Он вздрогнул от её чуть прохладных пальцев, которые забрались не только под брюки, но и под бельё, собрали его естество, взяли в плен. Анна сжала его у самого основания и повела рукой вверх и вниз, ещё раз, и ещё, разжигая огонь в нервных окончаниях под тонкой кожей. Александр двинулся бёдрами навстречу, неосознанно прося ещё, подчиняясь и принимая её волю. В глазах его расползалась темнота страсти в расширившихся зрачках.
– Раздевайся, – ровным стальным голосом произнесла она и его руки потянулись к остаткам одежды.
Она отступила на полшага назад, наблюдая, как он снимает с себя брюки и разувается, как заводит пальцы под резинку чёрных боксёров и издевательски медленно тянет их вниз. Смотрит на неё вызывающе. Что ещё захочешь? Спрашивают его глаза.
Когда он, наконец, разделся и предстал перед ней озарённый «лунным» холодным светом настольного светильника, он был похож на выточенную из твёрдого мрамора статую, небрежно облокотившуюся на алтарь богам страсти и разврата. Выставляющий себя напоказ, расслабленный и готовый. Идеально красивый. Её.
Ждущий следующий ход.
Анна поставила ножку в чулке на стол, зацепив туфелькой с высоким каблуком за край. Прямо рядом с ним, легко касаясь его внутренней стороной бёдра.
– А в свободное время ты будешь делать всё, что я захочу, – продолжила она, проводя рукой по своей стройной длинной ноге.
Александр, словно читая её молчаливый приказ, потянул за ажурную резинку вниз и плавно стянул чулок, целуя ногу там, где оголялась бархатная нежная кожа. В конце снял туфельку и опустил её ногу на пол. Анна поставила вторую ногу с другой стороны. Он так же потянул за чулок, обнажая её, наклонился, припадая губами к колену.
– Мне так нравится, – проговорил он тихим низким голосом, – когда ты думаешь, что у тебя всё под контролем, – он провёл пальцами от колена вниз, снимая чулок и туфельку. Но затем схватил ножку за лодыжку и не дал поставить её на пол.
Анна схватилась за его плечи, чтобы не упасть. А он продолжил:
– Ты считаешь, что воплощаешь задуманное, и это так, – вторая рука вдруг скользнула к её трусикам, и пальцы потёрли её между ног, вжимаясь в тонкую кружевную ткань, уже насквозь промокшую, что не утаилось от него, – только задуманное не тобой, а мной. Тебя так заводит, когда я подчиняюсь, что ты не замечаешь, что контроль, – он отодвинул пальцами ткань и ворвался во влажные нежные складки, резко, напористо, входя мягкое готовое нутро, – уже в моих руках!
Он задвигал пальцами вверх и вниз, как поршнем, выходя время от времени, сжимая её губки снаружи, перетирая клитор и снова ныряя внутрь. Второй рукой он крепко удерживал её за бедро. Анна содрогнулась, захваченная в эту внезапную ловушку, в голос застонала и выгнулась, не в силах освободиться.
Не желая этого делать.
Её влага сочилась по его пальцам, размазывалась внутри и снаружи, кровь приливала к разгорячённому лону и к раскрасневшимся щекам. Она не любила проигрывать. Но она любила его.
Александр сладко ухмыльнулся и неожиданно вытащил пальцы, заставив тут же неистово скучать по ним и чувству наполненности и невыносимо приятного трения.
– Ты лживый змей-обманщик, – выдохнула она, когда он отодвинулся подальше и начал заползать спиной вперёд на огромный стеклянный стол.
– Я твой главный приз, – он продвинулся на самую середину и столкнул с края лампу.
Та упала, но не разбилась, а только перевернулась, подсвечивая теперь его снизу, сквозь совершенно прозрачную поверхность. Свет отразился от блестящих полированных поверхностей вокруг и вернулся мягкими отблесками, окутывающими его голое тело, словно туман.
Он разлёгся на столе, выставляя себя в самом выгодном ракурсе, и взялся рукой за крупный ровный ствол своего мужского достоинства, повёл пальцами по нему, призывно глядя на Анну.
– Ты же этого хочешь? – он гладил и ласкал себя с любовью, но совершенно бесстыдным и наглым образом. – Иди и возьми!
– Это ты так и бизнес мой заполучить хотел? – забираясь на стол, произнесла Анна, глядя на ритмичные медленные движения его руки, – сказать, что это слияние, а в итоге поглотить?
Она встала колени перед ним прямо на столе, а он шире раздвинул ноги. Анна перехватила его руку на движении вниз, чувствуя собственную же влагу на ней.
– Я знаю о твоих сделках, как ты обводишь всех вокруг пальца, – она сжала его сильней вместе с его же рукой, задвигала вместе с ним, чуть переплетая их пальцы, – я следила за тобой и твоей страстью к поглощениям. Просмотрела все документы. Ты только и хочешь, что пожирать всех и делать свою империю всё больше!
От очередного резкого движения сплетённых рук он резко застонал и неожиданно запрокинул голову, не в силах наблюдать за этой картиной, за давлением, от которого его скоро, должно быть, разорвёт на части.