Buch lesen: «Ключ»

Пьеса в 15 сценах

Действующие лица:

Он

Она

1. ЗУБ МУДРОСТИ.

Появляется Он.

ОН. Всё началось с моего зуба. (Показывает на щёку.) Этот, последний. Зуб мудрости. Почему он так называется? (Пожимает плечами.) Этот чёртов мудрый зуб страшно разболелся в ночь на субботу, и к утру я лез на стенку. Моя стоматология не работала по выходным, я стал обзванивать все клиники, какие мог найти в интернете. В конце концов, нашел. Прилетаю, сажусь в кресло. Входит врачиха. В маске, на голове какой-то балахон. Только глаза видны. Серые такие глаза…Подошла ко мне и вдруг – как шарахнется назад. Ну, я не знаю, что сказать, молчу. Она открыла окно настежь, постояла пару минут, потом, наконец, принялась за дело. (Вздыхает, машет рукой.) Когда экзекуция закончилась, я был страшно благодарен этой женщине. Стою, такой счастливый, – а она мне тут и говорит: «Вы не могли бы в следующий раз не обливаться одеколоном?» (Пауза.) Я даже не сразу сообразил, о чём речь. Мне никто в жизни не говорил таких вещей. Разве что родители лет двадцать пять назад… Да я просто по привычке, по инерции пшикнул из флакона в прихожей, когда бежал в эту чертову клинику. И на тебе – какая-то врачиха смеет делать мне замечание. Но я сдержался и говорю, вежливо так: «Вам не нравится запах моего одеколона?» А она – мне, мол, не нравятся любые подобные запахи. У неё, видите ли, аллергия. Ну что тут скажешь? Я поклонился и – в дверь. А она – вы только подумайте! – мне в догонку: что рубашку поменять перед визитом к врачу – хороший тон воспитанного человека… Тут меня прямо перевернуло, но я опять сдержался и выбежал вон из этой клиники, чтобы уже никогда не возвращаться. (Пауза.) И вот месяца через полтора иду по супермаркету, набираю товара. Навстречу мне – дамочка, симпатичная такая с первого взгляда.

Появляется Она.

ОНА. Я его сразу узнала. Первой мысль была – бежать от его одеколона, но попробуй развернуть тележку в узком проходе. Делать нечего, пришлось поздороваться.

ОН. И вот она смотрит на меня и говорит: «Как ваш зуб мудрости? Выжил?» Я гляжу – а глаза-то знакомые, серые, те самые, между маской и балахоном. – Да, – говорю, – живой. – Ну и хорошо, – отвечает она и идёт себе мимо, толкает свою тележку.

ОНА. А что я ещё должна была сделать? Строить ему глазки? Достаточно уже того, что я проявила участие к его зубу мудрости. Но что мне понравилось – одеколоном от него несло раз в десять слабее.

ОН. Ну, я заплатил в кассе, вышел на улицу, загружаюсь в машину. Поднимаю голову – она идёт с двумя пакетами. И глазами своими серыми – зырк на меня. Надо сказать, что и со второго взгляда она была очень даже ничего себе… Ну, я и предложил ей – подвезти. Само как-то выскочило.

ОНА. Машина у него была крутая, но залезать в неё, чтобы проехать пятьсот метров до моего подъезда, – как-то глупо. Так что я поблагодарила и пошла на своих каблуках дальше. И всей своей спиной чувствовала его взгляд…

ОН. А я гляжу, пакеты у неё такие неслабые – не очень это правильно, что женщине приходится такие тяжести таскать.

ОНА. И вот он подскочил и чуть ли не вырвал у меня из рук пакеты. И говорит, с вызовом так: я, мол, вас провожу. Надо же помочь женщине. Ладно, думаю, помоги. И помню, мысль у меня вертелась: вот ведь как, стоило снять маску, и он уже пакеты мои готов таскать… А дома, небось, жена с детишками. У таких мужчин обязательно жены есть.

ОН. И вот идём мы с ней к её дому, и я думаю: наверняка сейчас муж навстречу выйдет или на балкон выглянет… ведь не может быть, чтобы такая женщина – и одна.

ОНА. Подошли мы к моему подъезду, забрала я свои пакеты и всё: спасибо, дескать, и прощай. Ушла. А что делать? Телефончик что ли предлагать? А недели через две выхожу я из клиники – а он стоит около своего авто, улыбается во все свои здоровые зубы. Здравствуйте, – говорит, и называет меня по имени отчеству. Теперь-то, говорит, вы не отвертитесь, потому что до вашего дома пять километров, я проверил. Ну, я не стала ломаться, залезла. И пока ехали, он мне целую речь толкнул. Я, говорит, ещё в прошлый раз хотел вас куда-нибудь пригласить, да неловко было: а вдруг вы замужем, дети и всё такое прочее. Но теперь, говорит, я знаю, что вы не замужем, детей нет. Может быть, конечно, кто-нибудь из мужчин у вас есть, – но тогда вы меня сейчас вежливо пошлёте куда подальше, и я более не буду вам докучать.

ОНА. Не скрою, я была немного ошарашена таким напором. И не нашла ничего лучшего, как спросить: а вы сами-то, мил человек, не женаты ли?.. А то ведь меня каждый второй пациент-мужчина вашего возраста и вокруг того пытается в той или иной форме клеить, но почти все они – ходоки налево… А он засмеялся, руку приложил к голове, мол, докладываю: разведён уже три года как, имею дочку двенадцати лет и маму… В остальном – свободен…

ОН. Тут она глядит на меня своими серыми глазками и спрашивает: а откуда вы про меня всё узнали? Вы что, из этих, из КГБ? Или как их там нынче называют?

ОНА. Нет, говорит, я свободный предприниматель. Программист. А я ему: вы этот, как его, хакер что ли? А он: нет, я официальный айтишник, но у меня хватает навыков залезть в любую базу данных и взять оттуда нужную информацию… Например, говорит, на сайте знакомств… Опа, – думаю, – вот гад, бьёт в самую точку… А когда подъехали к моему дому, он мне и говорит: завтра, мол, суббота, приглашаю вас на прогулку, поездку – куда угодно. Даю слово надеть свежую сорочку, одеколон не брызгать. Я даже сегодня не брызганный, можете убедиться… А я тихонько понюхала – и точно, никакого запаха… (Пауза.) Так начался букетно-конфетный период.

ОН. На самом деле, букет был всего лишь один – первый. Из-за своей аллергии она не могла выносить и цветов, не принимала духов в подарок – то есть, по её собственному выражению, была очень выгодной партией…

ОНА. Этот период длился неделю. Каждый день мы куда-нибудь уезжали, гуляли, обедали, ужинали, пили кофе или чай и – болтали…Боже мой, я давно так не гуляла с мужчинами и так не болтала… Вернее сказать, за последние годы я время от времени встречалась с мужчинами с этих самых сайтов… ну, где знакомятся. Но как-то всё выходило скучно и тягостно. Посмотришь на него первым взглядом – всё понятно. Пройдешься для приличия, чтобы не сразу отшивать – и на этом конец. А тут у нас как-то сложилось, что мы встречаемся каждый день, – и не успеваем друг другу наскучить…

ОН. Я узнал, что она дважды выходила замуж и, соответственно, дважды разводилась. Были ещё какие-то неясные намёки и на третий раз, но я не стал допытываться, потому что тут и двух раз вполне достаточно…

ОНА. А дети? – спросил он в какую-то подходящую минуту, и мне пришлось что-то мямлить типа: так и не решилась по причине неуверенности. Что это за неуверенность, в себе самой или в мужьях – я и сама-то не разобралась…

ОН. Выяснилось, что у неё из родственников – старик-отец, бывший учитель и непризнанный писатель, который всю жизнь пишет роман о советской жизни и никак не может его закончить. Ясно было, что она отца очень любит, а к его графоманской литературе относится как к чудачеству: чем бы дитя-старикан не тешился… Ну, а мама, медик, умерла лет десять назад.

ОНА. Как я и предполагала, такой мужчина окружён женщинами со всех сторон. И дома, и на работе. У него была дочь, бывшая жена, мать и неизвестное число любовниц. И на работе – тьма, разумеется, молоденьких программисток. Уж не знаю, как в этот пейзаж вписывалась я – с моим с богатым личным прошлым…

ОН (улыбаясь). Это была прекрасная неделя. Она пролетела, как один счастливый миг. И в завершение этого мига я увидел перед собой женское лицо с закрытыми глазами и вот такими губками – бантиком… (Показывает).

ОНА. Я даже не знаю, как это получилось. Мы сидели на лавочке, на берегу, солнце заходило за реку… Такая, знаете ли, томная минута. В конце концов, подумала я, его ротовую полость я уже проверяла, даже поучаствовала в санации… (Вытягивает вперед губы. Целуются.) И что вы думаете? Он тут же сунул руку мне под кофточку…

ОН. Лет в тринадцать я прочитал в одной книжке такую фразу: он протянул к девушке руку – и ладонь его наполнилась… Это было именно так: я протянул руку – и моя счастливая ладонь наполнилась!..

ОНА. На этом конфетно-букетный период закончился, и началась настоящая жизнь!

Убегают.

2. ИСПАНИЯ.

Появляется Она – с маленьким чемоданом на колесиках.

ОНА. Как мне нравится всё это – огромный аэропорт, люди бегут в разные стороны, магазины, рестораны. Шум, гам – такая заваруха, что у меня прямо настроение поднимается. А тут ещё устроили выставку старых машин. Ну, такие старые, что им по сто лет. Стоят вдоль стен на целый километр, и около каждой табличка: что, как и откуда…

Появляется ОН – с очень большим чемоданом.

ОН. Рено, Ситроен, Форд… раритеты.

ОНА. Вот именно, раритеты… В общем, здорово. Жалко, что раньше выбиралась редко… С первым мужем я побывала в Турции. Мы отправились туда целой компанией – почему-то решили, что так – в три пары – будет интересней. Куда там, это была ужасная глупость. Мы не могли ни о чём договориться. Одни хотели взять авто в аренду и ехать на прогулку, другие на дальний пляж, третьи – в аквапарк. Мы перессорились, дулись друг на друга и с облегчением расстались по приезду. Со вторым мужем мы поехали в Египет. А там – сиди в отеле у бассейна, потому что на пляже эти ужасные кораллы, а за территорию вообще лучше носа не совать. Я сунула, и в результате подхватила воспаление легких – это на тридцатиградусной жаре! – и попала в больницу на две недели по возвращении… (Пауза.) И когда он предложил мне – в Европу, я сначала сказала – нет. Инстинктивно. А потом спросила, из чистого любопытства: а куда? Он ответил: а куда хочешь. А куда я хотела? Я не знаю, куда мне хотелось. Зато Катька, моя подружка, сразу закричала: в Испанию! Но я ему не сказала, что это Катькин совет, потому что у них с Катькой (показывает на него) сложились очень кислые отношения после первой же встречи…

ОН (оглядываясь). Ну что, милая, отель мне нравится. Ну, и номер тоже…

ОНА. Знаешь, номер мог быть и побольше.

ОН. Дорогая, за эти деньги он вполне хорош…

ОНА (подходя к окну). Боже мой, мы в Испании!..

ОН. Да, все, как ты хотела.

ОНА. Я столько лет хотела, но если бы не ты, я бы так и не собралась. Спасибо тебе, милый! (Целует его.)

Телефонный сигнал. Он смотрит в телефон, с озабоченным видом отходит и принимается набирать текст.

ОНА (в сторону). И так по десять раз на дню… Не могут без начальника. (Открывает чемодан и начинает выкладывать вещи в шкаф).

ОН (возвращаясь). Конечно, лучше бы приехать сюда летом…

ОНА. Зато у нас холодина и слякоть, а тут – теплынь… Всё отлично… только шкафчик маловат.

ОН. Вон еще две тумбы. Хотя, конечно, для твоего чемодана не хватит никакой мебели…

ОНА. А что такого?

ОН. Я уверен, что половина твоих вещей так и останутся ненадеванными.

ОНА. Ты меня еще плохо знаешь.

ОН. Я тебя уже хорошо знаю… И на взгляд, и на ощупь… (Целует её.) Но я не ожидал от тебя такого количества барахла в дорогу.

ОНА. Ой, только не начинай… Должна тебе заметить, что мои разногласия со вторым мужем начались в том числе с его привычки критиковать мои чемоданы…

ОН. Ага! Значит, у нас уже есть кое-что общее…

ОНА. Слава богу, у вас мало общего… (Снова целует его.) Сейчас я разложу вещи, и мы пойдем гулять.

ОН. Может быть, ты разложишь вещи позже? Например, завтра… А то смотри, уже начинает темнеть.

ОНА. Ты прав. А куда мы пойдём?

ОН. Как – куда? На набережную. Я посмотрел карту, там отличная набережная, а потом – парк…

ОНА (глядя в телефон). Тут есть один магазин, я давно хотела его посмотреть…

ОН. Какой магазин?

ОНА. А вот…

ОН (глядя на карту). Этот? Он же на краю города… Это в другую сторону от моря.

ОНА. Ну и что? Мы же просто гуляем.

ОН. Послушай, милая, мы только что приехали. Неужели мы не можем пойти в этот магазин завтра?

ОНА. Но, во-первых, нам все равно нужен магазин. Нужно что-то купить, я ненавижу быть в гостинице без еды. И потом, это не просто магазин. Это Карфур. Я много о нем слышала. Мне Катька рассказывала, как она в Риме… или не в Риме… неважно… В общем, отличный магазин, я хочу его посмотреть.

ОН. Так, я правильно понимаю?.. Мы пролетели три тысячи километров – и для чего? Чтобы, не разобрав вещей, пойти в перекресток?

ОНА. В какой перекресток? Ты о чем?

ОН. Карфур – это перекресток. По-французски.

Пауза. Телефонный сигнал. Она смотрит в телефон и с озабоченным видом отходит.

ОН (в сторону). Много на свете докторов, которые дают пациентам свой личный номер? Вот перед вами одна из таких чудачек. (Открывает чемодан и быстро раскладывает свои вещи в шкафу.)

ОНА (возвращаясь). Ты хочешь сказать, что Карфур – филиал нашего перекрестка?

ОН. Конечно, нет. Я не знаю подробностей, но, думаю, наши скопировали название сети у французов.

ОНА. Надо же… (Прыскает.) Кто бы мог подумать?.. А ты откуда знаешь?

ОН. Не помню. Знаю, и все.

ОНА. Ну, хорошо… Пусть будет перекресток. Французский перекресток в Испании… Интересно. Но все равно, это хороший магазин, и я хочу его посмотреть.

ОН. Именно сегодня?

ОНА. Да.

ОН. Именно сейчас?

ОНА. Милый, мне очень хочется… Ну, что тебе стоит?

ОН (в сторону). Ну что мне было с ней делать? Отказывать в таком пустяке, как поход в магазин? Мы пошли в Карфур. На карте это выглядело – рукой подать. На карте – все рядом. А оказалось, километра три или четыре. Или все пять. Стемнело. Незнакомый город. И главное, вся дорога – в гору. В гору – градусов тридцать уклона. Если бы я знал, я бы взял такси, но она всё твердила, что это – рядом, скоро, вот-вот. Мы шли туда битый час, в гору, и я был весь в мыле. Поднялся ветер, я думал: только не хватало мне еще заболеть в Испании. А ей – хоть бы что: как будто бы какая-то силища тянула её вверх…

ОНА (в сторону). Когда мы туда пришли, я поняла, что все – не зря… Это был целый магазинный квартал на краю города, на горе. Тут тебе – Икея, тут тебе – Леруа Мерлен, а здесь – Лидл и Волмарт. Красота! Ну, и Карфур – огромнейший магазин, я таких еще не видела. Я обежала его весь, а он сидел на лавке и дулся. А какой там был рыбный отдел, рыба и крабы лежали навалом целыми горами… Господи, я получила настоящее эстетическое наслаждение! Разве мужчина это может понять?

ОН (в сторону). Она вернулась с ворохом пакетов, вся сияющая… Удивительные существа эти женщины… Мы пошли на автобус, а там, с площади, открывался потрясающий вид. Город весь сиял огнями, береговая линия моря уходила за горизонт. Это было так здорово, что я забыл обо всех своих переживаниях….

ОНА (в сторону). Мы стояли, обнявшись, и смотрели на эту красоту, и я шептала ему: милый мой, как же я тебя люблю…

ОН (в сторону). А уж как я её любил в ту минуту…(Пауза.) Наутро мы, конечно, пошли на набережную, обошли её всю – от средневекового замка до гигантской электростанции. Казалось, её труба упирается прямо в облака. За оставшиеся дни мы осмотрели все местные достопримечательности…

ОНА (в сторону). И все местные магазины… Это был настоящий европейский шопинг.

ОН (в сторону). Но самое любимое было – взять кофе с круассанами, пойти на пляж, сесть там на песок и – слушать море…

ОНА (в сторону). Иногда он снимал ботинки и бродил босиком по песку и по воде, а потом прибегал ко мне, пил кофе, а я ему надевала теплые носки… Как это было прекрасно! (Целует его).