстая линия – а между ними – полоски, отмечающие расстояние. Линейка длиной 5 метров. Когда гель достигает самой близкой ко мне полосы – включается зарядная камера – «космопылесос» с гофрорукавом и соплом, которое после включения увеличивается энергоконтуром до размера трубы. Моя задача держать это сопло строго по центру, продвигаясь по трубе, в то время, как гель засасывает в сопло, после чего уже в самом пылесосе заполняет сферу заряда. Сопло весит не меньше 5ти кг. И держать его навесу довольно тяжело. И если бы не упругость геля, на который надо давить, руки точно отказали бы. А так с большим трудом я мог обычно наполнить 10-15 зарядов при 50% наполнении. То, что сегодня надо наполнить аж 20 зарядов на 95% – немного пугало. Это и так больше, чем мне удавалось сделать за раз когда-либо, а еще и процент наполнения выше. Но делать все равно надо. Я установил в «пылесос» заряд, одел на голову каску неизвестного солдата, взял сопло, и принялся продавливать гель.

Я как раз собирался наполнять уже четвертый заряд, когда меня позвали. Я обернулся, зафиксировав ноги, чтобы гель меня не оттолкнул, и увидел капитана. Как всегда, при параде. Вообще было такое чувство, что в отличие от остальной команды, которая облачалась и в боевые комбинезоны, и в парадные, но обычно носила простые рабочие комбезы, Капитан всегда был в парадном, и только когда сам ради удовольствия выходил на охоту – надевал боевое.

– Грай, – выговорить русское Федор для Оморо было практически невозможно, – хочу продолжить сортировку предметов с вашей планеты. После выполнения задачи, поставленной Траком, поднимешься ко мне, но не позднее стак 17.

– Будет сделано.

Ответил я капитану, и в этот момент что-то произошло. Освещение отсека стало меняться. Капитан словно бы начал левитировать, перемещаясь немного в сторону, при этом ни делая шагов, ни меняя положения тела. Звуки окружения как будто замедлились, и что-то ударило меня по голове с такой силой, что я мгновенно отключился.