Жизнь напрокат

Глава 1

Моя жизнь закончилась.

Ну, или почти закончилась. Все равно ничего хорошего в ней уже не будет…

Я включила телевизор и откинулась на подушки, пытаясь пристроить поудобнее гудящую голову.

Перед глазами, как назло, всплыл светлый образ Егора, последнего бросившего меня мужчины.

– Лина, – стыдливо отводя глаза, говорил он заученную со слов своей новой девушки фразу, – мы ведь не подходим друг другу. Ты заслуживаешь большего.

Я, как болванчик, кивала сквозь слезы и соглашалась. Конечно же, не подходим. Особенно, учитывая тот факт, что твоя уже беременна.

А до Егора был Вова, до него Миша и еще с десяток имен с похожими словами. От меня уходили все и вовсе не потому, что я была стервозной, плохо готовила или представляла собой чучело. Нет! Их всегда кто-то уводил! Я уж, грешным делом, к экстрасенсу сходила, но мрачная тетка, по макияжу напоминающая гота, заверила, что венца безбрачия на мне нет, просто это все были не мои мужчины, поэтому и искали они счастья на стороне, а моя судьба покоится в прошлом. И это все. За десять-то тысяч рубликов.

После ужина с Егором я пошла к подруге, поплакаться в жилетку, но вместо утешения услышала лишь:

– Если вечно бьют по морде, может, все же дело в морде?

Н-да, тактичность никогда не была Маруськиной сильной стороной.

– Лин…

Поняв, что что-то не то ляпнула, подруга налила мне еще текилы. Лизнуть, глотнуть, куснуть и выдохнуть. И так уже тринадцатый раз. Я надиралась вдрызг, но алкоголь отчего-то не помогал.

– Линусь, ну ты подумай. Они все уходят к беременным бабам. И ты попробуй залететь в следующий раз.

Я горько усмехнулась. Попробуй.

– Да я последние лет пять не пью таблетки, и ничего. Ни-че-го, понимаешь?!

– А к врачу ходила? – с тоской протянула подруга, стараясь сфокусировать на мне осоловевший взгляд.

– Здорова, как бык, – отрапортовала я заплетающимся языком.

– Странно.

Маруся задумалась. Надолго. Мне даже показалось, что уснула, но, когда я потянула руку, чтобы потрясти ее за плечо, резко подпрыгнула на стуле и выдала, напугав меня криком:

– Знаю! У тебя с ними несовместимость! Я в инете читала. Когда оба здоровы, а детей нет.

Тоже мне, Википедия. Знает она.

– И дальше что?

– Искать того, с кем совместишься, – слегка заплетающимся языком выдала гениальную мысль подруга.

– Искать и не сдаваться, найти и перепрятать, – невесело пошутила я.

– За это надо выпить!

– Молодца, – после непродолжительной алкогольной паузы выдала Маруся. – Вот и будь оптимисткой! И все будет хорошо.

Чем отличается пессимист от оптимиста? Пессимист утверждает, что хуже уже не будет, а оптимист с елейной улыбочкой: "Будет! Будет!"

Легко подруге рассуждать. У нее-то семья есть. Муж (сейчас в командировке) и сынуля (на даче у бабушки), а у меня?!

Формально я не сирота, да только родители и младший брат в Штатах живут, и им совсем не до меня последние лет так пять. А сейчас вообще все радостно носятся с моими племянниками. Жена брата двойню родила: мальчика и девочку.

– Ладно, пойду я. Спать пора. Завтра на работу.

С трудом собрав в кучу глазки, я неуклюже поднялась из-за стола.

– Завтра пятое июля, – напомнила подруга.

– И че?

– Про днюху-то не забыла?

Маруся, качнув телесами пятьдесят четвертого размера, тоже выбралась из маленькой кухни и поплелась меня провожать.

– Забудешь тут, – проворчала себе под нос, напяливая босоножки.

– С юбилеем поздравляю, счастья-радости желаю, – фальшиво пропела хозяйка квартиры, а я уже искренне пожалела, что меня сюда занесло нелегкой. Все-таки сытый голодному не товарищ.

– Спасибо, что напомнила про возраст, тридцатник на носу, – поморщилась в ответ и вышла из квартиры. – Адьес, амиго!

Июльский вечер встретил меня легкой прохладой, опустившейся спасительным покрывалом на разгоряченный за день летним солнцем город. Немного поплутав по лабиринту пыльных дворов, я выбралась к дороге. Час еще не очень поздний, маршрутки ходят.

– Пешком домой пойдем или собаку подождем? – под нос пробурчала окончание анекдота про блох.

С одной стороны шлепать-то всего два квартала, а с другой… ле-е-ень! Мир перед глазами покачивался, но походка была еще не совсем по синусоиде, поэтому я, обогнув по широкой дуге двух подозрительно косящихся на меня бабушек, пристроила свои кости на лавочке остановки. Закон подлости сегодня для меня работал безотказно. По третьему кругу уже прошли все маршрутки, кроме моей.

– От черт! – тихо выругалась я и поднялась, понимая, что уже три раза бы пешком дошла. Порылась в сумочке и достала пачку тонких сигарет.

– Ну, закон Мерфи, работай! – подняв глаза к небу, потребовала я и прикурила. Теперь по всем законам жанра должна прийти моя маршрутка.

На удивление, сработало, вот только результат оказался совсем иным, нежели я ожидала. Намного, намного хуже!

Не успела я затянуться, как с визгом шин у тротуара тормознул тонированный вдрызг ха шесть. Переднее стекло опустилось, и сигарета выпала из моих ослабевших пальцев.

– Ангелина.

Такой родной и знакомый голос! Коротко стриженый симпатичный накачанный брюнет лукаво улыбнулся мне. Теплые карие глаза сверкали из-под челки, слегка примятой поднятыми наверх солнечными очками.

– Алехандро, ты ли это? – кокетливо (во всяком случае, моему пьяному мозгу так казалось) протянула я, подходя ближе.

– Он самый, – широко улыбнулся мой первый парень. – Подкинуть, красавица?

И что тут скажешь?

– Конечно!

"Черт! Почему у меня нет жвачки? Нафига я так надралась?"

Заполошные мысли мелькали в голове, пока я, медленно и "эротично" виляя бедрами, шествовала к машине. В самый ответственный момент, когда я уже протянула руку, чтобы взяться за ручку и открыть дверь, правая нога подвернулась. Невысокая платформа встала на ребро, а я с громким охом рухнула на землю. Ногу вывернула знатно. В машину потом еле забралась и даже не ввиду нетрезвого состояния. Мой герой, вопреки ожиданиям, из машины не выскочил и поднимать меня не бросился, лишь улыбка на его лице стала какой-то приклеенной.

– Живешь все там же? – спросил парень, включая поворотник.

– Угу, – буркнула я в ответ и вперила взгляд в сцепленные руки. Последний раз щеки так пылали от стыда в первом классе.

В машине было прохладно. Холодный воздух приятно обдувал ноги, остужая горящую и медленно разбухающую щиколотку.

– Сашенька, – приторно-ласковый голос сзади заставил меня вздрогнуть, – а откуда ты знаешь, где живет эта ал… м-м-м… женщина?

Глянув в зеркало, я узрела на заднем сидении крайне недовольную куколку-блондинку. Ту самую, к которой Алехандро ушел от меня. Интересно, что это она сзади сидит?

– Лизонька, не злись, – парень примирительно улыбнулся, – мы с Линой еще в школе вместе учились, потом в институте. На даче дружили, оттуда и знаю.

Дурак ты, друг мой Алехандро. Эта мадам семь лет назад еще до тебя прибежала ко мне отношения выяснять. Вот только непонятно, как она сейчас позволила тебе меня в машину посадить.

– А мы вот с озера едем, – меж тем тараторил парень, плавно поворачивая налево на мою улицу. – Старшего вот с бабушкой на месяц на море отправили, а с малышкой купаться ездили.

Малышкой?! Я обернулась и поняла, почему его жена сидит сзади. Этот птеродактиль в юбке, зло сверкая глазами, сторожил свою кладку, а точнее грудничковое автокресло со спящим ребенком. На вид малышке было около полугода. Миленькая такая. Круглолицая, кучерявая, прелесть просто. Поймала себя на том, что улыбаюсь.

– Женщина, – злобное шипение заставило оторваться от созерцания ребенка, – не могли бы вы отвернуться! Своих детей явно нет, так хоть чужих не травите! Дышать же невозможно.

И она брезгливо сморщила носик.

– Лиза, – неуверенно одернул жену Алехандро. – А у тебя как дела? Замужем? – переключил он внимание на меня.

– Пока нет, – пожала плечами.

– Еще бы! – фыркнули сзади. – Кто ж польстится?! Еще и пьет.

Последняя фраза была просто выплюнута вместе с изрядной порцией яда. Выдрать бы ей все космы, да только ребенка будить жалко.

– А дети есть?

Алехандро, ты дебил?! Так хотелось спросить, но я удержалась, и то только потому, что мы уже подъезжали. Отвернулась к окну, разглядывая знакомый пейзаж панельных джунглей, чтобы никто не увидел блеснувших слез.

– Во двор не заезжай, я дойду, – попросила парня слегка срывающимся голосом. Со стороны, конечно, смотрелось так, будто язык заплетается, но хуже уже не будет.

– Хорошо, – легко согласился он.

– Докатилась, бедняжка, – тихо раздалось с заднего сидения. – Спилась баба, – и столько "сочувствия" в голосе, столько участия к судьбе поверженной соперницы.

– Если что надо, – Шурик протянул визитку, – обращайся. У меня своя клиника. Бесплодие там или… алкоголизм…

Визитку я выкинула. До дома еле доплелась, прихрамывая на подвернутую ногу. Возле подъезда меня из окна окатили мыльный водой соседки таджички, или узбечки – я не разбираюсь. Лифт сломался. На мейле обнаружилось письмо от предков, где они самозабвенно ли, как им хорошо живется аж на десять килобайт, и ни одного даже крохотного вопросика "как у тебя дела, доча?".

Я доплелась до кухни и поставила чайник. Настроение было… Да, не было его совсем. Апатия захватила в плен мое тело, и из этого чудного состояния "небытия" меня вырывали только настойчивые молоточки головной боли, обосновавшиеся в висках. Они, как назойливые комары, заставляли выныривать из хлипкого покоя в этот злобный, грязный и ехидный мир. Тихо застонав, я поплелась в комнату к секретеру, где лежала еще бабушкина аптечка. Открыла дверцу и достала резной ларец.

Неуклюжие мои руки! Полированная шкатулка выскользнула и с грохотом ударилась углом об пол. Глубокая трещина прошила заднюю стенку, крышка отлетела, выломав замок и петли, а лекарства с тихим шелестом и громким цокотом разлетелись по комнате.

Все! Не могу больше! Слезы градом покатились по щекам. После того, как меня обокрали в прошлом году, эта шкатулка – все, что у меня оставалось в память о бабушке, которая в последние годы оказалась для меня самым близким и понимающим человеком.

Трясущимися пальцами я стала судорожно собирать лекарства в покореженный ларец. Уголь. Смекта. Снова уголь. Капли в нос. Капли в уши. Таблетки от поноса. Таблетки от запора… Таблетки от всего, кроме обезболивающего! Осознание того, что с этой адской болью ничего не поделаешь, выбило очередную слезу жалости к себе, которая щедро отразилась очередным уколом, казалось, прямо в мозг.

Кое-как покидав оставшиеся найденные лекарства в сломанную аптечку, я поплелась к кровати.

Моя жизнь закончилась. Ну, или почти закончилась.

Ничего хорошего не будет, да и не было его на самом-то деле…

Проворочалась я где-то с час, но уснуть из-за мигрени так и не смогла. Сегодня даже сон оказался врагом. Так дело не пойдет!

Кое-как встав, я, охая, оделась и поплелась на улицу. Кажется, где-то поблизости должна быть круглосуточная аптека. Без анальгина мне сегодня не жить!

Летняя ночь порадовала проливным дождем.

Великолепно! Но не возвращаться же ради зонтика. Чуть постояв под козырьком для приличия, я вздохнула и поплелась к дороге.

В голове постоянно крутилась, мешая сосредоточиться, навязчивая песня про тридцать лет.

Вот привязалась-то! А главное, что из-за нее казалось, будто голова болит еще сильнее. Или это из-за дождя, который нещадно барабанил по макушке? Когда я подошла к пешеходному переходу, светофор мигал желтым. Прекрасно! Теперь еще и через широкую дорогу придется фактически перебегать! Обычно водителям наплевать, кто там идет по зебре. На всякий случай, как порядочная, посмотрела налево, посмотрела направо, все как положено, и, уже дойдя до середины, я зачем-то ускорила шаг, ведь с торца ближайшего дома мне так приветливо моргал красный крест, обещая скорое избавление от боли.

Откуда высочила машина?! На бешеной скорости она неслась прямо на меня, даже и не думая тормозить. Я замерла в оцепенении. Мир будто остановился, замерли в воздухе капли дождя, я увидела очень четко не особо трезвое лицо водителя, и, сделай я всего лишь шаг назад, и все могло бы быть иначе. Могло бы быть…

Запоздалый визг тормозов, машину повело, удар, мгновение боли, и все прошло. Только в окружающем пространстве продолжал звучать уже из машины, будто издеваясь, дурацкий мотивчик про тридцать лет и Светку.

Глава 2

– Ой, дура! – протяжно раздалось у меня над ухом.

С трудом, но я все же разлепила свинцовые веки и лениво уставилась на невысокую блондинку с длинной косой, уложенной короной вокруг головы. Несколько секунд попялилась на чудное виденье и закрыла глаза обратно.

– Ну, здравствуй, бледная с косой, – прошептала я.

– Ты хоть понимаешь, что у меня мест нет? – возмущенным возгласом вновь вырвала меня из объятий сна незваная визитерша.

– Где нет? – вяло отмахнулась от нее.

– Как где? – искренне удивилась она. – На том свете! Куда еще таких, как ты, вести.

Сонливость как рукой сняло. Я резко подскочила и тут же ощутила непривычную легкость. Обернулась, полюбовалась на свое бездыханное тело, миг подумала и расхохоталась.

– Что смешного? – хмуро насупила бровки блондинка. Симпатичная, кстати, блондинка.

– Да так, – пытаясь отдышаться, выдавила я. А зачем дышать-то, или чем? А, ладно! – В нашей стране даже в ад очередь и по записи. А потом то ведер нету, то говна, – вспомнила очередной анекдот.

– Вообще-то не смешно, – сердито глянула на меня девушка. – Зря ты так, Ангелина. Ведь судьба-то твоя рядом прошла. Ты думаешь, зря Александр остановился? Просто так подвез? А вопросы про личную жизнь задавал? Визитку вот оставил, на обороте которой был написан телефон. Личный телефон. С женой они на грани развода.

– А я-то тут причем?

– А при том, милая, что не сделай ты эту глупость, завтра бы позвонила, извинилась за свое состояние, объяснила бы причину, расплакалась. Он бы предложил встретиться, с этого бы и началась твоя условно счастливая семейная жизнь.

– Почему условно? – не поняла я.

– А потому, что детей бы не было. Но это не беда, его бы дети тебя любили, как родную.

– А-а-а, – протянула глубокомысленно. – А своих мне совсем не дано было?

– Дано, да только в силу неких анатомических особенностей забеременеть ты могла только от одного мужчины из тысячи.

– Нда, – пригорюнилась я. – Перспективка. Как в "Трассе шестьдесят", – по губам скользнула шальная улыбка. – Милый, а ты у меня будешь под номером две тысячи четыреста шестьдесят один, но у меня хорошее предчувствие!

– Зачем же так радикально? – усмехнулась… Смерть?

– А как иначе?! На лбу у них вывески "Осеменитель. Первый сорт" нет. К сожалению. Может, за всю жизнь мне ни один из потенциальных отцов бы и не встретился.

Девушка улыбнулась. Грустно так, по-доброму.

– Встретился. Один уже точно встретился, да ты тогда гордо прошла мимо него.

– Это когда это?

– Было дело. Было, да сплыло… Хотя…

В глазах блондинки загорелся жутковатый огонек, даже мороз по коже пробежал. Я молчала и ежилась под ее изучающим взглядом. Передергивала плечами, но молчала, не решаясь прервать затянувшуюся паузу. Будто всю душу она мне наизнанку выворачивала. А может, так и было?

– Хм! Может получиться.

Девушка, наконец-то оторвала от меня пылающий взгляд голубых чуть раскосых глаз.

– Что получиться?

– Ну, кто не рискует, как говорится…

Проигнорировав мой вопрос, она схватила на удивление сильными пальцами мою голову и склонилась почти вплотную, едва не касаясь лица.

– Сейчас я отправлю тебя в ключевую точку твоей глупой жизни. Не подведи меня, Лина, – глядя прямо в глаза, зловеще возвестила блондинка. – Времени у тебя будет ровно до конца лета.

– А потом? – придушенно пискнула я в ответ.

– А потом… суп с котом!

Голубые омуты вспыхнули в темноте мертвенным светом, который нещадно бил по глазам, вызывая головную боль. Я попыталась зажмуриться, но не смогла, даже взгляд отвести сил не было. Девушка словно выпивала меня, лишая воли и… жизни. После смерти, ага.

Сколько длилась эта пытка, я не знаю. Может, миг, а может, и вечность, я потеряла счет времени. Голова закружилась. Или это мир вокруг сошел с ума, закружившись, как воронка урагана, и утягивая меня за собой. Я закричала, а потом пришла темнота. Абсолютная.

– С днем рождения!

Мне на живот с размаху плюхнулась тяжеленная костлявая туша. Глаза, как плошки, мигом открылись на всю ширину.

– Слезь с меня, дурак, – прохрипела я, пытаясь высвободиться и хотя бы вздохнуть. – Я родилась в 23.55.

– И че? Так сегодня же.

Мой мелкий брат Леха с озорной улыбкой пялился на меня и не торопился покидать теплый насест.

– Раздавишь!

Титаническим усилием я спихнула белобрысого, как и я, шалопая на пол. Вопреки тайной надежде, он не шлепнулся на зад, а ловко сгруппировался и приземлился на ноги.

Я огляделась. Дача. Моя маленькая комнатка, оклеенная глупыми голубыми обоями в розовый цветочек. Они меня всегда бесили, но требовать от хозяев, любезно сдававших нам на протяжении пятнадцати лет две комнаты и веранду за символическую плату, еще и дизайн менять было неудобно. Они и так за копейки уступали нам (и не только нам) большую часть дома, расположенного в довольно престижном пригороде.

Интересно, какой сейчас год? Лехе на вид лет девять-десять, значит, мне пятнадцать или около того. Провела рукой по волосам. Длинные. Тогда точно не шестнадцать. Зимой, в шестнадцать я обрезала их до плеч. Потом пожалела, но было уже поздно.

– Ты че зависла, систер?

Перед моим лицом замаячил Лехин курносый нос. Пару мгновений брат полюбовался на мою ошарашенную физиономию, помахал рукой перед глазами и, вздохнув, направился к выходу.

– Поднять подняли, а разбудить забыли, – прокомментировал он. – Ладно, проснешься, выползай хавать. Мамка уже кашу сварила.

– Ага, – отозвалась я и повалилась обратно на подушки.

Чудеса, да и только. Еще недавно я бестелесным призраком парила над собственным телом, вела беседы со Смертью, а сейчас… А сейчас я жива, только вернулась в прошлое, притащив с собой груз прожитых лет. Ведь я отчетливо помню вчерашнюю пьянку с Марусей, встречу с первой любовью, расставание с Егором…

А может, я просто глючу? Только вот вопрос, в каком времени. Это меня сейчас так переклинило или наоборот там, в будущем я лежу в реанимации, и перед смертью вся жизнь перед глазами проносится?

Я села и потерла лицо, как со сна. Ущипнула себя за плечо. Больно! Синяк будет.

"До конца лета, Ангелина. Помни…" – прошелестело у меня за спиной, а щеки коснулся могильный холод, по очертаниям так похожий на женскую руку. Я резко обернулась, но увидела лишь две светящиеся голубые точки, которые довольно быстро начали таять.

– А если я его найду? – поспешно прошептала я, пока моя добродетельница не ушла окончательно.

"Будет тебе счастье".

– А. Ага.

И тут меня осенило.

– Так это мне опять все экзамены придется заново сдавать?! И за школу, и за институт?!

Женская душа потемки, но мой праведный гнев позабавил это существо. Девушка мелодично рассмеялась. Свет ее взгляда почти пропал, когда до меня донеслось тихое, словно издалека: "Увидишь".

Итак, что мы имеем? Мне действительно пятнадцать. Выяснила, все-таки спросив, чем вогнала в ступор предков. Вечером исполнится шестнадцать. Сегодня пятое июля, и времени у меня на поиски того самого пропущенного единственного почти два месяца. Что будет, если я его найду, неизвестно, если не найду… тоже неизвестно, но явно ничего хорошего. Из активов, я знаю точно, что этим летом гордо прошла мимо него.

Бли-и-ин! И отправили же меня именно в это время! Тем летом я столько парней отшила, а скольких просто не заметила… Жесть!

Именно тогда наша бабская пятерка стала дружить (сначала ругаться на чем свет стоит, а потом уже и дружить) с компанией, живущей в конце улицы. Попутно я общалась со своей первой любовью (отпадает по понятным причинам) и его друзьями, к которым в тот год присоединился еще и Дрон. Не дай Бог, он! Проще сразу в могилу! Плюс мой верный друг Димас, который, по счастью, тоже в пролете (было дело, встречались мы недолго). Нда! Многовато будет. Список, что ль, составить?

– Лина, не спи. Каша уже остыла, а ты ее все ложкой ковыряешь, – вырвала меня из задумчивости мама.

Со списком – это хорошая идея. Так и поступлю. Вот сейчас позавтракаю, возьму велик и поеду с бумажкой объезжать свои владения. Метить территорию, хе-хе.

Очередная порция холодной каши с хлюпом плюхнулась обратно в тарелку. Ненавижу манку!

С веранды я потопала через проходную комнату, которую занимал Леха, к себе, чтобы сменить "ночной колпак", в смысле пижаму, на что-то более подходящее и желательно эротичное. Это в шестнадцать я была закомплексованным подростком, который во всем видел недостатки, а сейчас, будучи (в душе) опытной тридцатилетней женщиной, я осознавала, что я просто… великолепно выгляжу! Верхний габарит уже достаточно округлился, нижний еще не расплылся (хотя, особо толстой я и не была никогда). Фигурка – загляденье! А я-то тогда, дура, комплексовала все, завидовала подружкам. Это тем, которые суповой набор. Глянув на себя в зеркало, которое по какой-то нелепой случайности оказалось в комнате брата, я улыбнулась своему счастливому отражению с горящими зелеными глазами на очаровательном личике. И нос не длинный, и глаза не маленькие, и попа не толстая! А жизнь-то налаживается!

– Че лыбишься? Влюбилась? – проворчал Леха, ловко сматывая карандашом кассету, в очередной раз смачно пожеванную его майфуном. Точно, CD-проигрыватель у нас появился только после дефолта, на котором наш неимоверно везучий папа хорошо поднялся.

– Ага! В себя! – ехидно улыбнулась брату, закончившему крутить несчастную кассету.

Музон, что ли, с собой взять? Поностальгировать.

Леха с хлопком закрыл кассетник и со злостью нажал на play. Я замерла на пороге с занесенной ногой. Сердце подскочило и забилось в такт песне. Ария! "Генератор зла". Помню, Леха всех достал своим увлечением. Он-то через пару лет и думать забыл, а вот я заразилась намного сильнее. До сих пор иногда в машине ставлю диск с любимыми песнями… Ставила точнее.

Ну, вот и музычка для ностальгии.

– Ле-е-еш, – ласково так протянула я, делая по-кошачьи мягкий шаг назад.

– Ась? – даже не обернулся.

– А ты ведь подарок мне не приготовил, верно?

Кончики ушей брата слегка порозовели, отвечая на вопрос намного красноречивее слов.

– Я готова тебя простить, – выдержав драматическую паузу, за которую уши мальчишки уже полыхали, снизошла я, – если ты мне дашь на денек одну вещь.

– Прости, систер. Бери, что хочешь, – не уловив подвоха, легко согласился мелкий.

– Ты ж моя прелесть, – искренне умилилась на братика и без зазрения совести вынула кассету из магнитофона. – Тогда я сегодня послушаю, ладно?

Надо отдать ему должное, в состоянии глубокого ступора Леха пребывал недолго. Не успела я воткнуть яблоко раздора в свой плеер, как он уже стоял на пороге моей комнаты.

– Систер, – зло прошипел мелкий, – а ты ничего не напутала? Ветер в маленькой стране с моря дул? – закривлялся братец, фальшиво напевая. – Или эври найт ин май дримс? Нафига тебе "Ария"?!

– О! Прямо крик души, – злорадно протянула я, втыкая наушники.

О, да! Вот оно счастье! Смолчать я просто не смогла и начала подпевать Кипелову. Не зря же три года в хоре не на последних лавках отпела. Потом… После этого лета, но это все мелочи.

Я так увлеклась, что, закрыв глаза, начала самозабвенно пританцовывать, и только легкое похлопывание по плечу вывело меня из состояния блаженного транса.

– Систер, ты не заболела? – ошалело спросил Леха и потрогал мой лоб.

– Неа, – помотала головой в ответ.

– А ты не инопланетянин? – опасливо покосился мелкий.

– Ты угадал, – взвыла я, протягивая к нему скрюченные пальцы. – Мы захватили тело твоей сестры-ы-ы! – Леха шарахнулся, запнулся о порог и все-таки сел на задницу. Наконец-то! Ура! – Чтобы отжать у тебя эту кассету-у-у! Бу-у-у-у-у!

– Тьфу, дура! – ругнулся брателло и поднялся. – Может, хоть "Ночь короче дня" возьмешь? А то этот самый любимый, – тоскливо поинтересовался он, понимая, что лишился на сегодня главного раздражителя всего нашего дома.

– Могу еще и его взять, – любезно согласилась я.

– Фиг тебе! Перетопчешься!

И захлопнул дверь с той стороны.

– Вот и ладушки.

Приладила обратно наушники и зарылась в шкаф. К первому выходу в свет стоило подготовиться.

Я наворачивала на велике уже третий круг по широкой грунтовой улице, с двух сторон зажатой заборами частных домов, в надежде, что хоть кто-то объявится. Облом. Глухо, как в танке, а жаль. Я ж таки выкопала из закромов шкафа джинсовые шортики по самое не могу, которые я всегда стеснялась носить, и прошлогодний белый топ на бретельках с надписью Barbie, севший на мои подросшие формы, как влитой. Вид получился отпадный. На ноги я напялила найковские кроссы, не забыв при этом подогнуть белые носочки так, что они смотрелись не хуже моих спортивных в будущем. Только, к сожалению, благодарной публики в окрестностях что-то не наблюдалось. Видимо, список потенциальных женихов придется составлять по памяти.

Припарковав своего "железного коня" к достопамятным бревнам в конце улицы, в честь которых и вся восседающая на них по вечерам компашка получила одноименное название, я забралась на самый верх. Ну не на лавочке же возле дома такие вещи писать, ей Богу! Там столько любопытных глаз и ушей, что мое творчество мигом станет достоянием всего нашего бабского серпентария на пять голов, а оно мне надо?

Итак, приступим.

"Алехандро и Ко", – вывела я аккуратным почерком в книжечке с замочком. Хотя, сейчас он еще не Алехандро, а Шурик.

“1. Ромашка"

Виды имел всегда, подкатывал ненавязчиво. Матюжник. Впоследствии алкоголик. Интересно, если бы я с ним стала встречаться, он все равно бы спился?

Задумалась над этим вопросом всерьез. Рома был симпатичным русоволосым мальчиком. В меру добрым, в меру злым. В меру вежливым, в меру грубым. Этакая "золотая середина", которую, иначе как ни то ни се, я окрестить не могла. Отвращения не вызывал, но и пылких симпатий к нему яне питала. Ставим знак вопроса.

"2. Дрон"

Меня прямо передернуло от одного воспоминания о нем. Круглолицый, вечно красный, нос картошкой и эти мерзкие слюнявые толстые губы, которые этот придурок всегда выпячивал. А еще этот кретин мнил себя венцом мироздания и искренне оскорблялся, если девушки были иного мнения. Мимо него я не прошла мимо с гордо поднятой головой, я пролетела со скоростью баллистической ракеты, чтобы только этот король обезьян не успел обратить на меня внимания. Впоследствии он нашел себе прыщавую малолетку и, по-моему, таки ж на ней и женился. Вот уж чьей судьбой никогда не интересовалась!

– Прости, бледная с косой, но лучше уж сразу в гроб, – под нос себе побормотала я и поставила жирный минус.

"3. Дюша"

Тоже Андрей. Тихий, кучерявый (не люблю), застенчивый. Вздыхал издалека, боясь приблизиться.

Скрепя сердце, занесла и его в список потенциальных… отцов. В конце концов, никто же не заставляет меня всю жизнь с одним мужчиной жить.

"4. Юрик"

Один раз клеился, но быстро отстал.

Этот индивид был наполовину армянин с соответствующим колоритом. Черные как смоль волосы (я в курсе, что в оригинале армяне рыжие, но что уж поделать, если нам в город таких не завезли), черные глаза, но при этом от мамы мальчику досталась бледная кожа. Смотрелось офигенно, если честно. Этот достоин знака вопроса.

"5. Жека"

Этот был из разряда Дюши. Тоже скромный, застенчивый, послушный маменькин сынок. Разве что русые волосы были прямые, да глаза серые, а не голубые.

Замечательно. С этими все ясно. Надо присмотреться к четверым из пяти. Теперь "бревна".

Тут и проще, и сложнее. С одной стороны, в то лето из этой компашки я "контачила" только с Вадимом, с другой, с ним же мы откровенно дрались, с чего, собственно, общение с "бревнами" и началось. Весь июль мы ожесточенно выясняли отношения, а в августе общими усилиями всех друзей зарыли топор войны и дальше гуляли вместе. Кто из них мог на меня заглядываться, даже не представляю, ибо я после ссор с Козлом (сокращенно Кз) ни на кого из них не смотрела, как на парней. Они были бледным антуражем для злодейств своего предводителя.

"1. Тоха"

Шикарный пепельный блондин с глубоко посаженными синими (именно синими) глазами. Выпивоха, но добрый малый. В двадцать три умер в тюрьме от передоза. Нда, перспектива. Два вопроса. Первый – основной, второй – а оно мне надо?

"2. Миха"

Тохин младший брат. На удивление брюнет. У мелкого жизнь сложилась получше, но благополучием там тоже и не пахнет. Когда я спрашивала общих знакомых год назад, он был все еще жив, а сколько протянет? Его одна проститутка в двадцать гепатитом каким-то страшным наградила. Так, этому точно минус!

"3. Виталик"

Кареглазый невысокий шатен, вполне милый, но этому минус. Почему? А просто он впоследствии женился на Ане – черноволосой змейке из нашего серпентария. Лишать "заклятую подругу" мужа мне не хотелось.

"4. Валерик"

Лучший друг Виталика. Будущий муж Лёки, Аниной младшей сестры. Тоже минус.

"5. Дэн"

Приятный во всех отношениях блондин, кроме одного. Этот его гаденький смешочек. Бр-р-р! Впрочем, ладно. Перевоспитать всегда можно.

"6. Вовчик"

Кучерявый, чуть полноватый, пошляк. Не красавец, но с лица воду не пить. Предки у него обеспеченные, что тоже плюс, сам в итоге бизнесом занялся. Надо бы приглядеться.

"7. Егор"

Серая мышь. Маленький, тощенький, длинноносенький. Вопрос.

И, наконец…

"8. Кз"

Назвать его Вадимом язык не поворачивается. Минус!!!

Я так сильно надавила на ручку, что даже прорвала бумагу. Слева послышались шаги, но я не обратила внимания, продолжая вспоминать потенциальных кандидатов, а зря.

– Эй, Барби. Вали отсюда! – визгливый женский голос заставил поморщиться и обернуться.

О, а вот и неприятности пожаловали. Не по первоначальному сценарию, конечно, но и я уже не та закомплексованная малолетка.

Внизу во фривольной позе стояли две представительницы "прекрасной" половины бревен: белобрысая курносая Леночка, двоюродная сестра Кз, и кареглазая брюнетка Ирочка, чьи родители снимали у бабушки Вадима комнату. Двое из ларца, блин. И эти курицы стояли с настолько одинаковыми выражениями лиц, что я даже улыбнулась невольному сравнению.

– Че лыбишься, овца? – влезла Ирочка. – Тебе сказали, вали отсюда!

– С фига ли банька развалилась? – ехидно поинтересовалась я сверху, удобно откидываясь, как на спинку, на вышележащие бревна.

– Чего?

Понятно, с идиомами беда. Зато по идиотам план выполнен!

– С какого перепугу я должна валить? – пояснила девочкам, улыбаясь так по-доброму, будто обращалась к душевнобольным.

– Это наша территория! – заявила Леночка.