– Не могу больше ждать, – произнесла Анна голосом полным неутоленного желания. И не ясно было, к бизнесу это относится или к его слишком медленным движениям. – Ты так давно обещаешь мне слияние, а я только и делаю, что жду и притворяюсь…
Она резко выдохнула, когда платье упало на пол к её ногам, а он притянул её ближе и нырнул лицом в её грудь, лизнул жадно ложбинку между ними, тайно пробираясь руками к застёжке бюстгальтера. Анна запустила пальцы в его волосы, зная, как он не любит, когда она портит его идеально уложенную стрижку. Но только в начале… в конце же он готов, чтобы она вырывала его волосы от страсти. Но не сейчас.
Александр недовольно качнул головой, принимая этот ход.
– Терпение – добродетель, – сверкнул глазами он, стягивая с её плеча сначала одну бретельку, потом вторую, – а для секретаря – основное и самое важное качество.
Анна провела ногтями по его обнажённым плечам, чувствуя, как по его коже от этого бегут мурашки. Но он стянул и отбросил ненужную часть белья, открыв себе её грудь, и крепко обхватил её руками, сжал нетерпеливо и властно.
– А как же внимательность, аккуратность, трудолюбие? – прикрывая глаза, спросила она, тая от этих прикосновений, но желая большего.
– Мне больше нравится – исполнительность, – он коснулся одной груди губами, провёл языком вдоль ореолы, захватил в рот сосок и чуть поиграл им языком. Анна не сдержалась, выпустила на волю короткий стон. – Покорность, – продолжил перечислять он, – усидчивость.
Эти слова значили многое в работе секретаря, но перед внутренним взором Анны они рождали совершенно другие картины и другие его пристрастия. Он любит, когда она исполняет все его желания, ему нравится видеть её перед собой на коленях, он стонет от неземного удовольствия, когда она восседает на нём и двигается… двигается… двигается.
Александр вылизал одну её грудь и переключился на другую, не торопясь в этой ласке-пытке, проходясь языком и дразня зубами, дыша горячим воздухом на влажную кожу, чтобы дрожь рождалась внутри неё и не утихала больше. Она и не заметила, как ещё ближе притянула его к себе руками, как обнимала и гладила его шею, требуя и завлекая, выгибая спину.
– Вы ждёте от меня невозможного, Александр Романович, – продолжила она играть свою роль, – я устаю от вечного ожидания и ваших обещаний. Я владею бизнесом не сильно меньше вашего, и амбиции мои не заканчиваются вашей постелью.
– От этого только слаще, – отозвался он, отрываясь от измученного набухшего соска, – мне нравится побеждать сильных.
– Побеждать? – глаза Анны вспыхнули гневом и азартом, – ты чувствуешь себя победителем?
Она оттолкнула его от себя резким движением так, что ему пришлось полулечь на стол и упереться в него локтями. Анна стояла между его ног, мгновение назад покорная и мягкая, уже почти согласная встать перед ним на колени. Но теперь он этого не дождётся.
Она жёстко толкнула свою ногу между его и притёрла бедром к паху, вжалась ещё сильней в его наливающуюся твёрдость. Чувствуя, как от этой грубости он лишь становится ещё больше. Рукой она надавила ему на грудь и заставила почти лечь на стол спиной, провела ладонью по груди, как и хотела. Идеальные красивые мышцы, гладкая кожа. Ущипнула его за сосок, заставив коротко вскрикнуть и вздрогнуть. Вторая рука легла на его член и крепко сжала сквозь одежду.
– Я знаю каждую твою слабость, – чуть наклоняясь, прошептала она, потянулась будто для поцелуя, отчего он приоткрыл рот, предвкушая этот сладкий танец языков и губ. Но Анна лишь провела по губам самым кончиком языка и отстранилась, глядя на их призывный влажный блеск и разочарование в его глазах. – Каждую твою привычку, контролирую каждый твой шаг. Я решаю, куда ты пойдёшь обедать, с кем и когда у тебя переговоры, а когда ты будешь томиться в ожидании, думая, что это твоё решение. Я делаю всё, как захочу, а ты считаешь, что ты сам так запланировал и тебе это нравится.
Она взяла рукой его за ремень и резко дёрнула на себя, чуть приподнимая его бёдра от стола и показывая свою силу. Она не просто игрушка в его руках, она полноценный спарринг-партнёр, пусть это и игра… их бой закончится ничьей, где победителями станут оба. Но процесс – это ведь самое вкусное.
Вытаскивая конец ремня из дорогой металлической пряжки, она смотрела ему в глаза, не моргая:
– Ты точно так же принадлежишь мне по контракту, как я тебе, – она вынула полоску кожи и со звоном отодвинула пряжку. Он тяжело дышал, с трудом перенося покорность, скорее выжидал удобного момента перед прыжком, как голодный хищник. – Днём я могу налить тебе кофе, – она нарочито медленно расстегнула пуговицу на брюках, – подготовить бумаги, организовать встречу, – потянула молнию вниз и сразу же скользнула внутрь рукой, – быть послушной и исполнительной.