Buch lesen: «Невеста напрокат, или Подари мне себя»

Глава 1

Ярослав

– Может быть, уже хватит мелодраматических пауз, и вы наконец-то приступите к оглашению завещания? – раздраженно произнес, внутренне закипая при виде огорченной сестры.

Да, муж ее поддерживал, крепко сжимая тонкую ладонь, но это не отменяло того факта, что нотариус безбожно тянул.

– Ярослав Станиславович, еще не все в сборе.

Я оглядел собравшихся: сестра с мужем и мачеха. Старшего брата не было.

– Отец все же передумал и внес Святослава в список наследников? – удивленно поинтересовался я.

Юрист не успел ответить, дверь распахнулась, и на пороге появилась высокая блондинка с ангельской внешностью и глазами цвета райских морей – моя жена, которую я не видел больше пяти лет. Потому что наш брак был абсолютной фикцией.

– Проходите, Маргарита Олеговна, присаживайтесь.

– Что за?.. – у меня даже слов не нашлось. Не мог же внести отец в список наследников эту стерву.

– Спасибо, – девушка приветственно улыбнулась нотариусу, кивнула сестре и мачехе, проигнорировав при этом меня. Захотелось сжать ее тонкие плечи и хорошенько встряхнуть.

– Итак, приступим, – с торжественным видом произнес нотариус.

Кулаки зачесались, требуя от меня дать этому дядечке по морде, ведь поводов для радости не было. Смерть отца хоть и была ожидаема, но в то же время стала абсолютно внезапной.

Дальше последовал технический текст, заученный нотариусом, пожалуй, до дыр, и лишь после всех формальностей мужчина продемонстрировал нам конверт с печатями и подписями свидетелей на нем, а затем распечатал его и приступил к чтению вслух.

Своей жене отец завещал содержимое ячейки в банке. Я внутренне восторжествовал, позволив лишь краешку губ приподняться в легкой, почти незаметной улыбке.

– Соколовской Людмиле Мирославовне, законными представителями которой являются ее родители, я завещаю… – И дальше последовал длинный список, который я если бы и захотел запомнить, то не смог бы.

Главное я услышал. Тридцать процентов нашей компании, в которой я пахал с шестнадцати, ровно половину своей жизни, отец завещал внучке. Значит, шестьдесят останется мне, ведь десять уже принадлежало семье старшего брата.

– Своему младшему сыну я завещаю недвижимость по адресу… – монотонно продолжил зачитывать текст нотариус.

Дом, в котором мы прожили всю жизнь. «Папочка, это лучший подарок», – мысленно обратился к отцу, благодаря за то, что наконец-то смогу вышвырнуть Марину вон из нашего дома.

– И двадцать процентов акций компании…

Я даже не успел осмыслить услышанное, как следующие слова лишили меня воздуха.

– Все остальное свое имущество, какое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, я завещаю Огневой Маргарите Олеговне.

Что? Что он, твою мать, сейчас сказал?

– При исполнении ей следующих условий, – юрист прокашлялся, приготовившись читать дальше…

Я перевел взгляд на Риту, которая сжала на тоненьких коленках свои длинные пальчики с французским маникюром. И почувствовал легкую дрожь в теле от того, как резко прилила кровь к паху. Как же не вовремя-то. А еще короче юбку эта стерва не могла надеть?

– Первое: она не имеет права расторгать брак с моим сыном, иначе автоматически все оставшееся имущество перейдет к мой жене Огневой Марине Павловне. – Мачеха довольно улыбнулась, в ее глазах загорелся торжествующий огонек, тогда как я тихо ругнулся и сжал ладони на подлокотнике кресла, иначе сорвался бы и вырвал из рук нотариуса долбаный листок с завещанием, нарушив тем самым процедуру оглашения последней воли отца.

Я не мог так поступить, потому сжимал челюсти все сильнее и панически искал выход и решение.

– Второе: она не имеет права продавать акции компании сторонним лицам.

Спасибо, папочка, хоть за это.

– Третье: как только она родит первенца от моего сына и это будет подтверждено документально анализом на отцовство, все акции, так же как и…. – последовал очередной длинный список, – перейдут моему внуку либо внучке, распоряжаться этим до наступления его совершеннолетия будет Ярослав Станиславович. Все остальное так и останется за Маргаритой Олеговной, включая квартиру в Милане, в которой проживает девушка на данный момент.

Ну, папочка!

У меня не было слов. Даже возбуждение схлынуло. Лишь один пар, который уже вовсю, наверное, валил из ушей. Я чувствовал себя огнедышащим драконом, который вот-вот извергнет пламя и сожжет им самодовольно улыбающуюся мачеху и удивленно хлопающую на меня своими небесными глазами жену. Потрясающей красоты суку, которую мне хотелось спалить еще сильнее, чем мачеху.

– Все? – тихо произнесла Славка, отвлекая меня от Риты. Я разорвал наш с ней зрительный контакт.

Нотариус кивнул сестре, затем все приступили к изучению письма, оставленного отцом, а я опять перевел взгляд на Маргариту. Как же сильно она изменилась. Повзрослела, стала еще красивее, если такое было вообще возможно, появилась некая надменность во взгляде, а движения стали более утонченными, отработанными. Она сидела, закинув ногу на ногу, аккуратно сложив на них руки и склонив голову так, словно уже позировала для объектива фотокамеры, даже ее пальчики лежали небывало красиво, расслабленно, но при этом довершая весь ее образ – эдакого ангелочка, спустившегося с небес.

Повел шеей, разминая позвонки. Подкинул папочка задачу. А если эта уже беременна от кого-нибудь? Откуда я знаю, кто ее трахал последние пять лет?

Ведь бедная, несчастная, униженная и оскорбленная жила все это время за границей – как выяснилось, в квартире отца – и строила из себя независимую женщину. Знать бы еще, за что она такие бонусы от отца получила.

Глава 2

Рита

Самая большая подстава в моей жизни случилась именно сегодня.

Я сидела в мягком кресле напротив нотариуса и из последних сил пыталась оставаться здесь и сейчас. Старалась не подавать виду, насколько сильно я удивлена. Да что там удивлена. Я была поражена выстрелом наповал. Подобной подлости я могла ожидать от кого угодно, но никак не от Станислава Владимировича, ведь именно он помог мне пять лет назад, когда я решила уехать из страны, и именно он поддерживал меня все это время.

Когда мне позвонил юрист и сказал, что я внесена в завещание Огнева и должна присутствовать на его оглашении, я почти не удивилась, подумала, что мужчина оставил мне квартиру, в которой я жила. Ведь Станислав Владимирович практически во время каждого нашего с ним телефонного разговора говорил об этом: «Прости, Риточка, старика, опять запамятовал и не переписал на тебя квартиру».

Как будто я его вынуждала или на чем-то настаивала, нет. Совсем нет. Помощи я попросила у него единожды, а вся дальнейшая забота была лишь его инициативой и не могла не оставить следа в моей душе.

Мне было приятно. Безумно.

Я сорвалась в Россию сразу же, тем более у меня как раз был короткий отпуск. Закончился один длительный контракт, и я вот-вот должна была подписать новый, поэтому с такой легкостью бросила все и уехала. Не знаю, что говорило во мне в первую очередь, но я просто не могла позволить себе не присутствовать на похоронах Станислава Владимировича.

Благо Ярослав меня не заметил. Это стало моей победой. И вот сегодня я ощутила полный провал, сидела, сложив руки на ногах, и рассматривала маникюр, гипнотизируя собственные пальцы, чтобы они меня не выдали и не начали дрожать, а потом сжимать коленки своей хозяйки.

Я боялась. Чертовски испугалась всего, что произошло. Один раз встретилась взглядом с мужчиной, который по документам до сих пор был моим мужем, и еле скрыла дрожь. Беспокойные мурашки побежали целым ворохом по моему телу.

Огнев смотрел так, словно уже вынес мне очередной приговор без суда и следствия и собирался препарировать прямо здесь. Не выходя из этого кабинета, не отходя от стола юриста, который в этот момент начал передавать завещание всем по очереди. Сначала дочери покойного, потом жене, затем мне.

Ярослав все это время смотрел на меня. Я чувствовала всем своим естеством его взгляд, прожигающий меня насквозь, испепеляющий мои внутренности и наполняющий их огнем, не дающим мне спокойно дышать.

Так было всегда. Он смотрел, а я не чувствовала себя самой собой. Рядом с ним я была готова быть кем угодно, но не собой. И сейчас малодушная часть меня тоже хотела исчезнуть, сгинуть с земной поверхности лишь потому, что так желал Огнев.

Я уставилась на лист с текстом завещания, но не видела ничего, сжала пальцами бумагу и почувствовала, как глаза стали наполняться влагой.

Нельзя. Я не заплачу.

Я столько дней готовилась к этой встрече. И что же? Все бессмысленно? Нет-нет. Я не заплачу.

Кивнула, будто бы ознакомилась со всем, и вернула бумагу юристу, тот сразу же приподнялся и отдал лист Огневу.

Я видела боковым зрением, но не поворачивалась. Не могла. Встретиться еще раз с ним взглядом равносильно смерти. Смерти красивой и независимой Марго. Ведь где-то глубоко во мне до сих пор живет юная Риточка, которая по-прежнему тоскует по несбывшимся надеждам, предмету своего обожания и первой любви.

Чего уж тут.

– Мы можем быть свободны? – спросила жена покойного, и я в этот момент была ей очень благодарна.

– Сначала нужно расписаться. Леночка, – обратился нотариус к своему ассистенту, – все готово?

Девушка кивнула и поднялась со своего места с какой-то бумагой.

– Можно мне первой, – я подняла руку вверх, как на уроке, при этом покосившись на своего мужа, который все еще изучал завещание. Это был шанс сбежать отсюда побыстрее.

Я быстро поставила свою закорючку, даже не ознакомившись с текстом, в голове нарастал такой сильный гул, что мне было в этот момент абсолютно все равно. Хоть почку я заложи, главное – поскорее выбраться из этого душного помещения, которое казалось мне маленькой клеткой несмотря на то, что кабинет был огромным и, чего уж тут, шикарным.

Немым кивком я попрощалась со всеми присутствующими, кроме Ярослава, тот до сих пор читал завещание, и поспешила на выход. Мне казалось, что я спешила. Хотя на самом деле шла отточенной за годы практики походкой. Не быстрее, не медленнее.

Взялась за дверную ручку и потянула дверь на себя. Стоило только ступить в коридор, как у меня закружилась голова от облегчения.

Сделала шаг, второй, третий, и, кажется, жизнь начала налаживаться. Ко мне вернулся столь необходимый воздух. И именно в этот момент меня крепко дернули за плечо и запихали в ближайшее помещение.

– Туалет, серьезно? – фыркнула, теряя все самообладание.

– Случайно получилось, – усмехнулся Ярослав, глядя на меня своими стальными глазами, а у меня на душе скребли кошки. И, судя по размеру когтей, которыми они меня царапали, это были настоящие тигрицы. Они драли мою душу изнутри в клочья, когда я смотрела на такое знакомое и до боли родное лицо, которое в то же время было чужим и настолько далеким, насколько могут быть далеки друг от друга разные галактики.

Жесткие, надменные черты мужественного лица, взъерошенные густые светлые волосы, хмурый взгляд и приоткрытый рот, которым Ярослав часто глотал воздух, словно ему было так же, как и мне, тяжело дышать.

Я смотрела на него и не могла оторвать взгляд.

Часто вздымающаяся грудь, крепкие руки, одна из которых опаляла своим прикосновением мое плечо, выжигая на нем свою метку.

Нам нельзя. Нельзя так близко.

– Отпусти меня, – шепнула, теряя себя. Из последних сил пытаясь не показать то, как он все еще на меня действует.

Глава 3

Ярослав

– Отпусти меня, – прошипела она, но я лишь крепче сжал ее запястье.

– Пошли, – холодно отчеканил, добавляя стали во взгляд. Чтобы она с первого раза меня услышала и не вынуждала сжимать руку еще крепче.

– Куда, интересно? – спросила и дернула рукой.

– В клинику. Отведу тебя к гинекологу или куда там в таких случаях надо.

– Это еще зачем? – растерянно шепнула она, и я на мгновение поверил, что это было искренне.

– Чтобы убедиться в том, что ты не беременна от одного из своих многочисленных спонсоров.

– Что?

– Пошли, – упрямо повторил скорее для самого себя, потому что опустил взгляд и засмотрелся на загорелую грудь, аппетитно выглядывающую из не особо-то и откровенного выреза. Так и хотелось оттянуть ворот ее платья.

– Ну, уж нет! А что, если беременна? Господи, Огнев, да ты слышишь, что говоришь?

– Слышу. Ты же сама понимаешь, что тебе будет только хуже при этом «если вдруг». – Сжал челюсти, стараясь не думать, что это «вдруг» и правда имеет место быть, и шагнул к ней, уничтожая и так ничтожное расстояние, между нами. – Не отнимай мое и свое время. Ты сдашь анализы, и, как только я буду уверен, что ты не беременна, мы исполним волю отца. Ты родишь мне ребенка, заберешь завещанные деньги и можешь быть свободна. Навсегда.

Рита прикрыла глаза, лишая меня своих райских океанов, и я разозлился еще сильнее. Впечатал девушку в себя, давая ей почувствовать, что уже на взводе. Уже безумно хочу ее сладкое, манящее тело.

– Отпусти меня, – повторила она сквозь зубы, чем окончательно взбесила меня.

Я резко развернул ее и прижал к кафельной стене, уперся стояком ей в поясницу и с наслаждением провел ладонью по ноге, от колена к бедру, задирая ее прямую деловую юбку.

– А пахнешь так же, – втянул в себя кокосовый запах ее кожи у шеи.

– Вот только не нужно делать вид, что помнишь, какими духами я пользовалась.

– Так я не про духи, а про твой любимый гель для душа, – зачем-то уточнил, чувствуя себя идиотом.

Почувствовал пальцами кружевную полоску чулок, и последняя кровь, остававшаяся в голове, утекла к паху. Прикусил Риту за плечо, продолжая гладить пальцами шелковую кожу ее бедер.

– Отпусти, – шепнула она.

Как отпустить? Когда так перекрыло. Вжался в нее еще сильнее, а пальцами провел вверх по внутренней стороне бедра – и чуть не застонал, нащупав кружево трусиков. В этот момент пришло глупое и такое ненужное осознание того, что я скучал. Почему до меня дошло это именно сейчас? И почему я вообще по ней скучал?

Что за черт.

И ведь не трахнешь же ее сейчас, чтобы она не надумала себе того, чего нет и не будет. Между нами точно никогда уже не будет, да и быть не могло.

И подумаешь, что ее ангельские голубые глаза и запах кокоса сводили меня с ума, заставляя яйца сжиматься так, что я имя родной мамы иной раз забывал, да и не только мамы.

Вспомнил, как один раз облажался, и невольно поморщился. Тряхнул головой, но наваждение в виде голой Риты с оттопыренной округлой попкой в моей кровати не спешило рассеиваться.

– Что тебе от меня нужно, Огнев? – пропыхтела девушка, словно… задыхалась? Хм… я промолчал, отодвинул полоску трусиков.

– Да ты уже течешь вся. – Меня тряхнуло с такой силой, что в глазах звездочки заплясали. – Что, натренировала себя быть готовой для секса при первом удобном случае?

– Идиот, – шикнула она и начала брыкаться, возбуждая меня этим еще сильнее. Я размазывал ее сок по складочкам, а она билась о мой пах своей попкой. Глупая.

– Успокойся, – шепнул ей на ухо и облизал его. – Не заставляй меня поменять планы и все же трахнуть тебя в общественном туалете.

– Огнев, я разведусь с тобой. Обещаю, – зашипела она, часто глотая воздух, – лишь бы все активы твоего отца достались Марине.

Все желание пропало, словно по щелчку пальцев. Вытащил руку из-под ее подола, одернул на ней юбку, огладил округлые бедра.

Девушка все это время часто дышала. Хорошо.

Развернул ее и прижал спиной к стене.

– Даже не думай, – обвел пальцами ее точеные скулы, – что у тебя может получиться что-то подобное. – Провел подушечкой большого пальца по пухлым розовым губам. – Знаешь же, что для меня страшнее, чем потерять компанию? Правильно… худшее, что для меня может быть, – это благополучие этой суки.

– Ты помешан на ней.

– Ошибаешься, Динь-Динь.

– Не называй меня так, – прорычала она, сузив глаза, – я сейчас не о твоей мачехе, а сам знаешь о ком. Отпусти меня сейчас же и не смей больше и пальцем касаться.

– Иначе что? – усмехнулся я, балдея от ее воинственности.

– А иначе, – по-королевски улыбнулась Рита, практически вернув себе самообладание, – не забывай, мой милый муж, что все, что тебе так дорого, перешло сейчас ко мне. Я не имею права перепродавать акции третьим лицам, но разорить-то компанию мне под силу.

Я настолько опешил от такого напора, что послушно отошел, стоило ей лишь упереть свою тонкую ручку мне в грудь, отодвигая.

Она и правда повзрослела. Неожиданно. Очень неожиданно – и как же соблазнительно. Поймал ее воинственный голубой взгляд и прикинул, сколько же у меня не было секса, раз меня так вштырило. Выходило, что всего два дня. Может, дело было в подсознании, которое помнило, насколько хороша Рита в постели?

Девушка несмело шагнула в сторону, и я не стал ее останавливать.

Пусть идет.

День я потерплю, заодно и узнаю, как и у кого вообще можно проверить наличие беременности.

Глава 4

Рита

Выскочила из туалета, чувствуя, как меня всю трясет. Времени не было даже на то, чтобы отдышаться, нужно было быстрее скрыться. Уйти, убежать из этого здания.

Как же близко я была к провалу. Я теряла себя рядом с ним, и это бесило, это доводило меня до ручки, до сумасшествия и приступов самобичевания. Нельзя быть такой дурой, как я. Только это, видимо, диагноз окончательный и лечению не подлежит.

В холле здания меня ждала Надя, она протянула мне пиджак, который я оставила ей, не желая выглядеть чересчур строго. Ведь я боялась, что Ярослав подумает, будто бы я специально так оделась. Господи! Я когда-нибудь перестану делать все с оглядкой на него?

– Ну как?

– Ужасно. Поехали.

– Куда ты полуголая на улицу, Рит? – поспешила за мной Надя, но мне было все равно. Холодно или жарко, лишь бы быстрее скрыться с этого места.

– Как ты думаешь, если я подпишу контракт, – задумчиво протянула я, как только Надя завела машину и выехала с парковки, – мне станет проще?

– Что, все так плохо?

– Это похоже на настоящий рецидив. Надя! Я ведь почти не думала о нем, – взмахнула руками, – последний год уж точно. Мне даже было все равно, что он опять с ней спит.

– Ты про Смирнову? – хмыкнула Надя.

– Ну а про кого еще? Он с таким завидным постоянством возвращается только к ней.

– И ты говоришь, что тебе было все равно?

– Не начинай, Надь. Я спокойно жила своей жизнью и о нем совсем не думала.

– И? – она вытягивала из меня очевидные факты, словно издеваясь.

– Что и? Надя, он почти засунул в меня свои пальцы! – заорала я и тут же глубоко вздохнула. Подруга тут уж точно ни при чем. Всему виной собственная дурость и реакции тела. Да, все дело было только в них. У меня так долго не было мужчины – казалось, целую вечность. Все дело в этом. Лишь в этом. – Что ты смеешься?

– Прости, прости, – чуть ли не захлебываясь слезами истерического смеха, запричитала Надежда, – я просто представила. Он прямо там, в кабинете у нотариуса, тебя зажал?

– Софийская! Прекрати. Здесь нет ничего смешного. Он зажал меня в туалете, как какую-то, прости господи… – Я накрыла лицо ладонями. – Если бы мы занялись сексом, ты бы так же смеялась?

– Я бы порадовалась. Вы все же муж и жена до сих пор и разводиться как-то не спешите.

– Это все из-за Станислава Владимировича.

– Сейчас его нет, в чем проблема? – Мы остановились на красный сигнал светофора, и подруга взяла в руку мою ладонь, отведя ту от лица. – Что тебе мешает сейчас с ним развестись, а? Рит?

– Не поверишь, опять Огнев. Он практически все мне завещал.

– Что?

– Ну, по крайней мере, то, что должно было достаться Ярику, досталось мне.

– Твою ж… – выругалась подруга и, переключив передачу, поехала дальше.

– И что теперь?

– Честно? Не знаю, – я тяжело вздохнула и посмотрела в окно, – если мы разведемся, то все достанется Марине.

– О нет.

– Да! Ярослав скорее останется вдовцом, чем допустит подобное.

– Больше никаких выходов нет?

– Родить ему ребенка, подтвердить это анализом ДНК, и тогда все перейдет ему. Мне какая-то небольшая часть, которой мне хватит выше крыши. Распоряжаться долей своего сына или дочери в компании будет Огнев.

– Получается, теперь Ярослав хочет от тебя бебика.

– Получается, – тихо подтвердила и прикусила кончик указательного пальца. Ужасная привычка, но она еще со школы помогала мне думать. – Это словно какая-то иррациональная реальность. Сюрреализм.

– Ага. Постапокалипсис, – засмеялась подруга и завернула к шлагбауму.

– Надя.

– Ну что? Как это по-другому назвать? Огнев захотел от тебя детей. А надо-то было всего лишь все у него отобрать.

– Станислав Владимирович оставил ему дом.

– Ой, радость-то какая.

За последние пять лет Надя очень сильно изменилась, на это не могло не повлиять достаточно раннее замужество. Ее муж совсем не был принцем, о котором она так же, как и я, мечтала. Он скорее был похож на нанастоящего разбойника, был достаточно богат и имел ужасный характер. А еще Влад был другом Огнева. Причем самым близким.

– О! Девочки, привет, – встретил мужчина нас с порога.

– Ты почему не на работе? – нахмурилась Надя, а я обогнула их и, разувшись, поплелась в выделенную мне комнату. Мне нужно было в душ, чтобы смыть с себя прикосновения Огнева. А потом в укрытие. Сесть и подумать. И самое главное…

– Надь, одолжи, пожалуйста, свой гель для душа?

– Что? – переспросила подруга, с трудом оторвав от себя своего мужа.

– Гель для душа. У тебя есть какой-нибудь хороший?

– Конечно, – ответил за жену Влад. – В душевой на первом этаже. Там есть шкаф с запасами парфюмерии, на пять лет вперед хватит, – хохотнул мужчина и уткнулся носом в Надину шею.

Они смотрелись вместе чересчур контрастно. Надя была хрупкой брюнеткой, а вот Влад настоящим богатырем: высокий, накачанный, широкоплечий блондин. Когда мужчина ее обнимал, казалось, вот-вот раздавит – и все. Не будет больше Нади. Но нет, в их семье еще кто кого раздавит. Я до сих пор не понимала, как они смогли ужиться и прийти к какому-то взаимопониманию. Это произошло после моего отъезда, тогда как все время, пока мы с Огневым жили почти семьей, эти двое друг друга просто на дух не переносили, ненавидя даже общий воздух.

Простояв почти час под душем и смыв с себя не только Огнева, но и свой собственный привычный запах, я, укутавшись в теплый белый халат, спустилась на кухню. Хозяев не было – то ли они развлекались в своей спальне, то ли куда уехали.

Я жила у них два дня и ощущала себя в относительной безопасности. В гостиницу Надя меня не пустила, уверив, что Огневу и в голову не придет искать меня у них, на что я ей ответила, что Огневу просто в голову не придет меня искать.

Заварила себе чай и услышала дверной хлопок, достаточно громкий, если учесть, что кухня была далеко от входной двери.

– Соф, какого черта у вас двери нараспашку! – закричал один жутко невоспитанный тип, чьей женой мне не посчастливилось когда-то стать.

– Да что же это такое, – ругнулась я, оглядываясь по сторонам.

Выход из кухни был только в коридор, тот хоть и был огромным, но Ярослав не страдал близорукостью, так что я очень сомневалась, что смогла бы остаться незамеченной даже на расстоянии двадцати метров.

Послышались шаги, и я поняла, что мужчина не разулся. Так и захотелось стукнуть его по голове. А затем послышались голоса, хозяева квартиры спускались по лестнице, и стало легче. Словно мне кинули спасательную шлюпку, и мне осталось в ней только пересидеть.