Buch lesen: «Эра Огня 3. Зажжённый факел»
Пролог
У человека, который сидел в одиночестве за единственным чистым столом в трактире, не было имени. Вот уже много десятилетий его называли просто – Магистр. Древнее слово, обозначающее главу ордена. Сейчас его практически не использовали, сейчас говорили просто: «глава». Ордена, рода, клана… Но в этом ордене традиции чтились, и его всегда возглавлял магистр.
Трактир пустовал. Во-первых, было раннее утро, а во-вторых, на дворе стояла осень. Закончилось благословенное лето, и простолюдины собирали урожай, готовились к зиме. Не до гулянок им было. Как и Магистру. На столе перед ним стояла деревянная кружка, наполненная водой. Кружка, насквозь пропитавшаяся, провонявшая дешёвым пивом. Разумеется, Магистр к ней даже не притронулся. Просто иногда посматривал на поверхность воды.
Вот она зарябила, и Магистр поднял взгляд. Открылась дверь, и в трактир вошла девушка. Невысокая, тоненькая, она казалась хрупкой и беззащитной, несмотря на большой, не по размеру, плащ, который держался у неё на плечах только благодаря неприметной фибуле. Из-за плеча виднелась рукоятка меча.
Девушка остановилась у порога, посмотрела на зевающего за стойкой трактирщика, окинула взглядом помещение, и наконец фиолетовые глаза уставились на Магистра. Холодный взгляд, жуткий. Девять из десяти простолюдинов убежали бы от одного этого взгляда, в котором читалась готовность отнять жизнь.
Лица девушка не прятала, чёрные волосы свободно рассыпались по плечам. Пыталась показать, что ничего не боится? Что ж, если бы она боялась, Магистр был бы разочарован.
Она подошла к соседнему столику, осмотрела его. Сам стол, стул и даже пол под ними покрывал, казалось, сантиметровый слой засохшего пива с примесью пота, крови и рвоты. А может, Магистр просто был привередлив, и его глаза видели больше, чем показывала жизнь? Во всяком случае, девушка не смутилась. Однако она не сразу села за стул. Сначала вытащила из-под плаща мешочек, рассыпала из него по стулу землю и, разровняв её ладонью, вывела пальцем руну. После чего спокойно уселась сверху.
Магистр усмехнулся. Надо же, какой простой и эффективный путь к отступлению. Интересно, сама выдумала, или подсмотрела у студентов в академии?
– У меня тут встреча, – тихо сказал Магистр. – И не с тобой, Малышка.
– Я не займу много времени, – отозвалась девушка. – И я больше не Малышка. У меня есть имя, в отличие от вас, безымянных бродячих псов.
– Говоришь так, будто у тебя есть дом. Будто ты не бегаешь от нас уже три месяца. Что, надеешься победить и вернуться к своему мальчишке?
Девушка скривилась:
– Я тебя умоляю. Я не убила его только потому, что там, помимо него, было четверо далеко не самых слабых магов. А вообще – он следующий. После вас, разумеется.
Тихий смех Магистра напоминал шелест сухих листьев, гонимых осенним холодным ветром.
– Ты думаешь, что ведёшь войну…
– Всё именно так, и сейчас я пришла на переговоры. Я дам вам шанс сохранить Орден. Я согласна не трогать твоих людей, если ты поклянёшься прекратить охоту на меня.
Магистр покачал головой.
– Натсэ… Ты знала правила с самого начала. Я и так пошёл на большие уступки, позволив тебе стать рабыней. Но и рабыней ты была преотвратной, умудрилась перейти нам дорогу. Ты – моё самое большое разочарование.
– Нет таких правил, которые нельзя было бы изменить.
– А ради чего? Ради твоей бесполезной жизни? Которую ты самолично трижды втоптала в грязь. – Магистр рассеянно потрогал пальцем кружку. – Уходи. Я мог бы убить тебя прямо сейчас, но тобой занимается Тень. Он не поймёт, если я заберу у него работу.
Натсэ молча смотрела на Магистра. Потом заговорила тише:
– Ты ведь знаешь о возвращении Падшего. Тот мир, в котором вы живёте, исчезнет, сгорит. Если уж менять правила – так сейчас. Скоро не останется основ, на которых стоят принципы Ордена. Убивать станет некого.
– Я знаю всё, что мне нужно знать, – отрезал Магистр. – И делаю то, что считаю необходимым. Тебя это уже не касается. Уходи, не заставляй меня переходить дорогу Тени.
– Хорошо. – Натсэ подчёркнуто медленно запустила руку за пазуху и достала сложенный лист бумаги. Двумя пальцами метнула его так, что он упал на стол точно перед ладонью Магистра.
– И что это? – Магистр развернул листок.
– Подарок, по старой дружбе. Чтобы вы знали, с кем прощаться в первую очередь. Впрочем, я дам вам выбор, как и вы мне. Можете надеть ошейники рабов, и тогда я остановлюсь.
Магистр, смеясь, пробежал взглядом список.
– Ну надо же. Десятым пунктом – сразу пять человек, и я среди них?
– Ага, – улыбнулась Натсэ. – Я убью всех пятерых в один день, но пока не знаю точно, в какой последовательности. До встречи, папа.
Он не успел посмотреть ей в глаза в последний раз – Натсэ исчезла. Осталась только земля на стуле, с чуть смазавшейся руной. Простая Трансгрессия, базовое заклинание.
Магистр сложил лист и спрятал его в карман. Он давно привык подавлять в себе все человеческие чувства. Любовь, жалость, страх, симпатию. Но против воли сейчас почувствовал гордость. Ему удалось воспитать достойную дочь. Жаль, что она так часто оступалась. И скоро ей предстоит оступиться в последний раз.
В трактир вошёл человек, с ног до головы закутанный в серый плащ. Он прятал лицо, даже руки. Горбился, стараясь стать незаметным. Магистр заставил себя скрыть улыбку. Работа! Сейчас – работа.
Серая фигура медленно приблизилась, неуклюже опустилась на стул напротив.
– Приветствую вас, почтенный Герлим, – сказал Магистр.
Фигура вздрогнула.
– Вы знаете, кто я? – в хриплом шёпоте из-под капюшона слышался страх.
– Имя. Деньги.
Герлим засуетился. Рылся по карманам, разыскивая что-то. Наконец, достал мешочек, доверху заполненный монетами. Развязал горловину и показал Магистру золото.
– Здесь полторы сотни солсов. Этого хватит?
Магистр пожал плечами:
– Я всё ещё не услышал имя. Хотя мог бы назвать его и сам.
– Мортегар! – прошипел Герлим. – Он студент первого курса. По недоразумению его взяли в Орден Рыцарей, но он…
– Хватит, – перебил Магистр. – Вам нужно подписать это.
Почти невидимая, на ладони Магистра засветилась белая печать. На столе появился лист бумаги, перо и чернильница. Герлим пробежал глазами договор.
– Как только вы подпишете бумагу, мы разойдёмся и никогда больше не увидимся, – сказал Магистр. – Вы можете забыть об этой встрече. Ничто не привяжет вас к нам. Жертва погибнет в течение ближайшего месяца. Отмена заказа будет стоить столько же, сколько сам заказ. Либо – ваша жизнь. В случае вашей смерти договор аннулируется.
– Я хочу, чтобы он мучился, – прошептал Герлим, обмакнув перо в чернильницу. – Долго. Чтобы он страдал и молил о…
– Мучения – ваша территория, почтенный Герлим. Мы работаем по-другому. Если хотите потешить свою больную фантазию – займитесь Мортегаром самостоятельно. Орден устраняет людей, а не играет с ними.
Перо на несколько секунд зависло над бумагой, но потом решительно опустилось и вывело замысловатый вензель подписи.
– Приятно с вами работать, почтенный Герлим, – улыбнулся Магистр. – Прощайте.
Он исчез, вместе с деньгами, договором, пером и чернильницей, оставив трясущегося от страха и возбуждения Герлима в одиночестве.
– Жаль, что я не увижу, как ты захлёбываешься кровью, сучонок, – прошептал лысый учитель изящных искусств. – Но, быть может, я сумею плюнуть на твой труп.
Глава 1
Я сидел на земле с закрытыми глазами и тяжело дышал, отходя после сражения. Последний месяц я перестал называть тренировки тренировками. Это были именно сражения. Мышцы всё ещё гудели, руки дрожали, но дыхание уже возвращалось в норму быстро.
С дыханием мне помогала Авелла. Вот и сейчас я услышал, как она села напротив меня, а потом послышался её спокойный голос:
– Вдох, выдох. Почувствуй, как воздух движется по твоему телу, наполняет каждый сосуд. Вдыхаешь силу, выдыхаешь слабость. Вдыхаешь покой, выдыхаешь тревогу.
Маги Воздуха знают о дыхании всё. Я подчинял дыхание ритму её голоса и чувствовал, как тело прекращает молить об отдыхе, как мышцы расслабленно готовятся к новому раунду. Не к последнему – к новому.
– Вдох, выдох. Нет ничего, кроме дыхания. Вдыхаешь – и существуешь. Выдыхаешь – и тебя нет.
Она замолчала. Я продолжал дышать. И настал момент, когда понял: пора. Я открыл глаза.
Мы находились далеко за пределами академии, на том месте, где когда-то стоял великий город Ирмис. Город Огня. Сейчас здесь оставалась лишь сплошная серая масса. Спёкшаяся в одно целое. Дома, мостовые, люди, деревья – всё превратилось в твёрдое плато, мёртвое, инертное даже к магии Земли.
– Ну? – сказал Лореотис, заметив, что я открыл глаза. – Ты счастлив?
Он стоял, опираясь одной рукой на тяжёлый, громоздкий тренировочный меч. Почти такой же лежал рядом со мной. Мы создали их сами, используя ветку рыцарских заклинаний Земли.
– Ещё раз, – сказал я, вставая.
Авелла поднялась вместе со мной, отряхнула плащ и ободряюще улыбнулась.
– Да сколько можно? – вышел из себя Лореотис. – Отдыхать нужно, ты в курсе, да?
– Я не устал.
– Я устал! Сколько ты ещё собираешься меня изводить?
Я подобрал меч и, быстро шагнув к Лореотису, нанёс удар.
В обучении боевому искусству есть один неоспоримый плюс: урок получить можно легко и бесплатно. Достаточно кинуться на учителя, хочет он того, или нет.
Лореотис не хотел, но удар отбил быстрым, резким движением. Я открылся, и лезвие его меча полетело мне прямо в грудь.
Неделю назад этим бы всё закончилось.
Выдох. Меня не существует.
С поразительной лёгкостью я повернулся боком, пропуская удар, и атаковал сам – без замаха, просто чтобы перехватить инициативу.
Вдох. Я есть, и наношу удар.
Лореотис среагировал молниеносно, ушёл в кувырок и вскочил на ноги в трёх метрах от меня.
– Пока не пойму, что готов, – ответил я на вопрос.
– Готов к чему? – нахмурился Лореотис.
– А ты не догадался?
Он не догадался. Он думал, что я просто пытаюсь забыться в тренировках. Просто пытаюсь стать сильнее.
– Мортегар собирается вернуть свою жену, – сказала вдруг Авелла. – Очевидно же!
Лицо Лореотиса помрачнело.
– Ребёнок, ты совсем тронулся? Забудь! Она поступила мудро: ушла, чтоб не навести Орден на тебя. Это – всё, что можно сделать. Иногда люди уходят. Иногда уходят навсегда. Если не научишься оставлять прошлое в прошлом, не научишься и жить. Я думал, история с сестрой тебя чему-то научила.
– Научила, – кивнул я. – Не засыпать слишком крепко.
Прежде чем Лореотис ответил, я набросился на него. Завертел мечом на пределе сил. Интерфейс назойливо предлагал мне подключить Огненный ресурс. Я снова и снова посылал его в задницу. Мне нужно было научиться чему-то самостоятельно. Без магии.
Звенели мечи. Солнце клонилось к закату, отсвечивая багровым на стремительно движущихся клинках.
Лореотис совершил ошибку, попытавшись меня проткнуть. Должно быть, рассчитывал, что я опять повернусь, но одно из моих новых правил гласило: «Не повторяй один приём дважды в одном бою».
Я отбил удар в сторону, вывел соперника из равновесия и толкнул его плечом. Лореотис упал. Остриё моего меча замерло у его горла.
– Ты поддался, – не поверил я.
– Если хочешь – можешь прирезать. Я в этом идиотизме больше не участвую. Война с Орденом Убийц? Ха! – Он рукой оттолкнул меч и поднялся. – Иногда кажется, что ты растёшь, но как чего ляпнешь… Убийцы не сражаются. Они – убивают. Если ты им помешаешь, тебе в тумане воткнут под ребро нож невидимой рукой. Три месяца ты потратил впустую. Мои поздравления.
Лореотис направился в сторону крепости. Меч исчез в его руке, поглотился. Я свой тоже убрал и на несколько секунд закрыл глаза.
Земля. Ранг: 5. Текущая сила: 325. Пиковая сила – 600
Вода. Ранг: 2. Текущая сила: 100. Пиковая сила – 150
Мало. Так мало, что аж плакать хочется. Да хрен с ним, можно и заплакать – потренируюсь со слезами, тоже вода.
Огненный интерфейс я забросил давно. Никакой магии Огня. Не сейчас. Я замер на двенадцатом ранге, балансируя над пропастью. Какая цифра станет последней? Пятнадцать, как у Анемуруда? Двадцать? Сто?.. Я не знал, и никто не знал. Никто и не мог знать! Само моё существование с ног на голову переворачивало всю магическую концепцию этого мира.
Маг управляет стихией, ранг – это ограничитель, чтобы стихия не поглотила мага, замахнувшегося на многое. А во мне уже была стихия. Кто из нас кого поглотил в итоге – до сих пор большая загадка. И что означают мои ранги? Пожалуй, реальную силу, а не предел, за который лучше не выходить.
– Мортегар. – Авелла тронула меня за руку. – Я буду помогать.
– В чём? – Я уставился на неё.
– Во всём. Просто хочу, чтобы ты знал: если решишь драться с Убийцами – я буду с тобой.
Глядя в её синие доверчивые и беззаветно преданные глаза, я покачал головой:
– Нет. Только не ты.
И пошёл вслед за Лореотисом. Тот добрался до границы Ирмиса и, перешагнув её, исчез. Мне пока даже такого было не достичь – трансгрессия сквозь толщу земли без использования рун. Придётся идти пешком.
– Я могу быть полезной! – сказала Авелла, догнав меня.
– Знаю.
– Тогда почему?..
– Потому что если я потеряю и тебя, то просто сдохну.
– Фу, как некрасиво! – Авелла засмеялась; как и всегда, она всё, что ей не нравилось, представляла шуткой. – Надо говорить: «умру».
– Надо так надо, – пожал я плечами. – Умру.
С минуту шли молча. Потом Авелла негромко предложила полететь. Ей ранг позволял летать и даже брать «пассажиров».
Я колебался буквально секунду.
– Нет. Давай побежим.
– Ты когда-нибудь устаёшь? – изумилась Авелла.
– Устал месяца три назад. Давай!
Я рванул вперёд так, что ветер засвистел в ушах. Но всё равно расслышал, как сзади стучат по останкам Ирмиса башмачки Авеллы.
Глава 2
В академии мы с Авеллой распрощались, признав почётную беговую ничью. Я двинулся к себе в комнату, стараясь удерживать разум в боевом режиме.
После того, как сбежала Натсэ, я на многое в себе перестал закрывать глаза. Хорошо говорить «я такой, какой есть», пока всё в твоей жизни решают другие, а тебе остаётся лишь плыть по течению, пусть и довольно бурному. Но рано или поздно приходит время действовать вопреки, и тогда с удивлением замечаешь, сколько в тебе слабого и мерзкого. Как будто стоишь впервые в жизни перед зеркалом и думаешь: «Ну и урод…»
Я начал битву с собой на всех фронтах сразу. Я не хотел спокойно сидеть и ждать Натсэ с войны, с которой она может и не вернуться. Я точно знал, что не смогу стать сильным, но поверил, что ценой неимоверных усилий смогу научиться сильным быть. Или сломаюсь, пусть так. В конце концов, это моя жизнь, и у меня есть право делать с ней всё, что угодно. Остальные уже наигрались.
Я прописался на стадионе, где заставлял своё слабое тело умирать каждый день. Задыхаясь, бегал круги. Когда в глазах темнело, я заставлял себя увидеть далеко впереди стремительно бегущую Натсэ, видел вьющиеся на ветру чёрные волосы – и ускорял бег.
Турник не поддавался мне две недели, вгоняя в отчаяние, но потом дело внезапно пошло́. Что-то в моих мышцах сдалось. Может, поняли, что беззаботных кликов мышкой больше не будет, началась другая пьеса. Сегодня я мог уверенно подтянуться восемь раз.
Тренировки с Лореотисом тоже начались сразу. Я настаивал, чтобы он учил меня жёстко, и Лореотис учил. Первый бой не занял и секунды. Через неделю я научился держать удар. Ещё через одну – наносить удары, несмотря на утратившие чувствительность руки.
Но самое сложное было не в победе над телом. Лореотис зря разозлился, я прекрасно понимал, на кого собираюсь замахнуться. Знал, что эти люди убивают тайно, исподтишка. А это означало, что мне нужно было научиться сохранять бдительность. Не позволять мыслям скакать с пятого на десятое. Постоянно смотреть и слушать, постоянно ждать нападения и быть готовым не защититься – а убить в ответ.
В этой битве мне помогла Авелла. Её магия дыхания стала для меня якорем, привязывающим к здесь и сейчас.
Вдох-выдох. Почувствовать, как воздух наполняет тело и покидает его. Дыхание – то, что происходит с тобой сейчас. Вдох, выдох, и я здесь, а чехарда сумбурных мыслей остаётся в стороне.
Вдох…
– Эй, ты, полезный!
Крик настиг меня из зала недалеко от комнаты.
Я резко развернулся, слегка согнув колени, готовый упасть, прыгнуть, ударить, побежать. Отметил ярко-красным маркером мысль: нужно заглядывать за поворот прежде, чем делать шаг. Прописал эту мысль в расширенную память, чтобы потом перечитать раз сто. Всё это промелькнуло фоном, а здесь и сейчас я был готов к бою.
У окна, в расслабленной и уязвимой позе, стоял Зован. Брат Авеллы. Тот, у которого я отработал меч. Не то мой враг, не то – друг. С этим я пока не разобрался. Рука у него зажила, и теперь он был без повязки.
– Чего напыжился? – фыркнул он. – Выглядишь, как придурок. Сюда иди! Разговор есть.
Первым делом я заглушил в себе все порывы. Как я выгляжу – плевать. Пусть хоть вся академия, глядя на меня, со смеху покатывается. Главное, что я готов и собран.
Вдох, выдох… Я медленно разжал кулаки и выпрямился.
Вторым порывом было подойти. Так всегда было: делай, что говорят, и, возможно, избежишь проблем. Но это нужно оставить в прошлом. Я не раб, чтобы кидаться на зов хозяина. Вдох, выдох…
– Что за разговор?
Зован отлепился от подоконника, почувствовав, что я не собираюсь подчиняться.
– Слышь, я не навязываюсь. Но если хочешь прожить подольше – выслушай. Не угрожаю, – добавил он после паузы.
Я выдержал ещё один вдох и выдох, после чего подошёл к Зовану. Тот огляделся и полушёпотом сказал:
– Есть одно местечко на окраине Сезана. Я там вчера был с девушкой…
– У тебя девушка есть? – удивился я и тут же обругал себя мысленно. Опять поддался случайной мысли. Какое мне дело до его девушки…
Зован почему-то смутился и отвёл взгляд.
– Ну, как бы да… Не суть. Там был Герлим. Внезапно. Он очень редко выползает. С тех пор, как дом в городе сгорел, он из посёлка носа не кажет. А тут – сидит в трактире, недешёвом. И напился – в хлам. Я случайно мимо проходил и услышал, как он говорит какому-то забулдыге: «Скоро этот щенок заплатит за смерть моего сына». И засмеялся. Его прям трясло всего.
Испуг. Его невозможно предотвратить, коли уж родился слабаком. Но можно научиться быстро его подавлять. Вдох – сила и спокойствие. Выдох – страх и слабость.
Я посмотрел в глаза Зовану.
– И что?
Тот кивнул:
– Знал, что ты спросишь. Ответ: ничего. Так, просто, поболтать захотелось.
– Приятно было поболтать, – кивнул я в ответ, постаравшись взглядом выразить благодарность. – Но почему вдруг ты…
Я специально не договорил. Следил за реакцией Зована.
Он опять смутился, отвёл взгляд.
– Кланы в тебе нуждаются.
Ложь. Правдивая, но ложь. Что-то другое заставляло Зована мне помогать. Что-то, вызывавшее в нём чувство вины…
– Спасибо, – сказал я.
Зован, дёрнув плечами, ушёл. А я ещё немного постоял у окна. Герлим… Человек, который по моей милости лишился дома и сына. Он не простит и не забудет. Чего же мне ждать?
Я заставил себя выдохнуть страх. Чего ждать? Ничего. Быть готовым ко всему – это да. Что, Мортегар, как дошло до реальной опасности – поджилки затряслись? Может, забьёшься в угол и порыдаешь, а оно всё как-нибудь само разрешится?
Я пошёл к себе, дыханием разгоняя тревожные мысли, заставляя себя концентрироваться на каждом шаге, каждом движении, звуке…
И не зря. Когда я положил руку на каменную дверь и призвал печать, сзади послышалось сопение. Кто-то подкрался ко мне слишком близко, чтобы счесть это случайностью.
Сердце припустило во всю прыть, и я развернулся так быстро, как только мог.
Глава 3
Этот приём, виденный сто раз в кино, я отработал до автоматизма. Перехватил руку с ножом, выкрутил так, что убийца оказался спиной ко мне. Схватил его за шиворот и попытался прижать к стене… Но стена в этот момент расступилась, и мой убийца полетел в комнату. Чтобы не рухнуть вместе с ним, я разжал руки.
За дверью оказалась рабыня Тавреси. С героическим огнём в глазах она протянула ко мне руку и выкрикнула:
– Убийство! – полагая, что произносит заклинание.
– Ага, – только и сказал я.
На полу, у ног рабыни, корчился Ямос. Нож он выронил. Маленький ножик из столовой, с закруглённым концом.
– Ну и что я должен был на это ответить? Произнести реальное заклинание, или ударить её? – спросил я с упрёком.
Ямос приподнялся на локте и уставился на меня с досадой. Я покачал головой:
– А ты? В третий раз одно и то же, только место поменял. Ты… Ты плохо стараешься!
– Плохо стараюсь? – капризным тоном воскликнул он. – Да я… Да ты меня убьёшь скоро!
– С чего мне тебя убивать? И потом, я ведь тебе плачу́!
– Да иди ты знаешь, куда, со своими деньгами! Псих…
Ворча, он встал на ноги. Я переступил порог, закрыл дверь. Молча ждал, пока Ямос сменит гнев на милость. Смотрел на Тавреси. За прошедшее время у неё заметно округлился живот, но и она, и Ямос, кажется, предпочитали этого не замечать.
Снова подумал о Натсэ. А что если она тоже… Нет. Я всё-таки не Ямос, выросший среди информационного вакуума и блюдения чопорных традиций. Я книжки умные читал и хоть какие-то примитивные методы предохранения заставлял себя использовать. Натсэ и сама за этим следила.
– Я тебя убила, между прочим! – гордо сказала Тавреси. – Так что мы заслужили премию.
– Какие такие «мы»? – уставился на неё я. – Насчёт тебя уговора не было!
– А если бы вместо меня здесь был настоящий маг Смерти?
– Чего маг? – скривился я.
– Маг Смерти! Все члены Ордена Убийц – маги Смерти. Ты разве не знал?
Среди простонародья, как я уже успел понять, о магах чего только ни сочиняли, и ведь искренне верили, что есть такие люди, которые могут сказать: «Убийство!» – и душа вылетит вон.
– Я не буду драться с девушкой, тем более – беременной, – заявил я и прошёл к своей кровати. Сел.
В комнате стало тихо, аж в ушах зазвенело. Да, похоже, я первым произнёс запретное слово. Ну простите, ребята, я случайно. Впрочем, оно и к лучшему: отвернувшись от проблемы, её не решить. Правда, «проблемой» ситуацию называть уже поздно. Теперь это – «обстоятельство».
Глядя на Тавреси, растерянно потупившую взгляд, я вдруг подумал, что она права. Полностью права, в отличие от меня. Откуда мне знать, кто придёт за мной из Ордена, когда я начну игру? Я даже не знаю, кто там состоит, запомнил лишь несколько кличек, названных Натсэ. Что если на меня нападёт симпатичная девушка с круглым животом? Так и будет выглядеть моя смерть? Не годится.
А такое вполне может случиться. В Ордене очень хорошо осведомлены обо мне и наверняка знают больше моих слабых мест, чем я сам. Прикрыв глаза, я вообразил погружённое во мрак помещение. В тусклом свете свечи стоит девушка с каменным выражением лица. Кто-то, чьего лица я не вижу, протягивает ей подушку. «Подложи под платье. Если что-то пойдёт не так, это даст тебе как минимум секунду».
«За секунду я успею перерезать ему глотку трижды», – отвечает девушка, принимая подушку.
В тот момент, когда она начала поднимать подол платья, чтобы засунуть под него подушку, я отключил воображение. Знаю я его. Оно у меня богатое, и жанр просматриваемого фильма может поменять в любой момент. А мне сейчас не до фантазий, мне жить надо.
– Ты права, – вздохнул я, возвращаясь к реальности. – Я подумаю об этом…
Я достал из кармана три золотых монетки и положил их на стол. Так мы условились: если Ямос «убьёт» меня – получит премию. Он додумался использовать в качестве оружия Тавреси. Ну, или она додумалась – не важно. Важно то, что я был мёртв. А мёртвым деньги не нужны.
***
На следующий день весь первый курс выгнали из аудитории на улицу. Шли за преподавателем горными тропами. Все зябко кутались в плащи – по утрам уже было довольно прохладно. Все, кроме меня. Я с утра успел хорошо размяться на стадионе, и теперь кровь жарко струилась по жилам.
Когда тропы закончились, учитель – седой сгорбившийся старичок – повёл нас по бездорожью, вверх. Пришлось растянуться цепочкой, ступать за ним след в след. Мы с Ямосом оказались в хвосте.
– Слушай, Морт, – сказал он мне. – Я не знаю, что делать. Ну, ты понял. Насчёт Тавреси.
Нашёл, к кому обратиться.
– А какие варианты? – пожал я плечами.
– Да какие варианты… Ну, обычно продают. Или потом, когда родится р… Нет, я не могу этого даже произнести. В общем, то, что родится, отдают в приют.
– И всё?
– Ну… Нет. Можно оставить, но где они будут жить? Не в комнате же. А я просто не смогу семью содержать. Мне не на что!
– Слушай, ну ты же из какого-то там рода…
– А толку? Род небогатый. И мать – она меня просто убьёт. А потом сама всё решит. Так, как я сказал. Или просто из рода выгонит.
– Это с какого перепугу? – покосился я на него.
– Ну… Знаешь, если основываешь семью, то обязан обеспечить жильём, это вопрос дворянской чести.
– Сними чего-нибудь, это не так уж дорого. – Я вспомнил домик, в котором жила Талли.
– Не подходит, – поморщился Ямос. – Своё жильё нужно. Вот я и не знаю, как и что.
Я помолчал, пока взбирались на особо крутой склон. Ямос поглядывал на меня с необъяснимой надеждой.
– Тавреси-то что думает? – спросил я.
– Мы с ней не говорили.
– Ну так поговори. Для начала. До рабства она не была магом, точно?
– Не, – мотнул головой Ямос. – Простая, деревенская. Отец умер, мать там кое-как корячилась. Ну, она и влезла в ошейник, чтоб хоть как-то ей помочь. Помогла…
– Значит, в деревне у неё есть мать?
Ямос хмыкнул. Такая мысль ему в голову не приходила. Какое-никакое, а жильё в собственности у Тавреси быть может.
Разговор сам собой оборвался, когда преподаватель остановился на горном плато, продуваемом всеми ветрами. Послышались стоны – теперь даже меня пробрало до костей.
Авелла, шедшая в числе первых, вдруг что-то пробормотала, и ветер исчез. Стало даже тепло.
– Шалишь? – посмотрел на неё учитель.
Авелла в ответ невинно улыбнулась, и старичок растаял. Махнул рукой.
– Сегодня вы начнёте выполнять одну из основных работ, по итогам которой вас будут судить в конце пятого курса.
Учитель указал вниз. Я протолкался поближе к нему и увидел раздаточный материал для урока. На камне лежали саженцы деревьев.
– Магия Земли многогранна. И хотя вы поступили в военную академию, ваше обучение не ограничится только боевой магией. Вы должны уметь пестовать жизнь. В мирное время для большинства из вас это станет основной работой, я полагаю.
– Мы должны посадить деревья? – спросила Авелла. – Но тут же сплошной камень! И вообще, сейчас осень.
Старик-учитель улыбнулся в ответ на её слова.
– Природа живёт по своим законам. Но если бы людей это устраивало, в мире не появились бы маги. Маг подчиняет природу своей воле. Госпожа Авелла только что показала нам, как маг Воздуха может запретить ветру дуть. Маг Земли должен уметь всколосить пшеничное поле даже суровой зимой. Но мы начнём с деревьев. Разбирайте саженцы.
Мне досталось самое тонюсенькое деревце с вялыми корешками и скукожившимися листьями. Четверть дилса бы не дал за то, что оно приживётся хотя бы в самой плодородной почве. Может, оно уже мертво?
Но я послушно заклинанием выкопал в камне ямку. Наделал трещин, чтобы циркулировал воздух, и одновременно со всеми присыпал корни каменной крошкой.
– Вы можете приходить сюда каждый день, – сказал учитель, когда все поднялись с колен и отступили от миниатюрной рощицы. – Можете не приходить никогда. Но ваше дерево – это вы. И в конце каждого курса я не буду смотреть на вас – я буду смотреть на ваше дерево. От него будет зависеть ваша оценка.
Я смерил взглядом чахлый росточек, которому предстоит здесь умереть. Это – я…
– У меня ещё нет ветки земледелия, – пожаловалась полная девушка. – Ранг медленно растёт.
– Ага, у меня тоже, – подключился Ямос.
У него с рангом была настоящая беда. По-хорошему, он вообще не должен был поступить из-за слабого магического дара. Но я ему помог, и теперь Ямос барахтался.
– У вас есть магический дар, – возразил учитель. – Положите руки на камень. Попросите его стать мягче. Попросите его сберечь ваше деревце. Если вы действительно захотите – камень отзовётся. А теперь, госпожа Авелла, снимите ваше заклинание.
Авелла послушно махнула рукой, и на нас вновь обрушился ветер. Саженцы гнулись, трепетали листы…