Не боги

Я их и предложил одному «сильно серьезному» типу. Предложил за запредельную сумму в местной валюте. Он стал мяться типо зоофила с ежиком. Суммы то такой у него не было и наверняка.

Тогда я вскользь кинул что возможно придется бежать и где -то сидеть в глуши. И что эта сумма еще мала для покупки хорошей техники мне вероятно понадобится больше. Вот тут уже он мне стал впихивать технику. «Стрекоз» у него на руках не было, стал навязывать «бензоколонку». Я для убедительности мялся мол, я не селянин и пользоваться не умею, тогда он мне еще и документов отвалил, за отдельную сумму от той же валюты.

Больше всего я боялся, как бы эта самка собаки, не попытался кинуть или замочить по- тихому. Так что передача туда -сюда состоялась уже здесь под прикрытием Васильевских головорезов. Было бы очень смешно если бы старый зануда об этом узнал.

– Но как?

– Ну что вы как ребенок, право слово? Это был личный бизнес одного из консулов, направленных кланами. И обмен состоялся уже тут. Личный, понимаете?

За продажу такого рода неодобренную хай ваали можно попасть под смертную казнь, даже если дело идет между ваали. А за продажу кому- то за пределы ваали – без голов, может остаться весь клан. Так что при свидетелях о таком и говорить никто не станет.

За такой бизнес он рискует остаться без головы. Но шаг за шагом, да под азарт такой сделки, он все- таки рискнул. Там прибыль – героину такое и не снилось. Если сумеет прокрутится подымется запредельно.

– Это конечно великолепно, но было бы еще лучше если бы, как- то удалось добыть технологию двигателей «стрекоз» и производства биопластика.

– Именно технологии, сами сработать по трофеям не можете?

– Сами? Юра, вы себе представляете – что такое с точки зрения науки и изобретательства, например, самолет?

– «Машина такая, летающая. А иногда падающая. А, точно, еще обязательно – с крыльями. Без этого никак.»

– «Это да. Так вот, для того что бы все это летало, нужно уметь перегонять нефть, добывать и плавить металлы, знать двигатель внутреннего сгорания, знать такую штуку как аэродинамика.

Масса знаний из областей химии, теоретической и прикладной инженерии, разных разделов физики …Практических изобретений и сложнейших теоретических расчетов с применением высшей математики.

Все механизмы нашей цивилизации построены на фундаменте предыдущих теоретических и практических достижений. И какая- то работа с ними возможна лишь при знании этих достижений.

Добытая вами «бензоколонка» нисколько не проще. Все то же – но во многом с другой научно технической базы. Сам этот прибор представляет собой сложнейшую комбинаций из живых организмов и устройства проводящего ряд реакций, которые у нас- техникой не делаются. Они известны как внутриклеточные, но так что бы это вот так…

Попади мне такая вещь в руки без ваших бумаг- не думаю, что смог бы это скопировать. Да что там скопировать, даже просто разобраться что это такое.

Даже с достаточно подробными данными, просто разобраться – это была адская работенка не на один день. И я ею горжусь, потому что знаю, что людей, которые бы с ней справились -немного.

Так что понять устройство и производство двух других технологий без соответствующих данных будет ничуть не проще.

А их двигатель, построенный на принципе сокращения волокон, это нечто. Наша цивилизация знает немало игрушек на таком принципе. Но что бы довести это до полноценного и эффективного двигателя –сказка. Не поверил бы, если бы не видел этого своими глазами.

А биопластик? Что это такое? Хитин? Кость? Он очень легок, прочен, нетоксичен, легко ремонтируется при помощи различных способов. Идет на все от походной посуды, до корпусов техники, одежды и мебели.

Из материалов хотя бы как -то сходных в нашей цивилизации, мы знаем природный и искусственный шелк. Но что бы работать так, на таком уровне – эффективно и дешево… Недостижимая мечта.

Если «бензоколонки» во многом обеспечат нас энергией, то это могло бы быть ключом к обеспечению материалами и движущей силой для работ и транспорта.»

– Как вы думаете профессор, сколько это могло бы стоить на Земле?

– Сложный вопрос. Либо звание национального героя и крупные премии, а возможно и какие -то выплаты за патент, либо пулю в голову.

Уж очень сложный вопрос. Слишком многих это затрагивает, так или иначе. Это уже уровень государства. Очень много серьезных ребят, так или иначе, имеют в таком интерес. И тут уже не только отжать себе долю или отнять, тихо убрав. Тут хуже. Могут и стремиться кончить вместе со всей технологией. Или- по- бюрократически задавить, или слить за бугор, чтобы понравиться нужным людям.

С алмазом размером с кулак проблем меньше в разы.

Юрий скривился

– Не все так плохо. При публичной демонстрации и патенте одного из сильных государств можно сделать международное состояние. Стать наднациональным миллиардером. А?

– Можно. Только не международное, а все- таки только в одной стране со всеми её тараканами. Потом тебя будут караулить и пасти пуще Эрмитажа и британского музея вместе взятых.

– Пессимистично. Значит если удастся достать еще две технологии, можно будет решить большинство вопросов нашей растущей деревни?

Только вот простым это не будет. Даже по этой сделке торгаш круто рисковал головой. А знал бы что рискует не только головой, но и всем кланом, даже разговора бы не начал. И никакие деньги или хитрости бы не помогли.

Так что …Да и коньяка больше нет.

Юрий потер подбородок и мрачно задумался. Потом поднял лицо, и его обычная жесткая полуулыбка вернулась.

– Все в этом мире решаемо, было бы время и случай. А над случаем мы поработаем.

Окраина поселения. Сборный экспедиционный дом. Комната Морозова.

За время плавания на Дежневе сложилось много разных отношений как дружеских, так и резко неприязненных. Но отношения между старшим научником и старшим технарем выделялись какой-то обывательской уютностью. То, что началось как взаимная нужность и уважение развилось в откровенное покровительство. Странно, но резкий вспыльчивый и часто бестактный Миллер, был в этих отношениях на положении домашнего кота. Даром что был на десять лет старше.

В настоящее время высокое начальство пило хороший непайковый кофе и обсуждало работу.

– Нет. Дим, признайся где берешь такой хороший кофе? Запасы корабля, даже плохого качества – большей частью уничтожены. Неуставное хранение сверх личного норматива?

– Никакого нарушения. Мне надо людей иногда поощрять, так или иначе. Для этого надо иметь свои запасы. И я их имею. А капитан не имеет ко мне претензий, потому что хочет результата. Сложный человек наш экс адмирал, но не пустой. Что нужно – то действительно нужно. И если не хаметь, то для того что нужно – необходимое можно.»

– Вино запрещено, но есть четыре, «но» … – Миллер усмехнулся.

Дмитрий Морозов непонимающе поморщился. Потом спросил

– Андрей, а что это тебя вдруг потянуло на такие вопросы?

– Вопросы, вопросы, думаю вдруг ты кофе наколдовать можешь? С производством во всяком случае у тебя получается почти магически.

– Да какая там магия. Нормально поставленное поощрение и спрос. Где на карман, где для души. Где всей команде, а где лично. Что бы начальник отвечал за результат и что бы коллектив мог влиять на результат.

Слишком много уродов пытается лезть на место главного, не отвечая ни за что. И ничего не понимая, ни в каком деле. Так, устраивают пляски с бубном, преданно заглядывая в глаза начальству, да давя на истерику. У нас это не проходит.

Это главное. А дальше…

Было бы поставлено дело. А дело поставлено хорошо. Со штрафниками из экипажа были сложности. Но хватило раз увеличить срок штрафных работ что бы больше желания гнать туфту не было. И намекнуть, что карательная система у Васильева значительно менее приятна…

Так что запрягли всех – индейцев и экипаж. Кому рабочий день восемь часов, а кому и по двенадцать…Кому премия, кому пинка… И, по срокам – справляемся…

Хочешь посмотреть, как твои исследования выглядят в производстве?

– Да было бы очень любопытно.

Две фигуры в белых комбинезонах вышли на зеленовато бурую от местной растительности равнину.

По всему пространству, от реки до горизонта, на различном расстоянии друг от друга были разбросаны серые купола и зеленые похожие на метровые двускатные палатки- возвышения.

– Вот это и есть наша пасека.

Из щели в стоящей рядом «палатке» вылезло нечто жукообразное и жужжа улетело в небо.

Андрей Миллер улыбнулся.

– Да… Приспособить местных «термитов» к изъятию части личинок, это было довольно просто. Достаточно было поднять базы по пчеловодству, да чуть модернизации. А вот суметь приспособить сложный симбиоз растения и роя к продуктивному производству и аккуратному изъятию, потребовало ряда оригинальных решений. И сам две недели в отделе спал и почти весь отдел со мной…

– Хорошо получилось – конструкции клепаются из местных материалов и местными инструментами. Много ручной работы, но обходимся без энергозатрат и земных материалов. Все идет к тому что мы сумеем обходиться местными харчами, даже до того, как вызреют посевы. Всё-таки странно, большинство местного харча вполне съедобно и для нас.

– Странно? Странно то что местные аборигены при всей разнице фенотипов отличаются в области биохимии меньше чем кайсанская раса от монголоидной.

Морозов молча поднял брови.

Андрей полминуты молчал потом сдался.

– Местные внешне отличаются порой сильнее чем расы земли, но по сути это одна раса близкая к земным европеоидам. Почему так? Нет, сходство между собой еще понятно. Но сходство с земной расой, причем только одной? Наводит на подозрения.

Старший научник отвернулся, горько плюнул и продолжил

– Все это конечно очень любопытно, но до соответствующих исследований, боюсь руки дойдут не скоро. Как же нам еще далеко до Земли… Роботы провели разведку и понемногу работают над шахтой, но все это так медленно…

Превращать исследовательско- экспериментальное оборудование в полноценное производство – это все равно что десертной ложкой проковыривать стену. Если очень, нужно- то можно… Но нам еще потребуются годы времени. А лишние рабочие руки туда не направишь. Нет у нас лишних людей и оборудования, которое можно угробить радиоактивным заражением.

Но все же если все идет по плану – это уже хорошо. Кстати знаешь, что мне недавно заказали капитан с военными?

– Теряюсь в догадках.

– Для улучшения безопасности и занятия освобождающихся служащих. – Андрей довольно точно изобразил сухой тон Васильева.

– Избыточные производственные руки переводятся на стройку. Это будет новое здание совета, совмещенное с оборонительными укреплениями. Я уже составил проект. Хочешь посмотреть?

– Выводи на ручной комм. Так… Нууу…Там часом покойника под фундаментом не полагается?

– Зря язвишь. Да, ступенчатая пирамида. Это в здешних условиях лучший выход. И землетрясение выдержит и обстрел. А внешний вид? Облицуем белым полированным минералом из местных. Посадим парк на насыпи вокруг и на верхних ступенях. Так что будет красиво, функционально и научнополезно. Для форта так даже слишком.

Очень хороший случай что бы попробовать акклиматизировать множество земных растений…

А что до дурных ассоциаций – привыкнут.

Глава 12.

Спустя более полугода. Кабинет Васильева. Планета.

Начальник развед отдела Семен Борисович Васильев мрачно просматривал видео ролики. Записи дронов. Доклады нескольких агентов. Холодный цепкий взгляд и холодные злые мысли.

– Агенты. Агенты. Как же я их …

Серьезные сложности с вербовкой местных были – их отчасти получилось решить подкупом вещами. Но все же их мало. Да, и не понимают они сами – ничего.

Полковник скривил губы.

Картинки сменяли одна другую. Текст. Трупы. Трупы. Процесс убийства с каким- то дурным ритуалом.

Семен пробежал пальцами по комму.

– Капитан, есть проблема. Какое -то гнилое движение среди беженцев поселенцев. Это компетенция совета.

Спустя двенадцать часов.

На этот раз совет был собран в полном составе, кроме того на нем присутствовали вождь Тхиа Ме Ти и его вечно молчаливый безымянный шаман. Кожаные куртки местных очень забавно смотрелись рядом с затененными шлемами. Что до Ти то его доброжелательная непосредственность, кажется не была омрачена никаким неудобством.

Все молчали, смотря на стенной экран. Полковник Васильев докладывал.

– Среди племен, пропущенных на основную территорию началась смута. Несколько более крупных объединений начали налеты с грабежом и убийствами на более мелкие. Более того начались какие -то истерично бессмысленные внутренние убийства. В трех поселениях и между племенами, волной пошли грабежи убийства, изнасилования и ритуальные казни с особым зверством.

– Но почему? Территорий для освоения еще не просто много, а очень много.

– Потому.

Жеровский скривился

– Бедняги. Несчастное зверье.

Васильев продолжил ровным жестким тоном

– Можно попробовать так или иначе вмешаться силой. Но у нас мало людей. Слишком большие пространства и слишком мало людей и техники.

– Этого нельзя делать. Что мы там сделаем? Поубиваем всех? Будем жечь деревни и пороть шомполами? Мы люди 22 века, а не каратели. По крайней мере некоторые из нас.

– Вы предлагаете лучший вариант?

– Вам не терпится в палачи? Как начальник экспедиции напомню, что у нас, и у вас тоже полковник Васильев, нет права на террор аборигенов. За это на Земле будет трибунал.

Ерохин пропечатал своим железным голосом.

– Васильев, возьмите своих людей и проверьте наших поселенцев, и конфедератов -надо определить какими людскими ресурсами мы располагаем на любое решение. Как бы не развернулась эта похабщина – она коснется нас. Совет окончен.

Выйдя из здания совета вождь и Миллер сидели на лавке под солнышком.

Обычная маска вождя ничего не выражала. Но в тоне мелькали странные нотки.

– Кто ваш вождь? Признанный людьми? Еро Хин или Жеров? Запах движение – Жеров не вождь, даже не теке ре.

– Что такое теке ре.

– В лодку берется только прошедший испытание по ритуалу или реальному делу испытание – теке. Старшим в лодке быть на слово делать и руль весло держать – ре. Взяли в лодку – значит теке уверены, что взятый теке. Будет делать то, что должен делать. Значить не испугается делать то что нужно. Значит будет делать – то что всем жить.

Теке должен прыгать с копье, когда нужно. Теке ре знать – когда нужно. И прыгать первым если нужно.

– А что у вас в племени шаман не уважаем? Он же в лодку не садится. Копье не держит.

– Шаман дело знает. Шаман говорит дело – теке видеть и за слово он будет теке. А если сильно важный слово и теке ре. Но только если слово есть большое дело. Слово ветер –не слово шаман.

– Понятно, а как у вас относятся к женщинам и детям?

– Детей и женщин надо любить. Но если сажать на руль весло, того кто его не держать – все, кто в лодка погибать. Теке не сезоны и не меж ног, теке -испытание.

Но мы говорить не про – дети, про ваха. Жеров ваха и те индейцы которых вы пустили ваха. Ваха хуже нака. Ваха плохо пахнет. Ваха опасно.

– Что такое нака, я знаю, вы так зовете местных пьяниц и наркоманов, одним словом. Вот «ваха» не слышал – это что?

– Ваха, человек, который звать как маленький зверь. Такой зверь не иметь большой зубы. Любить сильно пахнуть. От его запах бежать даже крупный зверь. Этот зверь любить оставлять свой запах везде. Так он чувствовать себя большой сильный. Ему так нравиться. Его так пьянит.

Он не роет большой нора, не создавать большой стая, крепкий стая для охота. Он глуп, он не хитер. Но мочь делать безумный любой зверь, у который есть нос. Так ваха высокий, так ваха надутый, так он счастливый. Так он высокий голова.

– Ты хотел сказать гордый.

– Да, гордый.

– Когда ваха много они собираться в стаи они делать пусто и плохо пахнуть много земля.

– И вы называете своих и чужих людей по такому зверьку? Только за молодую глупость?

– Не молодой. Не всегда молодой. Не теке. Теке – гордый что сильный сердце. Теке уметь копье, теке голова понимать копье. Теке гордый, что возить рыба. Тем что его среди теке.

Теке понимать копье. Он не ударить ни ребенка, ни женщина. Мочь наказать – если обычай требовать. Но их всегда кормить. Он понимать обычай и их смысл. Он мочь оценить теке ре и не идти за плохой.

Ваха не мочь так или не хотеть. Ваха пахнуть. Особенно, когда мочь пахнуть слово. Пахнуть глупым делом. Порой плохо пахнуть. Особенно плохо пахнуть, когда ваха много сезонов и в руке копье.

Особенно плохо пахнуть если ваха сумеет стать теке ре. Так бывать. Хитрость. Случай.

Я чувствовать запах. Жеров – ваха.

Андрей поморщился.

– Мудро говоришь. Но может все- таки включишь автопереводчик? Легче же будет и не так кисло, слова подбирать по автословарю.

– Здоровый не ходить на опора. Хотеть быть здоровый, хотеть быть сильный – ходить ноги.

– С Жеровским вопрос будем решать сами. А тебя все- таки спрашивают есть ли мысли как решить проблему со смутой среди индейцев.»

– Ваха не мочь представить, как быть твердый сердце рука на сторона весло, не понимать ветер течение, не уметь рыба гарпун бить. Но при этом он хочет чувствовать себя Ди ли ре теке ат. И он видит себя им как нака.

– Что такое Дили ре теке ат?

– Великий Дух. Он породил нас. Он учит нас. Он истинно знает мироздание. Его дух силен как у величайших героев. Он прошел сотни испытаний во плоти. Он испытан в мужестве, хитрости, уме. Он любит нас как породивший. Мы любим его, как породителя. Он наш. Мы его.

Мы его теке и его дети. Мы воздаем ему почет ритуалами. Он порой одаривает нас просимым и не просимым. Разным. Здоровьем, удачей, мудростью – он дарит.

– Вы так зовете бога?

– Значит вы то же знаете, что это.

– Немного по-другому, но знаем. Твои слова мудры, но я все-таки еще раз переспрошу, что ты предлагаешь делать с ваха этих племен?

Вождь не торопясь залез в карман на поясе, вынул несколько кусочков, предложил Миллеру. Потом сунул в рот. Задумчиво прожевал.

– В моем сердце большая гордость. Дети богов доверять моя мудрость. Я иметь в ум дело для предлагать. Но больше хорошо предлагать сперва шаман говорить. Есть время до закат ждать? И звать теке ре Васильев и теке ре Морозов?

Андрей Миллер задумчиво потеребил ухо.

– Да, они придут. Встретимся в твоем доме.

Солнце упало за горизонт. Полуземлянка освещалась электролампочкой от простой мини ГЭС. Кожи и меха создавали странный, но весьма уютный колорит.

На коврах сидели люди с пиалами странного местного напитка из местной растительности.

Васильев оглядел давящим взглядом присутствующих и отчеканил.

– Так все в сборе. Кто будет говорить?

Шаман ответил приглашающим жестом руки, поправил авто словарь и начал

– Когда ходить на зверя сперва – говорить о свойства зверя. Ваха не понимает обычаев и всегда ищет что бы спина прямой.

– Вы имеете ввиду «чувствовать гордость – Уточнил Миллер.

– Не только, чувствовать гордость, сила, победа. Чувствовать – хозяин угодий, добытчик, вкусно есть добыча.

Ваха не может или не хочет уметь, понимать мочь – не теке, не добытчик. А хотеть почувствовать себя теке ре –сильнее любого другого.

Не может. Не представлять – а хотеть.

Оттого плохо делом любить. Людей не любить, себя не любить. Не уметь быть- си теке… Мужественным. Ни теке ре… Благородным.

Ваха снаружи это плохое дело, но что бы его делать сначала надо решать другое. Как говорится- Ни теке, ти теке ми си теке ваха ти, ти эр.»

Вождь уточнил

– Это поговорка, примерно значит –капитан который не умеет вести себя как капитан в сложной ситуации – это не капитан, потом скривился и всё-таки включил автопереводчик.

– а молодой содомит, и эта ситуация плохо кончится, для тех, кто пойдет в его команду. Для точного понимания сложных вещей лучше использовать сейчас переводчик.

Кибернетика сотворила своё повседневное чудо. Только что сбивчивая, с длительными паузами речь стала размеренной звучной и выразительной.

– Шаман имеет ввиду то что кто-то должен определить «когда метать копья» иначе не имеет смысла и собираться, не то что начинать.

Васильев резко поднял голову.

– Да понял я его. Очень хорошо понял. Он хочет, чтобы кто-то взял на себя ответственность и организацию на себя. Иначе – в лучшем случае дело ограничится пустой болтовней, в худшем подставит всех участников.

Я могу взять на себя слово перед Ерохиным. Если он даст добро на выработанный план – будем действовать.

– Через голову Жеровского? Это возможно? – Вождь пробежал взглядом по лицам землян.»

– Да, если Ерохин решит.

Вождь задумчиво затянул.

– Понять, что и почему происходит просто. Как и то что будет дальше.

Ваха не умеют быть благородными. Не умеют быть сильными. Они лишь хотят утолять желания и опьяняться. Раз возвыситься как мужчины они не могут и добывать еду они не могут, по неумению или не желанию – они неизбежно будут пытаться делать это за чужой счет.

Это значит, что в любой ситуации где требуется твердое сердце, где требуется цепкий ум добытчика- ваха пойдут пакостить, грабить, топтать и гадить сверху на тех, кто не сумеет защититься. Терзать с дурной фантазией – тоже наверняка. Так они себе делают твердое сердце и радостный дух.

Много ваха и мало теке, при отсутствии сильного теке ре – это всегда то что мы сейчас видим. Если ситуация лишает ваха уверенности в себе, если становится мало теке- будут гадить и терзать. Особенно малые племена и детей духов.

Потом пойдут туда где есть еда.

Андрей поднял руку.

– Дети духов? Это, наверное, шаманы?

– Дети духов. Отмеченные духами. Всегда странные. Иногда готовы умереть за обычаи. Иногда не могут провести дня, не нарушив пару тройку. Иногда видят сквозь пространство и время. Иногда не видят дерева перед носом. Иногда красивые, иногда отмечены уродством. Иногда умны, как не люди. Иногда лишены разума совсем. Всегда выделяются. Обычно плохие войны. Не могут защититься. Хотя и из них бывают великие воины.

Обычай племени велит их беречь. Духи делают свою волю через них. Порой от них приходят великие дела племени.

– Вы их сильно уважаете?

– Уважать можно того, кто кем-то стал сам. Стал теке, теке ре, вождем, шаманом. Детей духов надо оберегать. Иногда от них же самих. Осторожно и аккуратно – не все духи добрые.

Васильев протянул бесцветным тоном.

– Значит, будут грабить и портить до чего дотянутся. В первую очередь рвать иноплеменников и чудил всех мастей. А когда собьются в толпу достаточного размера пойдут к нам за тем же? И вы это предполагали?

– Мы не советовали всех пускать, уважаемый теке ре Васильев. Мы советовали другое.

Если мало теке и теке ре, если слаб обычай и некому его поддержать, если ситуация лишает людей уверенности и сытости начинается – ваха та. Люди прорываются если они ваха, иные словно заражаются как наркоманией.

Как и болезнь иногда можно излечить, иногда проходит сама. Как наркомания может и не лечится, а быть выбором, выедающим душу. Есть вообще рожденные ваха – и другими они не будут. Они всегда пытаются возвести повадки ваха в обычай. От таких часто и начинается ваха та.

Не будет достаточно теке и теке ре что бы поддерживать порядок и обычай силой – будет ваха та.

А применять силу, против людей многих сезонов, с копьями – это кровь.

Вождь посмотрел на шамана, тот кивнул взял переводчик, закрепил его на голове и продолжил.

– Мы слышали о ваших обычаях, запрещающих вам проливать кровь в определённых ситуациях. И за нарушение этих обычаев у вас строго карают.

Но раз вы спрашиваете нас, то вероятно хотите, чтобы мы сделали то что запрещено вам? Хотя и с вашей помощью.

Мы можем выбрать один из двух путей…

Можно дождаться пока придет волна и перебить её. Поставить посты и убивать мелкие шайки и одиночек, которые будут приходить набегами. Так живут многие племена, даже среди ваали. Но это постоянное беспокойство. А нас мало. Да и стоило ли их пускать что бы убивать здесь?

Путь другой -собрать войско и пройти, собирая всех под один обычай. Так делают ваали. Пусть ваш обычай будет другой, но нужен обычай. Тогда надо организовывать еду и создавать организацию. Тогда надо делать много оружия и подбирать много теке и теке ре.

Часть можно набрать из тех же племен. Испытать на умение нести теке…ответственность. За едой и честью придет достаточно воинов. Особенно если пустить весть по земле. А кое кто и за спасением от ваха та.

Доверяют ли дети богов словам старика?

Шаман внимательно посмотрел на Васильева из-под густых старческих бровей.

Тот, не меняясь в лице кивнул.

– Тогда скажу еще очень важное. Ваха отсеивается и лечится, делается в теке, через теке –то, в рабочей команде и через дело и испытание. Через умение понимать обычаи, а не просто говорить их слова, через труд, через умение выносить страх и опасность. Так что создавать команды с испытанием- будет самым трудным. Да и потом за людьми будет надо присматривать- бывших наркоманов не бывает. Хотя иные алкоголики в завязке –самые злые трезвенники

Хеке та кота та вака та. Сустав можно вывернуть, однажды вывернутый сустав вывернуть проще, а уже сломанный и выворачивать не надо.

Миллер вскинулся

– Это вроде власть развращает и власть абсолютная развращает абсолютно?

Шаман улыбнулся.

– Ваша поговорка? Похоже, но скорее сладкие возможности могут испортить человека, подгнившего испортят вероятнее, а гнилого наверняка проявят.

Вот два пути – если выбирать первый, то надо готовить ограду, если второй- армию причем начиная с обычаев и теке, с учебно -рабочих команд.

Глава 13.

Кабинет совета на планете. Отделка пластиком и металлом – это одно из помещений собственно станции. Помещение заливает яркий свет из окна.

Васильев стоит у экрана и докладывает зло и резко.

– Смута и межплеменные столкновения распространяются по всем территориям переселенцев. Творятся грабежи, насилия и дикие убийства, по различны поводам, а то и без них. Нет какой-то внятной идеи, есть общее невразумительное безумие и поиск виновных, без реальной вины. Все это ширится как волна или эпидемия.

Не трудно предсказать что выплеск всего этого на нас – это лишь вопрос времени. Но вот в какой форме – это прогнозируется хуже.

Бандитский набег? Смута среди наших индейцев? Одиночные нападения? Массовая волна?

Любая защита потребует расходов, энергии людей и человеко часов. И при всей теоретической эффективности может дать сбой. По крайней мере по началу.

А это значит потери. Среди аборигенов или среди экипажа.

Пассивная защита, как и невмешательство будет означать потери, причем непредсказуемые. Возможно – смерти.

Возможна и активная защита. Это значит так или иначе поставить под контроль все расселившееся население. Но для этого нужно многое чем мы в настоящее время не располагаем. В первую очередь информация. Что происходит? Причины.

Ерохин, блеснув зеленоватыми глазами.

– У вас есть более конкретные идеи, чем «так или иначе»?

– Да, это создать смешанную армию и провести силовое подчинение и наведение порядка.

Затем распределить полученный человеческий материал по рабочим бригадам. Так мы выиграем дополнительные рабочие руки. Это даст нам дополнительные материалы и ресурсы.

Жеровский с горячностью адвоката.

– То есть вы хотите обратить в рабство всех, кому мы дали убежище? Порабощать, убивать, пытать?

Вы, чем вы после этого будете отличаться от ваали или дикарей? До сих пор мы были моральным авторитетом, за который Земле не пришлось бы стыдится. Гуманитарная помощь помогла сотням людей. Мы кормили и лечили, учили и просвещали.

Мы действительно были как боги для этих несчастных.

А теперь вы предлагаете, из-за своих домыслов, нам всем в грязь и говно.

На слове «боги» Васильев словно получил пощечину. Каменное выражение лица затвердело до гранитного состояния. А голубые глаза заледенели. Слова звучали глухо и негромко, но в каждом чувствовалось дикое напряжение.

– Вы вообще себе представляете, Жеровский, что значит быть мужчиной? Отвечать за тех, с кем связан одним делом? Каждое ваше слово говорит о том, что не представляете. Мы несем ответственность и за себя, и за людей.

– И вот этими красивыми словами вы намерены оправдать порабощение этих людей, лишение их человеческих прав, свободы, возможности развиться в лучшее общество. Ну и разумеется поубивать вволю? Бремя белого человека свербит?

– А что предлагаете вы? Хотите и дальше изображать языческого божка? Напялить все побрякушки, созданные из технологий нашей цивилизации и гулять гоголем? Этакий кумирчик, поднятый над простыми смертными, к которым он милостиво снисходит. Юпитер с лампочками на жопе. Вероучитель пустых слов, с силовой защитой от креста.

Вас лично, эти технические хитрости может и защитят. А остальных? Хотя может и вас не защитят. Любые преимущества иногда дают сбой.

А свобода…Свобода -это жить своим пониманием вещей. Жить своей волей. Жить своим хлебом.

Человек, который не умеет распоряжаться своей волей, не понимает мир и вещи, не способен себя прокормить – свободным быть не может. Младенец, которому сиська нужна, свободен быть не может. Подросток, который дуркует, пытаясь найти свое место в жизни несвободен.

Ваша гуманитарка и поучения свыше, с упором в сверхавторитет – это в чем-то порабощение хуже казарменной муштры.

Миллер поднял руку и дождавшись внимания вступил в разговор.

– Вот насчет прав, свобод и возможного насилия…Есть во всем этом рациональное, разумное зерно. Пожалуй, я внесу свои предложения.

Во-первых, нам ничто не мешает предложить покинуть наш мир всем желающим. И до начала операции и после. Желание остаться на нашей территории – это будет уже принятие подчинения нашим правилам.

В конце концов нам в самом деле не нужны рабы. Нравится нам это или нет, но творящуюся гнусь надо как-то прекращать – хотя бы потому, что она и самом деле может ударить по нам.

Толике «свободы по товарищу Васильеву» мы, пожалуй, сможем их научить. Наследственность, в том числе генетическую, конечно преодолеть нереально. Но мы же не собираемся учить собаку разговаривать?

А изменить их жизнь до более высокого уровня – для нас вопрос выживания. И привнести толику общественного развития мы вполне можем.

Возможно аборигены смогут поддерживать неплохой уровень цивилизации позднее и без нас. Возможно и нет.

Во-вторых, мы не можем продолжать действовать из положения «богов». Это малоэффективно. Да и опасно.

Достаточно сложиться прослойке посредников и нас разом сделают коллективным Христом. Причем независимо какого рода будет это прослойка. Будет ли это тайная агентура или это будут воины- благородные рыцари, жрецы книжники или бюрократия с блестящей столицей. Я уж не говорю про любых торгашей.

Нас в любом случае предадут. Однозначно.

Вы это почему так считаете? – Прищурился капитан.

– Всем жрецам, знаете ли однажды начинают мешать настоящие боги. Чего-то требуют. Мешают удобству и вкусной жизни. Делают больно и неудобно.