Существует ли теория словесности и при каких условиях возможно ее существование?
TextКогда Батюшков начал свое описание Финляндии, то говорил: «Я пишу о стране, близкой к полюсу, соседней Гиперборейскому морю, где природа бедна и угрюма, где солнце греет всего в продолжение двух месяцев и проч.». Подобно этому, имея намерение рассуждать о словесности, я должен сказать:
«Я решаюсь писать о предмете, всем нам близком, но в котором господствует еще первобытный мрак хаоса и современная бедность смысла, где только иногда мелькало что-то похожее на свет, но в сущности преобладали ночь и дикость».
Чтобы наше решение не показалось резким, стоит только просмотреть все известные у нас учебники словесности, вполне оправдывающие скептический вопрос, поставленный нами в оглавлении статьи. Послушайте возгласы бедных питомцев какого угодно заведения, прислушайтесь к общему мнению света: «Скучная, несносная теория!» – говорят все… «Да когда мы кончим эту теорию? Ради бога, избавьте нас только от теории!» Привести ли образчик определений, которыми щеголяет у нас словесность? Вообразим, что экзаменуется юноша, еще мало искусившийся в теориях.
«Скажите мне, что такое драма?» – спрашивает экзаменатор. – «Драма? Драма – греческое слово, означает действие», – отвечает юноша, припоминая определение одного из незатейливых учебников. – «Нет!» – говорит решительно экзаменатор. – «Драма… – начинает юноша вновь, – это такая борьба, где мы видим своими глазами…» – «Нет и нет!» – «Драма, представление на сцене…» – «Нет! повторяю вам». Юноша совершенно мешается, встретив несколько раз сильный отпор.
«Ничего не знаете! – говорит экзаменатор. – Никакого самостоятельного взгляда! Драма есть объективное представление идеального в реальном по отношению к единству действия и к сущности содержания».
Немудрено после этого, что многие мыслящие люди решили у нас окончательно, что преподавать теорию словесности – значит по пустякам убивать время.
В чем преимущественно выразилась наша деятельность по этому предмету? В программах. Много было их написано и даже напечатано; можно надеяться, что еще много будет сочинено вновь. Но если бы и все эти программы собрать в одну книгу, то нисколько не доставим духовной пищи учащимся, которые должны питаться по-прежнему остатками давно умершей науки. Мы видели различных юношей, приготовляющихся к различным экзаменам, и душевно скорбели об их безотрадном положении. Каково бедному работнику носить груды камней на высокие леса – носить, носить… А здание все-таки не строится!
По многим обстоятельствам нельзя винить наших педагогов за то, что они так медлят дарить нас хорошими руководствами; но не следует также предписывать программ, которых выполнение возможно только в рапорте, подаваемом ежегодно начальству.