Buch lesen: «АтриуМ»

Die Mütter sind das Ergreifendste, was es gibt auf der Erden. Mutter – das heißt: Verzeihen – Opfer.

E.M.Remarque

Мать – это самое трогательное из всего, что есть на земле. Мать – это всепрощение и жертва.

Э.М.Ремарк

Der Wechsel allein ist das Bestandige.

Arthur Schopenhauer

Постоянны только изменения.

Артур Шопенгауэр

1

«Скалолазание – один из самых экстремальных и в тоже время  эстетичных видов спорта. Он идеально сочетает в себе красоту человеческого тела с неподражаемой красотой природы. Только представьте, какие  восхитительные пейзажи открываются спортсменам с недоступных простому туристу стен отвесных скал! Этот вид спорта совсем молодой, но уже завоевал тысячи поклонников по всему миру.

Лазание по скалам наиболее сильно способствует единению человека с природой, слиянию мимолетного и вечного. Повисая в воздухе, с минимальной опорой на кончики пальцев, по-настоящему  ощущаешь тот самый миг, который никогда уже не повторится. Прохождение скального маршрута требует ежесекундного присутствия  здесь и сейчас и телом и мыслью, что крайне полезно и в повседневной жизни.

Горнолыжный курорт Цугшпитце расположен в Цугшпитцланде (Германия, Бавария, Верхняя Бавария (Обербайрен), регион Цугшпитц). Для катания на лыжах и сноуборде имеется 20 километров склонов, 46 подъемников перевозят гостей. Зона зимних видов спорта расположена между отметками 2000 и 2720 метров.

Цугшпитце – самая высокая гора Германии на высоте почти 3000 метров. Горнолыжный курорт расположен на Schneeferner, крупнейшем леднике Германии. Подобное местоположение гарантирует снежный покров почти 7 месяцев в году, а также захватывающие виды над облаками. Зимний спортивный курорт доступен из Гармиш-Партенкирхена и Грайнау, которые расположены в долине. Кроме того, канатные подъемники протянуты из Айбзее в Грайнау и из Эрвальда. Наряду с тщательно ухоженными естественными снежными склонами для катания на лыжах и сноуборде среди высокогорных альпийских пейзажей из камня и льда, горнолыжный курорт предлагает спуски из порошкового снега для фрирайда, а также трассы для катания на санях.

Проведите незабываемые праздники со своей семьей в Гармиш – Партенкирхен! Цены вас приятно удивят!»

Или как там еще заканчивался тот аляпистый маленький буклет, заложенный сейчас между страницами в книге. Алекса этого упорно не помнила. Вернее, тяжело было вспомнить спросонья такую мелочь, которая упорно засела в голове и не желала уходить. Наверное, там следовало некое жизнерадостное напутствие. Такое же безвкусное, как и сама реклама. А может, что-то другое. Не менее фальшивое.

Кажется, дальше была указана нитка маршрута. Долгая, подробная, и невероятно сложная для неподготовленного человека. И какого черта ей думается об этом прямо сейчас?

Алекса сонно потянулась, открыла глаза, несколько минут смотрела в темный потолок гостиничного номера, откуда свешивалась рваная паутина оттаявшей темноты, после чего бросила взгляд на часы у прикроватной тумбочки. Половина четвертого. Еще добра половина ночи впереди – зимняя темнота здесь держится долго.

Алекса вытянула руку из-под одеяла, стараясь не разбудить Карстона, нащупала твердый корешок книги, лежащей на столе. Сборник рассказов о призраках и потусторонней дряни, который она, как обычно, листала перед сном. Не смотря на то, что в сверхъестественное она никогда не верила, изменить любимому жанру было тяжело, как и отказаться от идеи прихватить с собой в дорогу пару-тройку новых романов, которые Карстон скептично называл бульварными и детскими. Алекса раскрыла книгу, вытянула рекламный буклет, повернула глянцевую вырезку так, чтобы свет падал прямо на яркие сочные буквы.

Текст заканчивался словами «Ждем вас летом и зимой». Что же, можно было догадаться, можно было вспомнить. Ниже, и правда, шли контрольные точки трассы. Шрифт был совсем мелким, но она смогла разглядеть все до последней цифры.

«Гармиш-Партенкирхен (Garmisch-Partenkirchen, высота 708 m над у.м) – хижина Hoellentalangerhuette (1387 m) – перевал Grieskarscharte (2465 m) – перевал Mauerschartenkopf (1919 m) – хижина Reintalangerhutte (1366 m) – хижина Knorrhutte (2051 m) – Zugspitze (Цугшпитце, 2962 m, радиально) – Gatterl (граница Германии и Австрии, 2024 m) – перевал Feldernjochl (2045 m) – Ehrwald (1000 m)»

Это была первая часть намеченного плана. Конечно, план составляла не она, а Карстон, желавший превратить их шестую годовщину во что-то новое и необычное. Будь на то воля Алексы она бы осталась в Глекнере, а не сунулась в такую даль. Безделье за книгой привлекало ее куда больше, нежели активный отдых, но отказывать супругу в такой мелочи она не хотела. Если уж решаете начать жизнь с чистого листа, забыв все прошлые невзгоды, нужно чем-то жертвовать, хоть и таким пустяком, как домашний уют. Кроме того – чистый лист и белый снег чем-то похожи. Было в этом нечто символическое.

Алекса отложила буклет на тумбочку, перевела взгляд на две внушительных размеров дорожные сумки, которые они решили прихватить из Глекнера, отправляясь в совместный отпуск. Кажется, взять выходные одновременно им удалось впервые за всю историю семейной жизни, даже не смотря на то, что оба они работали в агентстве недвижимости, и порой проводили вместе гораздо больше времени, чем требовал быт. Мозолить друг другу глаза не только дома, но еще и на работе – это уже перебор, вот отсюда и начинаются все дрязги и ссоры. Особенно, если приплюсовать к этому ревность Карстона, и его тягу к максимализму. Впрочем, с этим еще можно смириться, если любишь человека. А Алекса любила.

Из Глекнера, закончив последние дела связанные с продажей очередной проблемной квартиры, они отправились в Мюнхен, куда спешно выдернули Карстона для заключения сделки. Задержка нервировала, но обстоятельства сложились более-менее удачно, и уже н следующий день Алекса и Карстон уже покупали билеты в Гармиш-Партенкирхен. Расстояние между городами составляет без малого девяносто пять километров, и соединены они прямой автомобильной трассой №А95. Из Мюнхена в Гармиш ходят региональные поезда, а время в пути занимает чуть более шестидесяти минут.

Поезда отправляются от главного железнодорожного вокзала Мюнхена дважды в час с половины шестого утра, так что около семи они уже были в Гармише, поеживаясь от пронизывающего ветра и щурясь на белый полог снежной метели. Видимость оказалась отвратительной, но кажется, это не мешало работе городского транспорта так же, как и многочисленным такси.

Горнолыжный курорт не привлекал их ни заявленной ценой, ни обещанными в буклете развлечениями. «В этом же и есть смысл скалолазания, – говорил ей тогда Карстон, набивая сумки сменным бельем, – Ощутить риск, встретиться со страхом лицом к лицу, почувствовать адреналин, в конце концов. Какая радость ходить вылизанными маршрутами? Уверен, что в Гармише полно инструкторов и экскурсоводов. У нас будет своя траектория. Поверь, дорогая, будет весело. Я обещаю».

Алекса поверила.

Они сняли номера в Atlas Grand Hotel, который был расположен в центре города и имел на своей территории бассейн, сауну, террасу, кафе и бар. Карстон оценил как раз бар, а Алекса чудесный панорамный вид, открывающийся на гору Цугшпице. Даже не смотря на белую пелену, на фоне серо-стального неба вырисовывалась громада темного монолита. Алекса была поражена и очарована, так что вопрос с жильем решился сразу, так и не успев стать ребром.

Сумки с вещами можно было оставить в камере хранения, но Карстон хотел убедиться, что взял с собой все необходимое. Скалолазание, как и горные прогулки были в новинку и ему, и ей, поэтому он долгое время листал длинный список, с важным видом вычеркивая ненужное. Кажется, за последний месяц он изучил не менее сотни сайтов, дающих новичкам советы по альпинизму и нужному для этого снаряжению, но для поездки смог собрать далеко не все: в Мюнхене их ограничивало и поджимало время, а в Глекнере нужных магазинов просто не было.

«Один поход по магазинам, и можем отправляться в путь, – заявил он ей перед сном, снова перечитывая список, – Потом найдем инструктора – и вся недолга. Сейчас туристов здесь немного, так что и свободных мест полно. И давай забудем о работе хоть на какой-то срок. Я бы вообще предпочел выключить телефон. Пусть все думают, что нас накрыла лавина или что-то типа того»

Идея, как выяснилось, оказалась хорошей. Звонки из агентства поступали почти весь день, и прекратились только ближе к полуночи. В апреле Глекнер начинает принимать новых туристов, так что недвижимость приобретает очень большой спрос, поэтому о том, чтобы избавиться от своих ежедневных дел не могло быть и речи.

Они уснули далеко за полночь, усталые, но счастливые. Здесь, вдали от шумной городской жизни и бесконечной суеты, Алекса подумала, что прошлое нельзя исправить, но с ним можно смириться и жить дальше. Похоронить его под толщей снега и льда так же, как похоронена под ними гора Цугшпице за окном.

Она нехотя вылезла из под одеяла, накинула на обнаженное тело халат и, поправляя волосы, устало отправилась на кухню варить утренний кофе.

2

– Наш городок был образован в 1935 году перед IV-ми зимними Олимпийскими играми путем слияния двух старинных поселений: Гармиш и Партенкирхен. Раньше ничего этого здесь небыло. Тишина и спокойствие, можно сказать. Только горы и природа.

В 200-х годах от Рождества Христова, в те стародавние времена, когда еще сильна была Римская Империя, в этих местах был поставлен военный лагерь, сторожевой пункт на важной дороге, идущей из метрополии через Альпы вдоль реки Лойзах к реке Изар, дальше к Дунаю, расходясь затем в Галлию и в Дакию. Римский лагерь назывался Партанум по наименованию протекающей рядом горной речки Партнах. На языке германцев, обитавших в этих местах, portn обозначает «ворота». Весьма оригинально, вы не находите?

– Возможно, – сдержано сказал Карстон, облокотившись на стойку, и согласно кивнув головой, – И что же было потом, герр Поль?

История всегда увлекала Алексу, и она была немало удивлена, что вышеупомянутый герр Поль может быть неплохим экскурсоводом. Впрочем, достоверность этой информации, конечно, еще стоит проверить, а факты уточнить.

Маркус Поль оказался мрачным человеком средних лет, с лицом опытного пьяницы, и манерами школьного учителя. Голос его звучал ровно и бархатно, а фразы и выражения были необычно мягкими, словно он объяснял сложную тему нерадивому ученику, не повышая тона, терпеливо и вдумчиво.

– Тогда дорога имела военное значение, а в более поздние времена превратилась в торговую. А так как поселения были расположены очень удобно, то сначала в Партенкирхене, затем в Гармише появился рынок, который и обслуживали долгие столетия жители этой долины, – отозвался Маркус, явно польщенный таким вниманием. – А потом, в XIX веке у состоятельных европейцев появились средства на поездки в курортные местечки, а содержатели отелей, ресторанов, магазинов ощутили рост доходов от потока туристов. Тогда и вспомнили об этой прекрасной долине, о красоте здешних пейзажей, горном чистом воздухе, пользе пеших прогулок в горах, о возможностях катания на горных лыжах. Селения стали развиваться как курортные места, центры туризма и зимних видов спорта.

– И чем все закончилось? – вежливо поинтересовалась Алекса, когда Поль договорил.

– В 1936 году здесь была проведена IV зимняя Олимпиада, после которой остались ледовый стадион, трамплин, множество оборудованных горнолыжных трасс. А после в эти места пришла война, – вздохнул их собеседник, тряхнув головой, словно подтверждая свои собственные слова, – И про это место надолго забыли.

– Бывают здесь у вас несчастные случаи? – вмешался Карстон, которому этот вопрос не давал покоя все утро, – Все-таки, альпинизм, дело серьезное и опасное, как я понимаю. Поэтому…

– К сожалению, подобные несчастья случаются, – отозвался Поль, покосившись на спортивную сумку, которую Карстон водрузил на прилавок, – Но это – довольно редкое явление. Чаще всего виноваты или сами туристы, или бракованное снаряжение. И снаряжение, подводит гораздо реже, чем люди, вот что я скажу.

Этот разговор длился уже добрую четверть часа, и казался Алексе все большей и больше бессмыслицей. Конечно, долгие беседы – конек ее мужа, без которого он бы не занял места ведущего специалиста в деле недвижимости, но порою излишняя болтовня начинала надоедать.

Еще несколько часов назад они выпили кофе, спустились в кафе и плотно позавтракали. Вчерашняя непогода улеглась, и теперь небо отдавало чистым сапфиром, а на искрящиеся вершины Цугшпице и Альпшпице было больно смотреть.

В городе начиналась привычная для этих мест каждодневная суета. Как бы Карстон не подгадывал подходящее время и не высчитывал необычные маршруты, гостями Баварских Альп были еще сотни туристов, прибывших в Гармиш со всей Германии, да и не только.

– В городе проводятся музыкальные фестивали, дают концерты оркестры фольклорной баварской музыки и оркестр горной пограничной службы. Население Гармиш-Партенкирхена около 27000 человек, – заметил Карстон, отложив вилку в сторону и развернув путеводитель, – Если повезет, можем попасть на один из них. Как думаешь, наша вылазка в горы сможет мне помочь в работе над книгой, или это только глупости?

Ах, да. Работа над книгой. Карстон увлечен этой идеей уже около года. Работа идет ни шатко, ни валко – кажется, мусорная корзина под его рабочим столом уже полна смятыми неудавшимися черновиками. Впрочем, роли это не играет – Карстон Виклер очень упрям, и берется за свое произведение снова и снова.

– Я думаю, ты смог бы написать книгу и без поездки сюда, – сказала Алекса, улыбнувшись мужу, – А все остальное – мелочи.

– Главное, что мы – вместе, – сказал он, беря ее за руку, – Для меня это самое главное, а книга и все другие дела – на втором плане, ты же знаешь.

Да, Алекса об этом знала. Как знала и о любви мужа к въедливым и подробным расспросам, если дело его хоть немного интересовало. Алекса не знала, где он смог отыскать такого проводника, как Маркус Поль, но первое впечатление, сложившееся при встрече оказалось обманчивым. В своем деле Маркус разбирался, как настоящий специалист, а все сотрудники отеля, в котором они сейчас вели беседу, улыбались Полю и кивали при встрече. Он вежливо махал в ответ. Видимо, Гармиш не такой большой город, как казалось ей изначально.

– Он один из лучших в своем деле, – шепнул ей Карстон, когда они спускались по лестнице, – Только за прошлый сезон у него было больше сорока подъемов на вершину, и около двух сотен экскурсий по горам. А если учесть, сколько он заломил за свои услуги, ручаюсь, этот человек – настоящий профи.

Она посмотрела на сумку, содержимое которой Карстон прилежно выкладывал на прилавок перед Маркусом, словно сдавая отчет.

– Мы купили две каски Petzl Elios. Достаточно яркие, чтобы привлекать спасателей. Взяли ледорубы Grivel Nepal из карбоновой стали, прихватили легкие ледорубы Petzl Snowracer на случай ухудшения погоды – я читал на одном из сайтов, что такое возможно. Это страховочные системы Singing Rock Attack II. Разбираюсь в них плохо, поэтому взял то, что советовали. Небольшой кусок веревки статика, длинной 12 метров для передвижения по ледникам, Petzl Sarken Lever Lock – альпинистские кошки для ботинок. Как мне сказали – вполне подходящие. Я ничего не забыл, Лес?

– Кое-что осталось в моей сумке. Кажется, ты называл эти штуки «бурами».

– Точно! Petzl Laser Sonic! Ледяные буры с петлями для крепления троса. Это, кажется, все. Как вы считаете, герр Поль, этого будет достаточно для нашей первой горной прогулки?

Маркус обезоруживающе поднял руки, словно отказываясь принимать удар.

– Я скажу, что вы не используете и половины из того снаряжения, что купили, герр Виклер! Я вожу экспедиции больше двадцати лет, поэтому объясню вам заранее: сегодня никакого восхождения на гору не будет. Об этом не может идти и речи, учитывая нынешние погодные условия…

– На улице ярко светит солнце, – заметил Карстон, ткнув в окно ледорубом, что держал в руках, – Чем эта погода плоха для прогулки?

– Знаете, в горах нельзя доверять погоде, – заметил Поль, покачав головой, – Рассчитывать можно только на собственный опыт, да советы людей.

– Но я плачу вам деньги не за советы.

– И я беру деньги, чтобы вернуть вас после прогулки обратно, а не оставить там, в снегу, – ровно ответил Маркус, – И беру я вас под свою ответственность. А что касается снаряжения, то вы не взяли главного – раций. Как я уже сказал ранее, в горах можно рассчитывать только на себя самого и своих попутчиков, даже если это и не восхождение на вершину, а только легкая горная прогулка. На счет раций волноваться не стоит – у меня есть свои. Правда, без громких названий и известных изготовителей, но работают ничуть не хуже. Плюс продукты: прогулка может затянуться, а значит, нужно будет что-то перекусить. Легкое, но питательное. Впрочем, эта проблема тоже решаемая – по пути следования есть четыре ресторана, а ближе к дороге полно магазинчиков. Сегодня мы совершим только небольшую вылазку – как вы представляете себе альпинистское восхождение, если еще ни разу небыли в горах?

– Но ведь как-то это делают люди, – веско заметил Карстон, но уже без прошлой уверенности, – И мне кажется, это не слишком-то сложно.

– Вот именно из-за таких мнений и бывают несчастные случаи, – мрачно проговорил Маркус совсем непривычным для Алексы тоном, – Нельзя недооценивать опасность данного мероприятия, господин Виклер. Тем более, учитывая ваши пожелания касательно маршрута, который вы составили вразрез с предлагаемым горнолыжным курортом, воплотить его в жизнь будет совсем не так просто, как кажется.

– Не вижу никакого смысла идти той дорогой, которой пользуется большинство, – хмыкнул Карстон, покосившись на молчавшую Алексу, – Я думал, что инструкторы и экскурсоводы идут на встречу каждому желанию своего клиента…

– Именно, экскурсоводы и инструкторы, а не гробовщики, – сказал Маркус холодно, что вовсе не вязалось с его прошлым амплуа, – За годы работы я навидался и трупов, и калек. И вовсе не горю желанием видеть и тех, и других, снова. Если вас не устраивает мой план касательно вашей прогулки, советую поискать себе другого попутчика. Горные вершины не для новичков. Большинство, и вовсе, отказывается сопровождать на такие вылазки людей без элементарных альпинистских курсов. Как думаете, почему?

– Давай, послушаем его совета, Карстон, – произнесла Алекса, уставшая от затянувшегося спора, – Мы здесь впервые, а альпинистов видели разве что по телевизору. К чему зря рисковать? Мы пробудем здесь не меньше двух недель – подъем подождет.

– Послушайте свою супругу, герр Виклер, – заметил Маркус, и голос его чуть смягчился, – Спешка в таком деле может дорогого стоить.

Карстон помолчал, посмотрел на полную снаряжения сумку, выглянул в окно, за которым простиралось залитое солнцем заснеженное поле, после чего развел руками.

– Если вы оба считаете, что моя затея бессмысленна, перенесем ее на дальний срок, – произнес он примирительно, но Алекса знала, каких усилий ему это стоило, – Тогда сегодня попробуем легкий забег. Надеюсь, прогулку можно совершить пешком, ибо в лыжном деле я разбираюсь еще хуже, чем в альпинистском.

– О, не волнуйтесь, – улыбка Маркуса наконец-то оттаяла, а в голосе снова появился тон учителя, – Это уж точно не является какой-то важной проблемой. Если вам так хочется увидеть вершину, можно воспользоваться подъемником, или проехаться по железной зубчатой дороге. Видели стартовую площадку – там еще всегда куча людей.

– Нет, спасибо, – проронил Карстон разочарованно, но в эту минуту Алекса была ему благодарна за сговорчивость, – Раз уж такое дело, займемся этим в следующий раз.

3

Как бы далеко ты не хотел оказаться от цивилизации, тебе не позволят этого сделать. Наверное, весь мир окутывает некая незримая, но чертовски прочная сеть из дел и забот, которая тянется за каждым человеком, как липкая паутина. Если бы возникла возможность сделать ее видимой и взглянуть на нее из космоса – вышло бы занятное зрелище. А посредники этого кокона – телефоны. Проклятие и благословение каждого современного человека.

Что с того, что нынешние смартфоны мощнее компьютеров, доставивших первых людей на луну? С ростом технологий не поменялись ни мотивы звонков, ни причины разговоров, ведь действует такая система еще с далекой древности. Роль первых телефонов играли люди с зычными голосами. В четвертом веке до нашей эры их нанимал на службу персидский царь Кир. Такие вестовые занимали самые высокие участки местности: верхушки холмов и вершины сторожевых укреплений. Когда нужно было передать из одного края в другой новость, они делали это по цепочке, выкрикивая ее. Правда, работал ли при этом известный нам сегодня принцип «испорченного телефона», история умалчивает.

Впрочем, сейчас телефоны отжирают добрую часть человеческой жизни. Целую четверть свободного времени, если не треть. И деться от этого абсолютно некуда, ведь уезжая в отпуск как можно дальше, мы все равно берем в дорогу все незавершенные дела. А если таких дел не осталось, то возникают новые, ведь куда бы ты не отправлялся, с собою, в первую очередь, ты берешь себя самого – вот и приходится расплачиваться.

Алекса давно перестала любить телефонные звонки, поэтому старалась свести их количество к минимуму. Всегда проще вести дела с человеком с глазу на глаз, чем пытаться донести свою мысль через десятки, если не сотни километров, надеясь, что связь не подведет.

Свой телефон она выключила еще вчера ночью, и включать не спешила. Все-таки поездка в Гармиш была задумана, как отдых, а не дистанционное управление делами агентства. Карстон, даже не смотря на то, что именно он внес первым это предложение, от своих занятий отказываться не собирался, и теперь уже в течение получаса вел утомительно долгую беседу со страховой компанией, договор с которой заключил незадолго до отпуска через свою помощницу.

Алекса никогда не встревала в дела мужа, если они не касались непосредственно ее самой, а такое бывает редко. Карстон занимает одну из руководящих должностей в агентстве, поэтому часть бумажной работы частенько падает на плечи его секретарю Виктории Фрид, этой фигуристой блондинке с лицом стервы, которая чопорно обращается к ней «фрау», и практически никогда не вылазит из соц.сетей. Наверное, в этом крылась одна из тех причин, по которым Алекса не любила телефоны – слишком много времени Карстон проводит за разговорами со своей очаровательной помощницей, хотя упрекнуть его здесь ей было абсолютно не в чем. Отношения между ее мужем и Викторией были исключительно рабочими. Во всяком случае, ей очень хотелось в это верить. Кажется, Карстон ни разу не давал повода для ревности за все шесть лет семейной жизни, но Алекса все равно ненавидела Викторию всей душой, а та отвечала ей тем же.

В том, что Фрид могла флиртовать с Карстоном, Алекса не сомневалась. Карстон пользовался вниманием у противоположного пола. Слегка за тридцать, подтянутый, очень обходительный и обаятельный – наверное, она сама повелась на это восемь лет назад, когда познакомилась с ним на маяке в Глекнере. В этом небыло ничего удивительного, но тем не менее, Виктория Фрид продолжала раздражать и нервировать ее всякий раз, когда муж брался за телефон.

Разговор с Полем состоялся больше полутора часов назад, и теперь они были в своем номере отеля, ожидая звонка от проводника. Полю было необходимо собрать вещи необходимые для первого похода, тем более он собирался выдвигаться в путь вместе с очередной группой вольных туристов. Первая пробная прогулка до основания Цугшпице, может быть, небольшой подъем на поросший густым лесом ближайший горный склон. Этим путем часто пользовались новички, знакомые со скалолазанием только по книгам, да фильмам. О том, чтобы выдвигаться на полноценное восхождение по заготовленному маршруту не могло быть и речи – попытка была бы самоубийственной.

Погода начала портиться ближе к обеду. Ветер сменился, задул сильнее, трепал разноцветные яркие флаги за окном. Тяжелые свинцовые облака медленно и неотвратимо возникали с южной стороны, величаво и неспешно надвигаясь на Гармиш, задевая низким брюхом далекие горные вершины. Кажется, последний раз такие тучи Алекса видела тогда, когда они шли на Глекнер этим рождеством. Буря была нешуточной – город парализовало больше, чем на неделю, а чтобы добираться до работы пришлось немало походить пешком.

Впрочем, теперь такая опасность больше не угрожала. Уже где, а в Гармише с этими проблемами точно сумеют справиться. Нужно просто быть немного осторожнее, вот и все.

«На Цугшпитце существует два самых популярных маршрута – более сложное, с северо-востока, с протяженными участками виа-ферратты из ущелья Партнахкламм, для его прохождения необходим горный опыт, снаряжение и альпинистская обувь, и более простой, с юга, если хотите выйти со стороны хижины Knorrhutte.

В хорошую погоду и при наличии горного опыта с этой стороны на Цугшпитце можно подняться без специального снаряжения, однако это небезопасно. Лучше все-таки подниматься в горных ботинках, даже в июле на тропе есть участки со снегом, и надевать каску, чтобы защитить голову от потенциально вероятного падения камней от альпинистов, находящихся над вами. Так как гора крайне популярна, очень советую выходить на восхождение затемно. На подход под маршрут потребуется полтора часа, а на само восхождение еще 1 час и 15 минут.

В апреле нельзя верить погоде, – сказал Поль совсем недавно, прежде чем уйти по своим делам – Многое путешественники попали в ловушку, там, на Цугшпице, угодив в буран и снежную бурю. В городе у подножья дежурят службы спасателей на снегоходах, а немного дальше есть даже пара вертолетных площадок, но вертушки не поднимутся в воздух, прежде, чем не стихнет ветер. А бури, поверьте мне, в этих местах бывают очень затяжными. Нет ничего хуже, чем оказаться отрезанным от большого мира в какой-нибудь скальной расселине. И вам еще повезет, если с собой окажется рюкзак с припасами. Иначе несколько дней придется терпеть вообще без еды».

Алекса отвлеклась от мыслей в тот момент, когда Карстон с мрачным лицом откинул телефон на край стола и поднял на нее уставший взгляд.

– Черт бы побрал все эти страховые агентства, – проговорил он зло, – Если я прежде думал, что это с недвижимостью полный бардак, то теперь понимаю, что у нас там полный порядок.

– Пока мы оба управляем этой компанией, с ней все будет в порядке, – отозвалась Алекса, пытаясь не выдать голосом испорченного настроения, – Что тебя беспокоит? Разве мы отправились в отдых не для того, чтобы забыть обо всех делах?

Карстон измученно посмотрел на нее, взял ее ладонь в свои руки.

– К сожалению, уйти от обычных дел оказывается не так просто, милая, – сказал он глухо, – Но ты, конечно, права. Знаешь, раньше я даже не мог себе представить, сколько всего в Глекнере строится на бюрократии и бумажках. До сих пор удивляюсь твоему спокойствию. Неужели ты, и правда, так легко смогла оставить свой отдел?

– Просто мой секретарь получает деньги не только за просмотры сериалов, – улыбнулась Алекса, стараясь, чтобы эти слова не прозвучали грубо.

– О, я прошу тебя. Только не начинай заново. Я знаю, что ты не переносишь Викторию. Но это не отменяет того факта, что она способный работник.

– Так пусть и занимается работой, а нам уже вот-вот пора выходить. Ты не пропустил звонок Поля?

– Думаю, можем взять кофе и подождать его в фойе. Как считаешь, мне взять с собой фотоаппарат? Может получится сделать пару-тройку снимков для альбома? Будет приятно вспомнить эти моменты через пару лет.

– Если камера еще поместиться в твою сумку. Что сказал Маркус касательно снаряжения?

– Сказал, что прихватит с собой все самое необходимое. Думаю, он знает, что делает. Я навел справки об этом парне – он один из лучших проводников, и уж точно, один из самых опытных. Ты не волнуешься перед первой прогулкой?

– Ничуть, – гладко соврала Алекса и улыбнулась, – А ты сам?

– Ужасно страшно, – признался Карстон и рассмеялся, – Но за тем мы сюда и приехали, верно?

На Гармиш медленно и величаво надвигались тучи.