Один подобный факт по своему нравственному, вернее безнравственному, значению страшнее целого процесса московских интендантов или киевских военных инженеров. Ведь если у людей с таким общественным положением и такой репутацией оказывается так мала сдерживающих сил, если они в своей деятельности так неустойчивы морально, то что же будет с обществом, до какого падения дойдет оно? Ни совесть, ни страх публичного позора, ни боязнь кары – ничто не властно больше над разгулявшимися инстинктами, «все можно». Нет ничего. Есть только момент, его лови, а там – там хоть трава не расти.
Общественный декаданс угрожает самым существенным устоям общества, ибо на этот раз он затронул самое чуткое и больное место – нравственное и правовое сознание общества. Мы живем на переломе. Старое, обветшалое рушится, но на место его еще не вступило новое, более соответствующее грядущей эпохе. И в это промежуточное, смутное время в умах и сердцах людей царит какая-то анархия. В муках рождается новая жизнь – это закон природы. Но если опытная рука не поможет этим родам, ребенок получится уродливый – с удлиненной головой кретина, с кривым позвоночником, хилый, чахлый. Это ли плод долгой борьбы, страданий, жертв и надежд? Если все общество разъедено раком безначалия, тогда нечего от него и ждать. Но если в нем есть здоровые, способные к новой жизни элементы, – а нам верится, что они есть, – тогда эти элементы должны взять в свои руки дело оздоровления общества.